Рейс в "Обитель Покинутых"

      Вдох.       Марго-Рита резко, словно от толчка, пришла в себя и попыталась открыть глаза. Не получилось. Под плотно сомкнутыми веками затанцевали разноцветные круги, Марго-Рита беззвучно захрипела, пытаясь разомкнуть губы, но мышцы не слушались.       Неужели вот он — конец?       Вдох.       Как будто вокруг внезапно испарился весь кислород.       Ещё одна попытка вдохнуть.       Лёгкие словно полыхают в огне.       Невыносимо.       Страшно.       Она с ожесточённым упорством цеплялась за последние крохи сознания, не желая вновь погрузиться в темноту.       Теперь уже навсегда.       Силы быстро таяли, когда вдруг очередной вдох наполнил тело живительным, обжигающе холодным воздухом.       Как хорошо!       Марго-Рита дышала полной грудью и не могла надышаться. Холод, сковавший, казалось, каждую клеточку тела, медленно отступал, и в онемевшие мышцы кинжально острыми уколами втыкались болезненные вспышки. Это было похоже на мучительное согревание замёрзших до критической отметки конечностей. Только сейчас это происходило со всем телом, с каждой мышцей и связкой. Где она успела так замёрзнуть? Где вообще находилась?       Марго-Рита открыла глаза. Вокруг была кромешная, без единого проблеска света темнота. Она ослепла! Паника нахлынула резко, с головой утащив в пучину, но Марго-Рита взяла себя в руки и, сомкнув веки, попыталась успокоиться. Сейчас она пару коротких минут посидит с закрытыми глазами — голова заработает и зрение вернётся. Всего пару минут… Когда короткие вдохи сменились глубокими и спокойными, Марго-Рита поняла, что сидит, обхватив колени руками, в каком-то замкнутом пространстве. Маленькая комната? Ящик? Коробка?       Перед внутренним взором вспыхнуло видение двух десятков ящиков в углу грузового отсека, а в ушах вдруг эхом пронёсся ненавистный голос:       — Мих, что ты здесь забыл?       И тотчас навалились воспоминания. Игра, подслушанный разговор, побег…       Побег!       Мих наложил на неё заклинание ступора, поэтому ей так плохо. Сколько она просидела в этом ледовом ящике? Где Мих?       Марго-Рита открыла глаза и, забыв о темноте, с трудом подняла подрагивающие, ослабевшие руки над головой. Ладони тотчас упёрлись во что-то твёрдое в паре сантиметров над ней. Рвущим мышцы усилием она толкнула руки вверх, открыв небольшую щель — в глаза ударил слепящий белый свет, — и сдвинула в сторону. Крышка с грохотом упала на пол. Её могли услышать. Плевать. Мадам забрала Миха.       «Не отдам!»       Марго-Рита перелезла через высокие борта своей темницы и, не удержавшись на ногах, рухнула на металлический пол. Выругавшись, она принялась сквозь одежду методично, одну за одной растирать онемевшие мышцы. Чувствительность возвращалась медленно и мучительно, отдаваясь по всему телу тупой, расходящейся во все стороны, как круги по воде, болью. Но Марго-Рите было не привыкать, школа Мадам не прошла зря. Чтобы отвлечься, она принялась осматриваться. Пробираясь вместе с Михом по трюму «Удачи Искателя», Марго-Рита заметила, в каком безукоризненном порядке контрабандисты содержат свой корабль – было чисто, свободно и даже, что очень удивительно, тепло. Сейчас же, кроме небольшого участка пола два на три шага вокруг Марго-Риты и ящика рядом, всё вокруг покрывал лёд с крупными мясистыми пучками белого мха.       Но мох ведь не растёт во льдах!       Творилось что-то непонятное.       А вдруг корабль уже улетел из Обители и потерпел крушение? Эта мысль заставила Марго-Риту замереть. Мадам помешала Миху спрятаться, а тот не выдал свою соучастницу. По телу прошла волна дрожи, желудок сжался, а пальцы неосознанно впились в бедро, вызвав вспышку боли. К горлу подступила тошнота. Нет, не может быть. Мих ни за что так бы не поступил. Просто не мог. Или мог? Марго-Рита вспомнила, как несерьёзно он отнёсся к её словам о том, что обретение любящей семьи может быть обманом. Выходит, он совсем ей не поверил, просто не устоял перед её натиском. И, когда его застали, он вполне мог решить, что пусть она летит и станет свободной, а он наконец обретёт семью. И они, конечно же, встретятся, как и договаривались, в условленный день и час. Нет, не может быть. Нужно сначала всё проверить, а потом уже решить, как действовать. Она тряхнула головой, отгоняя подступающую панику.       Свобода без Миха ей была не нужна.       Наконец привычный ритуал растирания уменьшил боль, и Марго-Рита смогла встать на ноги, но последствия волшебного ступора не заставили себя ждать. От внезапно накатившей слабости она покачнулась и прижала ледяные ладони к обжигающе горячим щекам. «Это ненадолго», — успокоила она себя. Чем больше движений, тем быстрее тело придёт в норму.       Убедившись, что твёрдо стоит на ногах, Марго-Рита осторожно выглянула из-за ящиков, которые скрывали от неё большую часть трюма. Узкая дорожка, свободная ото льда, тянулась от них до закрытого шлюза. Около него кто-то стоял. Массивная, явно мужская фигура замерла в странной позе: с вытянутой вперёд левой рукой, правая же тянулась к поясу, где контрабандисты обычно носили оружие. Марго-Рита застыла, не в силах пошевелиться. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Кто этот мужчина? Что он сделает, если заметит её? И почему он до сих пор её не услышал, ведь, выбираясь, она наделала много шуму.       