Мама вышла замуж

У разведенной малярши Зины — начитанный, эгоистичный сын и новая зазноба: завязавший алкоголик с потрясающим обаянием...(с) цитата с сайта kinopoisk.ru - аннотация к фильму "Мама вышла замуж" Никогда за всю свою карьеру детектива и помощника серийного убийцы Марк Хоффман не был так близок к провалу. Его засекли! Какой позор! Это, конечно, был не драгдилер со стволом и не трехсотфунтовый здоровяк, а щуплая дамочка ростом ему до подмышки, но…Хотя кто знает: может, у нее ствол в сумочке, или черный пояс — не для чулок, а по карате? Детектив Хоффман остановился и угрюмо уставился на Тару Эбботт, которая неумолимо приближалась к нему, печатая шаг. — Какого черта вы за мной ходите с самого утра, мистер? Если вас наняла адвокатша чертова Истона, чтобы выловить какие-нибудь грязные подробности из жизни вдовы его клиента, то катитесь туда, откуда пришли! — Я… Марк даже растерялся от такого поворота, а его гневно ткнули пальцем в грудь и для верности послали еще раз. Задание едва не было провалено — оставалось похитить всего двоих, вот эту самую вдовушку и ее балбеса сынка, как вдруг такое! — Я хотел пригласить вас выпить и не решался подойти, — выпалил Хоффман, краснея, как школьник, хотя давно, казалось бы, разучился это делать. Смутить его не могли ни начальники (орущий шеф полиции либо еле слышно шептавший ныне покойный Крамер), ни назойливые журналисты, ни вопли жертв, но тут что-то пошло не так, а завтра Игра! Выпить так выпить! Подпоить миссис Эбботт и в фургон, где уже дожидается шестерка истонских шестерок, больше ничего не остается. — Я знаю отличное местечко неподалеку, пойдемте. — Мне некогда, — рявкнула Тара Эбботт и попыталась выдернуть свой локоть из цепкой хватки Марка. — Мне на вторую работу, в отличие от разных бездельников! — Только один стаканчик! — и Хоффман подарил разгневанной вдове взгляд а-ля «щенок, только что обоссавший хозяйские тапки, но знающий, что не накажут». Голубой цвет глаз детектива только усугублял эффект этого сногсшибательного взора. *** — Я детектив, я умею слушать! — вещал Хоффман, стукая о стойку стаканом, на донышке которого плескалось виски. — Моя жизнь превратилась в кошмар! Пришлось найти вторую работу, нет времени на сына, прихожу — уже спит, если не сидит за своим компьютером, ухожу — еще спит! Стирки прибавилось — за последний год Брента в школе стали макать в сортир в два раза чаще, чем обычно. Денег на колледж ему нет и половины нужной суммы, а Истон зажал страховку! — Как я вас понимаю, — соловьем разливался Марк, заказывая миссис Эбботт очередной коктейль и поглядывая на часы. Как бы у тех в фургоне снотворное не выветрилось. — Я сам пашу на двух начальников. Точнее, пахал. Один взял и помер. Правда, от него осталась вдова, вот противная баба! Последний раз ее видел — думал, глаза мне выколет своими сиськами! — Бабы на руководящих постах — зло, — кивала Тара, никак не желающая пьянеть. — Мужики, впрочем, не лучше. Нами должны управлять киборги! Они не берут взяток, не прощают оплошностей, не пристраивают своих деточек на хлебные должности, не… И тут детектив понял, что коктейли все-таки дали эффект. Или эта дамочка всегда с таким прибабахом — рассказывать первому встречному про свое желание жить под диктатурой… киборгов? А может, бедная женщина просто переутомилась на двух работах, потому что вице-президент «Амбрелла Хелф», уже отвезенный на базу, зажал страховку? От сочувствия на глаза Марка Хоффмана навернулись слезы, а он сам — с барного табурета. От удивления, потому что давно уже ни к кому и ни за что не испытывал ни грамма жалости. Тонкая, но сильная рука сгребла его за шиворот и помогла подняться на ноги. Теперь Хоффман снова смотрел на Тару Эбботт сверху вниз, как и полагается. Внезапно ему захотелось обнять ее и погладить по голове. Для начала. Да к черту все! — Мне кажется, я мог бы помочь вам с этой страховкой, миссис Эбботт. Я знаю, как правильно поступать с этими воротилами страхового бизнеса. Нам понадобится помощь вашего сына, тут как раз нужен будет неуравновешенный подросток… *** Оставив окровавленного, но живого и счастливого Уильяма Истона подле рыдающей сестры, Тара и Брент выскочили из внезапно открывшейся клетки и побежали якобы искать телефон, чтобы вызвать копов и медиков, а на самом деле — удостовериться, что тем, кто пережил Игру Истона, не удалось выбраться из своих ловушек. Пусть-ка посидят до приезда полиции. — Я не знал, что будет столько кровищи! — сказал Брент, заглянув в помещение с каруселью через отверстие в двери. — Тебе их жалко, что ли? Скажи спасибо, что детектив согласился изменить условия игры так, что в живых остался сторож и не только старая секретарша, а еще тот мальчик-клерк. — Этих — не особо, — согласился Брент. — И юристку — нет. — Где, черт возьми, Марк? — Ма-ам? — уставился на Тару сын. — С каких пор детектив Хоффман для тебя Марк? — Заткнись и не отставай! А детектив Хоффман попался им навстречу совсем не там, где они договаривались. Неразборчиво ругаясь последними словами, зажав окровавленную щеку рукой, обмотанной галстуком, бывший хороший коп, а ныне — помощник покойного серийного убийцы брел по коридору, таща один из смертоносных шедевров Крамера — разрыватель челюстей. Марк сделал еще несколько шагов и отключился, мягко осев на пол. Тара решительно взяла дело в свои руки: — Брент, тащи из нашей машины аптечку. А потом возьми спирт, тряпку и хорошенько протри все поверхности в наблюдательном пункте, смотри ничего не пропусти, хоть один отпечаток оставишь — прибью! — Хорошо, мам! — затряс башкой послушный сын и резво стартовал в темную глубину запутанных служебных коридоров старого зоопарка. — Джилл… с-сука… — пробормотал Марк Хоффман, приходя в себя. — Это она… — Лежи тихо. Хорошо, что я медсестра. Сейчас тебя немного подлатаю, и мы устроим все так, словно ты нашел место, где проводится Игра и хотел всех спасти, но на тебя напал помощник Крамера. — На меня действительно напал помощник Крамера, — неразборчиво пробубнил Марк. И вдруг захихикал, отчего на губах и щеке вздулась кровавая пена. — Его проклятая вдова. — Тш-ш. Молчи. Успеешь еще наговориться, когда будешь показания давать. Может еще начальником участка сделают. — Угу, — согласился Хоффман, кривясь от боли в разодранной щеке и сломанных пальцах. Ему крайне не хотелось ругаться при женщине, которая держала его голову на своих коленях и гладила по взмокшим волосам. — А Джилл я возьму на себя, — решительно сказала Тара. — Можешь не беспокоиться, она ничего не успеет рассказать о тебе никакому там отделу внутренних расследований. *** — Еще раз огорчишь мать — и вместо колледжа, который тебе любезно оплатил мистер Истон, отправишься в военную академию, а там таких дохляков не любят! Понял? — Да, сэр! — Брент вытянулся всем своим костлявым телом во фрунт. — Есть — перестать огорчать мать! — Совсем другое дело! Хотя… лечь на пол и сто раз отжаться! — Марк Хоффман оставил кофейную чашку и поудобнее устроился в кресле с газетой. — Да, сэр! Брент разлегся на полу, с грехом пополам выдал пятерку жалкого вида отжиманий на дрожащих руках и остался лежать без всякого страха — он знал, что отчим только с виду грозен. В смысле — здесь, в семейном кругу. Лежать на полу было удобно, и Брент перевернулся на спину, подложил руки под голову и вообще устроился крайне уютно. За окнами мело, близилось Рождество, которое в этом году обещало быть не таким черным и тоскливым, как предыдущее, когда они с матерью в тоске прятались друг от друга по разным углам и нервно вздрагивали, когда звонил телефон. И школьные хулиганы перестали доставать, напротив, сделались крайне любезны. И Кэти, капитанша чирлидеров, нет-нет да взглянет благосклонно. В общем, жизнь налаживалась. А в следующем году он поедет в колледж, если не будет дурить, чтобы не угодить в военную академию. *** — Как-то пусто в доме. — Мы всего день как отвезли Брента в колледж, и уже пусто? — Да. Я все же привязался к твоему засранцу. А знаешь, что? Может, нам завести еще детей, а, Тара? Тебе же всего сорок. Марк обнял жену и легко оторвал от пола, потом сделал зверское лицо и притворился, что сейчас швырнет через всю комнату на кровать. Зашитая щека выглядела очень даже ничего и ничуть не мешала улыбаться и корчить зверские рожи. — Брент обалдеет. Когда-то хотели завести ему сестру, но маленьким он был очень болезненным, все время уходило на него, а потом… потом ты знаешь. — Если выйдет девочка, я даже знаю, как хотел бы ее назвать. — Да знаю я, как бы ты назвал. Я не против. Думаю, папаша из тебя выйдет не хуже, чем получился отчим. = happy-end=