Индивидуальная терапия

Первое, что он видит, придя в себя — собственное тело, лежащее на столе. В голове сразу возникла мысль о людях, переживших клиническую смерть и видевших себя лежащими на операционном столе и суетящихся над ними медиков. Только он не в операционной, и врачей поблизости точно нет. Галахад зажмурился, пытаясь воспроизвести последние события. Но мысли беспорядочно разбегались, стоило ему попытаться зацепиться за одну из них. Он снова открыл глаза. Его тело по-прежнему покоилось на столе. На этот раз Эггзи сумел разглядеть, что он привязан за руки и ноги к ножкам перевернутого стола. Голый. Анвин попытался пошевелиться. Ноги и руки действительно были связаны, а сам он лежал на ровной поверхности. Именно что лежал, а не парил в воздухе. То, что он принял за собственное тело, было его отражением в зеркале, висящим под потолком. — Агент Кингсмен опасен даже без одежды, — раздался голос откуда-то позади. — Пришлось принять меры. — Ты кто? — Эггзи дернул рукой. Бесполезно. За время нахождения в плену он абсолютно обессилел. — Где я? — снова спросил Эггзи, понимая, что однажды уже был в похожей ситуации. Обладатель голоса появился в зоне видимости. Эггзи узнал того самого европейца. Высокий блондин, на вид чуть больше пятидесяти. Светлые волосы кое-где были тронуты сединой, но это было едва заметно. Говорил он на чистом английском. Даже слишком чистом. Безупречное произношение выдавало в нем не только соотечественника, но и аристократа. Его «коллеги» часто демонстративно четко выговаривали слова, подчеркивая свое отличие от Эггзи, у которого время от времени проскакивал кокни. Так что произношение вест-энда он ни с чем не спутает. Но что англичанин делает в этих местах? — Мерлин ещё не устанавливает вам чипы под кожу? — снова заговорил мужчина. Он принялся ощупывать обнаженное тело пленника, будто желая проверить свою теорию. — Говорят, в китайской секретной службе… кстати, ты не знаешь, как она называется? Так вот, в китайской секретной службе устанавливают своим агентам чипы даже в… Блондин спустился ниже, заставил раздвинуть ноги и показывая, куда именно китайским агентам устанавливают чип. Эггзи еще раз попытался хоть как-то вырваться. Бесполезно. Он был прочно связан. — Я заплатил за тебя кучу денег, которых ты не стоишь, — мужчина не обращал внимания на его попытки. — Если бы не эта вещица, — он достал из кармана предмет, в котором Эггзи узнал отцовскую медаль. До Эггзи начал наконец-то доходить смысл его слов. Он откуда-то знает о Кингсмен. Причем, довольно подробно. Однако его намерения далеко не были дружелюбными. Анвин вспомнил, как мужчина торговался с арабом. Его явно не устраивала цена, которую тот назначил. Но стоило ему увидеть медаль, он сразу же согласился на предлагаемые условия. Значит, у этого человека были веские причины заполучить агента Кингсмен. То, что ему достался Эггзи, было для него счастливой случайностью. Но точно не для самого Эггзи. — Так что, отработаешь все, до последнего цента. По его сигналу в комнату вошла молодая девушка, держа в руках небольшую сумку. Блондин сказал ей несколько слов на арабском. По его тону и по зашуганому виду девицы он понял, что она находится здесь не по своей воле. Из одежды на ней была только простынь, едва прикрывавшая обнаженное тело. Рабыня? Его самого продали, как живой товар. Теперь ясно, как этот человек мог попасть в поле зрения Кингсмен. Англичанин еще что-то сказал, на что девушка что-то жалобно пробормотала. Мужчина выхватил из ее рук сумку и отбросил в сторону, затем сорвал с нее простынь и положил ладонь на небольшую грудь. Невольница всхлипнула и опустила голову. Ее хозяин не остановился на этом. Развернув ее к себе спиной он опустил руку ниже, до промежности, прижимаясь к ней пахом. Стон превратился в истеричный визг. — Ахюлш, ьсинктаз! — Подонок бьет наотмашь не прекращающую рыдать девушку. — Ахуксатоп яакьнелам, аляноп есв ыт? — Нидопсог, ад, — прошептала девушка и принялась собирать с пола разбросанное содержимое