Нелегкий путь

      Войдя в специально отведенную для нас комнату, Эшли прижимается ко мне и начинает не очень приятный для неё разговор:       — Теперь мы с тобой не так похожи, как раньше? — грустно проговаривает она.       — Почему же? — улыбаясь, я опускаюсь на колени, чтобы быть с ней на одном уровне.       — Теперь у тебя есть мама… — продолжает она. — Ты же всегда будешь моей мамой? — спрашивает малышка.       — Конечно, родная, — обещаю я, — я всегда буду рядом с тобой, несмотря ни на что.       Эшли широко улыбается, крепко обнимает меня и целует в щечку.       — Я тебя люблю, — сообщает она.       — И я тебя, дорогая.       После удачного обустройства в комнате, мы собираемся на кухне, чтобы попить чай. Дочка усаживается на коленках у новоиспеченной бабушки, аргументируя это тем, что хочет сидеть высоко. Но при этом ее выбор остановился именно на моей матери, а не на одном из остальных присутствующих.       Весь наш вечер наполнен семейными разговорами. Тобиас повеселел и стал свободно втягиваться в беседу, несмотря на то, что мне изначально он показался слишком замкнутым и даже сосредоточенным, возможно, на собственных мыслях.       Безусловно, болтливость — одно из отрицательных качеств мамы — как я и догадывалась, дала первые трещины.       — А ещё мы пропустили вашу свадьбу! — восклицает Натали с ноткой возмущения и разочарования.       В помещении повисает неловкое молчание. Я начинаю нервно ерзать на стуле и рассматривать кутикулу на ногтях. Что не остается без внимания матери, поэтому она аккуратно преподносит свой вопрос:       — Вы ведь женаты? — спрашивает она, переводя взгляд с меня на Тобиаса.       Эм… Я даже не знаю, честно говоря, что ответить. Врать мы не будем просто потому, что это же может завести в тупик. Например, почему у нас нет колец, фотографий со свадебного путешествия или элементарных семейных моментов, которые можно было бы вспомнить.       — Тогда я ничего не понимаю, — вторгается отец.       — Мы не расписаны, — лишь эти слова вылетают из уст Тобиаса.       — В чем же проблема? — продолжает Эндрю.       — Пап, нам нужно разобраться во всем, хорошо?       Натали кивает в ответ и незаметно кладет руку поверх ладони Эндрю, подавая ему знак, что следует притормозить с расспросами. Думаю, она чувствует, что не все так просто, поэтому помогает избежать тупика.       После неловкой ситуации мы с Тобиасом сообщаем, что на наше состояние дурно повлияло волнение, да и хочется спать. Мама соглашается, отправляя нас в комнату. Эшли же решает переночевать в комнате с моими родителями, желает нам спокойной ночи и отправляется с Натали.       Тобиас проходит в нашу с ним комнату и встаёт около окна. Раскрыв занавески, наблюдает за приближающимся к ночи городом. Его одолевают мысли, и я даже знаю, какие…       — Родной, — подхожу я к нему, обвивая его талию руками, образуя кольцо, — все хорошо, не забивай себе голову.       — Трис, как я могу не думать об этом? Родители рано или поздно потребуют информацию.       — Я все расскажу, они поймут, — сообщаю я.       Парень разворачивается, не разрывая образованное «кольцо». Он обнимает меня, прикладывая руку к щеке:       — Как ты, маленькая моя? — интересуется любимый.       — Все хорошо, но теперь еще лучше, — отвечаю я, нежно припадая к губам Тобиаса.       