I got the lines

Несмотря ни на что, я смог пережить вчерашний день. Я не сомневаюсь, что в моей жизни будет таких дней еще множество, великое множество, но сути это не меняет. Малфой вчера превзошел все мои ожидания, я даже не знаю, как реагировать на это событие, на его поступки. Сириус, без сомнения, был его дядей, но я уверен, что они не общались — просто было некогда. Хотя откуда мне знать, мне никто ничего не говорит. Не меньше меня поражает то, что уже второй день, точнее вечер, я проводил в компании Малфоя и чувствовал себя уютно. Мне казалось, что зелье превратит мою жизнь в пытку, в Ад. Но то ли Малфой казался более человечным, когда не мог врать, то ли я вырос из наших детских ссор. Честно говоря, мне не хочется задирать его. Наоборот, мне бы хотелось узнать, что творится за этой ледяной стеной, которую он так старается держать, когда поблизости люди. Я наблюдал за ним раньше, например, на истории магии, когда профессор что-то нудно рассказывал, рассекая воздух между партами. Никто его, конечно, не слушал: кто-то спал, кто-то тихонько болтал, кто-то ворковал. Малфой же что-то писал в пергаменте, я был уверен — это не лекция, потому что он часто прерывался, смотрел перед собой. Не знаю, замечал ли он за собой привычку сдувать челку со лба, когда слишком низко наклонялся. Когда наблюдаешь за человеческими привычками, то невольно задумываешься: а какие привычки у тебя? Данный мыслительный процесс занимает у меня без малого целую пару. Когда мысли заходят в тупик, я снова обращаю внимание на Малфоя. Как-то раз он заметил мой взгляд и сначала оторопел и вопросительно выгнул бровь в манере Снейпа — видимо, сказывается частое общение. Ходят слухи, что он его крестный, не знаю, насколько это правдиво. Затем он морщился в отвращении, словно перед его носом пролетела навозная муха. И завершал картину, конечно же, брошенный в мою сторону надменный, полный превосходства взгляд. В такие гляделки мы играли часто, и каждый раз сценарий был одинаковым, кроме последнего раза. После вчерашнего разговора Малфой сам выжидательно на меня посмотрел и, получив в ответ мой взгляд, поджал губы. Сдув с ладони записку, он сразу отвернулся. Я ожидал чего-то похожего на третий курс, но испытал неподдельное удивление. Никакой карикатуры, только аккуратно написанный текст. Поттер, Если ты будешь сидеть с таким лицом, то твоя грязнокровая подружка и рыжий нищеброд поймут, что Потти грустит. P.S. Встретимся сегодня в 9 на 8 этаже у горгульи. P.P.S. Принеси мантию Прочитав короткое послание, я сидел и удивленно смотрел на письмо. Малфой пишет мне и там нет ни одного оскорбления? Он назначает мне встречу? Мне стоит хорошенько подумать, прежде чем пойти. Советоваться с Роном и Гермионой тоже нет смысла, я заведомо знаю их ответы: «Он хочет причинить тебе вред, это же Малфой! Я пойду с тобой, и ребят возьмем, покажем тому хорьку, кто главный в школе». Меня, если честно, стали немного раздражать такие вот проявления заботы. Разве не весь магический мир свято верит, что я один должен убить самого темного волшебника в мире? А вот как разбираться со школьными врагами, так мне нужен весь факультет, тут я один не справлюсь. Но чаще мне кажется, что Рону просто не хватает внимания. Эта его зависть проявила себя на четвертом курсе, когда он объявил мне бойкот. Он, конечно, пытался исправиться в прошлом году, но опять-таки, это выглядело жалко. Возможно, я бы не полетел в Министерство, если б он меня не надоумил. Хотя сам виноват, надо самому думать. Посмотрев на пыхтящего Рона, у которого ни черта не выходит, я мысленно усмехнулся. У