Если случайно пройти сквозь человека

      Начало шестого месяца было достаточно спокойным и размеренным: они никуда особо не торопились, больше времени проводили на вечерних прогулках в парке, даже пару раз ходили вдвоем в магазин. Барри все чаще улыбался и лежал рядом с Хэлом, поглаживая заметно округлившийся живот. Легкие толчки заставляли тело вздрагивать и покрываться мурашками, но как только Хэл клал на него руку, по спине спидстера словно проходила прохладная волна. Поначалу это действительно пугало: кто-то изнутри толкает его, пинается, но, со временем, когда малыш стал пинаться активнее и чаще, спидстер начал привыкать, иногда даже радоваться этому. В такие моменты ему очень нравилось, что Джоржан был рядом, держал ладонь на его животе и тоже чувствовал эти пинки-поглаживания, как-то глупо и по-детски улыбаясь во все тридцать два, прикладываясь осторожно ухом или щекой, а потом смотря на Аллена. В такие моменты, как этот, алый был даже рад, что забеременел..       Иногда, правда, Хэлу все же приходилось отлучаться по делам Лиги, ходить на собрания и даже какие-то миссии, которые, по словам Бэтмена, не требовали отлагательств и обязывали Фонаря присутствовать. Как же хотелось сказать Брюсу все, при чем не по телефону, а в лицо, чтобы отстал и дал им побыть одним, вник в ситуацию хоть немного, но приходилось лишь собираться, скрипя зубами и долго стоя на пороге, обнимая такого дорогого ему Барри. Теперь бегун пах цитрусом, тем самым гелем, который купил ему Фонарь, еще сладкой выпечкой, которую они любили готовить в четыре руки, и собой. И какими силами заставить себя после этого уйти? Хэл не знал, но уходил, пропадал на дня два или три, только звонил ночью, узнавал, как там они, все ли в порядке, ничего не случилось? Получая положительный ответ, желал спокойной ночи, после чего еще долго не мог перестать думать о том, как выглядит в такие моменты парень, когда они разговаривают по телефону. А потом проходили часы, дни сменяли друг друга, и они снова воссоединялись, долго стоя на пороге, лежа на небольшой кровати, отправляясь вечером на прогулку или на совместное принятие ванны. Это уже стало обыденным, вот так просто лежать вдвоем в горячей воде, нежиться в сильных руках Зеленого, обнимать все еще немного острые плечи, прижиматься к ним щекой, целовать, а потом, под тихий смех Аллена, морщиться от неприятного вкуса пены на губах. Все остальное сразу становилось таким мелочным и неважным, для них, героев и спасителей Земли, как будто они простые люди, такие беззаботные и счастливые. К такой жизни быстро привыкаешь, смакуя на языке сладкий вкус уединения и спокойных, мирных дней, а потом тебе в один момент напоминают, что реальность все-таки существует: в середине седьмого месяца, когда оставалось совсем немного до того самого дня, Барри совершенно случайно увидел на улице Кэрол с ее новым ухажером, которого она невесть где нашла. И почему-то ему очень захотелось рассказать ей о том случае, что произошло и какие последствия это за собой понесло.       Разговор с Хэлом на эту тему только расстроил последнего, ведь шатен искренне не понимал надобности говорить девушке о подобном – она счастлива с другим, судя по всему прекрасно себя чувствует. Так чего ей лишние заботы? Зачем? Закончилась эта дискуссия тихо, без криков и споров: они просто разошлись, каждый при своем мнении и убеждениях. Джордан еще долго не мог лечь спать, ведь там лежал Аллен, который, кстати, тоже не спал. Как ему объяснить спидстеру, что Феррис и без этого хорошо? Как донести, что ей это не нужно? И кто бы знал..       В ту ночь они так и просидели по разные стороны квартиры, только ближе часам к трем, когда Барри все же уснул, Хэл решил уступить красному: хорошо, пусть они скажут, а дальше – будь, что будет.       Так и поступили на следующий день: Фонарь позвонил Кэрол(благо девушка не сменила номера), назначил время и место встречи, попросил прийти одну.       