Товарищ

На небе то и дело выглядывали две луны. Они словно играли в прятки, появляясь и снова скрываясь за воздушными облаками. Раду Барвон сидел на крыше одного из домов и курил. Обычно долгоживущие не переносили запах табака, но ему он нравился. Сигарета в руках медленно тлела. Красный огонек то вспыхивал, то затухал, после очередной затяжки. Эта была последняя ночь перед поездкой в Карфаген. Ему безумно хотелось, чтобы время остановилось, чтобы луна вампиров не терялась из виду, а просто освещала все вокруг. На сердце и без того было неспокойно. Словно кто-то кинул камень в тихую гавань, и по воде пошли круги, сначала маленькие, потом все больше и шире. Раду горько усмехнулся — странное сравнение пришло ему в голову. Давно в детстве это было любимой забавой — Ион, кидая камушки в воду, смеялся весело и задорно, как любой мальчишка. И в этот момент он совсем не напоминал потомка знатнейшего Имперского рода. Ион — его лучший друг. Товарищ. Брат. И именно ему отведена совсем незавидная роль в этой поездке. Раду вздрогнул, пепел упал на крышу, но тут же был унесен легким дуновением теплого ветра. Это все не имело значения. Ни ветер, ни почти истлевшая сигарета в руках метоселана. Ничего не имело смысла. Кроме тоски и беспокойства, что окутывали разум плотной паутиной. Ион. Почему все так произошло? Что за злая шутка судьбы? Или не судьбы вовсе? Ясный образ Фортуны стоял перед глазами Раду. Его светлые волосы, звонкий голос и глаза цвета меди. Он такой недосягаемый, словно солнце. Греющий, но если сильно приблизиться, можно обжечься… На фоне этого яркого света терялся даже сам ифрит. Товарищ. В этом слове заключался весь смысл их отношений. Порой метоселану хотелось быть не только сторонним наблюдателем, находиться в тени славы, но и хоть на мгновение прикоснуться к напарнику. Однако бесконечные правила этикета, положение в обществе мешали этому, и Раду сжимая со злостью зубы, вновь и вновь отгонял эти мысли. Товарищи. Это уже слишком много для него и в то же время слишком мало. Сигарета наконец-то погасла. Ифрит выкинул окурок куда-то в сторону. Наверное, это было неправильно. И будь тут Ион, то наверняка бы пожурил его за подобное. Он представил то, как сверкают праведным гневом глаза напарника, и невольно улыбнулся. Это несколько наивное восприятие мира забавляло его. Такой честный, прямой и, как ни странно, добрый. — Нехорошо швыряться окурками, Фламберг, — за его спиной раздался насмешливый голос — Знаешь ли, товарищ, можно и в людей попасть. Раду резко обернулся. На его лице было написано явное разочарование и досада. Но вряд ли данный факт хоть как-то волновал, стоявшего за его спиной, Кукловода. Синие глаза метоселана пробежались по стройной фигуре, остановившись на лице террана. Дитрих выглядел идеально: белоснежная рубашка и черные брюки. Его рыжие волосы, как всегда, растрепаны, на губах улыбка, а в янтарных глазах почти доброе участие. Метоселан отвернулся, понимая, что слишком долго рассматривает своего коллегу. Наверняка Дитрих это заметил. К сожалению, он вовсе не дурак, хоть и короткоживущий. — Не называй меня так! — рыкнул ифрит, в надежде, что хоть сейчас Дитрих не будет издеваться. Впрочем, для этого человека, кажется, не было ничего святого. А тьма, живущая внутри Кукловода, была не менее притягательна, чем свет, излучаемый Ионом. И если Фортуна вызывал кроткое желание прикоснуться к его свету, то Кукловод — взять силой, стереть с идеального лица вечную улыбку, заставить замолчать этот голос, больше похожий на журчание ручейка. Метоселан сжал кулаки. Кажется, подобная реакция еще больше позабавила Дитриха, который тихо рассмеялся, и сел рядом с Раду. Безусловно ифрит хотел оказаться как можно дальше от этого дьявола, но не мог. Короткий взгляд в сторону Кукловода. Ворот белоснежной рубашки, расстёгнутые верхние пуговицы и обнаженная тонкая шея. Кожа почти мраморная и наверняка мягкая. Желание стиснуть руку на ней стало почти невыносимым. «А что будет, если вонзить в нее клыки? Его насмешливый взгляд померкнет?» — дерзкая, почти мгновенно исчезнувшая мысль. Кукловод наклонил голову, рассматривая ифрита. Его губы искривились, а глаза стали холодными. И только на дне зрачков можно было уловить едва заметную ярость. — Разве ты мне не товарищ, Фламберг? —интонацию можно было бы посчитать удивленной. Впрочем, Раду слишком хорошо знал Дитриха, для того чтобы догадаться, что это попросту была издевка — Ведь мы вместе будем участвовать в операции «Иблис». Не так ли? Барвон промолчал. Отвечать Дитриху совсем не хотелось. — Я знаю, что Императрица Августа Владыка изменила свое решение, — шепот у самого уха. — Знаю, кто поедет вместо Астароше Асран. Метоселан дернулся — ему захотелось ударить Кукловода. А еще лучше — убить. Лишь бы он замолчал. Навсегда. — Мне так жаль, товарищ, — на сей раз голос выражал явное сочувствие. И если бы ифрит впервые встретил своего напарника, то, скорее всего, поверил бы ему. Но терран не умел сочувствовать, не умел сопереживать и, конечно же, ему было глубоко наплевать на Иона Фортуну. — Я надеюсь, это не будет играть никакой роли, Фламберг. Не разочаруй меня. Поверь, мне будет очень досадно докладывать начальству о твоем провале. И тем более наблюдать за последующим наказанием… Наигранный грустный вздох сорвался с чуть приоткрытых губ Кукловода, который внимательно наблюдал за реакцией Раду. Тот, сверкнув глазами, повернулся к Дитриху. На ладони ифрита заиграло пламя, освещая их лица. К сожалению, огонь не произвел должного эффекта. Кукловод был спокоен. Его было трудно чем-то напугать. Хотя испуг наверняка пошел бы ему, не так ли? Терран ждал ответа, кривя губы в презрительной усмешке, которую ненавидела добрая половина Ордена. Как хотелось послать коллегу куда подальше или просто столкнуть с крыши! Но проклятые две цифры на рукаве его формы решали все в пользу террана. К тому же хватать Дитриха вопреки его желанию было совсем глупой идеей. Неизвестно что окажется быстрее — нейронити или реакция вампира, поэтому Раду ответил рычащим голосом: — Не волнуйся, Кукловод. Все пройдет по плану. — То есть я могу не переживать, что твоя рука дрогнет в самый ответственный момент? Ведь Ион так много значит для тебя, — Дитрих вопросительно изогнул бровь. Он протянул правую руку, проведя пальцами по щеке ифрита. Тот дернулся, словно от удара плетью. — Я очень рад, что ты не забываешь, чью сторону выбрал, товарищ… — И никогда не забуду, Кукловод! — отрезал Раду, отворачиваясь от Дитриха — А теперь соизволь оставить меня одного. Эта ночь слишком хороша, чтобы проводить ее в твоем обществе. Терран хмыкнул, но все же поднялся на ноги и отряхнул брюки. Он пристально посмотрел на метоселана, словно пытался залезть ему в голову. — Как хочешь, товарищ… - пожал плечами Дитрих и бесшумно удалился. Раду опустил голову на руки. Ему хотелось застонать, но с губ не сорвалось ни звука. И лишь одно имя крутилось в голове. Ион.