fuck u all the time

хансоль идёт в спальню первым и ложится, но некоторое время втупляет в телефон, ожидая хёсана. в итоге прямо так - с телефоном в руках - и засыпает. он не думает, что его будут будить: наивный, он искренне верит в то, что хёсан, говоря "пойдём спать", действительно имел в виду крепкий и здоровый сон. в комнате немного жарко, поэтому хансоль быстро скидывает с себя одеяло, и всё равно ворочается так, что его футболка задирается. вошедший хёсан умиляется - сначала. у хансоля расслабленное лицо и такая же расслабленная поза. смотря от двери, метра за два, можно принять его за ребёнка. пока не подойдёшь ближе. стоя у кровати, можно рассмотреть полоску голого живота, соблазнительный изгиб бёдер и провокационно приоткрытые губы. хёсан невольно облизывается и наклоняется к нему ближе, ведёт пальцами от плеч до поясницы, ненадолго задерживается, прежде чем забраться рукой под резинку штанов и погладить большим пальцем ямочки на ягодицах. хансоль так глубоко пребывает в мире снов, что реагирует на происходящее весьма слабо: хмурит брови и полностью переворачивается на живот. в этот самый момент ему снится хёсан, только не такой озабоченный, каким тот является в действительности. присев на край кровати, хёсан наклоняется, прихватывает мочку ушка губами и тихо шепчет: - эй, малыш... его ладонь всё ещё ненавязчиво скользит по нежной коже ягодиц, петляя и рисуя невидимые узоры. вот тут хансоль ёжится - щекотно - и тихонечко вздыхает, а потом еле-еле разлепляет глаза, не соображая, что происходит. ему нужно время, чтобы полноценно ощутить ладонь на своей коже. - м? в чём дело? - сонно говорит он. - ложись? хансоль уверен в том, что всё идёт плавно и своим чередом, поэтому доверчиво поворачивается и тычется хёсану в щёку губами. полусонный он так похож на котёнка - хёсан ничего не отвечает, кивая, с улыбкой ловит его губы своими и коротко целует несколько раз подряд, в то же время скользя рукой выше. футболка задирается сильнее, предоставляя больший простор для действий, и хёсан вовсю этим пользуется, оглаживая бока и рёбра ладонью. хансоль поворачивается на спину и обнаруживает, что хёсан уже над ним. ему нравится целоваться, пусть это всё ещё немного непривычно и смущающе, однако что-то подсказывает, что на этот раз хёсан не планирует ограничиваться одними поцелуями. - что, - хансоль ухитряется втиснуться в перерыв между прикосновениями, - что ты делаешь? уже поздно... - ничего страшного, - хёсан ухмыляется, слегка раздвигает ноги хансоля, чтобы устроиться между ними, и окончательно стягивает с него футболку, тут же прижимаясь губами к открывшимся плечам. - ты же не сможешь мне сопротивляться, - добавляет он, поднимает голову и прикусывает тонкую кожу на линии челюсти. в этом он чертовски прав. хансоль может быть сколько угодно самоуверенным и непоседливым на людях, но наедине с хёсаном весь запал пропадает, как будто его никогда и не было. хёсан смущает, и хансоль инстинктивно зажимается в слабой (и безнадёжной) попытке уйти от ласк. но хансоль не может сопротивляться, это верно. если бы мог, хёсану бы не удалось затащить его в свою постель. и хансоль кусает свои губы, проводя ладонями по плечам хёсана. ему приятно. хёсан отзывается даже на такой неуверенный ответ, ведёт ладонями по внешней стороне бёдер, вдоль боков и проскальзывает между спиной и кроватью, мягко надавливая на поясницу и вынуждая прижаться к себе теснее. - котёнок, - шепчет он, потираясь носом о щёку хансоля, и снова целует - более основательно и мокро. от сонливости не остаётся и следа. хансоль приоткрывает рот, впуская язык хёсана, и встречает его своим. хёсан обладает поразительной способностью заводить за считанные секунды, и хансоль сам не замечает, как начинает тереться о его тело. хёсан своего добивается - всегда. хансоль его хочет, и плевать, что утром рано вставать. хёсан спускается ниже, покрывает поцелуями ключицы, оставляя после себя алые пятна, и медленно тянет штаны хансоля вниз. закончив, он отбрасывает их в сторону и, прежде чем хансоль успевает зажаться, придавливает к кровати, с плохо скрываемым удовольствием наблюдая за румянцем на щеках. он чувствует себя победителем в их