I got the lines

Знаете, сдвоенные зелья с самого утра — не самый лучший стимул дожить до конца дня, но кто же спрашивает нас, студентов, тем более грифов. Каждый понедельник, вот уже на протяжении двух месяцев, я поднимаюсь с кровати одним из самых первых. Так я уверен, что успею умыться, что хотя бы одна кабинка будет свободной. После утреннего туалета я лениво одеваюсь, спускаюсь в гостиную и стараюсь доделать то, что не успел в выходные. Спустя полчаса ко мне всегда присоединяется Гермиона, чтобы сделать мне выговор, и всегда одни и те же слова: «Гарри, ты несерьезен, когда ты возьмешься за голову? Я бы на твоем месте...» И так далее. Голова знатно опухает после лекции главной знайки нашего курса. Дождавшись Рона, мы спускаемся на завтрак. Я всегда с трудом сую в свой рот кусок пирога — хотя какой кусок, кусочек, конечно же, — запиваю его тыквенным соком, от которого уже хочется убежать в туалет. Надоело. И венец этого утра — шуточки от месье Малфоя. Натянуто улыбаюсь сокурсникам и, подняв с пола сумку, ухожу вниз. Все-таки отлично, что Рона не взяли на зелья, не могу себе представить, что бы он натворил. Но тогда каким образом Снейп позволил заниматься Невиллу? Уверен, там не обошлось без уговоров Спраут и МакКошки. Или одного меня ему мало, надо еще кого-то до икоты доводить. Облокотившись на стену возле кабинета зельеварения, я задумался о том, в какой момент мне стали неинтересны вечерние посиделки с ребятами, когда я перестал бурно реагировать на выпады Драко? Когда хорек Малфой стал Драко? Ничего приятного в мою голову не пришло, а ухмылка, которую я старался прятать за улыбкой, наоборот, разрослась по лицу. Блондин, который еще год назад казался скользким трусом, теперь казался просто подростком, у которого нет выбора. А мы ведь не такие и разные. Мне тоже не дают решать. Иногда мне кажется, что смерть Си... крестного — все еще сложно называть его по имени, — его смерть была спланирована. А что если и так, могу ли я вырваться из той воронки? Я не замечаю, что уже зашел в кабинет и профессор дает нам инструкции. Я не замечаю, что котел Невилла подозрительно зашипел. Единственное, что я заметил за все это время, это сам взрыв и то, как меня окатило зеленой жижей. Толпа учеников выбежала в коридор, и я за ними, скорее по инерции, чем из-за техники безопасности. — Лонгбботом, вы настолько идиот, что не заметили шипения, или что ваша каша, больше ее никак назвать нельзя, стала вытекать?! — разъяренный профессор орал на сжавшегося в углу парня. Если бы были спецэффекты, можно бы было решить, что он источает молнии. — Минус 50 очков, Лонгбботом, за угрозу жизни однокурсникам. Остальные, — он окинул взглядом класс, — в больничное крыло. Быстро. Как ни странно, класс был в порядке, кроме одного «но». Я снова оказался особенным и все шишки достались мне, а также за компанию Малфою. Блондин кривился и пытался строить из себя жертву, но я-то знаю, что с ним все в порядке. Я-то жив-здоров. — Малфой, хватит ломать комедию. Всем же понятно, что ты притворяешься, — произнес я с соседней койки. — Заткнись, Поттер! У меня аллергия на волос кентавра! — прокричал в ответ блондин и, рыкнув, продолжил: — Какого Мерлина я тебе все это говорю? — Потому что хочешь быть жертвой? — усмехнулся и откинулся на спину. Та немного горела, но терпеть было можно: травмы от квиддича бывают намного серьезнее. ******************************************** — Мальчики, я позвал вас для того, чтобы сказать кое-что важное. Профессор Снейп изучил состав, попавший на вас в классе. Каким-то необыкновенным способом у мистера Лонгбботома получилось зелье Правды. Данный состав ранее использовался вместо Веритасерума. Но так как его нужно было наносить на каждого, кто задавал вопрос, и действовало оно неделю, его посчитали неудобным. Думаю, вы уже поняли, что вам предстоит пережить, — Дамблдор посмотрел на нас и вздохнул. — Все как всегда из-за тебя, Поттер, не мог влипнуть в одиночку или утянуть свою Грейнджер, вам же нечего скрывать друг от друга, — Малфой как всегда продемонстрировал свою ухмылку и отправился к выходу. — Мистер Малфой, — голос Снейпа заставил вздрогнуть даже меня, — вас никто не отпускал. — Пусть идет, Северус, мальчику надо прийти в себя, — старик добродушно улыбнулся Драко, и тот, хмыкнув, ушел. Я еще какое-то время слушал наставления директора, он просил быть осторожным и не говорить лишнего при Малфое. Я кивал, угукал и наконец ушел. Где меня не будут искать? Правильно, в библиотеке. Астрономическая башня — слишком банально, да и есть риск, что туда притащится очередная парочка. А вот увидеть Поттера, читающего в библиотеке, — это нонсенс. Пройдя между стеллажей, я выбрал книгу по истории зельеварения и отправился в самое темное и укромное место. Но и там меня ждал сюрприз. В моем любимом углу сидел Малфой, книга закрыта, а взгляд пуст, словно не успев начать изучать текст, парень задумался. — Эй, Малфой, с каких пор ты не бежишь рассказывать все своим дружкам? — я умостился рядом с ним и открыл книгу. — Поттер, ты меня преследуешь? — было видно, что он сдерживается, но, видимо, действие зелья сильнее. — Не хочу расспросов. Надо подумать в одиночестве. Держу пари, ты тут за тем же, — сквозь зубы проговаривает он и отворачивается, злясь на самого себя. — Они мне надоели. Рон и Гермиона, — сказал и понял, что так и есть. Я стараюсь уйти от их общества, мало что рассказываю, практически не участвую в их спорах и диалогах. Есть Гермиона и Рон, а есть Гарри, просто Гарри, который устал от шумной компании. — Мне это знать не обязательно, — фыркает слизеринец. — Ты прекрасно знаешь, что сам бы я этого не сказал, — закончил я наш диалог и уткнулся в книгу. Малфой сделал то же самое. Мы просидели в молчании около двух часов. Иногда мы обменивались взглядами, но так и не заводили разговор. Когда библиотека стала наполняться студентами, Малфой решил, что мое общество может пагубно сказаться на его репутации, и так же молча встал и пошел прочь. — Спасибо, Малфой, — кинул я ему вслед, но был проигнорирован. Нам предстояло говорить правду друг другу неделю. Целую чертову неделю я не смогу ему врать. Черт.