Скользкий трюк

Я давно заметил, как Кремер реагирует на вид обнаженной натуры, особенно, если натура мужская. Напряженно, натянуто, неловко. Но и нельзя с абсолютной уверенностью заявить, что ему это неприятно. Помнится, я как-то показывал ему снимок молодого человека, дело об исчезновении которого, нам впоследствии пришлось расследовать. Кремер выглядел обескураженным, пораженным, однако так и не позволил мне встретиться с ним глазами. Он пробормотал что-то, что не вполне подходило его характеру, а затем удалился. Был еще и другой случай, когда прямо на месте преступления был обнаружен труп неизвестного, но вполне привлекательного мужчины. И тогда Кремер суетливо отводил глаза, деловито сунув в рот сигару. Помнится, я привлек его внимание странными ссадинами на бледном безжизненном теле. Кремер склонился над трупом, и я заметил, как горят его глаза, наполненные непонятными мне тогда эмоциями. И я решил схитрить. Не то, чтобы сжульничать, но одна мысль, как навязчивая идея не давала покоя: Кремеру нравятся мужики! Да, у него была жена, милейшая женщина, руку которой мне удалось однажды пожать. Но… это ничего не значило ровным счетом. Я должен был это проверить. И я послал ему анонимное письмо, в котором призывал прийти ночью в некий отель, заранее мной облюбованный. Я знал, что Кремер придет один, так как любит разгадывать тайны, и точно не упустит возможности расследовать все в одиночку. С этого момента я уточню, что поступки начальника убойного отдела можно было проследить от «а» до «я». К тому же, за время совместной работы, я успел изучить манеру его поведения. Короче говоря, я ждал его в номере отеля, заранее освободившись от одежды, сидя на мягком клетчатом диване, прикрывая лицо полями шляпы. В назначенное время я потушил свет. Кремер не заставил себя ждать, он проник в номер почти бесшумно, наготове у него был пистолет. Он осторожно крался по мягкому ковру, не забыл прикрыть за собой дверь. Я потянулся к выключателю и нажал на кнопку. Одним резким движением полицейский повернулся ко мне. И обомлел. Шляпа не давала ему увидеть моего лица, но его лицо я хорошо рассмотрел в отражении зеркала. На нем был шок, недоумение и… казалось, он едва не выронил из рук оружие. Он – смотрел на меня, я – тайком наблюдал за ним. Похоже, Кремер лишился дара речи, тем не менее, не прекращая внимательно изучать меня. Я кожей чувствовал каждое «прикосновение» его глаз. Накаленным молчанием можно бы было выжигать по металлу. - Что… - хрипло пробормотал инспектор, должно быть, голос и впрямь его покинул. – Что тут происходит?.. Я переложил ногу на ногу, и он попятился. Пистолет он неуверенно направлял в мою сторону, но пускать его вход явно не собирался. Скорее бы, он заслонился бы им от меня, чем выстрелил. - Кто вы… - все с тем же напряжением прошептал Кремер. И я позволил себе улыбнуться. - Чего вы хотите?.. – подбирал вопросы инспектор. Голос его вернулся, но продолжал дрожать. И я решил, что пора действовать. Облизнув губы, как перед испытанием и мысленно глубоко вздохнув, и я отодвинул шляпу, и, улыбнувшись, произнес: - Вас. Я с удовольствием наблюдал, как расширяются его глаза, стремясь, наверное, вылезти из орбит, и как вздымается сильная мужская грудь, ускоряя дыхание. - Гудвин? Что вы тут делаете?! - Арчи, - мягко поправил его я, надевая маску обольстительности. Он неудачно попытался отвести глаза, и наконец-то на его щеки снизошел румянец! - Какого черта… - выдохнул он, выронив из рук пистолет. Я предложил ему присесть на диван. Полицейский испуганно и недоверчиво посмотрел на меня. При этом он что есть силы, старался не опускать глаза ниже моего лица. Это было сродни подвигу. Я улыбнулся ему. - Присядьте. - Гудвин, вы не понимаете, что… Я встал и подошел к нему. Практически бесшумно, когда он вновь попытался отвести взгляд. - Я же просил, звать меня… - он подпрыгнул не то от моего голоса, не то от моих рук на его плечах, - Арчи… Кремер был выше меня чуть ли не на голову, и для того, чтобы его поцеловать, мне пришлось приподняться на носочках. Губы его я не встретил, я коснулся широкой бульдожьей скулы, на которой красовались едва заметные следы щетины. Я приник ртом к горячей, покрытой испариной шершавой щеке. И Кремер оттаял. В одно мгновенье его огромные ладони, которые, казалось, могли смять меня подобно бумаге, обхватили мои бедра и прижали к себе. С его губ сорвался низкий рык. Массивное тело уперлось в меня весьма многозначительной деталью. Я закрыл глаза. Тяжелый плащ инспектора упал к его ногам…