***
POV Фрэнк Бежать становится все сложнее. Воздух буквально наполнен ядом, который отравляет мои легкие. Дышать невозможно, мышцы гудят, и хочется лишь упасть и уснуть. Уснуть навсегда. Если бы я только знал, что охота на ликанов так внезапно обрушится на наши головы, я бы забрал Джерарда и покинул это ужасное место. Ох, Джерард… От мыслей о нем мне хочется выть и рвать на себе шкуру. Перед глазами так и стоит эта ужасная картина, когда он, раскинув руки в стороны, пытался защитить меня и других ликанов, но серебряная пуля пронзила его тело. Пытался убедить этих трусливых идиотов, что ликаны практически ничем не отличаются от людей, за исключением лишь обращения в волка. За эти три дня я сумел убежать далеко, но, кажется, впустую. Впереди меня поджидает огромная беснующаяся толпа с факелами и ружьями, наполненных до отказа серебром. Видимо, мое время пришло. Самое дорогое уже потеряно, а больше меня ничего не держит в этом мире. Медленно подходя к озлобленной толпе, я лишь гордо вскидываю морду и рычу, показывая, что даже в столь безвыходной ситуации, я ничуть не боюсь их. — Убить мерзкую тварь, — кричит один из мужчин, при этом стоя позади остальных. Трус. Толпа раздается оглушительным криком, но я твердо стою на лапах, мысленно прощаясь с белым светом и вспоминая все прекрасное, что пережил, больше всего жалея о том, что так и не защитил своего мальчика. Мой прекрасный улыбающийся искуситель. Эти полтора года были самыми прекрасными за всю мою жизнь. Я наблюдаю, как на меня нацеливают ружья и уже готов получить несколько обжигающих ранений, которые отравят меня серебром. К несчастью, смерть не будет быстрой и легкой. Около шести часов я буду мучиться и выть от страшной разрывающей меня боли. Серебро отравит кровь, и все это будет циркулировать в теле, медленно заражая клетку за клеткой. И вот, когда все они буду поражены, мое тело атрофируется, а через каких-то пару часов умрет окончательно. Уж лучше бы закололи меня к чертям собачьим. Не закрывая глаз, я жду, когда хоть кто-то выстрелит. Но люди замирают, в ужасе смотря за мою спину. Нельзя оглядываться, но любопытство перебарывает, и, черт возьми, я даже понять не могу, как такое возможно. Мой мальчик, мой хрупкий и любимый Джерард стоит передо мной с гордо поднятой головой. В его глазах огонь, на губах играет озлобленная ухмылка, а руки по локоть в крови. Он усмехается сильнее, обнажая верхний ряд маленьких, острых, как бритва, зубов. Я не могу понять, как он выжил, ведь Джерард всего-навсего человек, который пал от одной пули, пущенной в его грудь. Толпа в ужасе вскрикивает, когда перед ними трясут головой одного из жителей городка, а именно того самого ублюдка, который и объявил ликанов ужасными существами, раскрыв их секрет. Легко откинув голову в сторону, Джерард подходит ко мне и нежно проводит пальцами по загривку. Эти прекрасные руки я узнал бы из миллиарда. Только мой Уэй мог так нежно прикасаться ко мне. Толпа вновь начинает бесноваться, но замолкает, когда жуткий, наполненный огненной злобой рык срывается с губ моего возлюбленного. Я все равно не понимаю — как? — Либо вы принимаете, что среди вас живут ликаны, либо вы и ваши семьи будут разорваны на куски и, поверьте, серебро не остановит нас, — полу-рычит Уэй. Я с благоговением могу наблюдать за этой прекрасной картиной, но теперь я замечаю, что он изменился. Во-первых, его волосы. Раньше они были черные, такие же угольные, как моя шерсть. Сейчас же голову моей половины покрывали светлые волосы. Во-вторых, его черты лица стали более острые. Если раньше я частенько тискал его за щеки, то теперь от них почти не осталось и следа, лишь ярко-выраженные скулы. Третьим отличием были его глаза. Некогда обычного оливкового оттенка, сейчас они были словно два изумруда — яркие и сверкающие. Он весь был таким. Ярким и пугающим. Но я точно знал, что это все еще мой Джерард. Толпа что-то попыталась возразить, но быстро замолчала, когда стала замечать, что окружена со всех сторон. На деревьях, в густой листве, сидели люди. От детей до людей в возрасте. Все они ухмылялись, почти как мой любимый, и не сводили глаз с толпы. А я продолжал не понимать, но, ощутив