Нелегкий путь

      — Оу, хорошо, я пока приготовлю чай и разожгу камин, чтобы вы потом согрелись, — сказал парень и отправился на кухню.       Мы же с Эшли направились в ванную…       Войдя в просторную ванную комнату, выполненную в тёплых и нежных тонах, я замечаю разнообразие тонких переходов в палитре. От нежно-голубого вдоль стены переливаются бежевые, розовые и даже сиреневые оттенки. Если бы я не знала, что нахожусь в ванной у одного из влиятельнейших бизнесменов Чикаго, подумала бы, что попала в помещение, сотворенное владельцем-художником, имеющим огромный талант и утонченное чувство стиля.       Эта комната намного отличается от кухни и зала. Честно говоря, люди, потерявшие своих родных или близких, часто закрываются в себе, отсюда и меняются цвета в гардеробе, домах, даже на работе. Как правило, это серые, темные цвета, погружающие в глубокую депрессию. Чего нельзя заметить у Тобиаса. Я рада, что это не коснулось его. Такой, как мне кажется, жизнерадостный человек не заслуживает подобного исхода событий. Во всяком случае, я всегда рада предложить свою помощь и поддержку.       Мы же совсем забыли о сменной одежде Эшли! Я уже собираюсь пойти за чистым бельём, как замечаю небольшой шкафчик, рядом с которым висит детский халатик. Наверное, внутри комода и расположена одежда, предназначенная для смены после принятия душа.       Открыв верхний ящик, я удостоверяюсь в наличии предполагаемого содержимого и с широкой улыбкой подхожу к малышке, начиная потихоньку снимать с неё крохотную одежду. Эшли стесняется этого. Но все же именно она сама и захотела, чтобы искупала её я. Конечно, с моей сломанной рукой это будет сделать проблематично, но нет ничего невозможного.       — Ты же с папой не стесняешься ходить в душ? — нежно спрашиваю я.       — Нет, — улыбаясь подобно моему тону, отвечает принцесса.       — Меня тоже не нужно стесняться, Эшли, — проговариваю я.       На самом деле, это ещё кто кого учит… Сама же я, наверное, загорелась от приливающегося к лицу пламени. На счету ещё одно сходство…       Приподняв на руки Эшли, ставлю её на поверхность огромной белой ванны, по форме похожей на джакузи. Боясь, что малышка замёрзнет, в считанные секунды включаю заранее отрегулированную тёплую воду. Принцесса выглядит так довольно, окунувшись в плотно прилегающие к телу струи, что глазки невольно закатываются. Подобным образом всегда выглядит Кристина, попробовав очередную сладкую вкусняшку, продающуюся в нашем любимом кафе.       Не став терять время, намыливаю головку Эшли детским шампунем, а затем малышка самостоятельно намывает своё миниатюрное тельце. Смывать же моющие средства гораздо сложнее. Во-первых, сломанной рукой я держу душевой шланг, а здоровой помогаю избавляться от шампуня, неприятно раздражающего детские глазки, — это во-вторых.       И это очень странно… Раньше я думала, что детский шампунь предназначен для того, чтобы не было неприятных щиплющих ощущений в глазках, а так же горьких на вкус. Оказывается, не все производители выполняют свою работу добросовестно.       Как ни странно, рука совершенно не болит. Однажды мне уже приходилось ломать конечность, но я, находясь в загипсованном состоянии, все же использовала её, не делая скидок на нездоровое состояние.       — Тебе не больно? — растерянно спрашивает Эшли, видимо, заметив моё задумчивое состояние.       — Нет, дорогая, все в порядке, — отвечаю я, одаривая её улыбкой, наполненной любовью.       Закончив все водные процедуры, я в быстром темпе достаю длинное полотенце и окутываю им Эшли, не давая почувствовать холод. Досуха обтерев малышку, достаю чистую футболочку, шортики и трусики. Переодевая её, вспоминаю о тёплом махровом халатике, висевшем около комода. Поверх одежды накидываю его, завязав на бант. Волосы же закутываю в так называемый тюрбан.       — У меня ещё есть тапочки! — восклицает Эшли, доставая из нижнего ящичка обувь.       