Пустой ночной парк встретил их летней прохладой. Сейчас уже июль, а ночью греет лишь раскаленный дневным солнцем асфальт, ветер гуляет в деревьях, покачивая зеленые листья, баюкая своим шелестом спящих где-то на ветвях птиц. Девушка сидела на лавочке под большой раскидистой липой, любуясь прудом и отражающейся в нем луной. Парни ждать себя не заставили: Хэл, через пару минут ее прихода, присел рядом, смотря примерно в ту же сторону, что и Кэрол, лишь спустя пару секунд начал разговор. Он говорил не спешно, четко и внятно, довольно серьезным тоном, не свойственным ему, что определенно заставило насторожиться, а когда зеленый выдал, что Барри "украл" у нее ребенка, когда прошел сквозь, девушка подавилась почти остывшим кофе. Они еще какое-то время сидели и довольно активно говорили об этом, пока из-за дерева не показался сам блондин, живот которого уже сложно было скрыть. Глаза Феррис широко раскрылись, стаканчик, секунду назад так мирно покоившийся в изящной ладони, чуть не упал, но был пойман Джорданом и вручен обратно. Не до смеха стало после того, как девушка заявила, что они оба чертовы шутники и не умеют разыгрывать людей, а шутки у них просто идиотские. Она не поверила. Теперь очередь удивляться дошла до Барри и Хэла. Почему в Зеленого Фонаря, увиденного воочию, она поверила, а в такого же реального человека, просто еще очень маленького – нет? Что с девушками не так? Искреннее непонимание застыло на лице шатена: во вскинутых бровях, широко открытых глазах и губах. Перед ней стояло самое живое доказательство слов парня, а она не верит. Так и разошлись: девушка, пребывавшая в начале разговора довольно в хорошем настроении, чуть ли не убежала оттуда, обозвав парней напоследок идиотами и чертовыми педиками.       Домой они вернулись ни с чем. Да, сказали Кэрол, да, выполнили просьбу Аллена, но от этого полегчало лишь самую малость. А чего они, собственно, хотели? Чего ждали? Спидстер поморщился, потирая плечи и отправляясь куда-то в сторону спальни. Ему явно было обидно от слов Феррис, которая даже не следит за языком. Последнее очень дернуло Хэла, который вылил бы кофе девушке на голову, не будь он самим собой, за такое оскорбление в адрес Барри. На себя ему было параллельно. Шатен провожает взглядом спидстера, неспешно снимает одежду и следует за ним, сначала какое-то время просто наблюдая из-за угла дверного проема, на который он облокотился плечом. Нужно что-то сказать, утешить, поддержать.. но как? Чем? Джордан не находит ничего лучше, чем осторожно подойти и лечь рядом, приблизиться, нерешительно положив руку на чужую талию, приобнять, утыкаясь щекой в плечо блондина.       - А там осталась мука и яйца.. и дрожжи.. а еще корица и сыр.. не хочешь приготовить что-нибудь вместе? Он говорит тихо, с какой-то надеждой, трется о плечо и шею Аллена носом, лбом, совсем как кот, еще бы замурлыкал и облизал.       Но эти уговоры действуют и Фонарь не может не радоваться: Барри медленно оборачивается, немного улыбается, а затем смеется.       - Уже ночь, какие плюшки? Хотя.. я все равно хочу есть. Этого достаточно для Хэла, вполне хватит, чтобы на душе стало тепло и приятно, просто от того, что Барри рядом, жив и здоров, что он счастлив.       Так и просидели они на кухне часов до шести утра. Месили тесто, раскатывали уже готовое слоеное, параллельно возились в муке и даже успели устроить битву, а почти полностью выбелив друг друга, все же решили продолжить. Часам к трем из кастрюли стали течь большие капли теста, что Аллен вовремя заметил, когда вернулся за чаем. Теперь шла вторая часть, с начинкой. Здесь долго не думали, просто раскатав большое и мягкое тесто, поделив его перед этим на небольшие части, смазали маслом, посыпали сахаром и корицей, отправив после в духовку. Потом Хэл вспомнил про замороженные ягоды и недоеденный творог, которые они тоже решили сделать начинкой, лишь под утро улегшись спать.       И как же сейчас Джордан скучал по тем беззаботным дням, когда они ни о чем особо не думали, а просто жили, наслаждаясь обществом друг друга..       Седьмой месяц подходил к концу, а это значит, что скоро нужно будет вести Аллена в лабораторию к Робу. Живот спидстера округлялся совсем. Он часто стал упираться рукой в поясницу, больше лежать или сидеть, все реже выходить куда-либо, жаловался на дискомфорт, а потом со свойственной ему одному улыбкой отвечал, что все в порядке. И какой тут, к черту, в порядке?! Джордан негодовал. Он не мог нормально спать, лишь долго лежал и крепко обнимал Барри, пока тот спал сладким сном. В такие ночи, когда ребенок не пинался и алый мог спать спокойно, Фонарь позволял себе слабость - целовал чужое плечо, мягко касался бледной кожи губами, но хмурил брови, вспоминая, как блондин лжет каждый раз, когда говорит, что все в порядке. Мысли о тех днях не выходили из головы. Как можно перестать думать о том, что ему больно, что его Барри терпит это, делая самый беззаботный вид, на который способен. А когда все же говорит, что ему больно? На затылке волосы встают дыбом от осознания того, что сейчас он, Зленый Фонарь, Хэл Джордан, бесполезен. Как помочь Аллену, хоть немного