вновь пальцы Джи в своей шерсти, поднял морду, глядя на него. — Идем, я все расскажу по пути, — тихо произнес он и кивнул в сторону. Я последовал за ним, пару раз оглянувшись на толпу, к которой спустились эти странные зеленоглазые существа. Вернувшись в нашу уютную квартиру, я обратился и быстро оделся, после чего хотел обнять Джерарда, но решил подождать с этим. Я все еще ничего толком не понимал и хотел узнать, кто же он? Глаза больше не горели тем бешенным ярким светом, лицо приобрело более родные черты, а на губах застыла слабая улыбка. — Эх, Фрэнки, мой дорогой ликан, если бы я только мог знать, что все будет так, я бы давно сбежал с тобой из этого ужасного места. Но тогда бы ни ты, ни я не узнали бы, что внутри меня живет маленький ушастый ликан, — он тонко хихикнул и медленно подошел ко мне, — и его разбудила серебряная пуля, которая должна была отравить мое тело. А еще меня нашли такие же, как я, когда из моего тела вместе с кровью утекала жизнь. Им нужно было лишь воткнуть в меня свои когти и позвать этого упрямого котенка… — Погоди, — впервые за все время произнес я, в замешательстве глядя на любимого, — котенка? Ты… Оборотень-кот? Он лишь развел руки и моргнул. Его глаза вновь горели зеленым огнем, а зрачок сузился, как у кошки. И теперь картинка в моей голове сложилась полностью. Кошки очень ленивы, и они бы ничего не делали, если бы не было нужды. Как, впрочем, и поступил кот Джерарда, дремля внутри парня и даже не думая просыпаться. Но тут его буквально заставили откинуть оковы сна и, наконец, показать свою морду. Тихо смеясь и не веря в свое счастье, я обнял своего любимого и теперь уже не хрупкого мальчика, закружив по комнате. Нам не стоит больше ничего бояться. Мы покинем это ужасное место и будем спокойно жить. И теперь мне не нужно бояться, что Джерард состарится раньше меня и умрет. О нет, мы будем жить очень долго и очень счастливо. И я знал, что в скором времени я приму от него синюю розу, как когда-то он принял от меня черную.Часть 1
24 марта 2016 г. в 18:39
Теплый солнечный луч пробивался сквозь маленькую щель между темными шторами и попадал прямо на лицо Джерарда. Парень чуть зажмурился и повернулся на другой бок, тут же утыкаясь носом в горячую спину. Мозг понемногу начинает просыпаться, и слабая улыбка появляется на губах парня, когда его рука обвивает талию любимого человека. Ну, почти человека.
Если бы год назад Уэю сказали, что он встретит самого потрясающего и красивого парня, и тот будет его возлюбленным — он бы не поверил. И в то, что этот самый парень будет лучшим любовником в его жизни. А так же, он ни за что бы не поверил и обязательно посмеялся, если бы ему сказали, что этот самый возлюбленный будет никем иным, как ликаном.
Для тех, кто не в курсе, ликаны — это те же самые оборотни. Просто это более древнее название для них. Ну, и Фрэнки — тот самый возлюбленный — называл себя только так. Слово «оборотень» он считал оскорбительным и унизительным. Так он мог назвать только тех, кто незаконным образом получил этот священный дар перевоплощения в волка.
И именно такой истинный и чистокровный ликан достался Джерарду в качестве пары. Вспоминая их первую встречу, Уэй порой посмеивается, потому что это было чертовски нелепо и даже немного страшно. Все дело в том, что в то утро Джи (так называет своего любимого Фрэнки) проснулся не у себя дома.
Он находился в каком-то загородном коттедже, который они сняли компанией для того, чтобы отметить чей-то день рождения. И все было как обычно: куча крепкой и дорогой выпивки, травка (Энди притаскивал эту гадость на все вечеринки, которые случались) и, конечно же, пьяные игры разного рода. Так вот, на утро, после всей этой веселой кутерьмы, Уэй проснулся с похмельем, чего и следовало ожидать. Благо, на кухне было все необходимое для устранения боли в голове и ужасного чувства ломоты в костях, а так же сушняка. Выпив нужные таблетки, Джерард решил покурить на крыльце. Часы показывали лишь половину восьмого, но летнее теплое солнце уже светило вовсю.
И вот, подкурив любимые крепкие сигареты, Джерард почувствовал на себе взгляд. Конечно, это все можно было скинуть на последствия от похмелья.
