POV Эрика
Я даже не думал, что увижу это место снова.
«School of St. Leonard». Не думал, что отец разрешит мне вернуться. У него же больше нет живой боксерской груши.
Я остановился посреди двора и поднял взгляд. Здание было просто огромным. Чем-то напоминало замок. Прекрасно... Можно найти укромный уголок, где никто не будет доставать.
Я слегка сощурил глаза. Лучи солнца все еще были горячими, что удивительно для конца августа. Я непроизвольно поднес руку к ребрам, которые болезненно ныли. Слава всем Богам или кто там есть, что он отправил меня в школу пораньше. После того удара по ребрам я не мог дышать несколько секунд. Интересно, мой отец стал таким после смерти матери или он всегда был таким?
Я подошел к последней скамейке около входа в школу, поставил чемодан рядом и сел. Солнце ярко отражалось от бирки с именем, прицепленной к моей клетчатой рубашке. На бирке красивым витиеватым почерком было выведено «Эрик Морган». Ненавижу свое имя. Как проще было бы жить, родись я в нормальной семье.
Возможно, если бы у отца не было такого состояния, маму бы не убили его конкуренты. Возможно, если бы он был обычным, он бы никогда не поднял руку на меня. Моя мама объясняла такое поведение отца стрессом из-за работы. Когда мне было десять, я верил в это. Пока она не умерла.
Мой взгляд непроизвольно опустился на руки. Длинные белые пальцы, с аккуратными круглыми ногтями. Ничего необычного.
Я прикрыл глаза и провел ладонью по деревянному сиденью. Перед глазами встали клавиши. Невыносимо хотелось сыграть. Играть так долго, пока не устанут пальцы. Пока не сотру их в кровь. Но мне нельзя.
Я резко открыл глаза, встал со скамейки, подхватил свой чемодан и уверенно пошел дальше. Вспоминать о чем-то настолько бессмысленном — глупость. Мне надо заниматься. Заниматься как можно больше. Чтобы, когда отец снова решит проверить мои знания, ему не за что было зацепиться. Я обязан знать все идеально.
В прошлом году, когда я только поступил в эту школу, все было нормально. Одноклассники хоть и не питали ко мне теплых чувств, но побить не пытались, как это было в прошлой школе. Сосед по комнате был терпеливым. Мы с ним почти не общались. Я не мешал ему, а он мне. Странно даже то, что парень ни разу не начал возмущаться по поводу света по ночам.
Школа встретила меня оглушительной тишиной. О, ну да. Меня должны встретить через пятнадцать минут. Отец распорядился, чтобы за мной присматривали. Как глупо... будто я смогу убежать из школы без помощи.
Я обвел взглядом огромный холл, колоны, кафельные плиты, пафосные картины... Все это сильно напоминало мне мой дом. Отец всегда говорил, что богатые люди должны показывать, что они намного лучше бедных.
Напротив входной двери была дверь в актовый зал. Там проходили большие мероприятия. И сейчас дверь была приоткрыта, поэтому я увидел сцену и край белого рояля.
— Мистер Морган? — звонкий голос нашего преподавателя по математике заставил меня вздрогнуть и отвести взгляд. Нельзя. Я итак сорвался в прошлом году. И, кажется, кто-то меня слышал. Кто-то слышал, как я играю... Если об этом узнает отец, простыми побоями мне не отделаться.
— Добрый день, мисс Трейси.
Передо мной стояла высокая женщина в очках с черной оправой. На ней был надет серый брючный костюм. Волосы как обычно заделаны в строгий пучок, а губы сжаты, будто она раздражена.
Женщина резко развернулась и направилась в сторону стендов. Да, я знаю, что там развешены имена тех, с кем мы будем проживать. И ради этого она меня встретила? Неудивительно, что она в плохом настроении. На ее месте, я был бы готов убить себя.
— Итак, мистер Морган, мне сказали, чтобы я сообщила вам о некоторых нюансах вашей школьной программы.
О, а это уже весело! И что же мой отец придумал еще?
— Вы так же, как и в прошлом году, освобождаетесь от посещения бассейна, — продолжала говорить мисс Трейси. Я лишь пожал плечами. Мой папаша что, думает, что у меня огромное желание показывать все синяки, ссадины и шрамы, оставленные им? Да ни за что. Это унизительно. Все равно никто ничего не сможет сделать. Семья Морган слишком богата...