меня точно не было никакого желания проводить с ним вечером время. Гермиона будет читать ему лекцию о том, как он безответственно относится к учебе, он будет понуро сидеть и слушать ее. Нет, спасибо, я на такое не подписывался. Попрощавшись быстро с друзьями, я убежал в библиотеку. Чтобы не упасть в очередной раз лицом в грязь, я учил зелья, буквально зазубривал, а потом в Выручай-комнате практиковался. Иногда приходя затемно в гостиную. Этот день не стал исключением: я, пропустив ужин, учил зелья, затем быстро сбегал в гостиную и, кинув сумку с вещами, взял только мантию и карту, без которых никуда не хожу. Решение пойти на встречу пришло само собой, словно других вариантов быть не могло. Ровно в 9 я стоял в назначенном месте в назначенное время. Сразу же проверил на карте, нет ли кого постороннего — не хотелось бы, чтобы нас увидели в одной компании и надумали того, чего нет. Наши студенты хорошо сочиняют сплетни. Малфой выплыл из-за угла ровно через минуту. Скорчив привычную ухмылку, он, растягивая слова, протянул:  — А ты пунктуален, Потти. — Твоими молитвами. Зачем ты позвал меня? — я облокотился на стену, прислушиваясь к шумам — не показывать же ему карту. — Не тут, пойдем, — он подошел к стене и, пройдя мимо нее 3 раза, вызвал дверь. — Та-дам! — подозвав рукой к себе, он зашел внутрь, а я за ним. Внутри было уютно и светло. По моим воспоминаниям, это примерная копия гостиной Слизерина, только тут темнее, да и картин я не видел там. Подойдя к одной из них, я присмотрелся. — У меня в поместье такая, — услышал я голос Малфоя и повернулся обратно к нему. — Понятно. Так зачем? — я вопросительно глянул на него, ожидая ответа. — Просто подумал, что ты не такой уж придурок, Поттер. Особенно когда без своего дружка, — замявшись, все же ответил он и отправился на диван. — Добби, принеси вина и бокалы и, пожалуй, канапе, — сказал он появившемуся на его зов домовику. Еда появилась через пару секунд, а Малфой, вальяжно развалившись в кресле, не обратил на нее ни малейшего внимания. Его внимание безраздельно занял зеленоглазый гриффиндурок. — Я подтяну тебя по зельям. Слышал, ты хочешь в авроры податься, — усмехнулся блондин. — А зелья там профильные. Без них ты не постигнешь половины программы авроров. За это ты научишь меня сопротивляться Империусу. — С чего ты взял, что мне нужна твоя помощь? Я могу попросить Гермиону. — Не можешь, — уверенно ответил он. — Почему же? — мне даже стало интересно, что за веская причина нашлась. — Потому что она всего лишь вторая в классе. Она не водит близкого общения со Снейпом и у нее нет менора, в котором есть библиотека, хранившаяся веками, — я поджал губы. Тут он явно был прав. — А еще, статус крови — это не просто слова. Магглорожденным недоступен уровень знаний мастера Зельеварения. Слизерин имел основания не допускать на свой факультет не чистокровных. Я заметил, ей хорошо удается трансфигурация, но в зельях она начинает испытывать трудности, спроси у нее. Слушать спокойный рассказ Малфоя, когда он не пытается выпячивать себя, было приятно. Я задумался о том, что если б я пожал его руку, то он был бы таким всегда и, возможно, только со мной. — Хорошо, я согласен, — сказал я, подумав. — Поттер, вот так просто? Ты так доверчив, — блондин развел руками. — А чего мне бояться? Если ты меня обманешь, то это будет уроком мне. А если сотрудничество будет плодотворным, то ты приятно меня удивишь. Если честно, ты уже начал, — я подмигнул ему и взял бокал с вином, сразу отпивая из него. — Надо выбрать дни для занятий. — Сегодня займемся Империусом, а по четвергам в 7 — зельями. — Как