one more coffee

Два месяца спустя. Когда я чувствую, как запах настоящей, живой ели заполняет наш дом, в душе появляется приятное тепло. Пожалуй, я всегда мечтала о таком Рождестве. В той крохотной квартирке, в которой мы жили с моей мамой, никогда не хватало для нее места, поэтому мы ограничивались маленькой искусственной елочкой на рабочем столе. А сейчас… Я действительно счастлива. Она невероятно пышная и пахнет лесом, добавляет какую-то праздничность в нашу обыденную жизнь и радует мой глаз. Об этом я рассуждаю, стоя в дверном проеме. За окнами в пол падает огромными белыми хлопьями снег, что также делает это Рождество особенным, ведь в Лондоне снег — довольно-таки редкое явление. Сегодня его хоть отбавляй. Снег падает на землю, словно покрывая все вокруг пуховым одеялом. Невольно улыбаясь, я сильнее укутываюсь в свою кофту и поворачиваю голову. — Куда ты вешаешь! Неужели ты не видишь, что он здесь совсем не к месту? — моя мама уже в сотый раз за пару часов высказывает свои претензии к тому, как Зейн вешает игрушки на дерево. Ее брови снова хмурятся, а руки оказываются на боках. — Лучше бы вы распутывали гирлянду, вместо того, чтобы указывать мне, как правильно украшать елку, — конечно же, Зейн тоже высказывается ей в ответ. — По-моему, этот шарик здесь хорошо смотрится. Не так ли, Джули? С самого того дня, как мама приехала к нам, они живут, как кошка с собакой. Ссорятся, мирятся, затем опять ссорятся, но в итоге вечером все равно смотрят вместе новости (их просмотр также сопровождается долгими спорами и обсуждениями). Эти двое нашли друг друга, в каком-то смысле. Даже несмотря на такую, казалось бы, большую разницу в возрасте. Но я определенно счастлива, как и говорила ранее, потому что лично для меня счастье — это видеть как два самых дорогих тебе человека вместе украшают ёлку, готовятся к Рождеству и любят друг друга. По телевизору идет шоу Майкла Бубле, за окном падает белый снег, а твои близкие спорят о том, куда повесить несчастный шарик. Что может быть прекраснее? — Джули, ты меня вообще слушаешь? — Оу, да, — я тут же просыпаюсь от своих мыслей и вспоминаю, о чем говорил Зейн. — По мне, так этот шарик следует повесить чуть пониже, — улыбаюсь и беру со стола чашку с кофе. Зейн закатывает глаза, когда я не поддерживаю его. Но вскоре на его лице все же появляется слабая улыбка. Я люблю его. Когда темноволосый вновь отворачивается к елке, я бросаю беглый взгляд на маму, и с усмешкой вспоминаю, как мы нелепо себя вели при её первом приезде. Зейн прикинулся, будто бы он мой парень, и мы счастливая пара. Я ненавидела его за то, что мне приходилось врать собственной матери, но кто знал, что жизнь раскрутит все так, что тот спектакль окажется реальностью? Я переехала к Зейну, поступила в колледж, уволилась из ресторана и теперь получаю приличную стипендию. Малик является бизнес-партнером в какой-то компании, но, признаться, я не слишком-то в этом разбираюсь. Моя мама приехала в наш дом неделю назад, и мы предложили ей тоже переехать. После долгих уговоров она согласилась, и мы запланировали на следующей неделе перевезти ее вещи. Возможно, кто-то скажет, что поселить моего парня и эту женщину в одном доме — решение весьма нелепое, глупое и ведущее к катастрофе, но они как-то уживаются. Да и к тому же мне забавно наблюдать со стороны, как они собачатся. — Кажется, я состарюсь, пока буду распутывать эту чертову гирлянду, — до моих ушей доносится ворчание мамы. Едва слышно хихикаю ее беспомощности, а затем решаю присоединиться. Женщина с удовольствием отдает мне это добро и снова возвращается к елке, проверяя, правильно ли на