Войдя в палату, первое, что он замечает — прямая линия на мониторе. Черт! Гарри оглядывается в поисках медперсонала, но в коридорах пусто. Сколько он так лежит и почему никто не реагирует на сигнал тревоги? Все это похоже на очередной гребаный кошмар. Только вот саднящие от удара о дверной косяк костяшки пальцев говорят об обратном. Гарри бросается к кровати, чтобы нажать тревожную кнопку, но замечает, что многочисленные электроды приборов, измеряющих жизненные показатели, свободно свисают вниз. Вероятно, Эггзи сам их отсоединил. Прищепка для пальца лежит на тумбочке рядом с кроватью.
— Эггзи? — Гарри осторожно коснулся его плеча.
Парень резко вскочил, озираясь по сторонам, но увидев знакомое лицо, успокоился.
— Эггзи, зачем ты отсоединил от себя электроды?
Эггзи не сразу ответил. Он молчал, глядя на электроды, как будто видел их впервые.
— Эггзи! — напомнил о своем присутствии Гарри
— Приборы пищат, — ответил Анвин, не глядя на него. — Мне это мешает.
Гарри хорошо его понимал. Он за свою карьеру не раз оказывался в реанимации и знал, как монотонный писк приборов может выводить из себя. Единственное, что спасает — это щедрые порции снотворных и обезболивающих препаратов. Эггзи не мог заснуть без помощи снотворного, так что причина неудобств была вовсе не в шуме приборов. У Гарри возникло смутное подозрение.
— Они нужны, чтобы следить за твоим состоянием, — сказал он, поправляя подушку и не переставая следить за реакцией Эггзи. — Что если у тебя будет остановка сердца, и никто этого не заметит?
Эггзи упрямо поджал губы и отвернулся к стене.
— Может, будет только лучше.
Гарри действует быстрее, чем успевает понять смысл его слов. Он хватает Эггзи за плечи и резко разворачивает к себе.
— Никогда больше не смей так говорить, ты слышишь? От твоей смерти никому лучше не станет, — Харт убирает руки, видя, что мальчика начинает трясти.
— Мне будет, — выдавливает Эггзи чуть слышно, но Гарри его слышит. Он не решается больше прикасаться к своему протеже, готовит ответ, но Анвин его опережает.
— Лучше уж умереть, чем стать тупым овощем.
— О чем ты говоришь?
После перенесенного насилия у жертв часто возникают суицидальные мысли. Но в медкарте об этом не упоминалось. Неужели врачи проглядели?
— Эти таблетки. Я деградирую от них. Я тупею.
Гарри медленно выдохнул. Это уже не так плохо. Транквилизаторы, которые назначили Эггзи и правда имеют негативные побочные эффекты, но другого варианта пока нет. Эггзи сам активно сопротивляется психотерапии. Ничего удивительного. После всего, что ему пришлось пережить, мальчику трудно кому-либо доверять. Гарри очень хотел бы помочь это доверие восстановить.
— Они должны помочь тебе.
— Я уже в порядке! Я… — Эггзи замолчал, понимая, что говорит неправду. Нет, он не был в порядке. Совсем. Ему снились кошмары, несмотря на седативные препараты. Он едва мог выносить чужие прикосновения. Обычная перевязка превращалась в пытку. А еще он испытывал потребность высказаться. Но только не штатному психотерапевту, для которого выслушивание чужих проблем являлось частью профессии. В любом случае, Анна не была тем человеком, которому он мог бы доверить тот поток эмоций, который жаждал вырваться наружу. Даже с Рокси он не готов был откровенничать, а ей он мог бы доверить свою жизнь. Поэтому он отказывался от сеансов и игнорировал присутствие женщины в своей палате. Поэтому все, что успевало накопиться за день, превращалось в ночные кошмары, от которых снотворные и седативные плохо помогали.
— Что там с этим ушлепком? — Эггзи решил сменить тему.
Все было уже готово, рыцари настроены решительно, все ждали только, когда Галахад придет в себя и сможет внести ясность в это дело. Теперь они могут провести совещание в ближайшее время.
— Общее собрание будет завтра. Тебе принесут все необходимое для удаленного участия.
— Нет, — возражает Эггзи. — Я хочу присутствовать лично.
— Хорошо, если доктор Олсон не будет против…
— Мне плевать на доктора Олсона!
— Эггзи, — предупреждающе остановил его Гарри.
— Гарри, я не хочу здесь больше находиться.
Их разговор прервал вошедшая в палату Рокси.
— Простите, сэр, я…
— Все в порядке, мисс Мортон, мне уже пора, — Гарри поднялся и направился к выходу. — Эггзи, Постарайся вспомнить все, что произошло как можно подробнее, — с этими словами Гарри покинул палату. Нужно было еще поговорить с Олсоном.
Эггзи напрягся после ухода Гарри. Визит Роксаны его сейчас не радовал.
— Привет! — девушка устроилась на стул рядом с кроватью. — Интересно, и почему это к тебе уже пускают посетителей, а я ничего об этом не знаю?