негласной игре, пока хансоль не начинает реагировать - бурно и смущённо - и уже в этот момент сомневается, кто же из них проиграл на самом деле. привыкнуть к хёсану - вернее, голому телу хёсана, плотно прижатому к собственному - сложно, но глупо отрицать, что это не приносит удовольствие. ещё какое. у хансоля внутри всё искрит, дымит и полыхает, и его руки беспорядочно оглаживают плечи, спину, бёдра хёсана - всё, до чего он способен дотянуться. хансоль легко воспламеняемый; он возбуждён, и потому тянется за новым поцелуем, знаменуя этим свою безоговорочную капитуляцию и готовность принять всё, что хёсан захочет с ним сотворить. хёсан мгновенно подхватывает сменяющееся настроение, с явной провокацией толкаясь вперёд и потираясь о чужой пах своим. разошедшийся хансоль и его руки, неожиданно смелые, распаляют. хёсан с усилием сжимает его бёдра пальцами, касается ягодиц и дрязняще проводит между ними, не задерживаясь ни на секунду, толкается ещё раз - ему нравится, как задыхается хансоль, как сжимаются его пальцы. и даже весьма ощутимые царапины на своей спине – нравятся тоже. хансоль шире разводит ноги и приподнимает бёдра, глядя хёсану в глаза. это не смелость и не ответная провокация, скорее жест доброй воли. одна рука водит по спине хёсана; короткие ногти слегка царапают кожу. другую хансоль опускает на голову хёсана, притягивая ещё ближе, и, поддавшись порыву, лижет его губы. у хёсана чуть не темнеет в глазах от того, как резко и сильно тянет внизу живота. грёбаные кошачьи повадки. он напористо целует хансоля, прикусывая чёртов язык, терзает его несколько секунд и отрывается, заглядывая в подёрнутые дымкой глаза, после чего подносит пальцы к его рту и несильно давит на губы. хансоль не сразу понимает, чего от него хотят, но потом вспыхивает и послушно принимает пальцы в рот. он слабо улыбается, пока ласкает их языком, щекочет подушечки и обильно смачивает слюной. когда хёсан тянет руку обратно, хансоль удерживает его за запястье и берёт так глубоко, как может, движет головой, плотно обхватывая быстро припухшими от поцелуев губами и глядя на хёсана сквозь ресницы. дразнить его оказывается на удивление приятно. у хёсана стоит так, что больно, - от вида хансоля, от ниточки слюны на его подбородке и от контраста покрасневших щёк и бесстыдного взгляда. все эти игры скоро доведут его до ручки. - и откуда столько навыков, - полузадушено шипит он и свободной рукой обхватывает член хансоля, давит большим пальцем на головку и всё-таки отвоёвывает свои пальцы, тут же прикасаясь ими к нежной коже между ягодиц. водит вокруг входа и надавливает, но внутрь не проникает. хансоль сгибает ноги в коленях, чтобы хёсану было удобнее, и признаётся, хотя вопрос был скорее риторическим: - тренировался на мороженом. больше он ничего внятно произнести не может, полностью сосредотачиваясь на том, как руки хёсана делают ему слишком хорошо. трепет предвкушения путает мысли, и хансоль смотрит на хёсана почти умоляюще, одними губами шепча "я так тебя хочу". хёсан прижимается к его лбу своим, одной рукой обхватывает поясницу, а пальцами второй проникает внутрь. стенки так туго и горячо обхватывают, что хёсан готов спустить, как одиннадцатиклассник во время первого опыта. после этой мысли он вдруг замирает - с пальцами внутри хансоля, - слегка поднимает голову и внимательно всматривается в лицо напротив. тренировался на мороженом. грёбаный хансоль с манерами шлюхи на сцене, но такой трогательный вне её, не может же быть, что... - ты же не девственник? - прямо спрашивает хёсан. хансоль очень надеялся, что до этого вопроса не дойдёт. очень странно собирать мысли в кучку и отвечать на него, когда внутри - пальцы хёсана. хансоль открывает и закрывает рот, вспоминая о своих экспериментах с игрушками (во время которых, если честно, представлял всё того же хёсана) и с трудом сглатывает. - нууууу, как сказать... хёсан вздыхает. кто бы мог подумать. он целует хансоля и разводит внутри него пальцы, беспорядочно ласкает спину и бёдра и вдруг чувствует ужасную нежность - всё то, что хансоль обычно делает, на самом деле такое напускное. вот он, настоящий, и этот хансоль прекрасен. но хёсан не будет хёсаном, если оставит