И поначалу парень так и подумал, но уже после четвертой затяжки понял, что нет, за ним действительно кто-то следит. Учитывая, что все спали, это не мог быть кто-то из его компании. Мурашки мгновенно пробежали по спине, оставляя после себя озноб. Холодный пот прошиб Уэя, когда среди кустов шиповника, в десяти метрах от коттеджа, он увидел глаза. И, черт возьми, это были волчьи глаза.
Когда они снимали этот коттедж, риэлтор уверяла их, что, несмотря на то, что домик далеко за городом, там нет диких животных. Так откуда был этот волк, который так внимательно следил за каждым движением бедного парня?
Джерард даже не заметил, как сигарета выпала из рук. Опомнившись, он быстро затушил ее ногой, ругнувшись на себя за то, что на светлом дереве остался след. Но тут же забыл об этом, когда взгляд уловил движение в стороне. Сглотнув большой ком в горле, он медленно поднял голову и увидел большого угольного цвета волка. Его шерсть словно светилась и выглядела мягкой при свете солнечных лучей. А янтарные глаза все так же внимательно следили за парнем. Джерарду на миг показалось, что волк усмехнулся, когда он сделал шаг назад.
Примерно еще с минуту они играли в эти «гляделки», пока Джерард не решил рискнуть и напугать волка.
— Пошел вон, мерзкая псина! — Рыкнул Уэй, пытаясь казаться грозным и сильным. На самом же деле его ужасно трясло и хотелось запереться в доме, и поднять всех.
Волк лишь фыркнул и лег на землю, сложив перед собой лапы, но держа голову ровно и продолжая осматривать парня. И это насторожило сильнее. Неужели ручной и сбежал от кого-то? Какие глупости, такого зверя нельзя приручить и при этом выпускать его на волю свободно побегать. Тогда что же это за волк?
Джерард прищурился и решил, что раз животное до сих пор не напало, значит ему это не надо. Медленно спустившись с крыльца, Уэй встал напротив волка, примерно в трех метрах, и чуть наклонил голову вбок. Волк тут же повторил это, чуть высунув язык и шумно дыша. Парень, недолго думая, склонил голову на другой бок. И животное повторило за ним снова.
— Да что же ты за зверь такой? — Прищурившись сильнее, вопросил Джерард.
Как и ожидалось, волк отреагировал на этот вопрос. Он смешно заскулил, поднимаясь на лапы и фыркая. Парня вновь обуял страх, и он замер, ожидая нападения. Но животное явно не собиралось нападать. Оно лишь медленно подошло и потянулось перед ногами Уэя, продолжая поглядывать в глаза. Фыркнув в очередной раз (ей-Богу, Джерард слышал в этом усмешку), волк встал на задние лапы и уперся передними в грудь несчастного парня, а после лизнул щеку горячим языком, оставляя слюнявый след. Сморщившись и отскочив, Джерард застонал, вытирая рукавом фиолетовой толстовки слюни с щеки.
— Фу, плохой пес! Нельзя же так, — не думая произнес он, упорно стирая след с себя.
На эту фразу волк будто изогнул бровь и сел. В его взгляде явно читалось «Что, прости, ты сказал?». Поймав этот взгляд, Уэй замер и покачал головой.
— Отвали. Просто уходи. Если тебя увидят другие, поднимется шум. Я не удивлюсь, если у кого-то из этих придурков есть ствол, — вполне серьезно произнес он, удивляясь самому себе. Еще пару минут назад он ужасно боялся этого существа, а теперь говорил ему уйти и, наверняка, этим спасти себя.
Волк чуть поджал уши, но кивнул (Иисусе, он действительно кивнул!) и вновь подошел к Джерарду. Глядя в глаза парня, он в который раз фыркнул, после чего потерся мордой о ладонь. Этот жест был таким милым, что Уэй удивился самому себе, когда немного погладил волка по голове. И уже после этого животное развернулось и убежало в лес.
И если бы Джерард знал, что в тот момент встретил свою любовь, то ни за чтобы не позволил себе назвать его «псом».
Спустя пару дней после того случая за городом, о котором Джерард никому так и не рассказал, на пороге его небольшой квартиры оказался симпатичный молодой человек, с черной розой в руках.
— Ну привет, Джерард, — сказал тот, едва Уэй открыл дверь. Он был поражен, откуда незнакомец знает его имя, адрес и тому, что в руке была черная роза.
— Эм, мы знакомы? — Тихо спросил парень, разглядывая незнакомца и пытаясь его вспомнить, но ничего не приходило в голову.
— Ах, да… Как я мог забыть, — незнакомец опустил голову, моргнул, после поднял, и Джерард едва не задохнулся. Прямо перед ним была та самая янтарная волчья пара глаз. Шагнув назад, парень не мог отвести взгляд. По спине вновь взметнулись мурашки.
