Я вижу тебя Слышу тебя Бежишь ко мне по крышам Боишься опоздать В полнеба глаза Полжизни назад Отдай мне свое сердце Садись и будем ждать… ©Z
Всю следующую неделю Орочимару, как обычно, постарался превратить в сущий ад для парня. Однако, вчера вечером он объявил, что во вторник у Саске будет выходной. Новость приятная, но пугающая. Такие спонтанные выходные не сулили ничего хорошего. На журнальном столике Саске обнаружил записку, что у менеджера будет сюрприз для него. Больше всего Учиха переживал, что этим сюрпризом окажется какой-нибудь очередной привет из секс-шопа.* * *
В Лос-Анджелесе царил сентябрь, и погода за окном уже начинала портиться. На улице всё ещё было тепло, но нависшие тучи и дождь не вызывали желания выходить куда-либо. Парень так и не взял в руки гитару, хоть и собирался провести день за написанием новых песен. Идея о своей группе вдохновляла, но сейчас была столь призрачна, пока над его душой висела тень Орочимару. Его-то Саске и ждал с минуты на минуту. Странный сюрприз занял всё свободное пространство в голове парня. Раздался звон ключей и в номер зашёл мокрый мужчина, ставя сумку на стол. С волос Орочимару капала вода. — Что, зонт — непозволительная роскошь? Уже весь ковёр забрызгал, — Учиха стоял в дверях спальни и усмехался над жалким видом мучителя. Однако, не успел он опомниться, как вдруг менеджер накинулся на него и отвесил такую пощёчину, что в ушах задребезжало. Саске приложил ладонь к покрасневшей коже и с ужасом уставился на тирана. Он никак не ожидал подобной реакции на ежедневные обмены любезностями. Мужчина был жутко зол и сверлил парня недобрым взглядом. — Как ты посмел ослушаться меня? — Орочимару сошёл на крик. — Я же велел тебе порвать с тем парнем и не приближаться к нему! — Знаешь, вообще-то мне больно, — Учиха присел за стол, держась за горящую щёку. — А мне не больно? Неужели я так много прошу, Саске? — Орочимару сел напротив него и схватился руками за голову. — Что ты знаешь об этом Андерсене? — Откуда ты... — слова опекуна лишили парня дара речи. — У меня длинные руки. Значит ничего толком не знаешь, понятно, — вода капала холодными каплями на гладкую поверхность стола. — Вы же не спали, правда, Саске? Парень поднял на него злобный взгляд, в котором начинали плясать два шарингана: «Да кто он такой, чтобы задавать эти вопросы? Почему так заволновался? Ах, да... добыча ушла и это не вернуть. Какая жалость!» — Это тебя не касается, — почти по слогам процедил Учиха. — Это моя личная жизнь, куда тебя соваться не просили! Хочешь, говори отцу. Мне плевать! — Какой глупый ребёнок, — Орочимару усмехался и швырнул конверт воспитаннику. — Ты очень разочаровал меня, Саске. Но Земля кругла и возмездие уже нашло свою жертву. Я кажется, обещал тебе сюрприз? — О, разумеется! Теперь самое вкусное напоследок. Давай, жги! — Его зовут Итачи, — менеджер вытирал салфеткой влажное лицо. — Итачи Учиха. И он твой родной брат, Саске-кун. Парень вскочил со стула и схватил мужчину за ворот рубашки. Зелёные глаза светились ядовитой радостью. Он ликовал от того эффекта, который сумел произвести. — Ты в своём уме, придурок?! Что ты несёшь?! — Учиха тряс его так сильно, что голова менеджера раскачивалась в стороны. — Загляни в конверт и сам убедись, — именно так выглядит улыбка садиста, он не сомневался. Секунды тянулись болезненно медленно, пока Саске решался сесть и взять его в руки. Бумага жгла кожу, он молил всех своих богов, чтобы те ниспослали на старого извращенца слабоумие. Ведь адекватный человек до такого не додумается. В конверте лежала копия карточки из роддома, где родился Саске. Он не поверил глазам: «9 июня — Учиха Итачи». В графе мать стояла Микото Учиха. — Да просто совпадение! Мало ли наших родственников с такими именами. Далее были фотографии маленького Итачи, когда он пошёл в школу, когда поступил в институт, а вот и их задний двор, где он держит за ручку маленького Саске. Колючий ком застрял в горле и не желал проваливаться. А вот письмо от отца, где он распоряжался о принятии на практику в свою фирму старшего сына Учиха Итачи. Саске больше не мог этого выдержать. — Это же всё не правда! Скажи мне! Скажи, что это такая идиотская шутка! — парень бился в истерике и никак не мог прийти в себя. — Боги, за что? — Слушался бы старших, этого не случилось, — Орочимару положил руку на плечо мальчика и крепко сжал её. — Как говорят в Индии, такова твоя карма, дружочек. — Но я не понимаю... — Саске совершенно его не слушал. — А Итачи, подумать только! Каков подлец. Всех обвёл вокруг пальца! — мужчина направился в свою спальню. – Ну, такой вот у меня сюрприз. Задумайся, Саске, стоило ли с ним спать. Ах, бедный папа... Он скрылся за дверью, оставив Учиху одного с этой новой болью. Все предыдущие истязания были сущим пустяком по сравнению с тем, что сейчас творилось в душе. Брат... его пропавший старший брат, о котором запрещал упоминать отец, теперь сам нашёлся. Радостная весть, без сомнений. Если бы не некоторые детали: они целовались, Итачи дважды отсосал ему и, в конечном счёте, они же спали вместе! Тяжелый лоб с силой упал на холодную столешницу. Всё не так! Всё неправильно! Он влюбился в родного брата, а тот всё знал. Андерсен, нет, Итачи всё знал с самого начала... Ведь в тот день он не случайно оказался у дверей агентства. Слёзы застилали глаза и больно прожигали душу ядом предательства. Старший брат искусно плёл сети обмана всё лето, в которые он так безрассудно попался. В голове всплыл их диалог в постели: «— Это глупо, но, если бы мы на самом деле были братьями, я бы всё равно не устоял перед тобой, Андерсен. — Слышали бы твои родители, что ты тут несёшь…» — Разумеется, ты плевать хотел на то, что будут чувствовать они и, тем более, я, — Саске медленно встал из-за стола и вышел из отеля. Дождь прекратился, оставив дежурные серые тучи, которые гасили все краски такого живого города. Он поймал такси и молча скользнул на заднее сиденье. Мужчина-водитель посмотрел на него в зеркало и бодро поинтересовался: — Куда направимся? — Отвези меня, пожалуйста, к мосту Винсента Томаса, — Саске даже не взглянул в его сторону, отвернувшись к окну. — