Shadowhunters. Crossovers

Алек Лайтвуд — глупец, оказавшийся не в том месте не в то время. Жертва, которая жаждет погибели, невинная душа, сгубленная в обход Законов Конклава. Ему кажется, что он счастлив, когда девушка проводит рукой у него перед лицом и шепчет: — Теперь ты мой. Кэтрин Пирс живёт в отеле Дюморт, заправляет вампирами и кривит алые губы в надменной усмешке. Кошачьей, вкрадчивой походкой, от которой замирает сердце и воспламеняется душа, она входит в жизнь Алека Лайтвуда, Примитивного, чья жизнь на волоске, но чей разум замутнён гипнозом/любовью/зависимостью. — Скажи, я тебе нравлюсь? — спрашивает Кэтрин нежно, вкрадчиво, осторожно. Длинные пальцы с идеальным маникюром путаются в иссиня-чёрных коротких волосах, девушка заставляет Алека смотреть ей прямо в глаза. Юноша сам тянется к ней — молодой, свежий, живой и красивый, как самая прекрасная звёздная ночь. Пирс так соскучилась по новой крови, по молодому человеческому телу, что пальцы сводит от желания обладать Лайтвудом от начала до конца. — Ты самая прекрасная женщина из всех, что я встречал, — шепчет юноша, и его дыхание отзывается мурашками по спине, трепетом там, где у вампира было сердце, и сухостью в горле. Жаждой. Кэтрин припадает к пульсирующей артерии на шее юноши, но не кусает, оттягивает удовольствие, чувствуя, как Алек всем телом тянется к ней, словно желает ощутить боль, пронзающую мозг острой хирургической иглой. Его наивность и порывистость, затуманенная гипнозом и её собственной кровью на губах, чертовски возбуждает Кэтрин. Это словно лишить девственности самого целомудренного девственника на свете, искусить его, заставить переступить заветную черту. — Я хочу любить тебя вечно, — шепчет Лайтвуд, целуя Кэтрин в ключицу, заставляя девушку отстраниться и прислушаться. — Я хочу подчиняться тебе всегда… Вампирша запускает пальцы в мягкие шелковистые волосы и тянет за них — легко и настойчиво, чтобы заглянуть в омут голубых глаз Примитивного. Его слова кажутся её практически пророческими, она задумывается, закусывает губу и тонет в преданном и опьяняюще влюблённом взгляде юноши. Таких, как он, Кэтрин может найти целую сотню, любой захочет пасть к её ногам со страстным обожанием, но что-то пленяет её воображение, когда Пирс смотрит на Алека. Может, он не такой уж обычный, как кажется? У вампирши нет сердца, но она не против пользоваться Лайтвудом не только как едой. Всё-таки, такого красивого Примитивного ещё нужно поискать… — Ты действительно этого хочешь, милый? — спрашивает Кэтрин и точно знает ответ. Её короткое платье задирается, обнажая бедро, когда девушка седлает юношу и нависает над ним, как любовница или палач — нужное подчеркнуть. — Мы будем вместе, всегда… Пирс точно знает, что Лайтвуд не откажет. Когда Рафаэль в ярости врывается в её комнату в Дюморте, Кэтрин почти готова рассердиться, но слишком занята подбором галстука, идеально подходящего к голубым холодным глазам. — Что ты делаешь, Кэтрин? — зло шипит Сантьяго. — Взламываю коды Пентагона, — закатывает глаза девушка и демонстрирует несколько галстуков на руке. — А на что это похоже? — Нет, что ты делаешь с ним? — Рафаэль указывает на юношу у зеркала, который молча наблюдает перепалку и не собирается вмешиваться. — Ты нарушила правила! Алек молчит, одёргивая рукава дорогого пиджака, который идеально сидит на его подтянутой фигуре, и поворачивается к Кэтрин, которая манит его пальцем и говорит: — Этот замечательно подчеркнёт твои прекрасные глаза… Она, не обращая внимания на Рафаэля, закидывает на шею Лайтвуда галстук, притягивает его к себе и целует — жадно страстно, а потом так же легко отстраняет и нараспев спрашивает: — Скажешь ему что-нибудь, сладкий? Алек ждёт, пока Пирс завяжет узел на его шее, поправляет воротник, застёгивает несколько пуговиц на пиджаке и поворачивается к Сантьяго. В глаза юноши — лёд, губы плотно сжаты, скрывают вампирские клыки, бледное лицо не отражает ни одной эмоции. И голос — равнодушный, бесчувственный: — Правила существуют для того, чтобы их нарушать. — Разве он не прелесть? — протягивает Кэтрин и по привычке запускает пальцы в растрёпанные иссиня-чёрные вихры. — Мой мальчик…