Гермиона
13 октября 2016 г. в 06:23
Это был Последний вечер.
Последняя возможность скользнуть взглядом по лицам оставшихся в живых однокурсников. Неуловимо детским лицам насильно повзрослевших людей...
Ребята веселились, болтали, будто бы делали вид что все прошлое кануло в лету. Прожито и забыто.
Наверняка, это правильно. Возможно, так и должно быть – рваные раны ведь заживают. Рано или поздно. Так или иначе.
И Гермиона тоже старательно растягивала губы в улыбке.
Тяжелые мысли сегодня без надобности. Сегодня выпускной, так?
В этом слове слишком много смысла. Господи, да девчонки мечтают об этом вечере едва ли не с первого курса, и все семь лет учебы представляют, каким волшебным будет этот бал-символ начала новой, взрослой жизни...
Только для Гермионы взрослая жизнь началась задолго до этого дня.
Конечно, она, как и все, ждала выпускного, и иногда её сердце трепетало, как у любой нормальной девушки при мысли, что настанет день, и она навсегда покинет стены родного замка Хогвартс...
Однако в представлении Гермионы всё должно было сложиться не так. Не зря интуиция подсказывала, что именно сегодняшний вечер станет самым паршивым из всех вечеров!
Что ж... Не стоило даже сомневаться.
Сначала всё казалось просто превосходным! Гермиона едва не потеряла дар речи от восторга, когда оглядела Большой зал, который усилиями профессоров приобрел вид волшебной лесной опушки: стены, увитые ползучими растениями, почти невидимы, а холодные лунные лучи, падая с высокого зачарованного потолка, освещали отдельные, будто бы ресторанные, деревянные столики и такой же деревянный паркет танцпола. Лёгкая музыка лилась отовсюду и совсем не мешала общению с Роном, в паре с которым она и пришла на выпускной...
А уйдёт, похоже, одна.
Сейчас, сидя за одним из столиков, Гермиона думала только о том, что должна была понять все гораздо раньше, но... Очевидно, попросту не хотела.
Не желала видеть и замечать того, что с самого первого дня, как только они с Гарри и Роном вернулись в Хогвартс после Войны... Рон то и дело обращал внимание на свою бывшую подружку – Лаванду Браун. Как несложно догадаться, сегодняшний вечер не стал исключением: во время танца с Гермионой, Уизли постоянно крутил головой в поиске Лаванды, а та посылала ему крайне красноречивые взгляды.
Боже... Нужно было быть полной идиоткой, чтобы не понять – между этими двумя искрился воздух. У них...
Ну, наверняка, любовь?
Именно такая, о какой в тайне мечтала Гермиона... Всегда она хотела любить и получать любовь в ответ. Но страдать от больной любви или привязанности?
Нет. Здесь Рон ошибся.
Даже её терпению есть предел! Три чëртовых года Гермиона терпела и прощала, постоянно чувствуя себя на вторых ролях. И это было просто... Невыносимо!
После одного из медленных танцев, ребята решили устроить себе небольшую передышку, во время которой Рональд хрипло рассказывал что-то, кажется, снова про квиддич, и косился по сторонам. Конечно, опять в поиске Браун. Заметив возобновление этих возмутительных переглядок, Грейнджер поинтересовалась:
— Скажи честно: зачем ты вертишься по сторонам? Если ищешь Лаванду, то она во-он там, — Гермиона небрежно махнула рукой в сторону стайки девчонок задорно смеющихся какой-то шутке. Уизли с воодушевлением оглянулся в указанную сторону. Объяснений не требовалось. Всё вдруг встало на свои места.
— Ты её любишь, да? — внешне спокойно уточнила Гермиона.
Рональд вздрогнул и медленно обернулся обратно к Грейнджер. Взгляд его перебегал по стене, за спиной Гермионы, но в глаза ей он не глянул ни разу. Поджав губы, Грейнджер обиженно и будто бы внезапно осененная ужасной правдой покачала головой. Рон медленно кивнул, сокрушенно уставившись на круглую крышку столика.
— Ну и что же ты делаешь в таком случае здесь, рядом со мной? — огромным усилием заставив себя проглотить горький ком вставший в горле после собственных слов, Гермиона нахмурилась. Благо, Рон в последнее время слишком проницателен — лишь вопросительно глянув уже стопроцентно бывшей девушке в глаза, он поднялся из-за стола и пошел к стайке щебечущих девчонок, среди которых была и Лаванда.
И вот уже ломаный час Гермиона сидела за этим несчастным столиком и наблюдала, как по исполинскому танцевальному настилу кружатся разбившиеся на парочки сокурсники, медленно двигаясь под завораживающую, совершенно волшебную мелодию.
Слеза скатилась по щеке, от осознания собственной ненужности — она теперь как сломанная кукла давно выросшего ребёнка, как прочитанная страница старого учебника, слова которой давно забыты… никому не нужна и совсем одинока.
С ожесточением вытерев слезу тыльной стороной ладони девушка притянула глянцевую брошюру с середины стола. Пролистав вощëные страницы почти до конца, она стукнула три раза палочкой по изображению в меню. Спустя секунду перед Гермионой оказался бокал полный янтарной жидкости, в которой должна раствориться горечь и боль от произошедшего.
«Ну вот, Грейнджер, видишь, выпускной удался на славу», — печально всхлипнув, подумала Гермиона, одним глотком осушив бокал с Огневиски.
— Ну надо же, как оказывается отважные гриффиндорки спасаются от одиночества, — услышала Гермиона растягивающий слова насмешливый голос прямо за своей спиной.
Возведя глаза к зачарованному потолку, Грейнджер тяжело вздохнула. Только этого ей не хватало для полного и безоговорочного «счастья».