Приручение

Евген давным-давно растворился в горах таблеток, марок, травы и прочей дури. Глаза красные, лицо бледное — прямо как под слоем грима, не иначе, учитывая, что гримом служил кокаин. Господи, после встречи этих двоих Баженов забыл свое прошлое, как дурной сон. До героина они, конечно, не доходили, но что-то подсказывало Бэду, что это лишь вопрос времени. Все проблемы забылись, Бэдкомедиан жил одним днем, наслаждаясь моментом. Убийство? Воровство? Учеба, в конце-то концов? Все пошло нахуй, оставляя перед глазами галлюцинации и ядовитую ухмылку на лице Жени. А потом денег стало катастрофично не хватать. Марджера нервничала, Кир скуривал последние сигареты — трава закончилась. Евген резко осознал — можно использовать свои знания и смекалку себе во благо. Он часто на занятиях практиковался в мысленном раскрытии преступлений, так что же ему мешает самому переступить порог закона? Ничего, ведь теперь его скорее всего ищут, а Баженов в свою очередь скрывается от полиции в спизженном авто. Своё предложение ограбить банк Бэд озвучил за ужином — сухие дошики, ведь они на мели. Аня щурилась, размышляя над предложением Бэдкомедиана, Агашков отфыркнулся, спрашивая, как он себе это представляет. Оказалось, что Кир ранее был полицейским, поэтому его заинтересовала мысль Баженова. С планом согласились все — Евген всегда продумывал каждую мелочь, шанс провала минимальный, чуть ли не сведенный к нулю. Казалось бы, втроем ограбить банк невозможно, но для Евгена этого слова не существовало. Ограбление прошло с успехом, об этом даже трубили по новостному каналу. Чего уж там, кажется, Женя зарекомендовал себя профессионалом в преступной сфере одним лишь крупным ограблением. Марджера сжимала Бэда в объятиях, визжа от радости, а Агашков внезапно подобрел окончательно, поделившись сигареткой-другой. Теперь у них хватало денег на всё, что угодно. Однако, ритм своей жизни они не сбивали, продолжая укуриваться и путешествовать вдоль трасс. Аня была первой девушкой в его жизни, которая вполне могла найти отклик в сердце ухмыляющегося Баженова. Симпатичная внешность, не смотря на количество употребляемой дури, чувство юмора, аморальность, схожий взгляд на жизнь. Если бы не Агашков, Бэдкомедиан был бы не прочь переспать с ней по собственному желанию. Ему вообще особы женского пола переставали нравиться, учитывая всё те мерзкие воспоминания, что ему «причинили» дамы, начиная от рявкающей матери и заканчивая девчонкой, которая залетела «от него». Мало что приятного, верно? Вот и Евген нос от них воротил, предпочитая ограничиваться перепихами наскоро за деньги в кабаках, где они останавливались на ночь. С Марджерой это бы не прокатило — Кир бы не позволил. Он вообще чрезмерно вначале нервничал и хрустел пальцами, когда Аня пыталась что-то объяснить Баженову. Но с последующими месяцами дружбы ревность угасала в груди бывшего полицейского, Кир понял, что Евген не посмеет причинить боль его девушке. Переломным моментом стала их остановка в мотеле по пути к главной трассе, выводящей на столицу. Поодаль находился бар — хотя Баженов скорее назвал его борделем. Приглушенный свет, танцующие девушки у шестов — странная расслабляющая атмосфера, Евгену нравилось. Алкоголь он толком не пил, ибо его быстро выносило даже с вина — лишь курил терпкие сигареты, купленные в магазине у рецепшена. Кир обычно зависал с Аней у барной стойки, Бэд же предпочитал расслабляться на диванчиках. В первую ночь всё было даже слишком спокойно: ребята развлекались у бара, заговаривая зубы бариста, Бэдкомедиан выкуривал косяк за столиком, откинувшись на мягком диване. Перед глазами мельтешили стриптизерши, оголяя своё тело, но ему плевать. Даже толика возбуждения не отзывалась маленьким электрическим ударом тока в теле, было откровенно скучно. Взгляд скользит по идущей мимо паре — кабанистого телосложения мужик, от которого за километр несло дешевым портвейном и он. Брюнет лет двадцати-двадцати пяти, одетый в совершенно непотребные для его тела шлюховатые шмотки — тряпичная жилетка на голое тело, обтягивающие красные джинсы, подчеркивающие его длинные ноги. Челка зачесана на бок, глаза обведены черной подводкой, что растушевалась под нижним веком. Легкая, мальчишеская небритость дневной давности шла ему, чертовски шла! Его шаг размерен, под руку держит тот самый неотесанный мужлан, от