Вопросы возникали один за другим, а ответов не было. Но и стоять вечно за грудой ящиков Марго-Рита не могла. По левую руку от неё виднелись ступени уходящей вверх и за угол лестницы, как и всё остальное кругом, покрытые толстым слоем поразительно прозрачного голубоватого льда. Судя по всему, они вели на второй уровень, к жилым помещениям. Марго-Рита посмотрела наверх — потухшие лампы оледенели до такой степени, что с потолка свисали длинные тонкие сосульки, мерцающие приятным, чуть розоватым светом.       Мерцающие… Что?       Марго-Рита протёрла глаза и вновь огляделась — лёд светился. Неяркий свет шёл от всего, что он покрывал, в трюме стоял светлый полумрак. И даже неподвижная фигура у шлюза едва заметно мерцала. Вряд ли это значило что-то хорошее. Поспешно скосив глаза, она с облегчением отметила, что её кожа выглядит как обычно.       Слава теплу, никаких аномальных свечений!       Но это могло быть лишь временно, нужно было поторопиться. Поэтому Марго-Рита глубоко вдохнула и твёрдым шагом направилась к выходу, стараясь наступать на свободные ото льда участки пола. Слишком уж необычно он мерцал — это могло быть волшебство — не стоило к нему прикасаться. Мало ли что…       Чем ближе она подходила, тем сильнее начинала дрожать. Глаза её не обманули. Этого просто не могло быть, но человек стоял к ней спиной и светился. Марго-Рита подошла к нему вплотную и, вскрикнув, отпрянула. В толщу льда был заточён незнакомый мужчина. Да, теперь Марго-Рита ясно видела это: под слоем кристально чистого, прозрачного льда чётко виднелись рыжие волосы, собранные в хвост, три горизонтальных морщины, рассекающие лоб, смотрящие в никуда широко распахнутые серые глаза, почти полностью скрытые в короткой рыжей бороде и усах тонкие губы. В голову пришло короткое имя.       И-Ван.       Откуда она знала его, Марго-Рита не помнила. Она была абсолютно уверена, что раньше его не видела, но он казался ей знакомым. Знакомым и родным. Он стоял к ней вполоборота, и свободная ото льда дорожка, обогнув его фигуру, упиралась в закрытую створку шлюза.       По спине волна за волной бегали мурашки. Этот мужчина, И-Ван, не был похож на ледяную скульптуру. Под прозрачным льдом явно был настоящий человек.       Вдруг он ещё жив?       Марго-Рита приложила правую ладонь к солнечному сплетению и призвала волшебство. Оно ответило сразу: тёплое, искристое, — и отправило часть себя в её левую ладонь. На коже сразу же родилось с десяток синих искр. Они затанцевали, чуть потрескивая, то собираясь в маленький сияющий шарик, то разбегаясь в разные стороны. Ощущая каждую искорку как часть себя, Марго-Рита поднесла ладонь ко рту и сдула их прямо на покрытого льдом мужчину. Синие искорки проскользнули по его застывшему лицу и тотчас потухли, словно умерли, — лёд поглотил их и, кажется, стал сиять ярче. Нахмурившись, Марго-Рита снова отправила искры в полёт. Как только они коснулись ледяной поверхности, то исчезли, а лёд засветился ещё ярче. Похоже, он поглощал волшебство, не пуская его вглубь. Выходит, узнать, жив ли мужчина или нет, не получится. Но, вглядываясь в его серые глаза, смотрящие в пустоту, она думала о самом плохом.       Нет, Марго-Рита знала волшебство, которое могло заковать живого человека в лёд так, чтобы он выжил. Она сама несколько раз на себе испытывала его действие и знала, что с помощью искр всегда можно ощутить биение чужой жизни. Сейчас же искры умирали, едва касаясь льда. Её первое впечатление оказалось верным — светящийся лёд был опасен, даже, скорее всего, смертелен.       Был ли жив стоящий перед ней мужчина? Скорее всего, нет. Но что же тогда произошло? Откуда взялся этот лёд? Марго-Рита вновь огляделась. Он покрывал все поверхности. Нельзя было найти ни места, откуда он начался, ни причины его появления, да и судя по спокойному лицу застывшего в движении мужчины, лёд возник одновременно везде. Но ведь так не могло быть.       Сколько же волшебства потратил тот, кто это сделал? Да и зачем вообще делать что-то подобное? Вопросов становилось всё больше, и самый волнующий был о Михе: где же он? С ним точно всё в порядке?       В трюме корабля ответов не было. Рядом со шлюзом на стене, слева, висел покрытый льдом терминал, лишь самая большая кнопка осталась почему-то свободной. Палец И-Вана остановился в нескольких сантиметрах от неё.       — Спасибо за подсказку, — сказала она. — Да пребудет с тобой вечное лето.       Как же странно всё складывалось. Марго-Рита вновь нахмурилась, размышляя. Она словно оказалась в какой-то игре, где её буквально заставляли решать загадки и идти по заранее определённому маршруту, а любое отклонение от него каралось — она покосилась на И-Вана — смертью. Может, не стоило играть? Наверное, нет, но выбора у Марго-Риты не было — она хотела найти Миха.       Когда её палец утопил кнопку в панель, створ шлюза, глухо поскрипывая, дёрнулся один раз, второй, третий и, отвоевав с десяток сантиметров, замер. Блокирующая его ледяная корка покрылась трещинами, но выдержала. Марго-Рита создала маленький, искрящийся синим шар и швырнула в образовавшуюся щель, но вместо того чтобы помочь трещинам завершить начатое, шар схлопнулся — лёд в одно мгновение поглотил его. И, кажется, трещин стало чуть меньше.       — Что за?.. — воскликнула Марго-Рита и тут же зажала уши руками. Эхо, как ураган, пронеслось по трюму, становясь всё громче, и на пике вдруг исчезло, как будто его и не было. — Да что здесь происходит? — уже тише спросила она. Оглушающий звон в ушах медленно сходил на нет. — Словно я в каком-то кошмаре…       Первым порывом было ударить по ледяной корке ногой: этого должно было хватить, но касаться льда даже обутой в ботинок ступнёй не хотелось. Она огляделась. На глаза попалась коробка без верхней крышки, и тут же созрел план. Марго-Рита подошла к ней и подняла. Коробка была тяжёлой, но не слишком, как раз такой, чтобы можно было, приложив усилие, отправить её в полёт. Вернувшись к шлюзу, Марго-Рита так и поступила. Коробка с треском впечаталась в покрытую трещинами корку, лёд осколками осыпался вниз, а створка шлюза рухнула на пол. Осколки ледяного панциря двумя аккуратными кучками легли по обе стороны от Марго-Риты, оставив проход в ангар Обители Покинутых шириной в пару шагов.       Она всё-таки не улетела!       Короткая вспышка радости быстро погасла. Миха нужно было найти. Немедля Марго-Рита аккуратно выглянула и осмотрела ангар. Везде был мерцающий, переливающийся, светящийся лёд. Абсолютно прозрачный, он заполнил собой весь ангар, оставив лишь узкий проход к открытым настежь дверям. В проёме виднелась массивная фигура йеттуна.       Марго-Рита покинула «Удачу искателя» и чуть покачнулась – мышцы ног всё ещё чувствовали себя немного скованно. Лёд вокруг давил на неё всей своей массой, вызывал смутную, но вполне ощутимую тревогу. Хотелось как можно быстрее уйти, сбежать, вырваться на свободное от него пространство. Казалось, что уходящие в потолок стены вот-вот резко сдвинутся друг к другу и поглотят, раздавят, не оставив и следа. Уже не таясь, Марго-Рита бегом пересекла ангар и остановилась у дверей. Покрытый льдом йеттун не шевелился.       Да что же здесь произошло?       Марго-Рита раз за разом задавала себе этот вопрос, одновременно желая узнать ответ и искренне боясь его. Остался ли кто-то в живых? Или, может, именно это имел в виду тот голос, когда сказал, что закрывает Обитель?       «Надеюсь, с Михом всё в порядке», — проскользнула мысль, и всё остальное резко ушло на задний план. Его нужно было найти, найти и убедиться, что он жив и не стал такой же ледяной статуей.       С трудом проскользнув мимо статуи йеттуна, Марго-Рита оказалась на балконе третьего этажа. Коридоры, нижние этажи, вмёрзшие двери и погасшие светильники, мостики и лифт — всё покрывал кристально прозрачный лёд. И лишь узкий коридор, ведущий к лестнице на смотровую площадку, проходил сквозь ледяной монолит, как будто кто-то специально оставил его, чтобы привести Марго-Риту в нужную точку.       С каждым шагом ледяные стены словно сжимались. Сначала она шла свободно, потом пришлось обнять руками плечи — касаться льда почему-то совсем не хотелось. Казалось, только прикоснись — и он накинется, волной пронесётся по коже и высосет жизнь, превратив в безжизненную статую. За несколько шагов до ведущей наверх лестницы стены сомкнулись так, что ей пришлось протискиваться боком.       По щеке мазнули холодные прикосновения, или ей показалось?       Марго-Рита как можно быстрее проскользнула опасный участок и, перебирая руками и ногами, взлетела по лестнице на смотровую площадку. Лёд царствовал и здесь, лишь пол покрывал непонятно откуда взявшийся толстый слой снега. Короткий взгляд на площадку, и вдох застыл в горле, сердце замерло, скованное болью. Забыв, что нужно дышать, Марго-Рита опустила глаза в пол и ковырнула его ботинком.       «Не смотри. Нет… Не. Смотри. Не смей. Больно… Как же больно…»       Повсюду стояли статуи, в разных позах, с поднятыми или опущенными руками. Кто-то расставил их по краям круглой площадки друг за другом, лицом в центр, через одинаковое расстояние, словно на выставке. Глаза защипало, зрение помутнело, и Марго-Рита вдруг поняла, что плачет. Медленно, спотыкаясь на каждом шагу и еле переставляя ноги, она подошла к ближайшей статуе и без труда узнала Дима. В его глазах, смотрящих прямо на неё, застыл ужас. Потом была На-Таша, закрывшая лицо руками, но легко узнаваемая по копне рыжих волос. Застывший в падении Ан-Тон с согнутыми в коленях ногами. И-Рина, с широко расставленными в стороны руками, пойманная в момент создания защитного барьера. Марго-Рита знала их всех, и пусть друзьями они никогда не были, после каждого знакомого лица всё сильнее холодело внутри.       Она всё ещё надеялась…       Зря.       Он стоял почти в центре, лицом к створкам лифта, стоял, вытянув правую руку вперёд ладонью к неизвестному противнику и широко расставив ноги, без куртки и свитера, в одной майке, на левой руке алым выделялся глубокий длинный порез, а на щеке — чуть розоватый шрам, который ей так нравилось гладить кончиками пальцев. Не удержавшись, Марго-Рита бросилась к Миху, посылая вперёд рой синих искр. Она точно знала, что сейчас будет, знала, но не могла не попытаться. Искры, коснувшись льда, умерли, а вместе с ними умерла и сама Марго-Рита. Словно наткнувшись на ледяную стену, она остановилась в шаге от Миха и вгляделась в его лицо.       Он был спокоен. Ей даже показалось, что он улыбается, как всегда перед созданием своего любимого, коронного волшебства.       «Он жив, он точно жив! — кричали голоса в голове, перебивая друг друга. Он не мог умереть вот так, он гораздо сильнее других. — Попытайся его спасти».       В далёком детстве, казалось, что это было с какой-то другой маленькой девочкой, мама рассказывала Марго-Рите историю о заснувшей вечным сном в ледяном саркофаге принцессе и о принце, который смог пробудить её поцелуем.       А вдруг?       Глупо. Прикосновение к покрытым льдом губам было смертельным — Марго-Рита чувствовала это. Но разве могла она не попробовать? Ведь сказки не всегда оказываются ложью.       Марго-Рита приподнялась на носки и, преодолевая мелкую предательскую дрожь, приблизилась к Миху лицом. Горячее дыхание опалило ледяные губы, и по ним побежала оттаявшая капля. Внутри слабо трепыхнулась увядшая было надежда.       — Остановись, — тихий женский голос, казалось, прозвучал прямо в голове. Марго-Рита вздрогнула и отпрянула. — Не будь дурой. — В слабом, едва слышимом голосе проскользнули знакомые нотки.       Марго-Рита заскользила взглядом по площадке, не понимая, где находится говорившая. На боковой стене лифта, с раскинутыми в стороны руками, висела бледная, едва живая Мадам. Её короткие светлые волосы превратились в покрытые инеем сосульки. Мерцающий лёд медленно полз по ногам и рукам, добравшись уже до бёдер и локтей.       — Коснёшься льда — погибнешь, — проговорила она, явно с трудом сфокусировав взгляд.       Марго-Рита посмотрела на Мадам и ничего не почувствовала. Ей бы радоваться, что её мучительница вот-вот погибнет страшной смертью, но перед глазами стояло искажённое толстой коркой льда лицо Миха, а в голове билась мысль, что и сам он вот так же, как Мадам, мучился перед…       Нет!       Марго-Рита тряхнула головой, не желая даже подумать про это страшное слово на букву «с». Отвернувшись, она посмотрела на Миха. Он жив, и, глядя ему в глаза, она поклялась себе всеми известными клятвами, что спасёт его, что их история не закончится вот так, в проклятой всеми снегами Обители Покинутых.       — Что здесь произошло? — Марго-Рита с усилием отвернулась и подошла к Мадам.       — Я собрала учеников, чтобы… — Она, повернув голову вправо, посмотрела на Марго-Риту и поморщилась, с трудом сдерживая стон. — Не прикасайся ко льду. Он поглощает волшебство и становится крепче металла. Не прикасайся к нему, слышишь, — похоже, она начинала бредить. — Не смей прика…       — Мадам! Расскажи, лёд тебя побери, хоть что-нибудь! Кто всё это устроил? — Марго-Рита повысила голос, но Мадам, продолжая что-то едва слышно бормотать, погрузилась в беспамятство. — Мадам! Ты меня слышишь?       Попытки достучаться до неё уже казались бесполезными, когда она вдруг снова открыла глаза, с трудом сфокусировала взгляд на чём-то за её спиной и закричала:       — Беги, спасайся! Он здесь! Здесь!       Марго-Рита резко обернулась и забыла, как дышать. На её глазах лежащий на полу снег вздыбился тремя сугробами. Марго-Рита быстро осмотрела помещение — никого, кто мог бы устроить подобное, видно не было. Неужели ученики боролись с невидимым противником? Тогда у неё тоже нет ни единого шанса. Как бороться с тем, кого не видишь? Но противник слишком просто себя выдал. Зачем так глупо лишаться выигрышного элемента неожиданности? Не растерявшись, Марго-Рита быстро сменила позицию, чтобы сомкнутые створки лифта оказались позади и противник не смог напасть со спины. Просто так сдаваться она не собиралась. Она будет бороться до конца.       Ради Миха.       Три сугроба вновь пришли в движение и начали изменяться. Один за другим они приняли форму шаров и стали вдруг хаотично кататься по помещению, быстро увеличиваясь в размерах. Шары, не замечая препятствий, сбивали с ног и впечатывали в снег ледяные статуи, но обходили по широкой дуге застывшую в нерешительности Марго-Риту. Она посмотрела на Миха — он, слава теплу, не пострадал. Её начала бить крупная дрожь. Опасность витала в воздухе, делая его вязким и липким, но от кого она исходит, понятно не было.       Снежные шары — всего лишь отвлекающий манёвр, чтобы сбить её с толку, убеждала себя Марго-Рита. Но всё равно каждый раз, когда шар подкатывался чуть ближе, она с трудом удерживала себя, чтобы не рвануть со всех ног куда глаза глядят. Напряжение нарастало. Пытаясь следить за передвижениями всех трёх шаров, Марго-Рита ощутила, как начинает проваливаться в транс. Хаотичные движения из стороны в сторону, по кругу и по спирали завораживали. Мысли одна за другой исчезали, лишь белый снег, изрезанный широкими следами, имел значение. Захотелось спать. Марго-Рита сделала шаг назад и начала падать.       — Не поддавайся, — хриплый голос проник в убаюканное сознание и стал ушатом ледяной воды. — Беги! Ты ещё можешь спастись. — Мадам перешла на крик. — Беги!       Вздрогнув, Марго-Рита до хруста сжала кулаки. Ладони пронзила резкая, очищающая сознание боль — обломанные ногти острыми уголками впились в кожу. Обернувшись, она увидела, что стоит в полушаге от покрытой льдом стены. По спине пробежал холодок. Ещё немного, одно неосторожное движение, и она, коснувшись льда, стала бы статуей. Марго-Рита обняла себя за плечи и на мгновение закрыла глаза. Она сможет. Нужно сосредоточиться и не поддаваться панике. По телу от солнечного сплетения в разные стороны разошлись волны обжигающего тепла. Волшебство откликнулось на её мысли, давая понять, что всегда рядом. Стало чуть спокойнее. Марго-Рита отошла от стены и нашла глазами снежные шары.       Как только она на них посмотрела, они, словно по команде, подкатились к ней, выстроились в ряд и начали подпрыгивать. Самый большой шар подпрыгивал на несколько сантиметров, при приземлении создавая ощутимую вибрацию. Второй шар — средний — прыгал выше, как будто хотел перепрыгнуть своего более крупного собрата. Последний же, самый маленький, подлетал метра на три, легко и непринуждённо. Марго-Рита больно ущипнула себя, надеясь, что всё происходящее вокруг — сон и это поможет ей проснуться. Чуда не произошло, взбесившиеся снежные шары по-прежнему прыгали, создавая завораживающую картину.       