Один день

— Маша, осторожнее, расшибёшься же, — рыжий молодой человек в огромной соломенной шляпе поймал бежавшую со всех ног девчушку. Она звонко засмеялась, её светлые косички подпрыгнули вместе с ней, легонько стукнувшись друг о друга резинками-ягодками. Даниэль поправил её джинсовый комбинезончик, одёрнув юбочку-солнце вниз. Отпустил, тихонько шлёпнув по крепкой попе, и поспешил ловить следующего карапуза. На улице стояла двадцатиградусная жара, но свежий, прохладный ветерок делал этот солнечный день приятным. Коробка двора гудела от визгов, криков и смеха, иногда горького плача, но детишек быстро успокаивали, и двор снова наполнялся весёлыми голосами пухленьких краснощёких малышей. В такие дни хочется лечь где-нибудь в теньке и больше ничего не делать, слушая, как где-то далеко ездят машины, изредка щебечут птицы, дети играют в казаки-разбойники, прятки или «море волнуется раз». Хочется просто наслаждаться этой теплотой, улыбаться цветущей природе и лениво щуриться от вездесущего солнца. — Так! — воспитатель хлопнул в ладоши, но мало кто обратил на это внимание, — все бегом на веранду, я налью вам вкусного лимонада! А вот это малыши чётко расслышали и, визжа и пища, толкая друг друга, ринулись под крышу деревянной веранды. Даниэля окружила толпа головастиков с огромными, горящими глазами. Парень поочерёдно наливал детишкам из чайника лимонад, получая в ответ шепелявое, картавое или совершенно непереводимое с великого детского языка «спасибо». Малыши залпом выпивали прохладный напиток, ставили свои подписанные стаканчики на поднос и бросались обратно в самое пекло летней жары. Напоив всех, воспитатель присел отдохнуть на крыльцо веранды, откуда было видно всю площадку. Он на пару секунд прикрыл глаза, вдыхая свежий воздух полной грудью. Яркий аромат цветов и свежескошенной травы щепал нос, тень приятно окутывала прохладой, а задорный смех детей грел душу. Но спокойно сидеть Дэну, конечно же, не дали: три девчонки, каждая в цветном сарафанчике, с косичками и хвостиками, сцепленными разными заколками и бантиками, окружили воспитателя. Девчушки, совсем ещё крохотные, только-только научившиеся разговаривать так, чтобы было понятно окружающим, были по уши влюблены в Даниэля. Они целыми днями бегали за улыбчивым воспитателем, задавали кучу нелепых детских вопросов, играя в почемучек, а когда попадался удачный момент, как сейчас, нападали на него с расчёсками и резинками, превращая крыльцо веранды в салон красоты. Даниэль был не против, ему нравилось то, как маленькие пальчики ворошили волосы, плетя короткие, торчащие в разные стороны косички. Со временем и его самого научили их плести, только у Дэна они получались или выкрученными наизнанку, или несимметричными: одна всегда выше другой. Калитка во двор садика тихонько скрипнула. Красные кеды ступили на тропинку из крупного камня. Среди толпы детей послышались взволнованные охи. Даниэль расслабленно сидел на ступеньках, что-то рассказывая девчонкам, изредка окликая ребят по именам, чтобы те сбавили обороты. Целых коленок-то всего две. Парень не сразу заметил гостя, и тот, поймав момент, щёлкнул затвором камеры. — Отлично, — радостно прошептал гость, рассматривая получившееся фото. Воспитатель с детьми обернулись на голос. — Костя! — одновременно взвизгнули девчонки и, побросав расчёски, кинулись к рыжему парню. Он присел на корточки, обнимая их всех одновременно. Воспитатель тихо умилялся, откинувшись назад на руки, довольно щурясь. — Дэнни, у тебя сейчас лицо от улыбки треснет, — просиял Константин. — Сам знаю, — смущённо засмеялся парень, — теперь моя очередь. Даниэль подошёл и обнял Костю чисто по-дружески, похлопав его по спине. — Как прошло утро, братишка? — Отлично, только есть хочется. — Так, сейчас на обеде и тебя накормим. Тем временем, девочки не сводили глаз с Кости, одна схватила его за край рубашки и не хотела отпускать. Так называемый брат Даниэля очень часто заходил в гости, и дети к нему уже привыкли. Константин Александрович очень скоро превратился просто в Костю, не только из-за того, что дети плохо ладили с логопедом, и им было трудно выговаривать длинные имена. Если девочки не могли привлечь внимание своего воспитателя, то тут же переключались на Костю, ведь он был не менее красивый и добрый, и волосы у него были чуть длиннее, так что косички получались намного лучше. Малышки быстренько усадили парней на ступеньки и стали выделывать на их головах всевозможные кулебяки, завитушки и хвостики. Костя снял с плеча рюкзак и, порывшись в нём, достал две аппетитные пиццы. — Это нам с тобой, так что можешь даже обедом не кормить. — Ух ты, спасибо большое! Парни тут же накинулись на ещё тёплое угощение, с наслаждением смакуя каждый кусочек. — А мне мозна? — А мне? — Я тозе хотю. — Нет, нельзя. Девочки обиженно занукали. — Патиму? — Потому фто вы пеебьёте афетит, — проговорил с набитым ртом воспитатель. — А патиму? — воскликнули одновременно три тоненьких голосочка. — Потому фто маенькие дефочки не должны куфать фсякую гадость, — Даниэль проглотил кусок, — ух, спасибо ещё раз, Тино, очень вкусно. Но вам, малышки, такое кушать нельзя — живот заболит. — Патиму? — Потому что в пицце много вирусов-вредилусов. — А патиму? Константин не выдержал и прыснул со смеху. Четыре пары глаз удивлённо взглянули на него. — Ой, простите, просто это так мило. — Костя, патиму ты смеёфся? — Доволен? Теперь твоя очередь. А я пойду лимонада ещё принесу, пригляди за всеми, — махнув ручкой, Даниэль быстренько упорхал с площадки. — Стой, Дэнни! Я не умею, я не справлюсь, не-не бросай меня! — Костя, Ко-о-остя! Костя, а патиму… Детский смех освещал дворик садика. Стояла летняя жара.

