А внешность довольно обманчива...

Затяжка. Еще одна, более глубокая. Василиса, откинув свою рыжую голову на подоконник, уставилась пьяными глазами на своего соседа по парте — Лешку Рознева. Передав другу сигарету, девушка достала из рюкзака, который валялся рядом с ней на полу, свой мобильный. Пятнадцать пропущенных. Шесть из них принадлежали Лиссе, биологической матери девушки. Не проявив никаких эмоций, рыжая стерла сообщения. Еще четыре попытки дозвониться до нее были от отца. Нортон старший никогда до этого не набирал больше одного раза, поэтому у девушки и поползли брови вверх. Но и на эти звонки Василиса предпочла не отвечать. А оставшиеся пять были от Грезы. Вот ей и решила ответить Огнева. Лешка, поджав ноги под себя, продолжал наслаждаться травкой, наблюдая за Василисой из-под опущенных ресниц. Деньги на телефоне у девушки все-таки оказались, поэтому через несколько секунд рыжая услышала гудки. Один гудок, второй… Голос, который ожидала услышать Огнева, крайне отличался от того, что девушка таки услышала: — Василиса! Чтобы через час была дома, тупая стерва! — Елена Мортинова, директриса и по совместительству мачеха девушки, была крайне не в духе. Тупо захихикав, Огнева послала рассерженную женщину и отрубила телефон, швырнув его об кафельный пол. Лешка, проследив за падением довольно дорого средства связи, разразился смехом. Рыжая повалилась на парня, вырывая из рук сигарету и все еще хохоча. Глубоко затянувшись, синеглазая продолжала лежать на друге. Рознев, кряхтя, попытался скинуть тушку своей лучшей подруги, но оставил это занятие через несколько секунд, замерев. Василиса недоуменно повернула голову в сторону друга, чтобы проверить, почему парень замер. — Ты там что, сдох? — Василиса сама скатилась с парня, делая еще одну затяжку. — Вась, а Вась… Ты ж с Леной разговаривала? — Алексей сел на корточки, внимательно посмотрев на подругу. — Да… А что? — Девушка, вернув остаток бычка юноше, распласталась на грязном полу. — А кому ты звонила, ей что ли? Зачем? Девушка недоуменно уставилась на парня. — Я что, совсем укуренная? Я Грозе звонила, она чего-то хотела… — Но трубку взяла Мортинова? — Выражение лица задумчивого Лешки крайне развеселило Василису. — И что? … — И тут до Василисы доходила мысль, которая посетила Рознева ранее. Какого… Крепко выругнувшись, Алексей вскочил на ноги, попутно выкидывая в урну остатки травки, схватив рюкзак, протянул ладонь мигом побелевшей Василисе. У Грозы серьезные проблемы. Очень, очень серьезные. Уже на улице, оглядываясь вокруг, Розневу пришла в голову отличная идея посмотреть время и место, где находились ребята. — Ты знаешь, какой сегодня день недели? — парень невольно присвистнул, открыв календарь, — четверг. Огнева охнула, прекратив попытки расчесать свои длинные рыжие волосы пальцами. — Ведь только же суббота была… — Обхватив себя руками, девушка подняла глаза на друга детства. — А знаешь, почему все-таки трубку взяла Елена? — вдруг спросила девушка, как только Алексей закончил разговаривать с таксистом по телефону, — потому что она у меня записана, как Грымза. Вот я и перепутала… Хохот огласил парк. *** Самым посещаемым местом в школе Василисой была «курилка». Вторым был кабинет директора, третьим — столовая, а только потом кабинеты и аудитории. Безбожно проспав половину первого урока под трель звонков от Елены и будильника, девушка решила и вовсе не идти на первую биологию, предпочтя провести оставшееся время в «курилке». «Курилкой» было необжитое помещение трудовика, который сделал из этой комнаты нелегальное место для курения старшеклассников. Скользкий старичок брал плату с тех, кто туда входил, взамен, правда, было обещано молчание и шухер на всякий случай. Хоть и старый мужчина и так низко пал, делая в храме получения знаний мини-притон, но и у него были свои правила — вход в «курилку» позволялся только с шестнадцати лет, и никакого секса даже по обоюдному согласию — тут противный старикан был непреклонен. Несмотря на творящийся разврат среди старшеклассников, особенно элиты. Это учреждение было самым дорогим и желанным местом обучения в городе. Элитный лицей для богатеньких детишек и вундеркиндов. В этой школе учились будущие политики и дипломаты, министры и бизнесмены. Дети, у которых было все и будущее горело для них неоновыми огнями. Поэтому старый и хитрый трудовик доил этих самых детишек по 30 рублей за проход и прочие бонусы, справедливо считая, что они не обеднеют, даже если будут каждые пол часа ходить дымить. Да и какая разница, где? На улице, под окнами директрисы, или у него, в спокойствии? Василиса, протянув купюру старику и махнув рукой на сдачу, вошла в «курилку». Кроме нее, первый урок прогуливало немного людей, ну, из тех, кого Василиса считала людьми. Маришка Резникова сидела на коленях Яриса Чаклоша и сосалась с ним — Василиса даже не обратила на них внимания, плюхнувшись на стул и достав пачку Ричмонда — покурить дома не удалось, няня, Марта Михайловна, как курица носилась вокруг девушки. То, что девушка курит, отец узнал год назад — Елена устала одна бороться с пагубной