Ночная готовка

Когда он, наконец, заходит в квартиру, запнувшись на пороге — боже, неужели уже 3:30 утра? — он более, чем удивлен, обнаружив ее залитой светом. Он скидывает ботинки и куртку, бросает ключи куда-то в сторону дивана, и, следуя звукам напевания под нос, направляется на кухню. Он замирает в дверном проеме и улыбается, обнаружив там свою соседку — милая и темпераментная особа — стоящую возле плиты в пижамных штанах и, кажется, это его майка (она любила делать вид, что они «потерялись» во время стирки, чертова врунья), с забранными наверх медными кудрями, и внимательно смотрящую на что-то в сковороде. На самом деле, она настоящая катастрофа на кухне; Мерида блестящая студентка юридического и талантливая художница, но ее навыки в сфере готовки оставляют желать лучшего. Тем не менее, кажется, ей удалось не сжечь еду и не устроить пожар в квартире, так что это можно считать успехом. — Что, скажи мне на милость, ты делаешь, дорогая? — его неожиданный вопрос заставил погруженную в свои мысли девушку резко подпрыгнуть. Взгляд, до этого прикованный к еде на плите, сейчас был направлен на него, и он сверкнул улыбкой. — Мак, сколько раз я говорила тебе не подкрадываться ко мне? Однажды ты получишь ногой по заднице, если не прекратишь, — она вновь переключила внимание на сковородку, — И я готовлю. Не могла заснуть. Я пыталась лечь спать, когда ты ушел — в десять или около того —, но провалилась по полной программе. Так что я закончила курсовую и убралась в гостиной, и потом решила, что проголодалась. Ему были видны темные круги у нее под глазами, и на него накатил приступ сочувствия. У нее всегда были проблемы со сном, и похоже, что юридический университет только сделал в десять раз хуже. Шаркая ногами, он зашел в маленькую кухню, вставая рядом с ней. — Я удивлен, что наш дом все еще цел, когда ты пыталась приготовить что-то в последний раз, запах дыма держался в квартире почти три недели, — он рассмеялся над воспоминанием за что получил локтем в бок. — О, ха-ха, очень смешно. Это было почти два года назад, и я готовила после этого! Просто я предпочитаю не готовить при тебе, потому что ты настоящая заноза в моей заднице, — не было и грамма серьезности в ее обвинительной тираде, и он мог видеть крошечный намек на улыбку в уголках ее губ, так что он оставил эту тему. — Если ты не собираешься ложиться в ближайшие пятнадцать минут или около того, можешь тоже поесть, я сильно перестаралась… — ее голос постепенно сошел на нет, и он буквально мог видеть усталость, распространяющуюся по ее телу. Мак наклонился посмотреть, с каким блюдом она сражается — смутно напоминало какое-то рагу — и слегка нахмурился. У Мериды была странная любовь к еде, но обычно это проявлялось только когда что-то беспокоило ее. — Да, что ж, полагаю, я могу составить тебе компанию. Тебе нужна моя помощь? — Я собиралась сделать тосты с яйцом, если хочешь, можешь ими заняться. Если нет, то я могу, ничего страшного, — Мерида буквально раскачивалась на месте, совсем чуть-чуть, но он оттолкнул ее бедром с дороги и взял готовку на себя. — Ты словно ходячий мертвец, Мер, иди сядь. Я все сделаю, — насколько же на самом деле вымотанной она должна быть, что не выказала ни капли протеста. Не прошло и десяти минут, как он закончил, относя две тарелки к их маленькому обеденному столу. Она не отрывает взгляда от окна и слабо улыбается, когда он ставит тарелку перед ней. Они едят в дружеском молчании несколько минут, пока она не возобновляет разговор. — Так, как прошла вечеринка, или где ты там был? Я не ждала, что ты вернешься сегодня из-за этого сумасшедшего снегопада, — Мак посмотрел в окно и увидел почти восемь дюймов свежевыпавшего снега у них на балконе, который был совершенно чист еще почти двенадцать часов назад. Он слегка пожал плечами в ответ. — Нормально, в итоге я оказался у друга в нескольких кварталах отсюда, иначе я, вероятно, и не вернулся бы. У него была дама и, думаю, он хотел, чтобы я поскорее убрался оттуда, — она рассмеялась, но быстро оборвала себя. — Подожди, я думала, ты собирался встретиться с той девушкой… как ее? Анна? Эмбер? Я удивлена, что ты не притащил ее сюда. Подумай, когда в последний раз ты приводил кого-то на ночь? — если бы это был любой другой человек, он бы ударил его, за то, что зашел слишком далеко, но это была Мерида, его лучший друг, которой он рассказывал абсолютно все. Так что, если ее заявление и вышло немного грубым (а так и было), он знал, что она