— Проживать вы будете в общежитие на пятом этаже. Комната пятьсот восемнадцать. Ваш сосед Марк Ховард.
— Почему не Генри Уилсон? — прервал я учительницу спокойным голосом. Хотя внутренне содрогался от ужаса. Новый сосед по комнате?! Что может быть хуже? А если он один из тех, кто ненавидит мою семью?
Взгляд мисс Трейси стал колючим и злым. Невыносимо хотелось отступить, но я сдержался. В конце концов, она не может поднять на меня руку.
— Его забрали из школы, — коротко сказала женщина. — А теперь ступайте в общежитие.
Она развернулась и, цокая каблуками по кафелю, быстро ушла в сторону учительской. И зачем вообще приходила? Это я и сам все мог узнать. Странные личности эти учителя.
Пожав плечами, я подхватил чемодан и огляделся. Можно было пройти по зданию, чтобы выйти на задний двор, где и находилось общежитие. Но мне не хотелось встретить кого-либо, поэтому я с чистой совестью развернулся и вышел на улицу.
Здание школы можно просто обогнуть, пройдясь по саду. Вероятность того, что там могут быть студенты, не велика. Во-первых, до учебного года еще четыре дня. Приехали лишь те, у кого в семье проблемы. А они мне не страшны. Рыбак рыбака, как говорится...
Множество маленьких тропинок, идеальный газон, идеально подстрижены кусты, идеальные фонтаны... Эта школы была неестественно идеальной. Настолько, что меня порой тошнило от этого.
А студентов и правда не было. Я встретил двоих, которые сидели у фонтана и читали книгу, но они не обратили на меня ровно никакого внимания. Да и я на них, если честно, тоже. Солнце начинало припекать. Я расстегнул одну пуговку рубашки у шеи, тщательно проверив, чтобы не было видно синяка у ключицы.
Неспроста я не люблю лето. Летом я всегда дома, рядом с отцом. Да еще и жарко, а открытую одежду носить я не могу. Не хочу, чтобы кто-то видел. Я не боюсь того, что люди начнут издеваться надо мной. Я боюсь, что они начнут меня жалеть. Да, я не могу противостоять отцу ничем! Но я не собираюсь быть жалким в глазах окружающих.
Вскоре появилось здание общежития. Я смог разглядеть его кирпичную кладку через зеленую листву. Губы непроизвольно скривились. Ненавижу общежитие, потому что это то место, куда учителя ходят крайне редко. А, значит, студенты могут творить все, что им захочется.
Общежитие выглядело... не так величественно, как само здание школы. Оно было всего в пять этажей, белого цвета, с широкой входной дверью и множеством скамеек около входа. В праздники, когда отец не вызывал меня домой, я любил сидеть тут один. В будни обычно бывает слишком много народа. Особенно, когда хорошая погода.
Я вошел в общежитие, сразу столкнувшись с комендантом. Хотя, с моей точки зрения, он был скорее похож на эволюционировавшую гориллу. Сами посудите: рост почти под два метра, огромные волосатые руки, взгляд из-под широких бровей такой, что будь я впечатлительнее, обязательно бы испугался.
— Морган! — и голос у него такой, что оглохнуть можно.
— Да, сэр? — я поднял взгляд и с безразличием посмотрел на Гордена. Фамилии его никто не знал, все студенты просто так и называли — Горден.
— Здор
ово, — мужчина улыбнулся, растягивая губы в устрашающей улыбке. Я мысленно содрогнулся и приветливо ему кивнул. Горден был хорошим человеком. Но его манеры просто... пугали. — Какая комната?
— Пятьсот восемнадцать, — короткий ответ, и я уже обладатель пластикового ключа. Кажется, что только три года назад в школе провели реставрацию. Именно тогда сменили обычные ключи на эти. Еще поменяли все комнаты, обновили библиотеку... Кажется, инициатором всего этого был нынешний директор. И я от всего сердца ему благодарен. Я не брезглив, но жить в новых комнатах намного лучше, чем в затхлых.
Забираться на пятый этаж тяжело. С огромным чемоданом это тяжелее вдвойне. А если еще при этом болят ребра и тяжело дышать, то... Как я забрался, сам не понимаю. Думал, умру где-то на третьем этаже. Не стоило брать с собой столько книг. С другой стороны, в библиотеке всегда бывает мало экземпляров. А я не хочу снова видеть своего отца в гневе, когда он просмотрит мой табель оценок.