— Черт меня подери. Как такое может быть? — Просипел он, когда незнакомец зашел в квартиру, прикрывая за собой дверь. Его глаза уже были обычного теплого орехового оттенка.
— Все дело в том, что я — ликан. А ты — моя законная пара. Это тебе, — незнакомец широко улыбнулся и протянул розу, — так я, вроде как, заявляю на тебя свои права, и это что-то вроде помолвки.
От такой наглости Джерард просто чуть не задохнулся. Права? Помолвка? Ликан? Да что несет этот придурок?
— Так, проваливай отсюда! Тебе лечиться надо! Какой ликан, к чертовой матери? — Было ясно, что нервы бедного парня просто не выдержали. Он кричал на незнакомца, стоя посреди своей прихожей.
Тяжелый вздох вырвался из незнакомца. Аккуратно положив розу на тумбочку, он стянул футболку и стал снимать штаны.
— Ч… Что ты делаешь? Больной совсем? Ты че… —, но договорить Джерард не смог. Парень на его глазах вдруг стал волком с угольной шерстью.
Крик застрял где-то в горле, а перед глазами поплыло. Очнулся Уэй уже в своей кровати. Рядом сидел тот самый парень и с беспокойством осматривал его.
— Эй, Джи? Ты в порядке? Черт возьми, милый, ты напугал меня до усрачки! — В голосе незнакомца и вправду сквозил страх.
— Какой я тебе, на хрен, милый? — Прохрипел он, медленно садясь на кровати. Голова перестала кружиться, и все стало на свои места.
— Ты мой — это не оспаривается. Меня, кстати, Фрэнк зовут, — как бы, между прочим добавил ликан.
А дальше… Дальше были долгие разговоры о мире Фрэнка. О том, по каким законам он живет, какая у него семья и кто вообще такие ликаны. Джерард отказался сразу принимать розу, тогда Фрэнк согласился и решил добиваться Уэя по человеческим законам. Но понадобилось ему не так много времени. Что-то около месяца. Потому что Уэй был поражен.
То, каким чувственным и нежным оказался этот ликан, было сложно даже объяснить. Он удивлял, радовал и восхищал Уэя, как только мог.
Например, однажды он устроил ему романтический ужин, приготовив потрясающие блюда. На столе стояли красивые свечи в старинных подсвечниках, которые Фрэнки наверняка принес с собой. Все блюда были красиво оформлены и на вкус были бесподобными. Также на столе стояла ваза, в которой были розы: черная, красная и белая. Они так прекрасно гармонировали со всем, что было на столе.
Именно в тот вечер Джерард принял Фрэнка, как своего парня.
Также Уэй никогда не забудет их прогулки по лесу, когда ликан обращался в волка и позволял посидеть на своей крепкой спине. Джерард с упоением зарывался пальцами в шерсть и поглаживал волка. Он с благоговейным страхом осматривал животное каждый раз, не в силах поверить, что это вторая сущность его парня. Его милого смышленого Фрэнки, который порой вел себя, как ребенок.
Сейчас, обнимая любимого, Джерард вспоминал прошлое с легкой усмешкой. Всего за год этот импульсивный ликан сделал из него уверенного и влюбленного по уши человека. А Джерард, в свою очередь, смог утихомирить явно рвущегося волка и показать ему, что не все решается силой и, порой, стоит оставаться человеком не только внешне, но и внутренне, не идя на поводу у инстинктов.
Спустя несколько минут Фрэнк медленно проснулся и шумно выдохнул, чувствуя ладонь любимого у себя на животе.
— Доброе утро, детка, — сонно проурчал Айеро, не открывая глаза и не поворачиваясь.
— Доброе, милый, — Джерард легко погладил живот любимого, после хитро прикусил губу, опуская ладонь ниже и проводя ей по члену парня. Возлюбленные всегда спали абсолютно голыми. Как минимум, ради таких приятных утренних моментов.
Тихий стон сорвался с губ Фрэнка, по коже пробежал табун приятных мурашек, заставив парня немного поерзать и прижаться сильнее спиной к Уэю. Облизнув чуть пухлые губы, Айеро повернулся к своей половинке, наконец позволяя себе посмотреть своим волчьим взглядом в любимые глаза оливкового оттенка. Джерард лишь тихонько хихикнул, прикусывая нижнюю губу.
Им не нужно было что-то говорить друг другу. Они и так понимали все лишь с одного взгляда.