этого не хотела. — Мм, да, я виделся с ней — Алиса, если тебе это важно. Немного психованная, на самом деле, у нас не было ничего общего, так что мы пошли по разным дорогам. И я вполне осознаю, что не приводил сюда никого в последнее время, что, как я думал, тебя обрадует. Она улыбается, доедая остатки на тарелке. — Не пойми меня неправильно, парень, я бесконечно счастлива, что саундтрек из порнухи закончился. Эти стены словно бумага, знаешь ли. Мне просто было любопытно, вот и все. Из-за чего столь внезапное отсутствие женского общества? Неужели все дамы наконец-то осознали, что ты полнейший козел? Он выпустил громкий смешок, пнув ее голень под столом. — Нет, я просто… не был заинтересован ни в чем подобном в последнее время. Чего он ей не сказал, так это то, что прошло уже почти десять чертовых месяцев, с тех пор как он мог хотя бы смотреть на женщин в подобном ключе, потому что каким-то образом он застрял в старейшем книжном клише и влюбился в своего лучшего друга. — Что всемогущий любимец женщин века Мак наконец-то устал бегать за юбками? Ты же не пропал окончательно и не влюбился ни в кого? — она сказала это в шутку, он знает, но ее неосторожные слова застали его врасплох, заставляя потерять дар речи. Мерида подхватила обе их тарелки, усталость в ее теле, казалось, немного рассеялась, и отправилась было обратно на кухню, но отсутствие ответа с его стороны заставило ее повернуться и отметить вину, написанную у него на лице. Она поставила тарелки на стойку и села рядом с ним за столом так быстро, что он готов был поклясться, что она обладает какой-то нечеловеческой скоростью. — Я просто пошутила, Мак, но похоже я оказалась права. Черт, а я хороша! — последний комментарий она выдала больше для себя, но он должен был признать, ее талант попадать прямо в яблочко действительно поражал. Она облокотилась на стол, очевидно ожидая, когда он заговорит. Тем не менее, он не собирался выкладывать все так просто. — Выкладывай, парень! Кто эта таинственная девушка? Думаю, мне стоит сходить купить ей подарок. Любая девушка, способная, наконец, заставить тебя отказаться от жизни с сексом на одну ночь, должна быть довольно впечатляющей, — что ж, он не мог с ней не согласиться: Мерида всегда производила глубокое впечатление — умная, опасно умная, независимая, не боящаяся сражаться за то, во что верила, невероятно прекрасная —, но черт его побери, если он собирался петь ей серенады о ней же! — Она потрясающая, одна из лучших женщин, которых я знаю. Просто… она не чувствует того же, — и он весьма уверен в этом. Мерида никогда не показывала и каплю заинтересованности в нем как в ком-то помимо друга. — Ну, а ты ей сказал? Потому что, позволь мне сказать тебе кое-что, Годрик Макинтош, если она не знает о твоих чувствах, она никогда не сможет ответить на них. И даже если ты выяснишь, что она не чувствует того же, сила убеждения очень мощная штука. Чувства могу вырасти, так что не списывай себя со счетов до того, как хотя бы вступишь в игру, — где-то между началом и концом ее мини-тирады ее голос стал нежнее. Мерида не знала почему, но по какой-то причине, сама мысль о Маке — ее лучшем друге на протяжении бог знает скольких лет — влюбленном в кого-то заставила что-то в ее сердце зашевелиться. Это было неприятно и обожгло ей глаза. Это было ощущение потери чего-то, она даже не осознавала, что хотела начать. Она сделала глубокий вдох. — Расскажешь мне о ней? — тихо произнесла она, и пока Мерида способна с легкостью читать эмоции Мака, он тоже мог довольно хорошо считывать ее. Он смотрел, как странная серия эмоций сменяется у нее на лице, словно тени — интерес, мимолетная ревность, резкая боль потери — пока она не успела взять себя в руки. Этих кратких взглядов было достаточно, чтобы дать ему надежду для того, что он собирался сейчас сделать. — Она невероятно умна, гениальна, на самом деле. Неистовая, независимая и всегда поступает правильно. И она прекрасна, так, что и словами не описать… рыжие кудри и эти потрясающие зеленые глаза. Она… она мой лучший друг, — тихо заканчивает он и на миг совершенно отказывается посмотреть на нее. Когда он все-таки бросает взгляд в ее сторону, то видит… гнев? — Мак, ты — бесчувственный болван! Не смей так играть с моими чувствами, — она резко встает из-за стола, переворачивая стул. Он подскакивает вслед за ней, потому что он представлял, что произойдет совсем другое, когда он наконец наберется смелости и сделает этот безумный шаг. Он хватает