Who am I?

«Человеку нужен человек. Человеку нужен человек?» Это утро навсегда останется в моей памяти, ведь оно открыло мне глаза на мир. В один момент я поняла всё: все слова и события сложились в один паззл, показывая мне то, что происходило все эти годы. Было 5 часов утра, и моё воспаленное сознание решило, что пора выйти из дома хоть на пару минут. Я решила, что и правда нужно наконец выбраться из этих четырех стен, в которые сама себя и заключила. Прошло три недели с начала летних каникул, а я была настолько подавлена, что ничего, кроме как лежать на полу с закрытыми глазами, мне не хотелось. Выйдя на крыльцо и вдохнув свежий рассветный воздух, я вдруг захотела уехать куда-нибудь или убежать. Холодный воздух проникал в легкие и вызывал привкус крови в горле. Моё тело буквально горело от невероятной тоски и то, что на улице сейчас стояла легкая прохлада, очень помогало. Но при этом голова моя кружилась, и мне хотелось убежать от боли. Сев на велосипед, я направилась к единственному человеку, который мог понять меня. Родственная душа для моей собственной гнилой душонки. Я знала, что этот человек непременно согласиться поехать со мной куда угодно в любое время суток. И она согласилась. Мы доехали до парка, и я, бросив свой велосипед, побежала к площади. Моё тело упало на прохладный асфальт, миллион мурашек пробежали по мне, а я одновременно почувствовала и холод, и жар. Моя подруга села рядом с моим тяжело дышащим телом. Весь город спал. Стояла тишина, которая не бьет тебя по ушам и не нагнетает, а такая, что тебе хочется, чтобы никто и ничто её не нарушило. Мне, моей подруге и тишине было комфортно втроём. Всё это длилось ещё около получаса, а потом на улицах стали появляться люди и меня могли просто осудить за такое поведение. Наша троица решила, что пора искать другое пристанище. Вот с этого самого момента меня начало поглощать чувство, будто что-то пойдёт не так, будто что-то должно случиться. В этот раз мы ехали медленно, и я молила Бога, чтобы ничего не происходило больше. Не хотелось мне портить это утро, не хотелось, чтобы город проснулся. Совсем не хотелось. Увы, медленно, но верно, всё оживлялось, небо уже просветлело и не горело красным огнём, а воздух потихоньку нагревался. Тревога накатывала волнами, и я уже не справлялась с управлением ржавого велосипеда. Поэтому я остановилась во дворе начальной школы. Трава здесь всегда сырая, ведь солнечные лучи во двор не попадают, всё заросло высокими деревьями, которые отбрасывают огромные тени. Заняв любимые с детства качели, мы с подругой начали разговор. Она, в силу заикания и, видимо, волнения, говорила быстро, и я не разобрала ни слова. «Повтори,» — сказала я, не поднимая на неё взгляда. И тут она начала заново и выговаривала каждое слово, до меня начал доходить смысл того, о чём она говорит. «Мы дружим уже долгое время, с первого класса, и мы пережили многое вдвоём, и я безмерно благодарна тебе! Ты навсегда останешься моим другом, но нам нужно двигаться дальше. Я выросла и изменилась, а ты… — она замялась, видимо, подбирала нужные слова, чтобы не обидеть меня, но я уже чувствовала нестерпимую боль в груди, — ты совсем не изменилась, какая была, такая и осталась! Наше общение, оно уже невозможно. Ты не понимаешь меня, потому что тебе пора повзрослеть. Ты уже тысячу раз упрекнула меня в моей алкогольной зависимости и распущенности, с меня хватит! Я не буду извиняться, потому что… Знаешь, я поняла, мы даже друзьями быть не можем. Нам стоит стать чужими друг другу людьми. Я всё решила. Пока,» — она уехала. Оставила меня одну, в прямом и переносном смысле. Кажется, внутри меня образовалась дыра, яма, оказавшаяся глубже Тартара. Скелета в себе или какой-то опоры я больше не чувствовала. Я вообще больше ничего не чувствовала. Виновата ли я в этом, или мы и правда выросли из этой дружбы, я не могла понять. Мне стало хуже. Кровь, заглушая всё, пульсировала в ушах, и я всем телом чувствовала, как колотится сердце. Она была права.