West Coast

Немного о том, что делает людей ближе.

Сближает людей одна каюта на двоих и односпальная кровать, где как-никак уж точно придется прижаться к друг другу как можно сильнее, а пока они плывут по холодному Атлантическому океану — тем более. Элизабет сворачивается калачиком под пушистым пледом, а Магнус горячо дышит ей на ухо, щекоча волосы. Им, конечно, совсем не до сна — в очередной раз поднимаются в три часа ночи, заваривают какао и сидят, глядя в запотевшее окно. Определенно, пока они близко к северу, стоит полюбоваться с корабля на северное сияние, которое так напоминает о Скипброте. О его размеренной, неторопливой жизни, о том, что старая легенда осталась в прошлом, что ненависти больше нет, что здесь, на границе между Северной Америкой и Канадой, им совсем неплохо. Сближают людей письма. Они, конечно, не забывают про упражнение — длинные письма, обстоятельные, с толком и расстановкой. Каждое утро Элизабет заглядывает на прикроватную тумбочку, разворачивает письмо, где говорится, на какой они широте, насколько скоро причалят к берегам Канады, погуляют по портовым городкам и какие достопримечательности посетят. Он по-прежнему называет ее «Saeta», и это, кажется, бодрит и заставляет улыбаться — бортовая жизнь пусть и полна приключений, но определенно чересчур однообразна. Сближает людей кто-то третий. А третьим оказывается Туми. Он утыкается Элизабет в ладони, когда у них с Магнусом наступают тяжелые времена — вечные размолвки, короткие перепалки и ссоры из-за пустяков. Туми приносит в зубах ее шарф Магнусу, ласково трется головой о ноги и подает его. Он, безусловно, гладит пса по голове, и думать забывает о ссорах — у них ведь есть кто-то третий, кто всегда соединит воедино одно целое. Сближает людей музыка. Магнус умеет играть на многих инструментах, но каково его разочарование, когда на борту оказывается всего-навсего прабабушкина лангспила. Струны ее немного ржавые, суетливые, между ними всегда надо искать баланс. И вот, спустя несколько тренировок у него получается — музыка льется ровно, без звяканья, без резкого тембра. Элизабет слушает с замиранием сердца, облокотившись на широкую спинку стула и запрокинув голову. Сближают людей фотографии. У Магнуса есть старый полароид, на который он каждый день снимает виды. Элизабет считает это занятие бессмысленным — каждый раз он снимает всего лишь синюю, волнующуюся воду, вершины гор где-то вдалеке и ледники. Но, однажды, он как бы невзначай фотографирует ее, сидящую на корме корабля. Распечатывает, вешает на стену, любуется. Элизабет улыбается, когда видит целый коллаж из своих фотографий. Сближают людей эмоции. Когда Элизабет грустно, он предлагает ей свою огромную футболку и популярную музыку из радиоприемника. Они танцуют сначала медленно, а потом бегают по всей каюте как дети и целуются на столе капитана. Когда Магнусу грустно, она обхватывает свои колени, садится поближе и долго-долго пытается его разговорить, делает чая с лимоном, чтобы успокоиться и обнимает. Людей много чего сближает, они, пожалуй, убедились. Но есть что-то особенное, то, что сближает даже за сотни километров — слова. Не важно, милые ли это прозвища, брошенные случайно слова заботы, либо слова поддержки. Элизабет знает — его голос, его интонация, то, как он говорит. Мало, чутко, как бы идя в снегу по колено. Магнус понимает ее настроение по одному лишь слову. Это, наверное, особый ритуал: слушать внимательно каждый раз с утра, говорит ли она «доброе утро, Магнус» либо «чудесный денек, не правда ли?». В первом случае Элизабет наверняка немного разбита и не выспалась, а во втором — готова на любые авантюры. В один из дней второго типа, он произносит всего два слова, которые приводят ее в восторг: «Мы у Западного побережья». Элизабет прыгает по каюте в одном носке в тот день, советуется наперебой, какой купальник ей больше идет, улыбается часто-часто и кружится в каком-то невероятном паре. Конечно, будучи в Исландии она всегда мечтала о мягком климате и теплой воде, в которой можно плескаться и плескаться, и, вот, меланхоличность Атлантического океана канула в небытие. Вскоре, Элизабет кокетливо намекает, что было бы неплохо провести свадьбу на Западном побережье, даже обещает пригласить на нее Дагни, которая недавно прислала одно-единственное смс: «Я в Калифорнии, тут весьма интересное дельце». Она составляет список гостей, и вспоминает одного очень важного человека, без которого вряд ли бы сейчас сидела на корме, свесив ноги — Нэнси Дрю. Дагни смеется, когда представляет себя в роли одной из подружек невесты. Ей совсем не идут розово-белые платья, ее суровый взгляд отпугивает шафера и в принципе всех гостей. Гостей совсем немного, в основном некоторые друзья из Скипброта и немногочисленные родственники Магнуса. В каюте, в которой собрались подружки невесты во главе с Дагни, душно от дыхания Элизабет. Она бегает по десять раз к зеркалу, проверяя, не сбилась ли прическа, не помялось ли платье и всё ли в порядке с букетом. Нэнси и Дагни пьют виски для «смелости» и тревожатся так, будто сами замуж выходят. Медовый месяц было решено провести в Карибском море, где-то возле Кубы. Элизабет долго махает стоящим на причале Дагни и Нэнси, сквозь слезинки в уголках глаз. Людей, определенно, сближает время. Со временем обиды забываются, слезы подсыхают, и остается приятное чувство в груди каждый раз, стоит вспомнить этого человека.