ее за запястье, несколько грубее, чем собирался, и притягивает ее обратно к себе. Может она и миниатюрна, но, боже, она сопротивлялась. В итоге она оказывается зажата между стеной и его телом, все еще борясь, пока он не начинает говорить. — Мерида, ты должна выслушать меня две минуты, хорошо? Так что, просто… перестань со мной бороться, — его голос больше напоминал низкий рык, и она действительно перестала вырываться, но полный ненависти взгляд так и не покинул ее лица, – Да, я говорил о тебе. Нет, это не игра; ты — одно из явлений, которые я воспринимаю наиболее серьезно в своей жизни. Да, я совершенно, безумно, по уши влюблен в тебя — и уже довольно давно, — казалось, она забыла, как двигаться, или даже дышать, раз уж на то пошло, и он начал бояться, что довел ее до сердечного приступа. Но нет, она сделала дрожащий вдох и выдохнула, словно выпуская с воздухом всю злость. — Почему ты молчал, Мак? — ее голос мягок и наполнен смятением и толикой боли. Он улыбается, рукой убирает прядь волос с ее лица, и его сердце слегка подпрыгивает, а по ее телу пробегает дрожь от такого контакта. — Я не думал, что ты чувствуешь то же самое, Мер. Мы были друзьями так долго, и ты никогда не казалась хоть на каплю заинтересованной. Дьявол, да ты из раза в раз повторяла, что хочешь подождать, пока закончишь юридический, прежде чем начнешь искать отношений. Она откидывает голову на стену, и он делает шаг назад. — Пожалуйста, скажи мне, что я не разрушил все сейчас, — во все этой ситуации, этого был его единственный реальный страх, что каким-то образом его удалось полностью облажаться в лучшей дружбе, которая у него когда-либо была. Мерида подняла взгляд к потолку и вздохнула, ее губы изогнулись в небольшой улыбке. — Нет, Мак, ты ничего не разрушил. Я всегда буду твоим другом, в первую очередь, и ничто не сможет этого изменить. Но все это… слишком сложно принять сейчас. Много лет назад, когда мы только подружились, все, о чем я мечтала, это ты, говорящий, что у тебя есть чувства ко мне, и когда этого так и не произошло, я подписалась просто быть твоим лучшим другом и я была действительно, действительно счастлива быть им. Но я запретила себе смотреть на тебя в любом другом ключе. Он отошел назад, медленно — отказ (каким бы любезным и деликатным он не был) он ни с чем не перепутает. Он собирался было уйти, и в этот раз она притягивает его назад, ловя его взгляд. — Хей, куда это ты собрался, мистер? — она снова игриво улыбается, все еще держа его за руку, и он наблюдает, как на ее щеках появляется многозначительный румянец, — Помнишь, что я только что сказала тебе? О том, что чувства могут вырасти? — он кивает и в этот раз он совершенно ясно видит, как ее лицо становится пунцовым. Мерида наклоняет голову и продолжает, — Возможно прямо сейчас я еще не чувствую того же, что и ты, Мак, но дай мне немного времени. Надежда, заполнившая его грудь, просто невероятна, меньше двадцати слов ему понадобилось, чтобы подняться из абсолютно разбитого состояния на вершину мира. Немного надежды это все, что ему нужно. Он так воодушевлен, на самом деле, что в одно мгновение подлетает ближе и накрывает ее губы своими. Она абсолютно обездвижена уже во второй раз за пятнадцать минут, он сомневается, не разрушил ли он это хрупкое… что бы это ни было. Но затем она расслабляется, дышит легче и обхватывает его шею руками. Мак поднимается куда-то на седьмое небо от изнеможения, надежды и прекрасной девушки в его объятиях. Он крепко прижимает ее к груди, она отвечает почти мгновенно, и ему совершенно уверен, что его разум куда-то уплывает. Он отрывается от нее, и она видит его широко распахнутые глаза, счастье отпечатано на каждом дюйме его лица. Он оставляет еще один мягкий поцелуй у нее на губах, прежде чем прошептать: — Ничего, что я? .. — и его эмоции гуляют не на шутку, колеблясь от головокружительного возбуждения до нервозности и, вау, если это то, как ощущается любовь, то он был готов к этим скачкам. Она хихикает, на самом деле хихикает — что во имя всех святых этот парень с ней сделал? — и оставляет на его губах жгучий, затяжной поцелуй. — Да, это было совершенно идеально, — и улыбка, осветившая его лицо, могла бы осветить весь город. — Мер, могу я пригласить тебя завтра? На настоящее свидание? — и предвкушение в его голосе оставляло ее в предобморочном состоянии. Она думает, что это несколько нелепо, сама идея о свидании с ним. Ради бога, они живут вместе! Но тем не менее, она говорит да.