Пятый этаж ничем не отличался от третьего, на котором я жил в прошлом году. Такие же стены песочного цвета, пол, покрытый кафелем, и небольшие белые колоны по бокам. Вот я не понимаю архитектора: он делал эти колонны для красоты или чтобы казаться круче?
Вот она, комната пятьсот восемнадцать. Я встал напротив нее и замер. Было страшно. Сердце билось где-то в районе пяток. Не люблю я знакомиться с людьми, особенно если есть вероятность того, что ко мне будут враждебно настроены.
Но медлить было уже глупо. В конце концов, что может быть хуже моего отца? Смог вытерпеть его, смогу вытерпеть и нового соседа.
Я вставил ключ в разъем, послышался громкий щелчок и дверь слегка приоткрылась. Была удивительная тишина. Пффф! А я боялся, идиот! Конечно, моего соседа по комнате еще нет! Наверняка приедет сюда перед самым началом учебы.
Я уже не таясь широко распахнул дверь, затащил чемодан и огляделся. Комната была такой же, как моя прежняя. Все в серо-синих тонах, двухъярусная кровать, небольшой диван, два стола напротив окна и множество полок для книг. Что поделать, наша школа предназначена для учебы. Если у тебя плохие оценки, ты не спортсмен и не получал ни одной награды, то тебе не сюда.
Стянув с плеч рюкзак, я закинул его на диванчик, поставил рядом с ним чемодан и со стоном опустился на кровать. Ребра ныли, дышать было довольно болезненно, и я ничего не могу с этим поделать. Да...
Нужно как-то отвлечься. А лучше всего мне помогает музыка. Преодолевая боль, я поднялся с кровати, подошел к дивану, достал из переднего кармана портфеля телефон с наушниками и улыбнулся. Единственная вещь, которая приносит мне радость хоть изредка. Пока на сотовый не звонит родитель.
Снова упав на кровать, я надел наушники и включил музыку как можно громче. Все равно меня вряд ли кто-то побеспокоит в такое время.
Болело все тело, но в наушниках играл Бетховен, и жизнь уже не казалась такой отвратительной. Тяжело вздохнув, я опустил руки на ребра и прикрыл глаза. Можно вздремнуть пару часиков, пока не проголодаюсь. Эти четыре дня безделья будут самыми замечательными!
***
POV Марка
Каждый мой бросок отдается гулом по всему спортзалу. Снова подбираю мяч и отправляю его в корзину, очередное попадание. Мистер Мэй — наш преподаватель по физкультуре и, по совместительству, тренер по баскетболу — говорит, что у меня все идеально и мне стоит больше отдыхать. Но ведь не бывает идеальных людей, у каждого свои изъяны. Только вот ни команда, ни тренер не хотят принимать того факта, что мне тоже нужно развивать свои способности, а не тупо раздавать команды. Мяч медленно катится в мою сторону, а я разворачиваюсь и иду к выходу из спортзала. Как только вернулся в школу, всего на пару минут зашел в общежитие, чтобы оставить вещи, а потом сразу убежал в спортзал. Баскетбол — это вся моя жизнь. А в этом году еще серьезные соревнования, которые для меня будут последними. Поэтому мне нужно тренироваться как можно усерднее.
Оказавшись на улице, вдохнул полной грудью. Погода все еще была летней. Лучи солнца грели удивительно тепло. А от этого и настроение поднималось. Пусть для кого-то это место — тюрьма, но здесь чистый воздух и очень красиво. Бродя по двору, я не встретил ни одного студента. Чего я ожидал за четыре дня до начала учебного года? Впереди виднелось здание общежития и парочка студентов, сидящих на лавочке. Неужели кто-то решил приехать раньше? Странно. В прошлые года такого не было. Возможно, и сосед приедет раньше. Если я и жил в прошлом году один, то в этом ко мне решили кого-то подселить, но за лето все сплетни школы я позабыл. Да и не люблю я их собирать, своих проблем хватает.
В холле общежития было пустынно. Странно, почему Гордена опять нет на месте? Такое чувство, что он все время избегает меня, я видел его всего несколько раз и то мельком. Странный он тип.
