***
Полгода спустя брюнет больше не забывает всегда и везде носить лекарства с собой. Хоть он и ходит только из дома в художественную студию, из студии в пустой дом, первый месяц он даже специально "забывал" белую коробочку, с гремящими в ней таблетками. Но после того, как он закончил двухмесячный проект, а через секунду разорвал его перед своим клиентом, оставив только мелкие куски на полу, Зейн решил: либо он должен попытаться справляться с этим, либо ему лучше оставаться в четырех стенах некогда уютной и теплой комнаты, и гнить там до конца своих дней. Поначалу он делал именно так, но единственным способом уйти в другую реальность - нарисовать ее. Так всегда было для Зейна. И так оно и остается. Но другой реальностью всегда был Лиам. С ним брюнет ощущал себя так, будто Земля только для них двоих, будто Солнце светит только для них, будто цветы распускаются каждый раз, когда Зейн целует мягкие губы. Лиам всегда был другим, непохожим на остальных, и именно это притягивало брюнета, именно это заставляло его чувствовать звездочки буквально везде. Лиам всегда был частью Зейна. Лиам стал частью белой бумаги на мольберте, окруженном сотнями других рисунков, на которых не перестает быть их частью. И не было ни дня, чтобы Зейн не сказал, как сильно себя ненавидит, ни дня, чтобы не вспоминал громкие всхлипы, делая себе больно каждый раз, потому что он заслуживает этого. Даже сейчас, проходя мимо полок с сухими завтраками, которыми только и питается, он вспоминает прекрасную улыбку, которая сменилась на горькие слезы. - Ох, черт, - слышится знакомый голос сбоку со звуком разбившегося стекла. Зейн поворачивает голову, сердце останавливается и его начинает подташнивать. Коробка выпадает из рук, потому что там Лиам. Там Лиам, который сотни раз извиняется перед девушкой-продавцом, придерживая круглый животик и наклоняясь, чтобы помочь, на что девушка говорит ему ни в коем случае этого не делать. Там Лиам, который одет в его серый кашемировый свитер, потому что он теплый и хорошо тянется. Там Лиам, который не видит медленно приближающегося брюнета с дрожащими руками. - Ли. И прежде, чем шатен поворачивается, Зейн успевает заметить, приклеившуюся к полу, этикетку апельсинового сока, который они вместе могли пить каждый день. Короткий вдох и: - Зейн? – Лиам машинально кладет ладонь на живот и смотрит удивленными глазами, чувствуя головокружение и пошатываясь назад. Последнее, что он помнит, это крепкие руки, не дающие ему упасть на липкий пол. Едкий запах попадает в нос, и глаза сами распахиваются, начиная бегать и всматриваться в каждого человека. Пейн надеется, что это не была его фантазия, пока он валялся в обмороке. - Мы на улице. Я тебя вывел на воздух, а кассир дала нашатырь. Вот еще вода, выпей. Лиам поворачивает голову и смотрит на взволнованного парня, который подставляет к его губам стакан с водой. Шатен пьет, не отрывая взгляд от темно-карих глаз. - Спасибо, - шепчет Лиам, поворачивая голову к двум девушкам, и через секунду возвращая обратно. Когда они остаются вдвоем, воздух становится холодней, а шум машин слишком сильно давит на уши. - Тебе тоже…спасибо, - Лиам опускает голову и смотрит на живот, чувствуя, как щеки заливаются краской. - Выпьешь со мной кофе? - Да. Зейн быстро встает и помогает подняться шатену, который больше не смотрит на него. Они заходят в небольшое кафе, где пахнет орехами и свежеиспеченными булочками, и выбирают место у стены с фотографиями, на которых изображены все клиенты, приходившие сюда. Лиам рассматривает их, позволяя Зейну сделать заказ, который