Глухие удары об пол прекратились неожиданно. Шары изменили траектории своих прыжков и запрыгнули друг на друга: самый большой — внизу, средний — посередине, а самый маленький водрузился сверху. Наступила тишина. Марго-Рите эта конструкция показалась похожей на человеческую фигуру: голова, туловище, только вместо ног был большой снежный шар. Из среднего шара по бокам вылезли две вполне человеческие мускулистые руки с пятью пальцами каждая, а посередине проступили вертикальным рядом три чёрных пятна на равном расстоянии друг от друга. Руки сразу же ощупали все три шара и закрыли ладонями верхний, загородив то место, где у человека находится лицо.       Бух. Бух. Бух.       После трёх коротких прыжков руки резко упали и безжизненно повисли по бокам, а на верхнем шаре проступило лицо. Если его, конечно, можно было так назвать. Вместо глаз — сверкающие зелёным светом круглые камни, постоянно вращающиеся в снежных глазницах в разные стороны. Рваная рана на месте рта, которая словно пульсировала, то сжимаясь до размеров монеты, то разрастаясь на половину шара, внутри хаотично мелькали чёрные пятна. Зубы? Или, может, что-то похуже? В самом центре выделялся ярко-оранжевый, выдающийся далеко вперёд конус, который, видимо, заменил чудовищу нос. Сверху вместо волос торчало несколько пучков белого мха.       Это несуразное нечто, хоть и возвышалось над Марго-Ритой почти на три головы, страшным, а уж тем более опасным не выглядело, скорее нелепым и неповоротливым. Но недооценивать его стало бы ошибкой, и она это прекрасно понимала. Ни Мадам, ни ученики, ни, конечно же, Мих ни за что на свете не сдались бы без боя. А раз они проиграли, а чудовище стоит перед ней целое и невредимое… Вывод напрашивался сам собой.       Марго-Рита взглянула на Мадам. Та смотрела перед собой, её сотрясала крупная, похожая на судороги дрожь. Видимо, страх и наползающий лёд занимали всё её внимание. Вряд ли она сможет помочь в битве с этим… этим Снеговиком. Пришедшее на ум слово из далёкого детства Марго-Рите понравилось, и она тотчас окрестила им своего противника. А был ли он ей противником? Снеговик стоял напротив, смотрел на неё своими зелёными камнями и не шевелился, лишь сжимал в кулак ладонь правой руки.       Громкий треск заставил Марго-Риту вздрогнуть и присесть, по куполу позади Снеговика прошла трещина, и кусок льда с грохотом свалился на пол, разрушив разлетевшуюся на куски статую.       До встречи в стране вечного лета, Рина.       Вдруг накатилось пугающее осознание того, что все мертвы — все, кроме доживающей последние часы или даже минуты Мадам. Сможет ли сама Марго-Рита прожить дольше? Она не знала, но собиралась сделать всё возможное.       Очистить мысли получилось не сразу, слишком много странного произошло за короткое время. Помня слова Мадам о том, что волшебство бесполезно, но не веря ей, Марго-Рита всё же создала крохотный ледяной дротик и швырнула его в Снеговика. Он попал ровно в центр среднего шара и без каких-либо видимых повреждений втянулся внутрь. Мадам не обманула.       Снеговик развернулся всем телом к груде ледяных осколков и вытянул вперёд правую руку. С его пальцев сорвались зелёные искры и заметались по острым граням. Снеговик резко поднял руку вверх ладонью вниз и сжал пальцы. Зелёные искры вспыхнули, заставив Марго-Риту на мгновение зажмуриться. А когда она открыла глаза и вытерла выступившие слёзы, Снеговик уже снова стоял, повернувшись к ней лицом, и сжимал в руке светящуюся зелёным огнём длинную гладкую ледышку.       Марго-Рита посмотрела на оружие Снеговика, едва справляясь с нарастающей дрожью в коленях. Перед внутренним взором мелькали, смазываясь в мутное пятно, картины битвы с ним других учеников. Каждый из них был силён, да и сражались они, скорее всего, все вместе, но всё равно проиграли. Снеговик победил и свёл с ума даже Мадам, ту самую Мадам, которая всегда была сильнее всех учеников вместе взятых. Что же она, Марго-Рита, сможет ему противопоставить, если даже Мих стал ледяной статуей? Ответ пришёл легко — ничего. Марго-Рита мельком обернулась. Мих, ей показалось, смотрел прямо на неё, открыто и дерзко.       — Я не сдамся! — прошептала она одними губами. — Ради всех них, ради тебя я буду бороться до конца!       Сквозь трещину в куполе на площадку прорвался порыв обжигающе холодного колючего ветра — похоже, снаружи разыгралась неваска. Не проронив ни слова (а мог ли он вообще говорить?), Снеговик направил своё оружие в грудь Марго-Рите. Та отшатнулась в сторону, одновременно создавая перед собой волшебный щит. Из сосульки вылетел зелёный луч и, столкнувшись с ним, взорвался. Марго-Риту отшвырнуло назад, прямо на висящую на стене Мадам. Охнув, та на секунду пришла в себя, в бреду прошептала: «Волшебство можно использовать по-разному» — и отключилась.       Снеговик не пострадал, лишь откатился назад, сразу перейдя в наступление. Новый зелёный луч устремился к Марго-Рите, но она уже была готова. Ощущая боль в спине, она всё же смогла легко увернуться, шмыгнув за угол лифта. Сверху раздался грохот, ветры неваски раз за разом ударяли по куполу ледяными глыбами — трещина на нём разрасталась на глазах. Марго-Рита выглянула из-за угла и послала в Снеговика дротик. Тот ударил противника точно в центр лица, но, вместо того чтобы причинить вред, исчез, а Снеговик ударил в ответ с новой силой. Да так, что угол лифта, в который пришёлся удар, разлетелся во все стороны жалящими осколками.       