всё так просто, поэтому наклоняется к уху и тихо спрашивает: - хранил свою розу для меня? хансолю сложно сосредоточиться (то, что делает хёсан, не идёт ни в какое сравнение с тем, что до этого он делал с собой сам), но вопрос заставляет ткнуть наглеца в плечо кулаком. - идиот... а ты и рад, верно? в этот момент хёсан проникает в него особенно глубоко и приятно, и хансоль сладострастно стонет, не собираясь сдерживаться. хёсан перехватывает его руку и переплетает их пальцы, тут же впечатывая ладонь в кровать. - иначе и не могло быть, - улыбаясь, шепчет он. он вытаскивает пальцы и несколько раз проводит по члену рукой, распределяя смазку, сильнее раздвигает ноги хансоля и приставляет головку ко входу. - потерпи немного, детка, - шепчет и, дождавшись согласия, плавным толчком входит на всю длину. от спектра ощущений, от того, как хансоль сжимается, и от того, что это именно хансоль, у хёсана перехватывает дыхание и перекрывает доступ кислорода к мозгу, вынуждая шептать беспорядочные нежности на краснеющее ушко. хансолю немного больно (хёсан по размерам больше, чем его игрушки), но приятно всё же сильнее. потому что хёсан. хансоля охватывает чистейший восторг - наконец-то это произошло - и он, теряя остатки смущения, чувствуя только голое желание, едва разборчиво и обрывочно шепчет в ответ о своих секретах. о том, как трогал и ласкал себя, когда хёсан и не смотрел в его сторону - трогал, представляя именно его. о том, как сильно хотел, но не знал, как намекнуть. и о том, что, блядь, любит хёсана до трясущихся коленок - и это, может, чертовски неловко и неправильно, но охуенно. хёсан улыбается на непрекращающийся фонтан откровений, но жадно вслушивается в каждое слово. - видимо, после этого мне придётся на тебе жениться, - на выдохе произносит он, целует хансоля в плечо, во второе, затем в шею, и делает первое движение, выходя и так же полностью погружаясь обратно. в низу живота что-то взрывается всполохами, разум мутит, но хёсан всё же сосредотачивается, прежде чем сделать ещё один толчок. голос хансоля хрипло срывается, рассыпаясь громкими стонами. возможно, чуть позже ему станет стыдно, но сейчас он способен воспринимать только удовольствие, которое ему дарит хёсан. толчок. ещё. и ещё. хансоль закидывает ноги на бёдра хёсана и обнимает его; тело дрожит, потому что горячо, звонко, умопомрачительно пошло с этими влажными шлепками и поволокой в переполненных дурманящим возбуждением глазах. хёсан сжимает дрожащее бедро пальцами и вбивается в хансоля, набирая сумасшедший темп. на поцелуи сил не остаётся, и он просто зарывается лицом в шею хансоля, тяжело дыша. выпустив его ладонь из своей, хёсан обхватывает пальцами чужой член и двигает ими в ритм, хреново отображая реальность. в голове набатом раздаются сладкие стоны. хёсан, будучи не в силах сдерживаться, делает несколько глубоких и мощных толчков и изливается в хансоля. на несколько секунд центром мира и удерживающим якорем становится именно он - маленький, прелестный, такой отзывчивый котёнок ким хансоль, который находится под ним. хансоль накрывает руку хёсана на своём члене ладонью и крупно вздрагивает, бурно кончая. жарко, как в адском пекле. тело не может расслабиться сразу, по нему эхом несутся постепенно затихающие отзвуки оргазма. хансоль тяжело дышит и не может перестать облизывать губы. о боже, да. это случилось. хёсан приподнимается на руках и ложится рядом, обнимая его поперёк талии и прижимая к себе. - я так давно тебе нравлюсь? - хрипло говорит он. - я и не думал. он снова находит руку хансоля и сжимает её в своей, устало прикрывая глаза. вот и настал тот момент, когда становится стыдно, и хансоль прикусывает кончик своего болтливого языка. в его изначальных планах не было намерения выдавать информацию о своей длительной влюблённости: ему кажется, что он выглядит немножко смешно и жалко. поэтому вместо ответа он жмётся к хёсану и ласково тычется носом ему в шею. хёсана снова прошибает от нежности; он ведет рукой по спине хансоля и мягко поглаживает позвонки пальцами. - тебе нечего стесняться, - говорит он и целует хансоля в висок. - никто не может устоять перед моим обаянием. это нормально, - хёсан улыбается.