сумочки. Насколько Эггзи мог разглядеть, это были какие-то туалетные принадлежности — гель для бритья, лезвия, туалетная вода. Мужчина повернулся к нему. — Сегодня вечером придут мои друзья, — он снова принялся поглаживать его торс. — Ты должен выглядеть самым лучшим образом. Он посмотрел на рабыню, собиравшую вещи. Она потянулась к своей простыне, но англичанин опередил ее. — Йатобар! — приказал он, забирая тряпку. Девушка подошла к Эггзи. Теперь он мог лучше разглядеть ее. Она была еще совсем ребенком, Эггзи едва мог бы дать ей шестнадцать. Она нанесла гель и принялась сбривать волосы на теле. — А я когда-то и сам был на твоем месте при схожих обстоятельствах, — сказал англичанин, продолжая разглядывать свою рабыню. — Тебе наверное, рассказали сказку о благородных рыцарях, спасающих мир. Это ведь Гарри Харт привел тебя в Кингсмен? — Ты откуда… — начал было Эггзи. Это же обычный развод. Он блефует. — Ты его наверное, боготворишь, считаешь великим героем? Да, Харт всегда умел расположить к себе. Он не тот, кем кажется. Не дождавшись ответа, он продолжил: — Меня учили доверять напарнику. Говорили, что Кингсмен не бросает своих агентов. Что его обязательно найдут и спасут. Но шли дни, а никто так и не пришел. Эггзи пытался переварить новую информацию. Значит, этот человек не один из «клиентов» Кингсмен. Он был агентом, попал в плен и… сломался? Эггзи ведь и сам едва не поверил в это. А теперь этот урод пытается снова его в этом убедить. — Сколько ты был в плену? — продолжил бывший агент. — Неделю? Две? О тебе давно уже забыли. С этими словами мужчина вышел из комнаты. Девочка продолжала работать над его телом. Она уже почти закончила, оставался только пах, и теперь бессмысленно водила по его телу бритвой, словно тянула время. Ей было неприятно, но то, что ожидало ее в случае неповиновения, пугало ее еще больше. — Ты говоришь по-английски? — вдруг спросил Эггзи, не особо надеясь на результат. Девочка вздрогнула. — Развяжи меня, — продолжил Эггзи. — Ьтавиравозгар йобот с онещерпаз енм, — пробормотала девушка, уже в который раз смачивая бритву. — Я могу вытащить тебя отсюда. Эггзи выругался про себя. Хорош спаситель, блять. Лежит в непотребной позе. Себя спасти не может, а туда же. Ну допустим, развяжет она его, и что? Он сейчас и двух шагов сделать не сможет. Он не знает, где он, сколько здесь людей и как они вооружены. Он даже не знает, где его вещи. Наверняка они уже уничтожены. В любом случае, самому ему отсюда не выбраться. Девочка снова посмотрела на него с опаской. И жалостью. Правильно, ничего кроме жалости он сейчас не вызывал. И уж точно не тянул на того, кто может ее отсюда вытащить.

***

— Это и есть твой приз, Альби? — Толстый араб придирчиво осмотрел распластанного на столе Эггзи. — Хоть бы растянул его. — Ты сначала выиграй хоть раз, — усмехнулся другой гость, национальность которого Эггзи не смог определить. — Заткнись, сын шайтана! Думаешь, я не знаю, что ты мухлюешь? Эггзи все понял, как только они заговорили. Не зря его целый день брили и натирали маслом. Его собираются отдать победителю. Анвин посмотрел в отражение зеркала под потолком. Наверное, оно здесь висело специально, чтобы пленники могли видеть все, что с ними делают. Гладко выбритый, напудренный и блестящий от масла. Его ноги раздвинуты, а задница зазывающе приподнята на подушке, которую подложил под него блондин, когда пришел посмотреть на проделанную работу. Когда гости расселись, хозяин дома подошел к Эггзи и жестом позвал девочку. Он поставил свою пленницу перед собой, так, чтобы Эггзи хорошо ее видел. — Я ее не трогаю, взамен она делает все, что я ей прикажу. Если будешь делать глупости, она окажется на твоем месте, а ты будешь наблюдать. Мужчина сжал двумя пальцами сосок девушки, чем вызвал жалобные всхлипы. Он что-то прошептал ей на ухо. Девушка посмотрела на Эггзи, потом на своего хозяина, на лице ее отразилось отчаяние. — Нов алшоп! — Мужчина оттолкнул девочку. — Ты ведь рыцарь, так вы себя называете? Ты не можешь такого