***

В комнату младшей группы «Золотая рыбка» влетели раскрасневшиеся, мокрые от пота малыши во главе с воспитателем, который нёс на руках двух светленьких девочек, щекочущих его шею своими кудряшками. Огромная соломенная шляпа перекочевала на рыжую голову Константина. Громко визжа, уже переодевшиеся ребята ринулись к оставленным два часа назад игрушкам. — Руки мыть! — Даниэль кинулся ловить разбегавшихся в стороны, словно маленькие букашки, детей. Они заливисто хохотали, прятались между низенькими столиками, там, где высокий парень спотыкался о стульчики. Наталья Павловна, круглолицая и розовощёкая нянечка, поздоровалась с Костей и поспешила ловить ребят. Пара девочек, державшихся за краешек Костиной футболки, удивлённо поглядывали на всю эту суматоху, тихо хихикая, и послушно пошли за Костей мыть руки. После, как это всегда бывало, Даниэль недовольно фыркал, мол, только когда Костя приходит, дети становятся такими непослушными, обычно они, конечно же, бегут к раковинам и без напоминания Даниэля. В такие моменты Константин лишь смеялся, умиляясь разобиженному парню, и говорил, что всё равно лучшего воспитателя, чем Даниэль, нет на свете. Когда все детишки, наевшись до отвала ухой и картофельным пюре с котлетами, были уложены спать, Даниэль смог облегчённо выдохнуть, устало плюхаясь на диван. Нянечка перелистывала страницы какого-то каталога с косметикой, а Константин собирал разбросанные повсюду игрушки. — Да-а, вот это жара сегодня, — устало протянул воспитатель, снимая с чёлки розовую заколку. Прядка волос так и осталась торчать вверх, как рог. — Уморился, аж самому спать захотелось. Прикрываясь ладонью, он широко зевнул так, что на глазах выступили слёзы. Остальные повторили за ним. — Сейчас, терпи-терпи, Даниэль, вот-вот должна прийти Настя, — Настя была вторым воспитателем, и сегодня у неё была вторая смена, а это значит, что после тихого часа детишки проснуться и увидят не улыбчивого, веснушчатого парня, а скромную и тихую девушку. И, конечно же, немного расстроятся, ведь с Даниэлем хотелось играть, водить хороводы и кататься на его крепкой спине целыми днями напролёт. Наталья Павловна закрыла журнал, оставив его на высоком столе, там, где бы до него не добралась ребятня, и сказала: — Я отойду на пять минуточек поболтать с Айгуль Рашитовной. — Конечно, идите, мы справимся, если будет нужно, — Даниэль манул ей рукой, широко улыбаясь ровными зубками. Если Наталья Павловна говорила, что уходит на пять минут, её можно было не ждать в течение десяти минут, на самом деле. А если она собиралась с кем-нибудь поболтать, то пропадала на все полчаса. Женщина ушла, Дэн устало прикрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Костя продолжал возиться с игрушками, не спешив подходить к любимому. Он бросил быстрый взгляд на Дэна, но тут же отвернулся. Через пару секунд опять взглянул на него, а Даниэль, почувствовав на себе этот взгляд, распахнул глаза, успев заметить, как быстро отвернулся Костя. Дэну нравилось играть с ним в гляделки, а приятнее всего было успеть поймать взгляд пронзительно зелёных глаз и наблюдать, как быстро розовеют щёки парня. Константин поднялся с пола, всё ещё будто бы не обращая внимания на Даниэля, налил из графина воды в стакан, жадно напиваясь прохладой. — Будешь? — кивнул он Даниэлю. — Не отказался бы, — парень улыбался, смотря из-под полуопущенных век, тщетно пытаясь пригладить взлохмаченную чёлку. Костя протянул ему стакан, присаживаясь рядом на диван, всё ещё дальше, чем мог бы. Даниэль медленно пил, смотря на своего Костю поверх стакана, смущая того ещё сильнее. — Ну что ты вертишься вокруг, как маленький котёнок, иди уже сюда, — не выдержал Дэн и притянул к себе Костю. Он нежно поцеловал его в губы, слепо шаря по дивану рукой в поисках его ладони. Костя куснул Дэна за нижнюю губу, слегка оттянув, и обвил его шею руками, присаживаясь ближе. Парни долго, тягуче целовались, переплетая языки, кусая друг друга и тут же зализывая это место. Переходили с губ на шеи и мочки ушей, щекоча друг друга, заглушая смех и тихое мычание в изгибах шей друг друга. Оторвавшись от Кости, Даниэль устало уткнулся лбом ему в плечо, а Тино ворошил его мягкие пшенично-рыжие волосы, вдыхая аромат травяного шампуня, успокаивающе поглаживая его по голове. Настоящая тишина опустилась на детский сад. Не слышно было ни щебета птиц, ни голосов детей, ни тиканья настенных часов, ни единого звука возни, все будто крепко уснули вместе с детьми. Приторно-сладкая, убаюкивающая нега клонила в сон. Парни просидели так ещё какое-то время, то ли подрёмывая в объятиях друг друга, то ли просто прикрыв глаза, пока не услышали стук каблуков за дверью, разгоняющий спокойствие и сон. Это была Настя. Значит, смена Даниэля подошла к концу, и пора было идти домой.