Марго-Рита бросилась в сторону, оббегая лифт, и нос к носу столкнулась со Снеговиком, который разгадал её манёвр. Он наставил на неё ледышку, конец которой светился ярче прежнего, и выстрелил. Марго-Рита легко увернулась, а Снеговик быстрым движением левой руки возвёл на её пути снежную стену. Марго-Рита врезалась в неё со всего размаху и упала. Стена рассыпалась в пыль, осев на коже покалывающим инеем. Марго-Рита быстро поползла в сторону, пытаясь одновременно справиться с головокружением. Но Снеговик был быстрее. Тихое шуршание его нижней сферы по снегу слышалось совсем близко, и Марго-Рита, резко развернувшись, послала в него рой ледяных стрел в попытке дать себе время хоть чуть-чуть прийти в себя, но промахнулась, и снаряды ушли в сторону. Снеговик замер на мгновение, а потом резко сменил траекторию движения и помчался за стрелами.       Марго-Рита получила короткую передышку. Но долго это продолжаться не могло — Снеговик вряд ли испытывал усталость, а она уже начала выдыхаться, ведь приходилось не только не выпускать из поля зрения противника, но и смотреть под ноги и по сторонам, чтобы не оказаться в ловушке, чтобы не упасть, не поскользнуться и не подставить себя под удар.       Уткнувшись лбом в снег, она позволила себе несколько секунд просто лежать, прикрыв глаза. Этого хватило, чтобы головокружение ушло, а Снеговик понял, что просчитался. Он развернулся и вновь пошелестел к ней, на бегу выпуская из ледышки зелёные лучи. Марго-Рита вскочила и зигзагами бросилась бежать, уворачиваясь от его волшебства, на ходу запуская в него взрывающиеся ярко-синие сферы. Они не причинили Снеговику ни малейшего вреда, наоборот, казалось, что после каждого попадания его оружие светилось всё ярче.       «Волшебство можно использовать по-разному», — вспомнились сказанные Мадам слова. Что она имела ввиду? Марго-Рита раз за разом пыталась осмыслить, понять, но ловила себя на мысли, что занимается ерундой. Как ей могло помочь сказанное в бреду? Да она небось сама не понимала, что говорит.       «По-разному…»       Шуршание за спиной, новая атака, прыжок в сторону, луч пролетел мимо, но Марго-Рита не заметила под левой ногой упавший сверху осколок купола и рухнула лицом вниз. По губам потекла тёплая жидкость, а на языке появился металлический привкус. Поспешно утеревшись рукавом, она развернулась и нашла глазами противника. Он стоял в двух шагах от неё, его пасть заняла половину лица и напоминала улыбку. С его оружия был готов вот-вот сорваться смертоносный луч. Едва осознавая, что делает, Марго-Рита взмахнула руками, подняла в воздух тот самый злосчастный осколок и со всей силы швырнула его в противника. Волшебство придало необычному снаряду ускорение, и тот попал Снеговику в правое предплечье, полностью раздробив его и заставив выронить сосульку, которая в полёте всё же успела выстрелить. Вместо того, чтобы угодить в грудь, луч попал в левую ступню.       По ноге от пальцев до колена пронеслась вспышка такой боли, что Марго-Рита не смогла удержаться от вопля. Боль схлынула быстро, оставив онемение сведённых судорогой мышц. Ступня попала в плен прозрачного светящегося льда.       Всё было кончено.       Постепенно начала накатывать слабость, Марго-Рита почти физически ощутила, как истощается волшебный резерв, питая лёд, позволяя ему быстрее покрывать её ногу. Неужели это и правда конец? Она с трудом, пошатываясь, встала и повернулась к Снеговику. Тот и не заметил потери правой руки, быстро поднял сосульку левой и снова атаковал. Марго-Рита бросилась в сторону, перекатилась, скрывшись за прозрачной стенкой лифта, и, выбившись из сил, с трудом села.       Лёд добрался уже до середины бедра.       Во рту пересохло, стук сердца набатом отдавался в ушах, заглушая окружающие звуки, Марго-Рита хватала искусанными губами воздух, но всё равно задыхалась. Мысли: оборванные, заторможенные, одна страшнее другой — метались в голове, не давая сосредоточиться. Она проиграла. Теперь Снеговику осталось лишь немного подождать, и новая статуя предстанет перед его взором. И это будет статуя Марго-Риты. Перед глазами потемнело, по телу одна за другой проходили волны дрожи, скручивая спазмами мышцы. Левую ногу она уже не чувствовала.       Это точно конец.       Голова свесилась на грудь, сознание медленно ускользало, срывалось вглубь, в небытие. Перед темнеющим взором появилось укоряющее лицо Миха, а в ушах прозвучал его голос: «Не сдавайся!»       Марго-Рита вздрогнула и откинула голову назад, со всего размаху впечатавшись затылком в лёд. Боль волной пронеслась по телу, отрезвляя, очищая сознание, разгоняя кровь по жилам. Марго-Рита на секунду задержала дыхание, а потом глубоко вздохнула, наполняя лёгкие кислородом. Головокружение отступило, а высохший рот наполнился слюной. Она ещё повоюет.       Ради Миха!       Снеговик был неуязвим к волшебству, но поддавался обычным, не волшебным ударам. Конечно, самым логичным было чем-нибудь в него кинуть и, например, придавить или разрушить, хотя тогда, возможно, он смог бы собраться заново. Или не смог бы? Над головой раздался оглушительный грохот, сверху посыпалась мелкая крошка. А что, если обрушить купол? Неваска сильно его потрепала, пока Снеговик гонялся за Марго-Ритой. Как раз перед ней откуда-то сзади змеилась широкая раздвоенная трещина. Казалось, стоит приложить малейшее усилие — и широкий, явно тяжёлый кусок купола легко рухнет вниз под собственной тяжестью. Нужно было его только как-нибудь подтолкнуть. До ушей донёсся шорох перекатывающегося снега, Снеговик, похоже, потерял её из виду и теперь катался по площадке.       