Learn to be lonely

Сложно считать дни, когда ждёшь. Поначалу вроде бы легко, подсчитываешь, держишь в голове, но в какой-то момент начинаешь терять им счёт. Сколько: тридцать два или тридцать три? Или тридцать четыре? Так много - и всё ещё недостаточно. И нигде не выбить, не высечь, не запомнить, вокруг песок, ветер, да развалины, в которых можно разве что пережить песчаную бурю. Я жду своего спутника. Мы проделали вместе весь путь, и всё осталось позади - бесконечная пустыня, пугающие глубины, невероятная башня. Гора высилась впереди, и от неё нас отделял только снег, в котором всё и закончилось. Не Стражи были тому причиной, и даже не холод. Стражи были не так умны, как казалось сначала, а холод - холод можно было преодолеть, прижавшись друг к другу. Моя роба белого цвета, я сильнее и выносливее, и я подбадривал его, как только мог. Мы шли, обогревая встреченных существ из ткани, обледеневших и неподвижных. "Гора уже близко. Идем, идем, не останавливайся, ни в коем случае не стой на одном месте". Нас разлучил буран. Ветер и снег - совсем не то же самое, что ветер и песок, последнее нам хотя бы хорошо знакомо. Но пурга залепляет глаза и бьет по лицу, а вьюга, от которой не защищает никакая роба, сбивает с ног - и каждый раз надо искать и искать силы, чтобы заставить себя подняться из снега, сделать шаг дальше, не потерять из виду горную вершину. Нас разнесло очередным порывом ветра, так далеко, что я сразу потерял из виду его красные одежды. Ветер заглушал меня, я не слышал даже собственного голоса, что уж говорить о чужом. Я искал его, покуда у меня хватило сил, пока холод не сковал меня окончательно, и я не потерял голос, зрение, слух, надежду. Больше я не видел его. Не видел его и у горы, где, отогретый и исцеленный, не торопился к своей единственной цели: я ждал. Но никого так и не появилось; я видел других в красных одеждах, но ни один из них не был моим спутником, голос которого я так хорошо запомнил. Теперь я вернулся в пустыню, и остался в ней. По ночам я хорошо вижу, как то и дело надо мной пролетают звёзды, и каждую из них я провожаю взглядом, словно жду, что она упадет прямо сюда, ко мне, и мы просто пойдём дальше, как будто расстались вчера. Выжил ли он? Выбрался из снегов, достиг вершины? Как я узнаю его? Ведь если он вернется к началу пути, символ на его одеждах и его голос изменятся, и ничто не будет напоминать о нём прошлом. Но я чувствую: я узнаю его, каким бы он ни был. И я жду.