Близ огня

Оберхоф, 2 янв 2014 - Так забавно. Можно мне еще кусочек? Тириль увлеченно облизывала пальцы, вымазанные пирогом ее собственного приготовления. Где она нашла голубику в разгаре зимы, понять сложно, но с пирогом получилось отлично - тонизирующе, свежо, но одновременно и согревающе тоже. Особенно душу. Даше нравилось, что она была приглашена на презентацию этого мало-мальски шедевра. Это был второй новогодний день с уже совсем непритязательным вечером по сравнению с тем, что творилось в этом месте еще вчера. Даша наконец нашла место и время, чтобы скрыться от послепраздничной суматохи и разгула вирусов; место, где было относительно тихо и уютно, чтобы скрючиться в кресле, читая прогноз погоды на завтрашную гонку. Оберхоф, все еще. - Еще накладывать, ну? - подбодрила всех собравшихся Тириль, яростно улыбаясь, в надежде казаться еще более заслуживающей похвалы. - Накладывай да побольше, м-м-мм...- Йоханнес проговорил сквозь зубы, одновременно жуя, пытаясь не упустить жизнь на третьем уровне сложности и дозвониться брату, чтобы предупредить того о нашествии вкусового шторма на первом этаже норвежского домика. Сдавленное хихиканье донеслось из угла, где сидели Тура и Сюнневе. Вдруг первая, будто вспомнив что-то, резко вскочила с кресла и принялась делать агрессивные выпады ногами. От неожиданности, Йоханнес подавился, закашлялся и выплюнул недожеванный пирог на ковер, одновременно пресекая попытки засмеяться. - Будешь убирать сам. - кто-то сказал из дверного проема. С поджатыми губами и глазами, граничащими с тем, чтобы казаться злыми, на пороге появился Уле. Его взгляд буднично проскользил по Дашиной кофточке и дальше, к сокомандникам, по пути приняв осуждающее выражение. Уле Эйнар не любил пироги, а еще больше он не любил беспорядок. - Честно слово, Уле! Будто мы пиво здесь пьем! - с обидой сказала Сюнневе. - Иди уже откуда пришел! - Я хочу попить чаю, - буркнул Уле, явно пресекая дальнейшее обсуждение своих намерений. В комнате почему-то стало очень тихо, и тишина эта прерывалась только далеким воем ветра и прерывистым дыханием Йоханнеса, который пытался отдышаться. Было слышно, как щелкнул электрочайник, а затем был выключен на половине пути, как был распечатан пакетик из фольги, как журчала вода, как был сделан первый глоток. Дверь снова открылась. - А-а-а, все в сборе, я смотрю? - раздался веселый голос, и вслед за ним предупрежденный и вызванный Тарьей ввалился в комнату, добавив ковру еще и мокрой уличной грязи. Лицо Уле побагровело от раздражения. - Смотрите, кого я вам привел! - и краснея от удачной выходки, он пропихнул в комнату Мартена Фуркада, который позволил себе быть втащенным в помещение за руку, и лицо которого было... смущенным. Не то, чтобы это была самая свойственная ему эмоция. - Здоровья всем присутствующим! - сказал Йоханнес и громко чихнул. Уле снова поморщился. Мартен испуганно перевел взгляд с чайного бара, на которым он смотрел так, будто там лежали спасательные круги, чтобы взглянуть на рыжую макушку. Немедленно все странные эмоции на его физиономии были подавлены широкой ехидной ухмылкой: - Придурок. Олимпиада на носу. Болей один, умоляю тебя, раз ты ни на что не претендуешь. - Точно. - донесся все такой же злой голос Уле из противоположного угла. - Гениальные умы мыслят одинаково, ха-а, - издевательски произнес Йоханнес, вздернув подбородок и явно задетый этими словами. - Ну.. Садись что ли, друг, покушай тортику? Он сказал это заискивающим тоном и куда серьезнее и, почему-то, смотря Мартену прямо в глаза. - Мм-м.. Да... Можно было бы... - Да давай уже, вперед! - Тарьей, про которого все забыли, пихнул Фуркада вглубь комнаты. Тот, совершенно не ожидавший такого своеволия, полетел вперед, оставляя на ковре мокрые следы. - Я умоляю вас! - зарычал Уле. - Да что вы в самом деле! - Тириль схватила Мартена под руки и перенаправила его перемещения на откуда-то появившийся у стола стул. Тот занял оборонительную позицию, предусмотрительно заслонив себя от братьев Бе горой чашек и тарелок. - О-о, я пожалуй пойду, - картинно вздохнул Йоханнес, наблюдая за тем, как Мартен накладывает себе пирог. - Отдавать ужин врагу не входило в мои планы. Пойду присоединюсь к Эмилю, прикорну. Ох чую надерет он завтра все наши братские задницы! - Удачных снов, - буркнул Фуркад, но этого никто не услышал. - А убирать? - Уле поставил свою чашку на подоконник и быстрым шагом двинулся наперекор уходящему Йоханнесу. - Не поймаешь! - завизжал тот, скрываясь в коридоре. Тарьей радостно захлопал в ладоши, чем заслужил несколько неодобрительных вглядов девушек, которым с самого начале не нравилась эта перепалка, хотя и они, конечно, были на стороне Уле и чистоты ковра. Все это время Даша спокойно наблюдала за покачивающейся резной люстрой, свисающей низко с потолка. - Даша, а ты что молчишь? Скажи что-нибудь. Дыхание Даши остановилось, как-то. С усилием подняв лицо, она встретила направленный на нее вызывающий взгляд. Ей показалось, что они остались только вдвоем в наполненной комнате. Она была напряжена, в ее голове - перемешанные стыд и что-то еще, противное и колкое, куски чего-то большого и непоколебимого в ней, что только что упало и разбилось. - Боже, я? - она сказала, почему-то на русском. Рядом с ней, Тириль сделала какое-то неопределенное движение рукой, безуспешно пытаясь выглядеть непринужденно. - Д-доброго вечера, - промямлил Тарьей за спиной Уле, беспомощно пытаясь разблокировать телефон, чтобы скорее избежать участия в этой сцене. - Ты, - сказал Уле, тоже на русском. Он вдруг улыбнулся. И вышел за дверь. Даша беспомощно огляделась. Мартен сидел за столом, элегантно держа тарелку на весу, и на его лице был написан восторг. Довольные морщинки у глаз выражали полную уверенность в удачном завершении вечера, несмотря на то, что только что произошло между ним и Бе. Ему нравилось то, что происходило. Он выглядел знающим. Он выглядел так, будто то, что сейчас произошло, было делом его рук. Даша уже начала подозревать это. Прошло несколько месяцев с их прогулки в лесу, и они больше никогда не разговаривали о секретах. Когда они вышли за дверь, вместе, точнее, Мартен вышел медленно, а Дарья - ошпаренно подпрыгивая, она хотела наброситься на него, но он пресек ее несостоявшиеся нападки, посмеиваясь, коротеньким 'Это не я, умоляю тебя, не я'. Даша не преминула заметить, что Фуркад тоже не выглядел спокойным, как бы ни старался убрать лишнее напряжение из движений. Уходя в противоположную от домика белорусской команды сторону, он закатывал и опускал обратно рукава спортивной кофты, бесконечно ерошил волосы, и даже покачнулся один раз, подскользнувшись, что противоречило его понятию о прекрасном балансе. Даша думала, что это может о чем-то свидетельствовать, и с удовольствием переключилась на построение вариантов. Ей нравилось, что это может освободить ее от мыслей об Уле и том, что он снова задумал. Следующую гонку Даша выиграла.