Я вернусь, чего бы не стоило.

За окном стоял яркий весенний день с небольшой ноткой свежести. Воробьи прыгали по веткам и прятались в листве. За окнами больничной палаты жизнь двигалась и продолжалась. Так свежо и звонко снаружи, но чуть угрюмей, но и радостней в палате. — И постарайся больше не сбегать с девочками на рынок, — пожурила женщина в летах свою семнадцатилетнею дочь. Она поправила простынь и закрыла высунутую из-под ткани ногу с розовым носком. - Тебе нельзя жирное перед операцией, ты ведь это знаешь. А шаурма и хот-доги не лучшая пища. — Зато вкусная, — озорно улыбнулась дочь, отрываясь от мобильного телефона. Её улыбка была живой и радующей излишне переживающую мать. Но в глубине горел ещё больший огонёк сомнений и страхов, чем у родителей. — После операции, мы отметим двойной порцией шаурмы и самой вредной пищи, Катюш.- Страстно пообещала женщина с надеждой в глазах и погладила дочь по растрепанным волосам. - Но пообещай, что максимум прогулки, никакой вредно пищи! — Я и так, только гуляю! — Возмутилась дочь, отложив телефон на тумбочку. В голосе не было ни злобы, ни раздражения, ни граммы досады, только искреннее лукавство. - Мы просто гуляем. Настя познакомилась позавчера с мальчиком. Его зовут Глеб, он сегодня её навещал. — А с кем ты познакомилась? — Девушка смущённо отвела взгляд. - Нуу… Это… — Так вот это ты на кого променяла мать, а я то думаю, чего там в телефоне такого, намного интересней меня. - Уперев руки в бока, чуть не пропела радостно женщина. - А ну признавался, как моего будущего зятя звать? Она подмигнула дочки и склонила голову, не сводя тёплого взгляда. На секунду женщина забыла про щемящую боль неизвестности и беспокойства. — Ну, мама, тоже скажешь мне… - Покраснела она и оглянула палату, как будто кто-то мог прятаться под кроватями соседок и внимательно следить за их разговором. Симпатичное лицо покрылось лёгким румянцем, а вот уши полностью выдали смущение. — Мы ведь только познакомились, какой зять… Но все же, подобная мысль легла тёплым покрывалом на сердце и в душу. — Тебе он нравиться? — спросила мать, но и сама прекрасно видела правду. — Ну… Только если чуть чуть… — Тихо прошептала она с желанием поделиться. Для девушки мама была самым близким человеком и лучшей подругой, не смотря на её умение поставить дочь в неловкое положение. - Андрей очень внимательный и добрый, такое чувство, что я его знаю давно. Обычно я смущаюсь, а с ним могу говорить обо всём. Мне нравиться с ним разговаривать, но мы знакомы всего несколько дней… И это меня пугает. Мать похлопала дочь по руке, по взрослому, разубеждая в столь детских и глупых мыслях. — Милая, но вам же не нужно жениться. Пообщайтесь, присмотритесь к друг другу, а дальше, уже получиться само собой. Чего тут страшного? Дорогая, не бойся подпускать к себе людей. В кого ты такая замкнутая и стеснительная? Ну точно не в нашу с отцом породу! — Ну правильно, в вашу породу у меня только упрямство и кривые мизинцы, — усмехнулась девушка показывая мизинец в точь - точь как у бабушки. Он был необычной формы, из-за косточки выходящей с костяшки пальца. Она был прямой и шла чуть вверх, а другая же в суставе чуть ниже, из-за чего создавался вид угла, а кожа и мышцы со стороны ладоней создавали вид треугольника. Но что забавно, Катя очень любила эти мизинцы, они были знаком их родства, знаком связи с бабушкой. Которая часто занималась внучкой, когда родители зарабатывали на жизнь. Они жили среднее, вместе со старшим поколением с стороны отца. — Раритетные мизинцы. — Это уж точно, передай бабушке привет, — взгрустнула девушка, вспомнив о грозящей операции, но не подала вида.- Мам, я люблю тебя. Она потянулась обнимая маму и чмокнула в щеку. — Я больше плюшка, — потрепала её по руке мать. — Когда тебя выпишут, первым делом по магазинам. — Хорошо, мам, скажешь отцу забрать ноутбук на ремонт…

***