В другое время Эггзи и сам бы удивился этому факту. Ланселот была для него, так сказать, личным доктором, также как и он для нее. У них было негласное право первыми посещать друг друга, если кто-то из них оказывался в медблоке. Врачи верили, что это способствует их выздоровлению, поэтому позволяли навещать друг друга, даже когда остальным это было запрещено. Но сейчас он не чувствовал радости от ее присутствия. Одно дело получить ранение, и совсем другое — то, что произошло с ним. Рокси не должна видеть его таким. Никто не должен. Было бы хорошо вообще никого не видеть. Кроме разве что Гарри. В его присутствии Эггзи не испытывал дискомфорта, скорее наоборот.
— С тобой все в порядке? — спросила девушка, замечая его напряженность.
— Угу, — кивает Эггзи, стараясь выглядеть убедительным. Хорошо, что Гарри так и не успел присоединить к нему провода, а то его состояние было бы более очевидным.
— Ты должен быть в надлежащей форме к завтрашнему собранию. Говорят, Гарет хочет отправить Мордреда в невозвратную миссию…
Рокси делится с ним последними новостями, но Эггзи ее почти не слушает. Все, что он сейчас хочет — чтобы она ушла. Но прогнать ее, значит обидеть, а он этого не желает. Анвин пытается закрыть глаза и абстрагироваться от всего, но становится только хуже.
— … Эггзи, ты точно в порядке? — спрашивает Рокси.
— Да, то есть нет. Не совсем, — тараторит Эггзи, чувствуя, что находится на грани. — Меня тут пичкают всяким дерьмом, так что…
— Ну конечно! — Рокси встает с места так резко, что Эггзи решил, что девушка обиделась. Но Рокси сказала:
— Извини, я не подумала об этом. Тебе нужно отдыхать, а я тебя утомила своей болтовней. Увидимся завтра.
***
Габриэль, как и ожидалось, был настроен категорически.
— Для него присутствие одного человека рядом с ним уже стресс. А тут полный зал агентов, с которыми у него не очень теплые отношения.
Артур посмотрел на него с сомнением. Эггзи спокойно перенес его присутствие. А его реакция, когда Гарри к нему прикоснулся, объяснялась скорее неожиданностью, чем страхом. Но Олсон продолжал пичкать парня лекарствами, от которых было больше вреда, чем пользы.
— Чем быстрее он выйдет отсюда, тем быстрее наладит отношения с коллективом.
— Вообще-то я хочу продлить срок лечения Галахада и максимально оградить его от любого общения. Возможно понадобится его перевод в нашу штатную клинику, там больше возможностей.
— Вряд ли его обрадует пребывание в психушке, — заметил Артур, чувствуя, как сам начинает нервничать. Назначение в психиатрическую лечебницу — это серьезный сигнал. В большинстве случаев это означало отставку.
— Мои решения не должны никого радовать, Артур. Они должны способствовать выздоровлению моих пациентов.
— Вот именно, доктор Олсон. Пока что я не вижу, чтобы ваши решения как-то помогли Галахаду. Я приду за ним завтра и хочу, чтобы он был в состоянии выступить на собрании. И отключите мониторы, раз уж вы все равно за ними не следите.
С этими словами Харт вышел из медблока и направился к транспортной капсуле. День близился к завершению, сотрудники и агенты, не занятые на миссиях, расходились по домам. Но Гарри не торопился домой. Сегодня он планировал посетить одно место, которое давно следовало посетить. Которое следовало чаще посещать. В ателье он пересекся с несколькими агентами, которые пытались с ним заговорить, но Гарри их проигнорировал, наплевав на кодекс джентльмена и поторопился к своему кэбу. Он отпустил водителя и сам сел за руль. Дело, которое он собирался выполнить, было слишком личным.
Могила казалась заброшенной. После того, как в жизни Мишель Анвин появился Дин, ей стало не до этого. Сам Гарри был здесь только на похоронах. Надпись на могильной плите стерлась от времени, но все же можно было разобрать:
Ли Анвин
1974 — 1997
Гарри подошел ближе и положил руку на плиту. Он некоторое время стоял так, хватая ртом воздух, не решаясь заговорить. Наконец он сказал:
— Прости меня, Ли. Я во многом перед тобой виноват.
Харт часто заморгал, прогоняя наворачивающиеся слезы. Сейчас было не самое подходящее время для посещения, поэтому на кладбище было пусто. Это хорошо. В одиночестве можно дать волю эмоциям.
— Я все исправлю, клянусь, Ли!
Гарри достал из кармана пиджака горсть таблеток, которые он вытащил из-под подушки Эггзи. Неудивительно, что лечение дает такой слабый эффект. Харт только надеялся, что Эггзи прятал их, потому что не желал принимать, а не для того, чтобы потом проглотить все разом.
— Я больше не допущу ошибки. Не допущу, чтобы его отправили в психушку, слышишь?
Возвращаясь к машине, Гарри принялся обдумывать план действий. Ему было понятно, что находясь в больничном крыле, Эггзи не скоро поправится. Если Олсон заговорил о переводе Эггзи в специализированную клинику, значит дело действительно плохо. И мальчик не так уж не прав, опасаясь, что из него сделают овоща. Оставить все, как есть, означало в очередной раз бросить Эггзи на произвол судьбы. На этот раз Гарри был готов на все, чтобы этого не допустить. Он даже знает, что нужно делать, и для этого у него есть все необходимое. Конечно, Олсон будет против, но это не проблема. Артур всегда может использовать административный ресурс.