они делали всегда: два латте с орехом и карамелью. Пока бариста делает кофе, а Лиам не поворачивает голову, брюнет может рассмотреть все такой же красивый профиль с аккуратным носом, пухлыми губами, но впалыми щеками и отросшими разбросанными волосами. Это не мешает Зейну думать, что Лиам Пейн необычный и непохожий на других. - Я знаю, что ты хочешь спросить, - пара карих потускневших глаз смотрят в темно-карие. - Это девочка или мальчик? – шепчет Зейн, пытаясь побороть желание протянуть руку и провести пальцами по нежной коже на щеке Лиама. - На УЗИ я прошу не говорить мне. Хочу узнать в день, когда ребенок появится на свет. - Лиам, - Малик не сдерживает себя и дает волю слезам, запрокидывая голову и делая несколько глубоких вдохов. - Я не попрошу у тебя ничего, мне не нужно. Наверно, я должен был сказать, но у тебя…другой человек и я…Я не хотел мешать вам. Я справлюсь сам, правда. Зейн мотает головой и издает смешки, которые начинаются у него перед истерикой, поэтому он быстро находит в кармане белую коробочку, высыпает две штуки на ладонь и закидывает в рот. - Ты болен? – осторожно спрашивает Лиам, поглаживая свой живот, потому что это успокаивает его. - Я такая сволочь, Ли. – Зейн снова смотрит в любимые глаза, пытаясь унять непрошеную дрожь, - Я не хотел, чтобы ты страдал, понимаешь? Я хотел для тебя нормальной жизни, без вот этого, - он достает таблетки и кидает их на стол, - Без всего этого, без моих психов, без меня, потому что я не нормальный. У меня нет никого, Ли. У меня есть только биполярка и эти дурацкие таблетки, которые я пью каждое утро, обед и вечер. Блять, я просто побоялся испортить тебе жизнь этой хренью. Я думал, что так будет лучше, но я оставил тебя одного в такой момент. Я никогда не буду достоин твоего прощения, никогда. Но, пожалуйста, позволь мне видеть ребенка. Позволь помогать тебе. Пожалуйста. Зейн протирает ладонью лицо и закрывает ею глаза, прерывисто дыша, пока не чувствует обхватывающие его руки, животик, что прислоняется к его боку, и голову, которая ложится на его плечо. - Как ты мог? – Лиам всхлипывает, и слезы капают на темную майку, оставляя мокрые пятна, - Как ты мог обмануть меня. Я страдал без тебя. От мысли, что ты где-то обнимаешь и целуешь другого, а я ношу нашего ребенка, о котором мы всегда мечтали. От того, что не дал тебе чего-то, что меня было недостаточно. А ты солгал мне, - шатен не сильно пихает в бок и поднимает голову, прошептав: - Ты испортил мою жизнь, когда ушел из нее. Верни меня к тому, что было прежде. Брюнет берет в ладони лицо Лиама и прислоняется своим лбом к его, вытирая пальцами щеки в слезах. - Уже не будет как прежде. Я постараюсь сделать все лучше. Лиам жмурится и дает слезам течь с новой силой, утыкаясь носом в небритую щеку Зейна и сильнее обнимая его. - Никогда больше…Никогда не бросай меня, слышишь? Ты нужен мне любым, Зейн. Мне и нашему ребенку. Малик не выдерживает сам и всхлипывает, начиная покрывать лицо парня легкими поцелуями и шепча извинения. Может быть, они еще вернуться в это кафе и увидят свое фото в рамке орехового цвета.***
Через три месяца Зейн держит за руку своего мужа, сидя на краю кровати и смотря на сладко спящего сына, которого Лиам медленно покачивает с широкой улыбкой. - Зи, держи его. - Что? Я…Я, конечно, да. Лиам тихо смеется и аккуратно передает малыша брюнету, глаза которого расширяются из-за чуда в своих руках. Зейн чувствует крепкие руки, что обхватывают его, и теплые губы на щеке, которые медленно переходят к уголку и шепчут, вовлекая в тягучий поцелуй: - Я прощаю тебя.