привычкой своей падчерицы и на мольбы девушки » не говорить отцу, она ведь обязательно скоро бросит» все-таки перестала надеяться и рассказала ему. После этого Василиса крупно разругалась и с отцом, и с мачехой, и порой до сих пор с обидой вспоминала предательство женщины. Василиса затянулась, краем глаза заметив, что руки Чаклоша гуляли по всему телу Резниковой. Выдохнув дым, девушка услышала, как дверь скрипнула и в комнатку вошел молодой парень, которого раньше Василисе не приходилось встречать в школе. Скользнув любопытным взглядом на сосущихся, юноша заметил Василису и приблизился к ней, приземлившись на стул, который стоял рядом с девушкой. — Впервые я вижу, чтобы в школе была дымилка и за вход в нее нужно было платить. — Весело усмехнулся парень, скрестив руки на груди. Недовольно покосившись на парня, Василиса выпустила пар в его сторону, никак больше не отреагировав на его слова. Внешность у юноши была довольно приятная, хотя во всем нем проскальзывало что-то колючее — короткие, в разные стороны, темные волосы и потрясающие, голубые глаза, в обрамлении густых черных ресниц. Но зато на слова незнакомца отреагировал Ярис: парень, оторвавшись от губ Маришки, повернулся в сторону говорившего: — Фэш? — Резникова, недоуменно уставившись на парня, проследила за взглядом Чаклоша и невольно выдохнула, увидев парня, которого так странно звали, если Ярис не ошибся. Лучезарно и удивленно улыбнувшись, парень воскликнул: — Чаклош! Вот уж не думал! — Ярис, грубо спихнув Резникову со своих колен, кинулся обниматься к черноволосому. Девушка, недовольно фыркнув, отправилась в сторону Василисы, поздоровавшись: — О, Ричмонд? Угости, будь другом. — Василиса протянула девушке зажигалку и сигарету, невольно заметив кровяные засосы на шее Резниковой. — Марин, ты как с такой красотой на уроки пойдешь? — Огнева весело усмехнулась, окинув оценочным взглядом одноклассницу. Маришка Резникова — дочь хозяина ипподромов на всем побережье и актрисы русского театра, Фариэллы Резниковой. Девочка, которая с ранних лет, как и Василиса, получала все, что хотела и когда хотела. — Твою мать, Чаклош, я же просила, без зубов! — Маришка бросила едва начатую сигарету в урну и начала рыться в сумочке, которая совсем не тянула на школьную. Ярис, перестал весело переговариваться с парнем, обернувшив на окрик: — Кстати, Фэш, знакомься — зажигательная звезда в постели и будущая великая актриса больших и малых театров — Маришка Резникова, и не менее блистательная, рыжеволосая недоступная оторва, дающая разве что своему брату и Лехе Розневу — Василиса Огнева. Девушки одновременно накинулись на ядовитого Чаклоша, причем Василиса не поскупилась новой пачкой сигарет, которую попыталась засунуть в за шиворот парню, который весело отбивался, пытаясь защекотать рыжую и поцеловать — блондинку. — Да, дамы, — парень продолжал бегать вокруг девушек, с хохотом доставая их, — знакомьтесь, это Фэш Драгоций, друг моего бурного, но короткого детства. Маришка, замерев, с любопытством окинула оценочным взглядом парня и судя по всему, осталась довольна. Василиса же, все-таки достигнув своей цели — Яриса — засыпала ему пачку элитных сигарет за шиворот и весьма довольная собой, покинула помещение. Ярис Чаклош — сынок бывшего мэра их города и нынешнего хозяина второго по величине и дороговизне лицея. Его папа, Мандигор Чаклош, имел довольно темную репутацию и даже поговаривали, что на черном рынке он торговал органами и людьми. Хотя не это делало личность отца Яриса такой теневой, а его сына боялись очень многие — Мандигор вел дела самой криминальной и богатой семьей страны — Драгоций. Василиса, как громом пораженная, остановилась на пол пути к столовой: у того парня, Фэша, фамилия кажется была Драгоций… Ды не может тут быть совпадений! Недаром Ярис назвал его другом детства! Видимо, этот брюнет из этой влиятельной семейки… Но что он тут забыл? По всей вероятности, выходит, он будет теперь тут учиться… Василиса, круто повернувшись на высоких каблуках, повернула свое направление в сторону места, в которое попасть она сегодня не планировала — в кабинет директора. Едва поздоровавшись с Азалией, секретарем Елены, девушка ворвалась в кабинет без стука, с ходу заговорив: — Какого черта в наше школе делает Драгоций? Ты забыла, как эта семейка… — Но рыжей пришлось запнуться, так как в кабинете Мортинова была не одна — на диване для гостей сидел высокий, молодой человек с хищным взглядом, но довольно симпатичной внешностью. — Вышла из кабинета! — Прошипела рассерженная и, что могла заметить только Василиса, испуганная Елена, что девушке пришлось подчиниться. Осторожно прикрыв дверь, Василиса поймала на себе взгляд Азалии — женщина недовольно качала головой. — Все очень плохо? — Только и проговорила девушка, посмотрев из-под густых ресниц на секретаря. — Ты не представляешь как. У нее там сам Рок сидит. — Василиса от удивления приоткрыла рот. — У него точно есть татуировка в виде летучей мыши. — Нахмурилась девушка, пробубнив себе под нос покинув кабинет. Наступали тяжелые времена для ее отца и матери, судя по всему.