POV Аланнон
Дагдамор меня побери! Предупреждал неумелого мальчугана, что за Магию надо платить, а в итоге сам же и вляпался. Одно оправдание — я не знал, какое именно понесу наказание в этот раз. А теперь каждый день только и вижу, как паренек щенячьим взглядом провожает то одну девицу, то другую. Что же поделать, если влюблен сразу в обеих, но даже этого не понимает. Какая ему Магия, он ведь еще совсем ребенок. Правда, изредка дерзкий, иногда непослушный, но все тот же неловкий потомок Шаннары, которого я обнаружил в то злополучное утро в опустевшем домике на дереве. Только вот с каждой минутой он становится мне все дороже и родней. Какие счеты сведет со мной Магия, когда поймет, что я испытываю к Уилу?.. — …Я обещал защитить тебя, — воскликнул полуэльф, протягивая руку принцессе. Сквозь туман, застилающий мои глаза, я почувствовал силу и решимость, исходившие от моего ученика. Мой маленький неловкий мальчик вырос. Он обещал меня спасти, подвергнув себя опасности. Так не должно быть. Я обязан справляться сам и помогать ему, а не наоборот. Да еще и эта чертовка Эмберли опять завладела вниманием моего простачка своим неожиданным героизмом и отзывчивостью. Никто кроме меня не знает, насколько велик дар юного сына Шаннары. Даже его мать не догадывалась. Эльфийская выскочка может лишь презрительно фыркать при виде моего остроухого, хотя сама по уши влюблена в него, но пока не осознает. Впрочем, каждому свое, и, к сожалению, я уже давно понял, что тянусь к мальчишке. Но надо не бездействовать, а залечивать раны. Иначе я не смогу прийти на выручку Уилу. Я собрал все оставшиеся в организме силы, набрал воздуха в легкие и прохрипел: — Пусть Магия этой земли течет по моим венам с эт… На большее мне не хватило мощи. В боку неимоверно жгло, вытекающая кровь согревала. Не успел, мне нужно время. Глаза закрылись, и я погрузился в беспощадное забытье с мыслями о Уиле.КОНЕЦ POV Аланнон
Пещеру Друидов поглотил мрак наступивших сумерек. По стенам разметались тени. Слабый ветерок еле проникал внутрь, шевеля волосы на голове крупного брюнета, лежащего на каменном постаменте. След от раны был едва заметен, но все же она затягивалась не так быстро, как хотелось бы. Мужчина открыл глаза и тут же закашлялся. Провел рукой по своему телу, нащупывая, насколько зажился порез. Аланнон сел на священном камне, щуря глаза и рассматривая окружающие его предметы. — Ну, наконец-то, — из самого темного угла грота послышался облегченный вздох. — Я уже устал тут отсиживать зад и ждать, пока здоровяк очнется. Друид бросил непонимающий взгляд на существо, которому так не терпелось, чтобы он проснулся. К счастью или к сожалению, это оказался голый и необычно наглый полуэльф. — Уилл?.. — голос колдуна дрогнул, но, несмотря на это, мужчина продолжил, — что ты тут делаешь? Остроухий игриво хмыкнул: — Как, что? Спасаю тебя, разве не ясно? Парень встал с пола, совершенно не сконфуженный своей наготой, и заправил выбившуюся прядь волос за ухо. Аланнон удивленно вскинул брови, стараясь не давать возможности воспаленному воображению проникнуть еще и в физиологию. — Оденься, сейчас же придет принцесса. Полуэльф подходил все ближе к каменному основанию и, соответственно, к своему учителю. Когда он разместился рядом с обескураженным друидом, тот обвел взглядом мужественное мускулистое тело, фокусируясь на члене. Уил загадочно улыбнулся и склонил голову набок. Затем протянул руку, проводя холодными пальцами по краям до сих пор кровоточащей раны, облизнул сухие губы. Аланнон почувствовал напряжение у себя в паху и поддался вперед. — Я нырнул за лечебной глиной в одежде, поэтому и промок. А Эмберли не придет, можешь не волноваться, учитель. Друид с вожделением воззрился на остроухого. Привстал, обхватив парня за талию, и притянул к себе. Не сдержавшись, впился в пухлые чарующие губы полуэльфа, покусывая их и испытывая блаженство. В ответ парень прижался голой плотью к телу Аланнона. Друид провёл носом по нежной коже полуэльфа, поцеловал ключицу. Уил простонал: — Почему ты не сделал этого раньше?POV Аланнон
…Тело будто ощутило толчок. Я открыл глаза, недоумевая, что могло оторвать меня от моего мальчика. Однако как умело он скрывал свои желания. Я почувствовал под собой холодный камень, а свет полной луны вывел из раздумий. Естественно, тут и в помине не было Уила. Хорошую же шутку сыграло со мной воображение. Но рана, наконец, зажила. И тут меня будто озарило. Это было даже не воображение. Это очередная плата за Магию — вечно страдать от животного желания, даже не удовлетворенный чувствами.