Теперь образ полностью завершён. Осталось лишь усесться за чашечкой горячего фруктового чая, заваренного заранее в чайнике. Ну, а как же без вкусняшек? Лично я кушать их не буду — слежу за фигурой — а вот от горячего напитка не откажусь.       Выйдя из помещения, выключаю свет и на руках с Эшли направляюсь на кухню. Наверное, Тобиас уже все подготовил.       — А вот и мы… — радостно произношу я.       Тобиас замечает, что его дочь сидит у меня на ручках и подходит забирать её у меня. Видимо, думает, что мне тяжело или же беспокоится о моей руке.       — Не надо, я сама справлюсь, — отвечаю я с нежной улыбкой на губах.       Отпускать малышку вовсе не хочется.       — Как скажешь, — сдаётся парень. — Кстати, присаживайтесь в зале, а я сейчас принесу посуду и чай со сладостями.       — Давай я тебе помогу, — предлагаю я.       — Спасибо, Трис, но я и сам смогу это сделать, — говорит Тобиас, улыбаясь, от чего сердце в моей груди готово выпрыгнуть наружу.       Неужели одна лишь улыбка способна вызвать такие неловкие чувства, но в то же время окрылённые и беззаботные?       Решив ему подчиниться, я разворачиваюсь в сторону гостиной и направляюсь туда. Оказывается, Тобиас уже успел разжечь камин и приготовить ароматный вкусный чай, и, конечно, переодеться в домашнюю одежду. От этого мне немного неудобно… Я все-таки одета в уличной одежде.       Тобиас входит в гостиную спустя пару минут. Раскладывая на стол чашки поверх блюдец, вазу с конфетами и лотки с печеньями, он замечает моё положение. Наверное, ему кажется, что моя одежда не очень удобна…       — Трис, если хочешь, могу дать тебе одеть что-нибудь своё. Размер у нас явно не одинаковый, но так тебе будет комфортнее, — предлагает парень.       — Было бы неплохо, — смущенно отвечаю я.       Через несколько минут Тобиас возвращается обратно, держа в руках сменную одежду.       — Вот это более менее тебе подойдёт, — сразу проговаривает, словно предупреждая о том, что все-таки одежда мне будет велика.       Хотя сейчас я об этом совершенно не хочу думать.       Отлучившись в ванную, чтобы переодеться, я разглядываю одежду, данную Тобиасом. Футболка не только широка, но и довольно длинная, непредназначенная для моего невысокого роста.       Брюки же даже не завязываются, так как просто-напросто слетают с меня, как я не стараюсь прочнее затянуть узел. Нет, конечно, Тобиас парень накаченный, держащий себя в форме, но… Не думала, что под деловыми рубашками скрываются такие мышцы.       Естественно, не став мучиться с завязыванием брюк, я оставляю их на комоде и спускаюсь вниз в одной лишь футболке, прикрывающей только мою пятую точку.       — Эм… Штаны оказались настолько большие, что постоянно спадали, — застенчиво произношу я.       — Ничего. Думаю, ты не замерзнешь. Но плед я тебе все-таки принесу, — отвечает парень, доставая вещь из шкафа, расположенного в другой комнате.       — Спасибо, — благодарю я.       В течение нескольких часов мы втроём разговариваем на общие темы. Казалось бы, что может быть общего у взрослого человека с ребёнком? Или же у недавно познакомившихся людей? Мы даже не заметили, как стало темнеть.       Взглянув на часы, я определяю, что на данный момент 21:20. Ахаю от удивления. Это так неожиданно: внутри появляется чувство сожаления о быстро перелетевшем времени. «Отложив часы в сторону», я сажусь поудобнее, так как ко мне на руки запрыгивает Эшли. Можно заметить её спокойствие и безучастие в диалоге. Взглянув на малышку, я подмечаю, что она уже почти заснула.       — Тобиас, Эшли уснула, — шепотом произношу я, не сумев воздержаться от улыбки, расплывшейся от милейшей картины.       Стараясь не разбудить принцессу, я бесшумно встаю с дивана и жестом спрашиваю Тобиаса, куда идти.       Парень решает не мучиться с формулировками и отправляется в комнату дочери. Я иду следом за ним.       