На Дороге Ярости

Накс сидел посреди стайки Щенков. Лишённые индивидуальности, они как могли соревновались за его внимание. Один разлёгся у Накса на коленях, другой висел на спине, обнимая за шею. Ещё недавно Накс и сам был Щенком, и ему была приятна их компания. Некоторые в шутку дрались друг с другом, сражаясь за лидерство. Накс попытался представить, а каким был Слит, ещё будучи Щенком. Какая-то часть его мозга верила, что Слит появился на свет сразу двухметровым сгустком ярости. Накс решил расспросить Щенков о Коме. Они были единственными, кому он мог довериться, зная, что они ничего не расскажут Слиту. Младший встал и сжал руками щёки. — Он носит свою маму, как лицо! Накс знал, что это правда, и кивнул в знак поощрения. Другой Щенок перевернулся на живот, чтобы лучше видеть Накса. — У него собственная комната! Этот факт он произнёс со священным трепетом. У Щенков не было даже личных лежаков, они просто кучкой спали в углу. Но всё это Накс уже и так знал. Мальчик, который сидел на коленях, похлопал его по ноге, привлекая внимание. — Он убивает бойцов, — на детском личике застыл ужас. — И оставляет себе их лица, как оставил мамино. Накс был поражен. Почему Несмертный одобрял это? Даже в шахтах, где бойцы дрались друг с другом без правил, запрещалось убивать соперника. Если Кома убивал просто так, значит, Несмертный разрешил ему. Ещё один Щенок оживился и, растянув губы пальцами, произнёс: — Он точит зубы! Остро! Чтобы он мог есть Щенков! Накс засмеялся и схватил его. — Не думаю, что он их ест, — Накс не был в этом уверен, просто не хотел запугивать малышей. Он быстро сменил тему, потому что некоторые уже перепугались до смерти. Накс провёл с ними больше времени, чем планировал, и теперь ему нужно было отыскать Слита.