Марго-Рита, пока скрывалась от его ударов, поняла, что Снеговик слеп, точнее он не видит в том смысле, что обычно вкладывают в это слово. Он чувствовал волшебство и ориентировался на него. Отчаянный, очень рискованный план сложился в голове почти мгновенно. Сразу приступив к его исполнению, Марго-Рита принялась один за другим создавать небольшие, с голову размером шары, состоящие из синих искр. Отрываясь от её пальцев, они подлетали к куполу и замирали там. Пять шаров остались на уровне её лица, Марго-Рита надеялась, что Снеговик примет их за неё. В ней самой же сейчас оставалось всё меньше волшебства. Остаток резерва ушёл на ещё десяток шаров, которые цепочкой, едва касаясь друг друга, прикрепились к слабым местам купола. Именно они, взорвавшись от выстрела Снеговика, должны были обрушить потолок.       Всё это заняло у Марго-Риты меньше минуты, а лёд тем временем добрался уже до пояса и начал поглощать вторую ногу. Больше шансов у неё не осталось, если план не удастся, если купол не обрушится или обрушится не на Снеговика… Марго-Рита тряхнула головой.       Нет, не нужно об этом думать.       Снеговик наконец почувствовал волшебство. Прокатился мимо притаившейся Марго-Риты, замер на мгновение. Неужели она ошиблась? Нет, на секунду замешкавшись, он подкатился вплотную к мерцающим шарам и, не раздумывая, выпустил из сосульки длинный зелёный луч.       Раздался взрыв. Потом второй, третий. Шары один за другим лопались, купол трещал и вибрировал, похрустывая, его часть слегка наклонилась и замерла, зависнув на тонкой перемычке. Марго-Рита создала щит вокруг себя и затаила дыхание.       Снеговик развернулся всем телом, почуяв её волшебство.       Ну же, давай! Падай!       Купол как будто услышал её пламенную просьбу и затрещал. Первой с грохотом и вибрацией упала та самая плита, подняв снежную пыль. Потом на помещение посыпался настоящий дождь из осколков. Несколько крупных кусков ударились о барьер Марго-Риты, чуть не проломив его, и отлетели в сторону.       Наступила тишина.       От купола мало что осталось, лишь поднимающиеся на несколько метров вертикальные стены, да и те местами покрылись трещинами и держались на честном слове. Марго-Рите повезло, основной фронт неваски уже прошёл. Порывы сильного ветра быстро унесли снежную пыль, давая, наконец, возможность рассмотреть то, что осталось от её противника.       План удался.       Отколовшаяся плита краем придавила Снеговика, снаружи осталась лишь левая рука, всё ещё сжимающая едва мерцающую сосульку.       Лёд.       С гибелью Снеговика он не перестал поглощать тело Марго-Риты, добравшись уже до нижних рёбер. Она же победила! Победила! Неужели теперь вот так просто погибнет? Станет проклятой статуей. Нет, не бывать этому! Волшебства не осталось, да и не было от него никакого толку. Взгляд остановился на сосульке: она сделала это с Марго-Ритой. Значит, может и вернуть всё обратно? Вспыхнув дурацкой, ничем не обоснованной надеждой, Марго-Рита перевернулась на живот и поползла, чувствуя, как лёд всё быстрее и быстрее подбирается к сердцу. Волнами накатывалась слабость, руки в кровь царапались осколками купола, но она продолжала ползти. Каких-то никчёмных пять шагов. Она сможет.       Три шага.       Два.       Последнее маленькое усилие.       Один шаг.       Пальцы коснулись гладкой, тёплой на ощупь поверхности. Внутри сосульки ярко вспыхнул зелёный свет и погас. Марго-Рита подтянула её к себе и не ощутила ничего.       Она ошиблась.       Всё.       Конец.       Ей так не хотелось умирать…       Тепло в пальцах вдруг превратилось в жар, и сосулька вспыхнула снова, только розовым, как закатное солнце, и мерно засветилась. Марго-Рита прикоснулась её концом к своим ногам. Лёд вспыхнул розовым, мгновенно покрылся трещинами и осыпался, как будто его и не было. Онемение прошло почти сразу, она с наслаждением пошевелила пальцами и согнула колени. А вдруг сосулька поможет не только ей?       Марго-Рита вскочила и бросилась к Миху. Удивительно, но битва обошла его стороной, только у ног лежали осколки купола. Встав напротив, она закрыла глаза, представила, как лёд осыпается с его лица, как он видит её и губы Миха расплываются в приветственной улыбке, как он нежно обнимает её, прогоняя все страхи, и быстро прикоснулась к его груди кончиком сосульки.       Миха с ног до головы охватил мерцающий тёплый свет, лёд покрылся сетью трещин. Получилось! Она смогла его спасти! Вот-вот свет рассеется, Мих шагнёт к ней, целый и невредимый, и окутает теплом родных объятий. Она, затаив дыхание, неосознанно сделала шаг вперёд и протянула руку, уже ощущая знакомое поглаживание на ладони.       Свет рассеялся.       Мих начал оседать.       Его фигура за несколько секунд осыпалась снежной пылью, которую тут же унёс бушующий на площадке ветер. Ослабевшие пальцы выронили сосульку. Марго-Рита смотрела на то место, где только что стоял её Мих, и видела лишь снежную пыль.       Пустоту.       Ничто.       Сердце пропустило удар и покрылось толстой коркой льда, такой же сверкающе-холодной, как та, что покрывала сейчас весь мир Марго-Риты. Мысли о том, что наконец-таки всё будет хорошо, замёрзли и вместе с Михом рассыпались снежной пылью. Он умер, ушёл, бросил её одну. Всё было напрасно. Но Марго-Рита продолжала сопротивляться, и пусть глаза говорили, что Мих умер, мозг отказывался в это верить. Мих не мог так поступить. Она же смогла, победила Снеговика, не погибла сама и исцелила Миха.       