В этот момент мне так хочется сказать три заветных слова… Почему? Честно говоря, находясь рядом с этим человеком, я теряюсь не только во времени, но и в пространстве. Иногда мою голову посещают мысли, означающие, что Тобиас — мой воздух, без которого моя жизнь станет существованием. Может, так и есть. Я даже и припомнить не могу, когда последний раз надолго расставалась с парнем. Он необходим мне. Наверное, в эту секунду, когда я могу смотреть в глаза Тобиаса и видеть в них взаимность своим чувствам, становлюсь увереннее в том, что испытываю. Боже, да что я такое говорю? Вот же, передо мной стоит тот человек, который смог не только расположить меня к себе, но и оказаться необычайно рассудительным, умным, отзывчивым, приятным и просто любимым.       — Ты устал, — вместо желаемых слов, подмечаю я, — ляжем пораньше?       Тобиас кивает и прижимает меня к себе ещё крепче:       — Не хочу тебя отпускать. — Имеет в виду поход в душ. — Мне так хорошо с тобой.       — Я чувствую то же самое, но покину тебя лишь на пять несчастных минут, ты не успеешь заскучать.       Парень нехотя ослабляет хватку, после чего я целую его в щеку и отправляюсь в душ.       Так как ванная комната располагается в нашей комнате (ей отводится отдельная часть), я не тревожу родных шумом и принимаю водные процедуры.       Вода кажется мне чересчур тёплой и приятной для кожи, в связи с чем совершенно не хочется покидать это место.       И только мысль о том, что в комнате Тобиас терпеливо дожидается меня, заставляет прекратить.       Единственное, о чем я не подумала, — про сменную одежду. И новая зубная щетка, и зубная паста были заранее подготовлены, поэтому с этим проблем не образовалось, а вот с сорочкой…       Черт! Как я могла пойти в душ, не вспомнив об этом?! Спасибо, что на сушилке есть чистые полотенца.       Обмотав вокруг себя белую ткань, я глубоко вздыхаю и резко выдыхаю, пытаясь сохранить спокойствие. В принципе, стесняться мне нечего, так как незабываемая ночь у нас с Тобиасом уже была, соответственно — он уже все видел.       Я дергаю шпингалет и дверь отворяется. Первое, что предстаёт перед глазами, — потемневшие глаза парня. Он звучно сглатывает, стараясь перебороть возбуждение в своих штанах.       Это естественно: перед ним стоит симпатичная девушка лишь в полотенце, которое еле прикрывает её пятую точку.       Тобиас встаёт с кровати и подходит ко мне сзади. Его дыхание обжигает кожу моей шеи, которая сразу же начинает гореть и покалывать. Мои бёдра плотно прилегают к Тобиасу, от чего я могу чувствовать немалое возбужденное достоинство парня.       Его руки скользят вдоль моих, образуя мурашки по коже.       — Трис… — выдыхает любимый.       С каждой секундой я хочу его все больше и больше. Боже, в соседней комнате находятся родители! Только это на данный момент и смущает меня.       — Сам знаешь, кто находится за стеной, — напоминаю я.       После этой фразы Итон резко разворачивает меня, из-за чего полотенце чуть ли не падает на пол. Очевидно, он нашел выход из положения.       Он заводит меня в ванную, где до сих пор стоит пар после того, как я принимала душ. А я не сопротивляюсь, полностью отдаваясь чувствам и желаниям.       Полотенце в мгновение спадает с моего тела, и я спустя секунду придавлена телом Тобиаса к первой попавшейся стене…

***

      После умопомрачительного, не постесняюсь этого слова, секса, мы обессиленно покидаем душевую, после чего на ватных ногах опускаемся на кровать. На мне на данный момент нет даже полотенца, так же, как, впрочем, и на Тобиасе.       Укрывшись одеялом, мы проваливаемся в забытие.