этот раз расположил игрушку Зейн. Они снова о чем-то спорят, но я не вмешиваюсь, потому что знаю, что вскоре оба извинятся друг перед другом и прибегнут к мирному сожительству. Раздается звонок в дверь. Моя мама тут же первая кидается открывать. Должно быть, это пришли они. Мы ждали гостей, поэтому это неудивительно. Наш стол давно накрыт на пятерых человек, а индейка запекается в духовке. — Вы посмотрите, кто пришел! — радостно восклицает моя мама, и я слышу голоса в прихожей. Вскоре они проходят в гостиную, и мы с Зейном бросаем наше поприще, чтобы поздороваться. — Привет, Лиам, — я улыбаюсь. — Привет, Рейчел, — киваю девушке рядом, а потом обнимаю их обоих. Они также приветливо улыбаются, и я понимаю, что просто обожаю своих друзей. Лиам как всегда шикарно выглядит: кожаные ботинки, синие джинсы, на этот раз рождественский свитер с оленем и, похоже, новая стрижка, по поводу которой я делаю комплимент. Рейчел выглядит не хуже: подруга решила надеть красное блестящее платье и накрасить губы таким же цветом. Не могу не отметить, что такое сочетание очень даже ей подходит. Мы пропускаем их в дом. Гости удобно устраиваются на диване, а мама тут же начинает рассказывать какую-то историю, попутно наливая им чай. Если вы хотите спросить, как Рейчел и Лиам оказались нашими лучшими друзьями, то стоит вспомнить тот момент, когда мы поссорились с Пейном. Вскоре после того случая он извинился передо мной, да и я в свою очередь, а потом оказалось, что у него с Рейчел начался роман. Что ж, по-моему, это хороший союз. Мы часто приходим друг к другу в гости, любим проводить время вместе, и сегодняшний вечер — не исключение. Ведь это же Рождество! Самое волшебное время в году. Покончив с гирляндой, я вешаю ее на ёлку, и мы зажигаем. Выглядит просто чудесно. Белые огоньки сияют в темноте, добавляя еще больше уюта. Я крепко прижимаюсь к Зейну и обнимаю его. Его руки обвиваются вокруг моей талии. Так я и засыпаю: в объятиях Зейна, под рождественские фильмы по телквизору и разговоры самых близких мне людей. Наверно, это был самый сладкий сон в моей жизни. *** — Привет, Джули Оливия Уоррен, — хриплый голос Зейна звучит в нашей спальне, когда я вставляю диск. Темноволосый дал мне его в тот же вечер и сказал, что это небольшой подарок на Рождество. — Я хотел записать на этот диск твои любимые рождественские песни, но потом понял, что должен еще что-то сказать. Что сказать? Что я люблю тебя. Не знаю, за что бог так меня вознаградил, и почему мне посчастливилось тебя встретить, но зато точно знаю, что был полным кретином, когда убеждал себя, что ничего к тебе не чувствую, Джули. Я сходил с ума по тебе, но говорил, что люблю Джиджи… Да, бывают же такие идиоты на этом свете, как я! Но ты все равно меня любишь. Ты всегда меня любила, даже когда я вел себя, как болван. И теперь я обещаю любить тебя так же. Ты навсегда в моем сердце, Уоррен. С самого первого дня, когда ты сказала мне не курить в собственном ресторане, — с его губ слетает глухой смешок, а с моего лица не сходит улыбка. — И я надеюсь, что если тебе станет грустно, ты прослушаешь эту запись, и она хотя бы на одну сотую поднимет твое настроение. Никогда не грусти. Джули, я влюблен в твою улыбку. Помни, что я всегда буду бесконечно любить тебя. И, конечно, зная твою любовь к Рождеству, я прикрепляю все твои любимые рождественские песни. С моей щёки скатывается слеза. Включается та самая композиция группы Coldplay, которую я когда-то пела в его машине, будучи пьяной, а он смеялся. — When youʼre still waiting for the snow to fall, It doesnʼt really feel like Christmas at all, — тихонечко подпеваю.