Чувства в одном письме

      Капрал Леви — какой он? Холодный? Нечуткий? Гордый? Серьезный? Самоуверенный? Думаю, все эти слова подходят к его описанию. Более того, этот список можно расширить еще, как минимум, двадцатью прилагательными, характеризующими его личность. Но если сказать более кратко, то он — разносторонний и, в то же время, однообразный человек. Это проявляется в его поведении. По сути, каждый солдат разведочного легиона (да и не только они) знают, что Леви довольно недружелюбная личность, уделяющая внимание чистоте и позиционирующая себя, как отчужденный, бесчувственный человек. К тому же, никто никогда не видел эмоции капрала. Нет, конечно, пару раз на его лице читалась раздраженность или даже ярость, но не более того. Все чувства Леви всегда держал в себе, не давая им выходить наружу. Поэтому со временем люди, окружающие его, стали думать, что сильнейший боец человечества просто не способен любить, сопереживать, радоваться или грустить. В их глазах он навсегда остался грубым, холоднокровным, безэмоциональным капралом с одним и тем же выражением лица. «Но в чем заключается его разносторонность?» — наверняка в вашей голове скользнула эта мысль. Ну что же, она заключается в том, чего солдаты никогда не видели, да и не увидят вовсе. Пожалуй, для точного разъяснения, здесь можно выразиться афоризмом: «У каждой медали есть обратная сторона». Только вот наша «медалька» ее тщательно скрывает. И, к слову говоря, эта вторая сторона и является его разносторонностью. Если бы Леви не был столь скрытным, то и остальные бы заметили его многогранную личность. Хотя, как я уже говорила, это почти невозможно.       Но знаете, все-таки, несмотря на его «добродушный» характер, Леви не такой уж и чурбан. Он высоко чтит начальство, заботится о своих подчиненных, ценит и даже гордится ими (но не всеми, по правде). Хотя, если подумать, к чему это я говорю? Когда в легионе от тебя отшатывается каждый второй рядовой (да и люди повыше званием), не имеет значения, кого ты там уважаешь или ценишь. Если твой характер не складывался еще в подростковом возрасте, а в свои восемнадцать лет ты был готов убить главнокомандующего разведкорпуса, то о чем вообще речь? Не удивительно, что солдаты побаиваются Леви и предпочитают избегать всякой встречи с ним. Не считая, конечно, пары-тройки человек, в число которых входила и Микасса Аккерман. Она и сама была не примером дружелюбия и теплых отношений с другими. Думаю, именно поэтому девушка не боялась Леви. Хотя, если говорить откровенно, у нее тоже проходили мурашки по телу от каждой их встречи. Все-таки, капрал был «номером один» в пронизывающем и, в то же время, безразличном взгляде. При каждом разговоре с ним, Микасса всей душой желала покинуть кабинет, как впрочем и всегда. Да даже сейчас, стоя перед капралом и испытывая некую волну беспокойства (не сильную, но довольно пронизывающую), девушка считала секунды, потраченные здесь. Совсем не вслушиваясь в речь командира, брюнетка ждала долгожданного конца, чтобы поскорее встретиться с Эреном. Слова, произносившиеся Леви, совсем не интересовали ее. Думаю, капрал, без сомнений, заметил безразличие на лице своей подчиненной (хотя, могу поспорить, его это не сильно волновало). Наверняка, ему было глубоко наплевать, о чем думает в данный момент Микасса. Скучно ей или весело, интересно или нет — капрал на этом не зацикливался. Хотя, так или иначе, Леви все же обратил внимание на заинтересованные искорки в глазах рядовой, когда речь зашла об ее сводном брате. Девушка начала словно впитывать всю информацию об Эрене, боясь пропустить хоть одно слово. Леви же, наблюдая за таким переменчивым настроением, вновь удивился, насколько Микасса помешена на Джагере. Между тем, он также поймал себя на мысли, что такая вот ее зависимость раздражает не меньше, чем, к примеру, беспорядок в комнате (если вы понимаете, о чем я). Хотя вскоре флегматичность капрала, как всегда, не дала ему задержаться на этих размышлениях. Отбросив в утиль ненужные мысли, он в который раз сосредоточился на деле. Говоря про какие-то очередные опыты над Эреном и про важный документ, командир пытался не сосредотачивать свое внимание на, наконец-то, привлеченной к диалогу Микассе. — Ты должна отнести это Главнокомандующему Смиту. Передашь ему письмо точно в руки. И не дай Бог, что-то сделаешь не так, — с этими словами капрал безразлично протянул запечатанный конверт девушке. После, добавив еще пару незначительных (на взгляд Микассы) дополнений, он разрешил ей покинуть кабинет. — Что там? — напоследок спросила Аккерман. — Результаты опыта. — И каковы они? — Тебя это не касается. И я, вроде, велел идти, или ты не поняла? В ответ Микасса только взглянула на командира с непонятной ноткой печали. Затем девушка оставила его одного.       Как только дверь комнаты закрылась, и в коридорах послышались отдаляющиеся шаги Аккерман, Леви, тяжко вздохнув, сел за свой стол с неким облегчением. Снова их разговор показался ему невероятно долгим. И ведь только с ней у капрала всегда создается впечатление, что время тянется с неимоверной медлительностью, как будто специально мучая его. Тем не менее, сейчас он вновь один, и может спокойно заняться своими делами, которых, в общем-то, и нет. Все поручения на этот день Леви выполнил (пусть время только-только перевалило за полдень), так что у него образовалось место для отдыха, которое он решил занять уборкой на столе.       По обыкновению раскладывая листовки по нужным местам и складывая документы в небольшие стопки, Леви случайно наткнулся на свое письмо, которое он написал еще вчера. Внимательно посмотрев на него и отложив держащую в руках коробку, он осторожно, с некой иронией взял конверт. Крутя его в руках, капрал с ноткой меланхолии стал вспоминать строчки, написанные в нем. Не прошло и минуты, как у него тут же пробудилось какое-то горькое и в то же время томное чувство. Леви уже был готов убрать письмо подальше от себя и забыть о нем на века, как вдруг заметил, что конверт стал куда толще, чем был. Вновь покрутив его в руках, капрал резко оцепенел. Не смея даже дышать, он уставился на письмо во все глаза. Это был первый раз, когда Леви растерялся. Его сердце быстро застучало, а тело как будто сковалось цепями. «Черт!» — единственное, что сказал мужчина. Вслед за этим, выскочив из-за стола, капрал понесся туда, куда пошла рядовая. Он перепутал письма…