допустить. Им, — он кивнул в сторону гостей, ожидавших начала игры — все равно, кого ебать. С этими словами ублюдок достал из нагрудного кармана пиджака очки Кингсмен. — Небольшой привет для твоих друзей, — пояснил он, надевая их на Эггзи. Игра проходила прямо здесь же в комнате, стол расположили в углу. Блондин сел так, чтобы видеть Эггзи. Или чтобы Эггзи видел, как он посадил девочку себе на колени, заставив ее раздеться и не переставая лапать. Первый раунд закончился, и к нему подошел победитель, низкорослый азиат, то ли китаец, то ли кореец, под довольное улюлюканье своих друзей. Нет, он все-таки ошибся. Призом является не он, а его задница. Узкоглазый наклонился над ним, пошло облизывать губы и разглядывая соблазнительный вход. Не теряя времени даром, он избавился от брюк и белья. Азиат вошел одним резким толчком и сразу принялся двигаться. От смеси боли и унижения к горлу подступила тошнота. Эггзи тщетно пытался не орать, но ничего не вышло. Азиата же его крики только заводили, и он еще больше усиливал напор, двигаясь быстрее и засаживая глубже. Компания здесь собралась интернациональная. Ничего удивительного, работорговля — бизнес без границ. Эггзи никогда не увлекался этнографией, но спустя неопределенное время он мог бы определить национальность по размеру хуя. Очередной тур выиграл тощий старик, говоривший по-английски, но с сильным славянским акцентом. Этот долго раскочегаривался, прежде чем хоть как-то возбудиться. Старикан долго мял его бедра, прежде чем ввести в него свой вялый, едва возбудившийся орган. Долго пыхтел над ним, впиваясь ногтями в кожу. Кое-как скудно кончив, дед рухнул на него, продолжая лапать за задницу. Отдышавшись, старик потянулся к его лицу. — Idi k papochke, suchka! — сказал он на своем языке. Дед сжал его челюсти, заставляя открыть рот и принялся хозяйничать там своим языком. Одна рука его тем временем переместились на грудь, вторая легла на пах, сжимая пальцами яички. Галахад со всей силы сомкнул зубы на чужом языке, а когда старик отпрянул, приложил его лбом прямо в нос, насколько хватало держащих его веревок. Кажется, крепко приложил. — Ebanyi pidor! — старый хрыч бьет наотмашь. Анвин попытался вспомнить русские ругательства, которые он выучил с лихвой во время миссии в Сибири. — Poshel na hui — это все, что он мог сейчас вспомнить. — Ya promoyu tvoi gryaznyi rot, — старик снова ударил его по лицу. Похоже, это пробудило в нем новые силы. Русский взял с игорного стола пустой стакан и принялся надрачивать с себе. Кончив в приготовленный стакан, он поднес его ко рту Эггзи. — Glotai! — приказал он. Анвин сжал челюсти, за что получил еще один крепкий удар. Старик снова силой открыл ему рот и влил содержимое стакана. Эггзи закашлялся, избавляясь от спермы, наполнившей его рот под общий гогот игроков, наблюдавших за этим зрелищем. Вскоре игра возобновилась. Следующим был индус. И Эггзи на практике убедился, что не зря в Индии существует культ фаллоса. Несмотря на то, что в нем уже успело побывать с десяток хуев, индусу с трудом удалось протолкнуть головку. Не обращая внимания на текущую по ногам парня кровь, он продолжал толкаться в него. Надолго его, правда, не хватило. Индус кончил с утробным ревом, сперма вытекала из заднего прохода вперемешку с кровью. Веревки по-прежнему крепко удерживали его, не давая пошевелиться. Оставалось только кричать: от собственного бессилия, от злости на самого себя. Слезы застилали глаза, закрывая обзор. Эггзи уже не видел, кто его трахал, да ему было все равно. Он уже был весь перемазан чужой спермой вперемешку с собственной кровью, но собравшимся было все равно. Пока один его трахал, остальные вставляли свои комментарии. Несколько раз он терял сознание, но его тут же возвращали обратно в реальный мир. Он потерял счет времени, казалось, гости уже закончили разыгрывать его, и теперь просто трахали по очереди. Или может быть, все уже давно закончилось и он просто бредит. Иначе как объяснить появление Гарри, пытающегося с ним заговорить?