облегчить боль и тяжесть? Он ведь не приспособлен к такому, как беременность. После таких слов шатен готов был молиться этой так называемой "силе скорости" за высокий уровень регенерации тела спидстера. Это и спасало. Однако, не настолько, чтобы позволить себе не таскать блондина на руках. Эта идея пришла в голову как-то неожиданно, когда они собирались в ванную в один из последних вечеров седьмого месяца: Барри, лежа на кровати и с какой-то болезненно доброй улыбкой, которая резала лучше любой бритвы по сердцу и была уже абсолютно не свойственна ему, смотрел на собирающего вещи Хэла, как вдруг тот, отдав их алому, поднял его на руки, словно пушинку. Аллен, естественно, высказал ему за подобное, но с рук не слез, а потом еще долго и не один раз катался так, по дому, на улице вечером, да и просто.. к заботе привыкаешь, особенно, если это Хэл.       Барри лежал на узкой больничной койке в пустом, темном помещении, подсвечиваемый только какой-то лампой, висевшей над ним. Он был в крови, весь, даже волосы, как и кипельно-белые простыни; живот его разрезан, вскрыт, а внутренности вытащены и лежат рядом.       - Зачем, Хэл?.. нужно было.. Джордан со свистом и почти рыком хватает ртом воздух, вскакивая на кровати, пытаясь отдышаться. Сердце отчаянно сжимается, при этом пытаясь биться сильнее, воздуха катастрофически не хватает, как будто он в открытом космосе, огромном, беспощадном, холодном. Пальцы судорожно убирают мокрые волосы назад, но несколько прядей все равно падает на лоб, по которому катятся капли холодного пота. Майка, в которой он спит, мокрая почти насквозь, разве что кое-где виднеются светлые пятнышки еще сухой ткани.       - Хэл?.. И сердце пропускает удар, когда на плечо ложится теплая рука спидстера. Он вздрагивает всем телом, шарахается от прикосновения, смотрит ошарашенно на испуганного Барри, который даже успел немного отодвинуться на этой маленькой кровати почти к самому краю.       - Я.. напугал тебя?       - Да уж, напугал – мягко сказано, - улыбается Аллен, чтобы хоть немного успокоить шатена, - ты кричал во сне и задыхался.. тебе что-то приснилось? Но вместо сотни объяснений, Джордан лишь крепко обнимает его плечи, утыкается лицом в правое, шумно вдыхая уже такой привычный и любимый аромат. Он любит его. Любит своего Барри. И почему осознание подобного доходит только в такие моменты?       Август. Уже было седьмое, оставались считанные дни, но это не утешало. Джордан просто не мог уже нормально спать и смотреть на Аллена, что бы тот ни делал, а когда блондин в очередной раз пожаловался на поясницу – не раздумывая отвез его к Роберту. Да, пришлось подискутировать с самим обладателем скорости, но тот все же согласился, когда понял, что так будет лучше для них обоих. Может и Хэл станет спать нормально? Немного успокоится?.. Загадывать не стоило, поэтому этим же днем они отправились в лабораторию, перед этим предусмотрительно вызвав такси и предупредив Аттерсона о своем приезде. Сейчас в С.Т.А.Р. куча народу: разные ученые и инженеры, медики, а Джордан решил привезти туда красного именно сейчас. Но им очень повезло: Джереми, зная о том, как к подобному визиту в публичные места относится спидстер, быстро отвел их в свой кабинет и попросил Хэла выйти.       Выйти. Хэла. Попросил...       Мысленно Фонарь успел двадцать раз понять, что не может подобрать слов от такого негодования, еще тридцать возмутиться и двадцать пять подумать о том, чтобы войти, хотя и запретили. Пришлось провести в чертовом коридоре час, если не больше, а время, как будто на зло, тянулось резиной, неприятной, жесткой, бьющей по всем больным. Но, спустя еще какое-то время, когда дверь кабинета все же скрипнула, показался Роберт. Его хмурое и серьезное лицо не сулило ничего хорошего, а слова только сильнее били в висках.       - Нужно оперировать и сегодня, иначе мы рискуем потерять обоих.. он и без того продержался очень долго, еще пара дней и.. Продолжать мужчина не стал, лишь бросил на впавшего в оцепенение Хэла какой-то соболезнующий взгляд, а после, попросив остаться здесь, заявил, что отправляется вместе с Алленом в операционную. И даже не дал им увидеться, так как больше терпеть спидстер не мог. Это было слышно по тихим всхлипам и шипению.       Джордан так и осел на кресле в коридоре, когда дверь почти перед его носом захлопнулась и закрылась на ключ. Что ему теперь думать? Как быть? Куда податься и на какие стены залезть, чтобы эти мысли катились к черту из его головы? Когда они с тем Барри успели поменяться местами?..       