которого тянет блевать. Парень держит между пальцами тонкую пидорскую ментоловую сигаретку, которая застопорилась несброшенным пеплом, выжжена почти до фильтра. Брюнет резко переводит взгляд на обомлевшего Баженова, успевает строить глазки за долю секунды. Он, проходя мимо столика Бэдкомедиана, нагибается над пепельницей и тушит окурок, не сводя глаз с Евгена, ухмыляется одним уголком губ. У того перехватывает дыхание, когда он видит бледные — в свете прожекторов розовые — ключицы и плечи незнакомца, во рту собирается вязкая слюна от этого взгляда. Их зрительный контакт прерывает сам брюнет, возвращаясь к своему «кавалеру». Он запомнился Бэду надолго — даже пришедшие Кир с Марджерой ещё минут десять не могут привести его в себя. Взгляд серый омутов засел в голове и никак не хотел вылетать оттуда. Вторая и третья ночи прошли в поисках незнакомца, однако в баре его не было. Четвертая и пятая пролетели за наблюдением за объектом у стойки — с затылка похож, но лицо так и не удавалось увидеть. Ребята начинали ругаться, мол, слишком задержались они в одном месте, нужно двигаться, если они не хотели попасться копам. Бэдкомедиан и сам это прекрасно знал, но ничего не мог с собой поделать. Девушки его ещё так не привлекали, как этот незнакомец — это напрягало. Он не пидор, но что-то в нем было настолько привлекательным, что хотелось овладеть им — может быть даже не столько физически, сколько морально. Эта хмельная ухмылка, похотливые глаза, сладкие ключицы сводили с ума до галлюцинаций во время трипов. Но сломавшаяся на седьмую ночь машина стала спасательным кругом, вынуждающим остаться ещё на неопределенное время, что радовало Евгена.  — Подойди к нему, — советовала Марджера, попивая портвейн на диване в баре вместе с Бэдом.  — Охуенный совет, ты в курсе? — фыркнул Женя, выдыхая дым.  — А что ты ожидал услышать? У тебя давно уж бабы не было, а тут такой случай.  — Ты думаешь, он согласится?  — Это ж шлюха, конечно. Шлюха. У Евгена бы язык не повернулся назвать его так, ведь правда резала. Он был шлюхой, один пидорский чокер на шее чего стоил — Аня называла его «черным поясом по сосанию членов». Брюнет курил за барной стойкой, крутив сигарету между пальцев. На шее засосы и «черный пояс», но сейчас не до шуток. Баженов сел слева от него, заказал виски. Бармен ушел, оставляя их наедине.  — Скучаешь? — начал хрипло Бэд, смотря на незнакомца аккуратно, разглядывая его.  — Отдыхаю скорее, — протянул тот, поднимая глаза на Бэдкомедиана. — А ты тут что забыл? Вижу тебя здесь уже седьмой день. Женя замялся, немного нервно посмеиваясь. Значит, запомнил.  — Машина сломалась, — буркнул он, присасываясь к виски, что ему принесли минуту ранее.  — Ну и как тебя зовут? — хитро прищурился парень, слегка наклонив голову на бок.  — Женя, — вырывается быстрее, чем «Евген».  — Руслан, — кокетливо отозвался парень. — Можно просто Рус. «Просто Рус» мурлыкал, строил глазки, флиртовал, явно располагая к себе. Алкоголь расслабил, убрал ненужную напряженность, от чего позже прозвучало от Жени: «Пошли ко мне». Руслан усмехнулся, согласившись на подтекст, однако настоял на собственном номере — Бэд не возражал. Лестница кружилась, пару раз его заносило, но Вихлянцев тянул на себя, не позволяя упасть. Номер был не очень большим, большую площадь занимала огромная кровать. Как только ключи от комнаты брякнули на тумбу, Рус мягко подтолкнул Женю на матрас. Наверное, в глазах Руслана он был обычным пьянчугой, который просто захотел трахаться — он не знал наверняка. Вихлянцев опустился на уровень ширинки, заверяя расслабиться. Звук расстёгивающейся молнии, горячее дыхание на уровне паха, взгляд из-под ресниц — всё как в порно, ей богу. Хриплые стоны сами вырывались, Бэд жмурился, когда парень проводил языком восьмерку вдоль члена, заглатывал по гланды. Бэдкомедиан схватил уложенные волосы и начал задавать свой ритм. Однако, перед самой разрядкой Вихлянцев вырвался из цепких пальцев, насмешливо фыркая. Видимо, у него были на него более масштабные планы, нежели ошеломляющий минет. Евген недовольно сопел, но не отпирался. Рус снял жилетку, наскоро скинул красные джинсы и белье, оставаясь совершенно нагим перед Бэдом. Вихлянцев похотливо ухмыльнулся, собираясь сесть на возбужденный член Баженова, но тот, сообразив, что Рус собирался оседлать его, резко перекатился на бок, подминая партнера под себя. «Ну уж нет,» — хмельно осклабился Бэдкомедиан, бросив футболку и штаны куда-то в сторону вещей Вихлянцева. Он сам хотел вытрахать Руслана — не любил роль «пассивного» актива. Руслан напуган — видимо, обычно у него прокатывало и так, но Евген — другой случай. Женя — хищник, который хочет насладиться своей жертвой. Какие-то животные чувства взыграли в нем, наверное, это из-за наркотиков. Ну и Вихлянцева, конечно же.  — Ты под дурью, — растерянно сказал Рус, теряясь в черных заплывших на всю радужку зрачках Баженова. — Ты?..  — Всё будет хорошо, я контролирую себя, — заверил его Бэд, прижимаясь губами к бледным ключицам. Ключицы, шея, грудь — повсюду эти ебучие отметины чужих мужчин, будто Вихлянцев какая-то падаль, которую уже успели поклевать стервятники. Нет, так не пойдет, это ведь добыча только Евгена и никого больше. Он впился зубами, оставляя метки-укусы, а после зализывая их, из-за чего парень под ним заходился в стонах. Засосы мельтешили, нервировали — Бэдкомедиан рычал, оставляя поверх чужих меток свои, ещё более багровые и свежие. Рус стонал громко, тяжело дышал — страх в его глазах всё ещё читался, он всё ещё боялся, однако не без толики наслаждения. Хотя, возможно, он просто имитировал. Было видно, что подобное, «полностью» пассивное положение для него ново, иначе бы так не дергался. Вихлянцев предельно послушно надел презерватив на пенис Жени, от чего второй остался доволен. Бэдкомедиан прижал запястья в захвате над головой Руслана, начиная входить в уже подготовленное тело — всё же «профессия» подразумевала подготовку заранее, пускай и Бэд сам был бы не прочь это сделать. Комната наполнилась стонами и рыками вперемешку, особенно Евгена вело до звезд перед глазами, когда Рус так сладко выстанывал полушепотом «Женя», запрокинув голову. Женя заметил порыв парня: тот сначала потянулся шеей вперед, чтобы поцеловать его, но, вспомнив золотое правило шлюх — «никаких поцелуев с клиентами» — тут же прижался подбородком к плечу, жмурясь от наслаждения. Нет, плевать на правила, сейчас Руслан принадлежит только ему. Свободной рукой Баженов притянул Вихлянцева за подбородок, целуя жестко, чуть ли не трахая его языком, улавливая довольные хриплые всхлипывания партнера. Они кончили почти одновременно — Бэдкомедиан излился первее, а после довел Руса до разрядки руками. Вихлянцев остался очень удивлен такой «щедростью» Бэда, ведь никто из клиентов не заботился о нем после того, как кончали первые. Евген рухнул на него, приводя дыхание в норму, отпустив запястья. Невольно он обнял брюнета, хотя до этого не позволял такой роскоши даже с девушками.  — А я ведь полицейским должен был стать, учился, — тихо сказал Рус охрипшим голосом, закуривая свои легкие ментоловые сигареты с прикроватной тумбы. Баженов сделал то же самое, только вот предпочел свои терпкие.  — Серьезно? — фыркнул тот. — А чего тогда в эту сферу пошел?  — Больше платят, — смешок в ответ, Женя и сам усмехаясь.  — И... зачем это ты говоришь мне?  — Тебя по новостному каналу постоянно крутят. Я ведь могу сдать тебя, все дела.  — Не-а, не можешь, — беззаботный тон, взгляд глаза в глаза.  — Почему это? — Рус удивлен.  — Потому что ты и сам идешь против закона. Евгену слишком хорошо в компании этого придурка, что надевал свой идиотский чокер перед зеркалом. Слишком приятно мурлыкать друг другу что-то, расслабляясь в неге. Он говорит: «Если честно, то до тебя у меня почти не было оргазмов. Я симулировал», а Бэдкомедиана трясет от этого «почти». Кто этот «почти? Метки на шее и ключицах наливаются кровью, становятся темнее — вся шея Вихлянцева в засосах. Евген уверен — не будь Рус шлюхой, то вдоволь бы оставил меток на теле Баженова.  — Тут ведь в три раза больше, чем нужно, — растеряно произнес Руслан, глядя на Бэда с непониманием.  — Это всё, что у меня сейчас есть с собой. Было бы больше, дал бы больше, — пожал плечами он, надевая футболку.  — Почему?  — Потому что твоё тело не стоит триста баксов. Оно бесценно. Ванильная хуйня, но это правда — Евгену по-настоящему нравился каждый изгиб тела Руслана, и он этого теперь не скрывал. Обычно такое подходит к легкомысленным дамочкам до двадцати пяти, но, судя по смущенному румянцу на щеках парня, ему эти слова весьма льстили. Может быть, посовещавшись с ребятами, они смогут взять его с собой. Может быть.