***

Даг осознавала, что действует наперекор правилам, но совсем не чувствовала вины — ведь гарпунщик был единственным, кто относился к ней, как к человеку. Едва завидев её, другие бойцы торопились убраться подальше. По крайней мере, Слит явно не возражал против общения. За небольшую взятку. В первый раз она принесла свежих овощей: Даг знала, что бойцы плохо питаются. Но морковь и зелень не пришлись Слиту по вкусу. С тем же успехом Даг могла предложить ему яд. Он взял кусочек зелёного салата и растёр между пальцев: запах ему не понравился. Тогда она попробовала мыло. У жён имелся доступ к таким моющим средствам, о каких бойцы даже не слышали. Слит не заинтересовался. Запах его не беспокоил, как и личная гигиена. Когда Даг в последний раз была в Хранилище, то заметила маленькую коробочку, принадлежащую Риктусу. По тому, с каким трепетом он к ней относился, Даг решила, что это нечто ценное, и стащила при первой же возможности. Благодаря Мисс Гидди все жёны умели читать. Даг провела пальцами по предупреждающим буквам на коробке. Это был её медленный способ умереть и сбежать от Несмертного. Для Даг и Слита перекуры на балконе вошли в привычку. Даг совершала своё маленькое самоубийство. Табак драл горло и от него слезились глаза, но она всё равно курила. Слиту же по-настоящему понравилось. Он только первые три раза заставлял себя, когда Даг сказала, что Несмертный порой тоже так делает. Откровенная ложь, но он чувствовал себя очень круто. Слит даже научился делать фигурки из дыма. За все эти подарки Слит слушал напыщенные речи Даг. В основном она говорила о том, чего Слит не понимал. А если и понимал, то не соглашался. Но ему было слишком хорошо, чтобы возражать ей. Она могла разговаривать с другими жёнами, но это было другое. Обнажать душу перед тем, кто находится за пределами сейфа, в котором их запирал Несмертный, позволяло ей хоть немного почувствовать себя свободной. Разговоры со Слитом не несли никакого смысла, но Даг ими наслаждалась. Слит не одобрял слова, которые она употребляла. Даг говорила о своём положении, используя слова «сила», «изнасилование» и «плен». Понимала ли она, каково жить среди убогих или в общих спальнях? Она вся сияла, её руки никогда не знали тяжёлой работы, и все зубы были на месте. Слит не спорил, не желая лишиться такой привилегии, как сигареты. — Так что, у тебя теперь есть водитель? — она впервые спросила его о чём-то. Слит посмотрел на неё и вдруг почувствовал, как заливается краской. Это было необычной реакцией для него. Он что-то пробормотал себе под нос и отвернулся, кивнув. Даг усмехнулась. Она подозревала, что у Слита зародились зачатки чувств к своему водителю. Докурив, они разошлись по разным сторонам. Слит обдумывал, как объяснить своё исчезновение посреди дня. Слит обнаружил Накса сидящим в окружении Щенков. Картина показалась на удивление гармоничной. Слит стащил одного из Щенков с колен Накса. Тот усмехнулся и посмотрел на него. — Где ты был? Слит стряхнул с себя нескольких Щенков, обвивших ногу. — Здесь недалеко. Встретил пару друзей. Щенок, сидевший рядом, радостно заворковал. Их смех прервал приступ кашля Накса. Слит взглянул на него с лёгким беспокойством, но Накс только отмахнулся. — Всё в порядке. А потом они услышали барабаны. Подойдя к окну, Накс поднял одного из Щенков, позволяя увидеть возвращение боевой фуры. Кома всё не унимался. Обычно к этому моменту он уже играл финальные аккорды. Но даже когда фура заехала на платформу, Кома всё продолжал играть. Его охватило то редкое состояние, когда он играл как бешеный, словно время остановилось. — Похоже, сегодня будет твоя первая вечеринка, — сказал Слит, и они помчались обратно к спальням. Слит взял свой любимый нож, а Накс нанёс свежий слой глины на руки. Они обменялись короткими взглядами и побежали к остальным. Кома редко играл для всех. Но когда бойцы возвращались после удачного рейда, в них бурлило столько адреналина и тестостерона, что опасно было просто отпускать их. Даже Джо это признавал. Сначала он инициировал бои по правилам: бойцы с удовольствием выбивали друг из друга дерьмо, а после наслаждались сексом. Однако во время этих «игр» слишком часто кто-нибудь погибал. Тогда Кома начал играть по ночам. Он бродил по заброшенным коридорам, играя на гитаре без усилителя, а иногда использовал полное оборудование с фуры. Бойцы были более чем благодарной аудиторией. Это был идеальный выход. Бойцы собирались в шахтах недалеко от Северного Гаража, накачанные всеми видами наркотиков и пьяные от ярости, бурлящей в венах. Некоторые использовали это как шанс прилюдно заклеймить своего напарника или быстро трахнуться. Слит часто приходил после таких вечеринок избитый и окровавленный, после чего они с Вексом занимались жарким сексом. Наконец-то у него появилась возможность познакомить с этой стороной жизни Накса. Слит оглянулся в поисках их соседа, но тот уже убежал. Ну и хрен с ним, не у него одного при себе наркотики. Они шли, держась за руки — для Слита это было слишком интимным проявлением связи, и он смутился. Когда они добрались до места, Накс поморщился. Там воняло. Он с опаской осмотрелся. Вокруг была смесь всего, что только можно представить, и вкупе с рёвом гитарных рифов это вызвало у Накса головокружение. Он посмотрел на Слита, дрожащего от волнения, и рассмеялся. — Выглядишь ужасно смешно. — Я слишком трезвый, — улыбнулся Слит. — А как ты собираешься… — Накс обернулся и увидел только спину своего гарпунщика, пробирающегося сквозь толпу. Накс недовольно нахмурился, но пошёл следом. Всего было много. Возвышаясь над толпой бойцов, Кома предстал во всём своём великолепии. Накса очаровали огни. Вокруг толпились потные бойцы, орущие громче, чем во время погони. Накс заметил в толпе Рука и Сника. Он шагнул было к ним, но тут же отпрянул. Сейчас они явно не нуждались в компании. А потом вернулся Слит — он выглядел как самодовольный ублюдок, каким, в общем-то, и был. Накс открыл было рот, чтобы отругать его, но Слит положил кусочек бумаги ему на язык. После этого Накс забыл почти всё, что касалось прошлой ночи. Он смутно помнил яркие огни и то, как Слит прижимался к его спине, и наполовину вставший член в штанах. Помнил музыку, чувство крепких рук Слита, обнимающего его, и их влажные поцелуи. Накс сомневался, но, кажется, завязалась драка. Кто-то кричал имя Крауна, когда тот завалил другого бойца. И он точно запомнил, что в какой-то момент Слит ему дрочил. Накс практически умолял об этом. — Слит, — Накс положил руку на грудь своего гарпунщика, — отсоси мне. Слит засмеялся и крепко прижал его к себе. Накс наклонился за поцелуем, но Слит отстранился. — Я не буду вставать на колени перед всеми. Накс оглянулся по сторонам. Кажется, всем было наплевать. Некоторые занимались кое-чем посерьёзней. Он открыл было рот, чтобы возразить, но почувствовал руку Слита у себя в штанах. — Хотя я всё ещё могу помочь тебе, — Слит прикусил бьющуюся вену на шее Накса. — Можешь кричать сколько угодно. Накс поддался его прикосновениям. Слит работал рукой, размазывая смазку по всему члену. Накс стонал и сам толкался в его руку. Всего через несколько движений он кончил на пальцы Слита. Темноту расцвечивали пурпурные и оранжевые вспышки. Слит что-то говорил, но Накс не слышал ни единого слова. Он наклонился к самым губам, и Слит прокричал ему в ухо: — Хочу. Тебя. Снаружи. Это было всё, что Наксу нужно было услышать. Он потянул Слита за штаны, слыша, как маниакально тот хохочет, перекрывая шум гитары. Они останавливались несколько раз, прижимая друг друга к стенам. Накс кусался, и кровь Слита стекала по его подбородку. Слиту это очень нравилось. В наркотическом угаре они едва смогли дойти до спальни. Слит подумал, что может отключиться, если Накс будет так яростно швырять его на стены. Накс послушно залез на лежак, непривычно расположившись на том месте, где обычно спал Слит. Гарпунщик обнял своего водителя и провёл губами по клейму на шее. Он начал шептать Наксу все те грязные вещи, которые будет с ним делать, пока не заметил его мирно вздымающуюся грудь. Накс мгновенно уснул. Слит горько усмехнулся и устроился рядом. Он был не против обниматься во сне.