***

      На утро мы просыпаемся с совершенно другим настроением. А напоминанием о вчерашней ночи является лишь ломота в теле и парочка засовов.       Наш контакт казался таким обыденным, больше похожий на физическую разрядку, чем на игру чувств. Наверное, нам и действительно требовалось это, поэтому я вновь не жалею о случившемся. Тем более, что мы все прояснили между друг другом, а это значит, что можно рассчитывать на серьёзные, взрослые отношения.       — Доброе утро, родная, — шепчет на ухо Тобиас.       Я с широченной улыбкой поворачиваюсь к нему, оставляя небольшое расстояние между нашими лицами. Сегодняшний день явно задался: настроение на высоте, спасибо за это любимому.       — Доброе, — бормочу я, прикасаясь своими губами к губам Тобиаса.       В дверь стучат. Вероятно, мама решила нас разбудить. В этот момент я вспоминаю о том, что полностью обнажена, как и парень рядом со мной. Боже, нужно действовать быстро. Я резко вскакиваю с кровати, поднимаю Тобиаса и отправляю в душ. Принимаю решение накинуть на себя простынь и ринуться открывать дверь. Из душевой слышится звук ударения струи воды о стенку ванной — видимо, парень понял мою задумку. Поспешно открыв дверь, я вижу перед глазами Натали. Конечно, все так, как я и предполагала.       — Доброе утро, почему так долго не открывали? — спрашивает она, проходя в комнату.       Боже, как же я благодарна Тобиасу за то, что он вчера поспешил закрыть дверь на замок, в противном случае, сейчас бы мы не выкрутились.       — Ну, Тобиас встал раньше и пошёл в душ, а я сразу не услышала как кто-то стучится в дверь, прости.       Кажется, она клюнула на мою уловку. Надеюсь, это именно так, потому что врать родителям я никогда не умела и вряд ли когда-нибудь научусь.       Натали после моего ответа лишь разглядывает мой внешний вид. Вспоминая о следах прошлой ночи, я резко прикрываю предплечье. Безусловно, от матери такое движение не скроешь.       — Дочка, не ври мне, я и так все понимаю. Вы взрослые люди, вольны делать то, что хотите. Тобиас, можешь не прятаться, — с улыбкой зовёт его она.       Мой цвет кожи приобретает алый оттенок. Кажется, такого стыда я не ощущала ещё никогда… Любимый выходит из ванной и встаёт рядом со мной, обвивая мою талию.       — Не стоит скрываться, мы с Эндрю тоже когда-то были молодыми, все понимаем, — заботливо проговаривает Натали. — Но зашла я к вам совсем не по этому поводу. Во-первых, пора вставать. А во-вторых, хочу рассказать тебе, Тобиас, о судьбе Эвелин.       Парень резко меняется в лице, проецируя боль и тоску по родному человеку. Я его очень понимаю… Надеюсь, и в истории Тобиаса будет хэппи энд.       Я присаживаюсь на диван, таща за собой любимого, беру его за руку, выражая поддержку.       — Наверное, вы с Маркусом полагали, что она пропала без вести. Но это совершенно не так. В отличие от нас с Эндрю, у Эвелин не было оснований для инсценировки своей гибели. Ее просто поставили перед фактом: или она возвращается, или вас с отцом вновь обязывают сражаться. Дело в том, что в один день её поймали… На поиски Итонов ушли месяцы, но все безрезультатно. И вдруг такая легкая победа, как казалось Питеру. Он и вовсе разочаровался и даже решил свернуть все поиски.       — Стоп! Какой ещё Питер? — перебиваю я.       — Не думаю, что вы знакомы. Он ранее занимал очень высокую должность, сейчас же, провинившись, оказался в войсковых рядах. Его фамилия Хэйес, но не думаю, что тебе это что-то даст.       Перед глазами будто вся жизнь пронеслась: все взлеты и падения, все моменты, проведённые с Тобиасом и даже Питером.       Итон смотрит мне в глаза, понимая, в чем причина моего глубокого раздумья. Решая отвести от меня внимание, он задаёт свой главный вопрос:       — Что с мамой сейчас?       — Она на базе, более того, я сообщила ей о твоём приезде, и она зашла к нам встретиться с тобой. Сразу же отвечу на твой следующий вопрос: она может уехать отсюда.       