Поцелуй был ленивым, чувственным и, определенно, очень влажным. Их языки сталкивались друг с другом, пытаясь переплестись. Губы двигались в одном такте, то убыстряясь, то замедляясь, отчего из груди Уэя вырывался тихий стон. Он обожал поцелуи с этим ликаном. Но еще больше он любил секс с этим парнем. Порой он бывал настолько животным, что Джерард задыхался в собственных стонах, когда Фрэнк с рыком и диким желанием втрахивал его в эту кровать, постоянно повторяя, что Уэй принадлежит только ему. Между прочим, Уэй до сих пор был удивлен, как эта кровать выдержала все эмоциональные сексуальные скачки́ его любимого (ну, а так же их совместные ска́чки).
Но сейчас никто не собирался срываться и переходить на дикий темп. Потому что оба еще были достаточно сонные, но уже возбужденные.
Потянув любимого на себя, Джерард, не разрывая томного поцелуя, обвил руками его татуированную шею и согнул ноги в коленях. Удобно расположившись между ног Уэя, Фрэнк все-таки оторвался от сладких губ и стал покрывать поцелуями и засосами бледную шею, так открыто и наивно подставленную ему. Это говорило о том, что Джерард полностью доверяет ему. Как-никак, а Фрэнк был ликаном, у которого в крови было заложено разрывать горло врагам. Но только врагам. А горло любимого необходимо было осыпать чувственными поцелуями, заставляя слабые стоны срываться с его покусанных вишневых губ.
Медленно двигая бедрами, Фрэнк соприкасался своим членом с членом Джи, который от каждого, даже незначительного касания тихо поскуливал и уже начинал умолять своего парня, чего на самом деле тот и добивался.
Опустив руку под кровать, ликан нащупал там тюбик со смазкой. Выдавив на пальцы достаточное количество вещества, парень хихикнул. Она пахла шоколадом. Айеро тут же вспомнил, что эту смазку настоял купить Джерард, чтобы «все было сладким, как наша любовь». Ох уж эта, порой глупая, но такая милая романтика.
Размазав смазку по своем уже немного ноющему члену, Фрэнк коснулся губами каждого бледного колена своего парня и вновь навис над ним, помогая себе рукой. Джерард чуть приподнял бедра, положив руки на смуглые плечи, и вскоре протяжно застонал, ощутив довольно большой член любимого внутри. Как же он обожал эти моменты единения. Казалось, что даже их души становились одним большим сгустком положительной энергии, которая смогла осветить весь мир.
Немного выждав, Фрэнк стал медленно двигаться, покрывая шею и грудь своего мальчика поцелуями и засосами, порой покусывая и хихикая от того, как в эти моменты повышался на пару тонов голос Уэя. Двигаясь медленно и чувственно, в едином ритме, парни тяжело дышали, покрываясь по́том и дрожа в объятиях друг друга. Животное в груди ликана урчало от неописуемого удовольствия и всячески пыталось ублажить свою пару, облизывая его и целуя. Слившись в очередном мокром поцелуе, Уэй опустил руку на упругий зад Фрэнка и чуть сжал, тем самым прося его ускориться.
Два раза просить не нужно было. Немного ускорившись, Фрэнк оторвался от губ, чтобы слышать глубокие стоны и наслаждаться видом своей, бьющейся в экстазе, половинки. Татуированная рука скользнула между тел, обхватывая сочащийся смазкой член, еще чуть быстрее двигая бедрами и тоже срываясь на тихие, чуть скулящие стоны. От ощущения руки на требующем большого внимания органе Уэй едва не захлебнулся в стоне, понимая, что он уже довольно близок к яркому утреннему оргазму. Умелые движения руки ликана заставляли его шептать имя возлюбленного и плотно зажмурить глаза, сжимая бледные пальцы на любимых плечах. Короткие ногти впились в кожу, когда Джерард достиг пика, а достаточно громкий стон сорвался с его опухших вишневых губ, отчего за ним последовал и Фрэнк, кончая глубоко в парня.
Приходить в себя после такого оргазма совсем не хотелось. Кончики пальцев на руках и ногах покалывало, а чувство эйфории захлестнуло с головой. От ощущения внезапной пустоты, Уэй поморщился и недовольно посмотрел на Фрэнка, который уже упал рядом и пялился в потолок.
— Детка, ты потрясающий… — прошептал Айеро и повернул голову, коснулся влажными губами хрупкого плеча.
— Согласен. Я обалденный, — тихо засмеявшись, Уэй навалился на ликана, вовлекая его в очередной ленивый поцелуй с языком.
Определенно, это было прекрасное утро, прекрасного летнего субботнего дня.