Минуты медленно переходили в часы, неспешно, мучительно больно проезжающиеся по всему его телу, особенно – рассудку. Прошло больше пяти часов с того момента, как он последний раз слышал голос блондина, как видел Роба, который наговорил таких жутких вещей и ушел. Значит, поддайся он тогда уговорам Аллена.. и тот мог умереть? Вот так просто взять и оставить его? Картинки возможного будущего не мелькали – нагло стояли перед глазами, тыча собой прямо в лицо, словно спидстер уже не вернется и во всем этом виноват исключительно он – Хэл Джордан. Опять вспоминались те сны, где его бегун лежал на койке в крови и собственных органах со вскрытым животом, пустыми глазами, кислородной маской на лице; те моменты, когда бегун говорил, что неважно себя чувствует и спал весь день напролет. Почему он не отвез его раньше? Почему медлил? Чего ждал?! Верил этой улыбке, которая убивала их обоих, медленно и верно.       Сколько прошло теперь? Здесь нет на стенах часов. Все так же закрыта дверь, и жизни на чашах весов. Они выдвинулись в начале второго, Хэл даже не стал завтракать, а теперь сидел и наслаждался завыванием собственного желудка, да и вообще всего пищеварительного тракта, пока, наконец, не щелкнул замок. Все те тяжести мыслей, роившихся у него в голове, быстро стали ничем, а сам Джордан подлетел к Аттерсону, полный надежды, явно не готовый услышать что-то плохое.       - Все в порядке, Хэл, не волнуйся, оба твоих живы.. Барри сейчас отдыхает, а малыша я поместил под купол.. и..       - Могу я их увидеть? Хотя бы Барри? Сейчас, пожалуйста?.. Будь это любой другой врач, он бы непременно отказал Фонарю в его просьбе, при чем категорически, даже не дрогнув под тем натиском эмоций, что сейчас бушевали в глазах парня и на его лице. Но как Роберт может отказать, видя этого человека насквозь, понимая весь тот ураган, что творился внутри него? К тому же, руки у этого парня очень сильные, и, чтобы тот ненароком не сломал плечи пожилому мужчине, пришлось провести его, но при одном условии: никаких физических контактов, Барри должен отдохнуть. И Хэл согласился, совсем не понимая того, как тяжело будет не касаться Аллена, стоять рядом, закованным в невидимые цепи обещания.       Барри лежал на узкой койке, рядом пищала куча приборов и горели разные мониторы. Если Джордан понимал в устройстве панелей истребителей, то здесь – он был полным нулем. Да и не это сейчас важно: медленно, как-то боязно подходя к бегуну, он чувствовал, как тело пробивает дрожь, как трудно становится держаться от того, чтобы не кинуться и не начать поглаживать бледные щеки, целовать наверняка холодный лоб и губы. Со стороны это заметно, то, насколько Фонарю сложно, но Роберт лишь немного улыбается, выдыхая с каким-то облегчением, ведь он спас обоих, и теперь в этом и без того сером мире станет на троих человек счастливее. Так ведь?       Зеленый присаживается на стул рядом, нащупывая его за спиной рукой, не в силах отвести взгляда от спокойного лица парня. Он не может насмотреться, будто заново изучает столь знакомые и родные черты, снова влюбляется в них, только теперь отчего-то в разы сильнее. Он не может держать себя в руках.       - Роб, можно я..       - Да, но не дави.. Мужчина понимает без слов, с теплой улыбкой наблюдая за шатеном, который даже вздрагивает от разрешения, почти тут же поднимаясь со стула, нависая над Алленом, мягко, почти невесомо касаясь его бледного лба. Холодный, как ему и казалось.       - Х..Хэл.. Сипло зовет чей-то голос, когда Джоржан в каком-то исступлении отступает, глядя в сонные от наркоза глаза.       - Барри.. И на глаза набегают слезы. Его руки связаны, как и все движения в целом, он скован тем обещанием, что дал Аттерсону и мыслями о возможном вреде, ведь спидстер еще очень слаб, а Фонарю хочется так сильно его обнять. Рука сама собой тянется к светлым волосам, трепетно поглаживая их, совсем как хрусталь, который может рассыпаться от одного шумного вздоха. Тишину нарушает Роберт, который подходит с другой стороны, кладя Барри на грудь маленький конверт, так плотно и крепко укутанный, что из него торчат только круглые щечки малыша. Лицо Аллена озаряет улыбка. Будучи в таком состоянии и почти без сил, он, не без помощи Хэла, кладет руку под сверток, приобнимая младенца, а Джордан лишь целует его все еще холодный лоб, которым бегун так прижимается к его губам.       - Эй.. мы так и не выбрали имя.. Тихим смешком отзывается блондин, чувствуя, как зеленый прикладывается рядом, подставляя свое плечо и утыкаясь щекой в светлую макушку.       - Алан.