А она — так же, как и мои родители, — могла вернуться в Чикаго… Но или не пожелала этого сделать, или просто струсила, как предпочли сделать Натали и Эндрю.       Мама выходит из комнаты, давая нам время для обдумывания ситуации…       — Хочешь, я пойду с тобой? — предлагаю я, всматриваясь в глаза любимого, которые на данный момент не показывают ни единой эмоции.       В мгновение Тобиас приходит в себя: встряхнув головой, по-видимому, достаточно набитую вопросами.       — Что? — переспрашивает он.       — Может, будет легче, если я поддержу тебя своим присутствием? — повторяю я.       — А… Было бы неплохо, — выдавливает жалкое подобие улыбки, стараясь разрядить атмосферу.       Тобиас возвращается в состояние полной прострации, поэтому я надеваю вчерашнюю одежду и беру парня за руку, выводя из комнаты.       Проходя в гостиную, нахожу знакомое лицо и направляю Тобиаса. Парень встает перед своей матерью, в то время как я располагаюсь на диване в другом конце комнаты.       — М-мама, — тихо проговаривает он, притягивая к себе женщину.       Данный жест очень трогает и Эвелин, и меня. Именно поэтому я не могу сдерживать слез, а она ревет навзрыд, каясь в своём поступке.       За что Миссис Итон извиняется? Безусловно, за то, что не вернулась к своим мужу и сыну. Черт! Его мать оказалась намного искреннее, чем мои родители…       Тобиас не выносит женских слез… Всячески стараясь успокоить женщину, он поглаживает ее по голове, шепча на ушко, как я продполагаю, очень важные вещи для Эвелин в данный момент. Это слова прощения, несомненно.       Утирая мокрые дорожки с щёк, Миссис Итон переводит взгляд в мою сторону, выражая истинное удивление:       — Б-Беатрис? — она не может поверить собственным глазам.       — Здравствуйте, — мямлю я и приближаюсь к женщине, крепко обнимая.       — Как ты… Как вы?.. А… Вы с Тобиасом… Что? Эм… Вместе? — с долей надежды в голосе лепечет Эвелин, стараясь точнее выразить свою мысль.       В данный момент мать Тобиаса слишком похожа на первоклассника, умышленно забывшего сделать домашнюю работу. Будто мы с её сыном учителя, а она ученик, пытающийся оправдаться перед требовательными педагогами. Почему именно оправдаться? Потому что женщине неудобно задавать подобного рода «интимный» вопрос. В подборе более правильных слов кроется немыслимое извинение за вторжение в личное пространство.       — Да, — спокойно отвечаю я, после чего Тобиас двигает меня к себе ближе.       Глаза Эвелин заметно светлеют, в связи с энергией, повышающейся внутри неё. Женщина хлопает в ладоши, излучая радость.       В комнату вторгается Натали и бросается к подруге.       — Как мы с тобой и хотели раньше, — стараясь более незаметно шепнуть мама.       Но увы, у неё это не выходит, поэтому я следом же интересуюсь:       — Мам, о чем ты? — я скрещиваю руки на груди.       — Мы с Эвелин всегда хотели, чтобы наши семьи породнились. А Тобиас всегда был хорошим мальчиком и нравился мне, впрочем, так же, как и ты его маме. — Миссис Итон кивает.       Боже, вы верите в судьбу? Нам с Тобиасом было предначертано быть вместе… Нет, я ни в коем случае не хочу сказать, что мы должны пожениться. Само собой, я очень бы этого хотела, но ведь в паре два человека. Возможно, Итон не решится второй раз жениться. Однако, мы однозначно не просто так встретились. Мы нужны были друг другу для поддержки, для ощущения родного, близкого человека. Сейчас у нас вновь появились родители.       Все изменилось. Эти слова отдаются в моей голове эхом.       Женщинам нельзя много думать, потому что после вот таких раздумий появляется до ужаса нелепый итог. Тобиас не бросит меня, не оставит, я это и так знаю. Эта тема уже осточертела.       — Как же поживает моя малышка… Эшли? — интересуется Эвелин.       — Она еще спит, — сообщает мама, — думаю, пока не стоит ее будить.       