Нет.       Марго-Рита принялась ожесточённо, до боли тереть глаза, пытаясь стереть из памяти картину того, как родной образ рассыпается в пыль. Ей это показалось, привиделось из-за волшебного истощения.       Но было ли оно?       Марго-Рита впилась взглядом в снежно-белую, без единого синего пятна кожу. Такую же белую, как снег в том месте, где ещё минуту назад стоял Мих. Стоял… Странно было думать о нём в прошедшем времени. Он же всегда был рядом, оберегал, поддерживал, любил. Любил… А теперь он ушёл, его больше нет и никогда теперь не будет рядом.       Мих умер. Умер. Навсегда.       Ноги подкосились, она рухнула на колени и закричала. Полный боли крик эхом отразился от купола, многократно усилившись. Ей показалось, что бесконечное множество голосов вместе с ней снова и снова повторяет этот крик, страдая, стеная и плача. Он длился и длился, пока Марго-Рита не выдохлась. По щекам, чуть щекоча, потекли слёзы.       Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Он ушёл навсегда, умер. Нет! Это сон, всего лишь страшный, кошмарный сон. Нужно проснуться, как можно быстрее проснуться. Марго-Рита с размаху ударила кулаком перед собой — один раз, второй, третий. Снег уже окрасился красным, а она в исступлении продолжала бить, но боли не чувствовала. Очередной взмах сжатого кулака поднял в воздух веер горячих капель. Одна из них попала на нижнюю губу, Марго-Рита облизала её, чувствуя на языке металлический привкус.       Истерика схлынула неожиданно, оставив после себя пустоту и едва горящий, крохотный огонёк ненависти. В это мгновение Марго-Рита ненавидела весь мир, ненавидела себя и не хотела жить. Что ей оставалось делать? Умереть от голода и холода? Или дождаться того, кто со всеми это сотворил, и погибнуть от его руки? Или пробраться к выходу через вмёрзшую в лёд Обитель Покинутых и погибнуть в попытке дойти до ближайшей общины? Марго-Рита сжала в ладонях снег, чувствуя, как немеют пальцы. Лучше быстрая смерть. Шутка судьбы: она на грани своих возможностей сражалась со Снеговиком, чтобы теперь добровольно умереть. Марго-Рита встала, морщась от боли, вытерла разбитые в кровь руки о куртку и посмотрела в сторону лифта. Удивительно, но Мадам была ещё жива. Лёд уже почти завершил дело, только лицо оставалось свободным.       — У тебя получилось. Молодец, мои уроки не прошли даром. Я рада, что хотя бы ты спаслась, — Мадам попыталась улыбнуться, но тщетно, а потом тихо добавила: — Мне жаль…       — Жаль? — повторила Марго-Рита. — Это ты виновата! Он остался здесь из-за тебя! Ненавижу. Будь ты проклята!       — Я уже проклята, — Мадам разразилась хриплым, каркающим смехом. — И только ты можешь меня спасти.       Марго-Рита обернулась и посмотрела на лежащую позади розоватую сосульку. Одно-единственное прикосновение, лёд отступит, и Мадам будет жить.       — Могу, — охрипшим голосом проговорила Марго-Рита, ощущая предательскую дрожь во всём теле. — Но…       «… не буду», — хотела она сказать, но не смогла. В голове беспорядочно метались мысли.       «Из-за Мадам погиб Мих. Не будь её, он сейчас бы стоял рядом и обнимал за плечи».       «Она шесть лет измывалась, мучила, стравливала с другими учениками».       «Она научила быть сильной».       «Она оставила немало шрамов».       «Она не позволила вернуться домой, когда отец отослал тебя».       «Она оградила от разочарования».       Голоса в голове шёпотом перебивали друг друга, вспоминая всё то плохое, что Мадам сделала, пытаясь разжечь ненависть. Призывали отомстить. Хотели оставить Мадам умирать. Но Марго-Рите было всё равно. Все чувства рассыпались в прах вместе с Михом. Смерть Мадам не принесёт ей облегчения, свершённая месть не вернёт погибших, не исправит всё, что произошло. А значит…       Значит, она не нужна.       Покой укутал её невесомым покрывалом. В это мгновение Марго-Рита жалела лишь о том, что не может так же просто отпустить смерть Миха. Лёд уже захватил Мадам полностью, когда Марго-Рита наконец коснулась сосулькой её груди. Розовый свет, осыпавшийся лёд, и Мадам упала на колени, быстро хватая ртом воздух. Марго-Рита смотрела, как она пытается отдышаться, и не чувствовала ничего, кроме боли.       Придя в себя, Мадам подняла на неё глаза, хрипло прошептала: «Спасибо» — и протянула к ней руку.       Чуть замешкавшись, Марго-Рита повторила её движение, и, когда их пальцы соприкоснулись, мир на мгновение погрузился в полную темноту.       Над головой раздался грохот, вздрогнув, Марго-Рита посмотрела наверх и застыла. В тёмном небе, чуть искажённом прозрачным куполом, один за другим вспыхивали, расползались, переливаясь и меняя цвет, разноцветные всполохи. Красные, фиолетовые, жёлтые и белые, они рождались из взрыва выстрелов и маленькой светлой точки, прочерчивающей небо, а потом выталкивающей из себя это буйство красок, огней, линий и фигур. Каждый выстрел сопровождался восторженными криками.       Марго-Рита огляделась и увидела, что не пойми как оказалась в толпе странно одетых людей, которые со смехом и вскриками встречали каждый залп. На плечо опустилась рука. Она резко обернулась, скидывая её, и увидела незнакомую девушку, смотрящую на неё пронзительно синими глазами.       — Что здесь… — Слова застыли на губах.       Незнакомка стремительно перехватила запястья Марго-Риты и крепко их сжала.       Кожу обожгло холодом, а потом налетели воспоминания.