Выключенный свет не позволяет чётко видеть весь интерьер и стиль, в котором выполнен дизайн этой комнаты, но сквозь мрак можно все же заметить, какая тёплая, живая и приятная атмосфера. Скорее всего, детская выполнена в цветах, испокон веков полюбившихся девочкам.       Опустив в кроватку кроху, находящуюся в глубоком и сладком сне, я аккуратно целую её в щёчку, желая спокойной ночи и побаиваясь разбудить её.       Я стою, наклонённая к кроватке, обнажая упругую накаченную попу. Вспоминая о короткой футболке и Тобиасе, стоящем прямо позади меня, я в одно мгновение выпрямляюсь и стараюсь скрыть своё смущение. Парень же подходит к дочери, целует её и желает спокойной ночи, делая вид, что ничего не заметил.       Взяв меня за руку, Тобиас тянет меня за собой, спускаясь по лестнице на первый этаж. Электрический ток начинает проходить по поверхности всего моего тела от ощущения его тепла.       Схватив меня крепче за руку, парень хочет как можно тише спуститься в гостиную, помогая мне не заблудиться в темноте.       — Прости, — отпускает мою ладонь Тобиас, как только мы доходим до кухни.       Я ставлю чайник с водой на огонь. Ещё по чашке чая за разговором выпить будет неплохо.       — Трис, — обращается Тобиас, — скажи, что произошло?       — Я… Я не могу сейчас все объяснить, — теряюсь от заданного вопроса.       — На тебя напали? Могу позаботиться об охране, — предлагает он.       — Все совсем не так, как ты думаешь… — пытаюсь оправдаться я.       Лицо Тобиаса меняется в считанные секунды. Из понимающего он превращается в задумчивого и даже немного рассерженного.       — Так нельзя. А если в следующий раз тебе не удастся спастись? — И это — чистейшая правда. Подобное может произойти даже в эту самую секунду…       Но Тобиас не может понять моих переживаний. Это опасно для него. Я смогу выбраться из положения, а вот он… Не уверена в этом.       — Расскажи мне. Я обещаю, что буду молчать, если потребуется, — уговаривает меня парень.       Сдаться? Как возможно противостоять этим прекрасным бездонным голубым глазам? Остаётся одно: рассказать «безопасную» часть.       — Мои родители, Эндрю и Натали, были военными. Но не обычными солдатами, а их лидерами. Все своё детство я провела у них в штабе. Естественно, меня там тренировали. С каждым разом я крепла все больше и больше, после чего родители приняли решение: отправить и меня вместе с войсками. Такие войны люди называли митингами, но это ложь. Мы сражались до потери пульса. Все, кто застал кровавую бойню, подписали бумаги о неразглашении. Тех, кто нарушал правила, убивали. На самом деле, никто из нас понятия не имел, с кем боролся. Родители считали это глупым — раскрывать секреты до сражения. Иногда мне казалось, что нас просто испытывали и делали это ради развлечения. Каждый раз противники были лучше, устойчивее, сильнее…       — Стоп. Твои родители — Эндрю и Натали Прайор? — его глаза расширяются, а затем искажают вселенскую боль.       Я киваю в ответ.       — Маркус Итон, мой отец, занимался тем же… Больше скажу — они втроём этим занимались. Раньше у меня была ещё и мать, но потом внезапно исчезла… Отец пытался её найти, но вскоре свернул все поиски и решил, что она погибла на поле боя. Я, кстати, тоже был бойцом, как и ты. — Что объясняет наличие мышц и отличную спортивную форму.       — Тебе сколько лет? — спрашиваю я, смущаясь немного.       — Двадцать пять, — отвечает он. — Из-за разницы в возрасте мы вряд ли смогли бы встретиться. Но теперь, наконец, я понимаю, как ты похожа внешне на своих родителей. С самого первого дня нашего знакомства я пытался найти эту ниточку связи с чем-то мне уже знакомым… — Лицо вспыхивает от такого внимания к моей персоне.       — Знаешь, если бы не ты, я бы вряд ли кому-нибудь рассказала о такой страшной истории…       — Что они с тобой хотели сделать? — перебивает Тобиас.       — Я толком не успела ничего понять, но в мой адрес посыпались обвинения по поводу смерти родителей. Они решили, что это сделала я, чтобы уйти от такой повинности.       — Ты должна была сразу мне сообщить… Не переживай, я помогу тебе, — успокаивает парень, прижимая меня к себе.       — Мне страшно за вас с Эшли… — я подавляю слезу.       — Я смогу им противостоять. Как-никак, тоже воевал, — переубеждает он.       — Мне неудобно просить тебя о помощи… Ты не обязан, — мне действительно неловко.       — Даже не думай об этом. Друзья друг другу помогают обычно!       — Спасибо тебе, возможно, если бы не ты, я была бы уже мертва…       — Не говори так, — будто успокаивая самого себя, вздыхая, проговаривает Тобиас.       После этого нелегкого разговора мы перешли на более безобидные темы. Оказывается, парень до сих пор поддерживает свою форму, занимаясь в спортзалах. Мы даже договорились вместе тренироваться, на всякий случай. Жизнь непредсказуема, так что нужно быть всегда наготове.       После нескольких часов общения мы все-таки решили пойти спать. Конечно, я не планировала оставаться на ночь в этом доме, но было уже довольно поздно, да и иссякли силы.       Тобиас постелил мне в гостевой комнате, выглядящей очень уютно. Несмотря на то, что в ней, судя по всему, редко кто ночует, стоит огромная двуспальная кровать с неимоверно комфортным и приятным матрасом. Кажется, уснуть тут можно всего за пару секунд, так как все условия имеются. Но, к сожалению, со сном у меня появляются проблемы. То ли ужасные мысли заполняют всю мою голову изнутри, то ли я просто хорошо выспалась прошлой ночью, хотя это невозможно, учитывая то, что на меня напали.       Встав с кровати, я выхожу из помещения и прохожу вдоль коридора между комнатами. Заметив одну открытую дверцу, я тихонько приоткрываю её. Оказывается, она принадлежит Тобиасу, мирно лежащему на кровати ничуть не больше моей. Прохожу внутрь спальни и, захлопнув за собой дверь, слышу мужской голос:       — Не спится? — спрашивает он. — Тебе некомфортно?       — Да, сама не знаю, в чем дело. Вроде уютно, но мысли мешают отключиться. Думала, может, ты тоже не спишь.       Тобиас жестом подзывает меня сесть на кровать. Это кажется неуместным, но, поборов себя, я все-таки соглашаюсь на предложение.       Я ложусь на край кровати, стараясь не стеснять его.       — Ложись ближе, я не кусаюсь, — усмехается он.       Ну, что ж, я хотела поступить как скромная девушка, но меня вынудили…       — Что тебя тревожит? — решает начать разговор парень.       — Эм… А тебя? — Вопросом на вопрос.       — Ты не ответила, — напоминает он.       — Как и ты.       — Не знаю, скорее всего, буду улучшать охрану и найму её для тебя.       Я хочу возразить, но Тобиас этого не позволяет.       — Я никогда тебя не подвергну опасности.       — Но ты едва меня знаешь, вдруг я не та, за кого себя выдаю?       — На этом ты меня никогда не подловишь. Я вижу и чувствую твои эмоции. Они искренние.       — Мне так страшно, — к глазам подступают слезы. — Нас называли Бесстрашными, но сейчас я не чувствую себя таковой…       — Все чего-то боятся, Трис. Уверен, ты очень храбрая.       — Хотя сама в этом не уверена даже…       — Вспомни, сколько человек там погибало. Раз уж ты здесь, со мной, значит, тебе хватило сил, храбрости и выносливости.       — Или трусости, — добавляю я.       — Нет, если бы это было так, то твои родители ни за что не отправили бы тебя.       — А если они захотели от меня избавиться?       — Исключено. Только мои родители были на это способны. Маркус отправил меня туда лишь потому, что я «не давал им счастливо жить». На самом деле, у них были другие приоритеты в жизни — все из-за этого. Мать вообще хотела сделать аборт, но Натали — твоя мама — запретила. Сказала, что дети — это счастье. Их мнение не поменялось.       — Прости, я не знала, что все так…       Придвигаюсь к нему ближе и кладу руку ему на грудь, обнимая. После этого действия парень обнимает меня за талию, а дальше… Я уже не разберу. Кажется, Морфей забирает нас в своих объяться.