Если мыслить логически, то Натали должна была догадаться о том, что Эшли — не моя кровная дочь. Эвелин знала про малышку, да и про то, что ее мать умерла, но при этом не имела никакого понятия обо мне.       Тобиас просит Натали отойти на пару слов, после чего они покидают комнату. Возможно, парень сам хочет деликатно объяснить ситуацию.       В этот момент Эвелин не теряет зря времени, подходя ко мне.       — Беатрис, дорогая, ты так выросла! — восклицает она. — Даже не верится: ты была такой наивной, но в то же время беспощадной, со стальным стержнем. Как же это время пролетело мимо нас? — ахнула женщина. — Я хочу сказать, что ты очень хорошая девушка с добрым сердцем. Эшли бы никогда не стала с тобой и разговаривать, будь ты этому полной противоположностью. Почему? Дети все чувствуют. Я верю, что ты сможешь со всем справиться, — берет мою руку, крепко сжимая в своей ладони. — Что касается Тобиаса, то он, очевидно, в тебя влюблён, можешь даже не сомневаться. Иначе, во-первых, он бы тебя и не подпустил к дочери. Надеюсь в скором времени увидеть тебя невесткой моего любимого сына! — переходит она на более радостный тон.       Слова Эвелин греют душу. Очень приятно слышать такие искренние слова от матери… Э-м-м, своего парня? От чего улыбка никак не может сойти с моего лица.       Тобиас с Натали возвращаются как раз к тому моменту, как мы заканчиваем беседовать.       — Спасибо вам, — проговариваю слова благодарности, обнимая женщину.       — Нам пора переходить на «ты», не правда ли? — Моё лицо заливается неловким румянцем, который замечает Тобиас, улыбаясь.       Раздаётся телефонный звонок. Очевидно, это мой мобильник. Черт! Мы совсем забыли предупредить всех.       Тобиас перехватывает у меня из рук телефон и отвечает на вопросы собеседника:       — Да, все хорошо, мы совершенно забыли. К тому же, было совершенно не до этого… — голос парня спокоен, что должно сыграть важную роль в том, чтобы заверить о безопасности нашего положения. — Она пока не может подойти. Как вернёмся, то обязательно соберёмся все вместе и все вам поясним, — продолжает любимый. — До встречи!       На самом деле, я очень благодарна Тобиасу за то, что он буквально «отмазал» меня от разговора с друзьями. Да, так будет пока лучше… Ситуация ещё не разрешилась до конца, поэтому стоит воздержаться от лишней болтовни.       — Спасибо, — бросаю я и продолжаю свою мысль: — Я хочу задать некоторые вопросы. Как Питер причастен ко всему произошедшему?       — Ну, — начинает моя мама, — во-первых, он заставил сделать некоторые вещи для того, чтобы мы подчинились. И, знаете, ему удалось. Надавив на самое сокровенное, он получил своего рода власть. Именно после этого Эшли была похищена…       — Я так и знала, — зло бросаю я, покидая комнату, убегая в направлении к выходу.       — Трис, стой! — кричит вслед Тобиас, догоняя меня.       Я резко поворачиваясь, давая хороший обзор на свои глаза, которые явно излучают боль и разочарование.       — Трис, родная, все хорошо, я разберусь с ним…       Любимый прикладывает ладонь к моей щеке, ласково поглаживая нежную, чувствительную кожу.       — Дело совершенно не в этом, — опровергаю я. — А в том, что он настолько низко пал, что смог назло моему счастью так поступить. Сам знаешь, что было на мероприятии, где тебе передали пакет акций. Он сделает все, чтобы навредить мне, соответственно, затронет и мою семью. Я не хочу подвергать кого-то опасности.       — Ты думаешь, мы не сможем предпринять меры, чтобы надавить на его «болевые точки»? — Я шевелю плечами, выражая сомнение. — Ты ошибаешься, потому что я сделаю все, чтобы вы были в безопасности, и разберусь с ним лично, можешь не беспокоиться.       Тобиас привлекает меня к себе, пытаясь усмирить мой пыл. Естественно, у него это получается. Но только потому, что я ему доверяю как самой себе, и могу быть уверена в правдивости его слов.