скажешь. Подойди и закрой глаза. Расслабься, ты должен понять себя, чтобы контролировать, — Драко делал все, что я говорил. Постепенно надменность сходила с его лица, плечи расслаблялись, опускаясь. — Сейчас я наложу на тебя Империус, старайся сопротивляться всеми силами, — я поднял палочку и произнес: — Империо! Плечи Малфоя дрогнули и слегка напряглись. Если не знать, как действует заклятие, можно решить, что он борется с зубной болью. Глаза сильно щурились, и по лицу ходили желваки. — Подойди ко мне, — отдал я приказ, и спустя долю секунды Малфой двинулся ко мне. — Попытайся бороться, иначе ты будешь лишь марионеткой! — сказал я твердо. Малфой на это лишь поджал губы. Было видно, или я хотел это видеть, но он старался сопротивляться. Смотреть, как он мучается, я не хотел: — Фините! — произнес я, махнув палочкой, и положил руки ему на плечи. — Ты сопротивлялся, я видел. Надо просто найти стимул, — уверенный в своих словах, я пытался приободрить своего ученика. — Сомневаюсь, что что-то получится, — блондин подошел к столу, где стояли бокалы и канапе. Одним глотком он осушил свой и поставил с громким стуком — казалось, что тот разобьется. — У меня это получилось случайно, я не задумывался почти, просто я не хотел всей душой выполнять приказ Грюма. Мы какое-то время смотрели друг другу в глаза, и первым прервал молчание Малфой. Он подошел ближе и уткнулся лбом мне в плечо. Из-за того, что он был выше меня, ему пришлось слегка согнуться. Выдохнув, я обнял его. — Я устал. Очень устал, — почти прошептал он и снова замолчал. — От чего устал? — я не стал портить атмосферу и спросил так же тихо. Может, он сейчас и начнет снова грубить, но попытаться стоит. Иногда лучше выговориться, по себе знаю. — Отец много от меня ждет, но это его ожидания, его цели, его желания, а не мои. Я не хочу быть политиком, не хочу быть даже публичным человеком. Работа крестного мне ближе. Сидеть в лаборатории и изучать, экспериментировать. Мое желание научиться сопротивляться Империусу — не только для саморазвития. Он заставляет меня иногда делать ужасные вещи, — я услышал, как скрипят его зубы, словно он сильно те сжимал. — Я ненавижу Лонгботома, зачем я тебе все это рассказываю? Я не могу быть слабым, я — Малфой. — Об этом никто не узнает, я не болтун. Мне с этого нет пользы, — мне было смешно, где-то внутри. Люди верят, что я способен сплетничать. Хотя это по части Рона, уж он-то умеет пустить слушок. С его подачи Малфоя стали называть Хорьком, а меня на четвертом курсе — вонючкой. Я так сильно задумался, что не заметил того момента, когда Малфой смотрел на меня. Он словно не решался что-то сказать или что-то спросить. — Ты что-то спросил? — Нет. Давай попробуем еще раз? — я кивнул и отошел. Произнес заклинание и стал ожидать, сможет ли он опротивиться ему, но как и в первую попытку, он подошел ко мне, выполнив приказ. Отменив действие заклятия, я покачал головой. — Что-то не так. Я вижу, что ты стараешься, но чего-то не хватает, — я стал ходить по комнате и что-то бормотать вслух, рассуждая, почему у него не получается. Я не считал Малфоя посредственным магом, во многом он казался мне, наоборот, сильнее меня. На середине своего рассуждения я поймал его взгляд, такой же нерешительный. — Послушай, если ты что-то хочешь сказать, то говори, а смотреть так не надо, это раздражает, — в ответ тишина. — Малфой! — Заткнись. Ничего я не хочу сказать, — подойдя ко мне уверенным шагом. — Меня беспокоит одна вещь. — Какая? — спросил я, теряя терпение. Но ответа я снова не получил. Малфой ничего не сказал. Он просто поцеловал меня.