А впереди меня ждал ад в виде лестницы. Лифт хоть бы сделали, что ли… Это единственное, что меня не устраивает в школе. Вот, стою перед дверью своей комнаты и ощупываю карманы. Надеясь, что я не успел посеять ключ. Я давно сделал дубликат ключей, все равно каждый год живу в одной и той же комнате под номером пятьсот восемнадцать. Открываю дверь и прохожу внутрь. Тут тоже ничего не изменилось: все та же двухъярусная кровать, небольшой кофейный столик, два рабочих стола с компьютерами и всё это в серых тонах. С новым директором эта школа преобразилась, стала более современной. Достал из сумки полотенце и закинул её на верхнюю кровать. Стянул с себя майку и спортивные штаны с бельем, бросая туда же. Ну, а что, душ в каждой комнате - это хорошо, а вот раньше приходилось бегать в спортивное крыло, чтобы помыться. Повесил полотенце на крючок от настенной вешалки. Подошел к душевой кабине и, отрегулировав температуру, встал под теплые струи воды. Тело начало медленно расслабляться после небольшой тренировки, по коже расползались мурашки. Протянув руку в сторону, нащупал на полке баночку с гелем и мочалку, намылив которую, начал тереть своё тело. Пошаркать спину всегда было для меня проблемой. Это как надо выгнуться, чтобы дотянуться до всех участков? Заведя руку назад, согнув её в локте, начал отмывать лопатки. То ли мочалка стала слишком скользкой, то ли я слишком расслабился, но она выпала у меня их рук и я кончиками пальцев почувствовал шершавую поверхность. Я грустно улыбнулся, но тут же встряхнул головой, прогоняя глупые воспоминания и отдергивая руку. Этот шрам всего лишь ошибка и ничего больше. Потянувшись за мочалкой, краем уха услышал щелчок входной двери. Неужели сосед явился?
Ополоснувшись, выключил воду и обмотал вокруг бедер полотенце. Взглянул на себя в зеркало и усмехнулся: да уж, красавец, ничего не скажешь.
Развернувшись, на носочках подкрался к двери. Что я вообще делаю? Что я хочу увидеть? Осторожно приоткрывая дверь ванной комнаты, выглянул. Пусто? Где он? Открыв дверь полностью, вышел в комнату. А вот и сосед. Чего это он спать улегся, рано же ещё? Опять подкрадываюсь на носочках к кровати, только вот на кой чёрт? Стараясь передвигаться, как можно тише, успеваю рассмотреть соседа: темные волосы, в которых запутались черные проводки, кажется, от наушников. Значит, музыку слушает? На нем черная футболка, поверх которой одета клетчатая рубашка зеленого цвета и темные джинсы. Сразу видно, что одежда стильная, дорогая… Нависаю над лицом парня, пытаясь разобрать, он спит или притворяется. И замираю, осознав, что лицо мне знакомо. Где-то я его видел.
Бредя по школьным коридорам, не заметил, как попал в музыкальное крыло, где находился актовый зал. Услышав тихую мелодию, начинаю идти на звук, останавливаюсь у больших белых дверей. Они ведут в актовый зал, где стоит рояль. Дверь немного приоткрыта, поэтому можно заглянуть и увидеть край рояля, а вот того, кто играет, видно плохо. Толкаю дверь чуть вперед и понимаю, что переборщил. Дверь слабо, но касается стены, издавая тихий стук. Прячусь за второй половиной двери, прислушиваясь к звукам в зале. Но, кажется, меня не заметили, так как игра на рояле не прекратилась. Прождав так пару минут, все же заглянул внутрь. За роялем сидел невысокий, темноволосый парень. Правильные черты лица, красивые зеленые глаза. Он не обращал на меня никакого внимания, полностью отдаваясь музыке. У него длинные тонкие пальцы, которые умело перебирают клавиши рояля и на минуту застывают в воздухе. Я быстро, насколько можно было это сделать в моем ступоре, сориентировался и сделал пару шагов назад, скрываясь за дверью. Не знаю, заметил он меня или нет, но через несколько секунд игра возобновилась. А я, не решаясь вновь рисковать, прислонился к двери спиной, слушая прекрасные переливы мелодии.
Может, все-таки показалось, и это не он? Ну не может же быть таких совпадений, правда ведь? Только хотел отстраниться, как капли с моих волос падают на лицо этого парня, он морщится, а глаза начинают подрагивать. Чёрт, я его разбудил…
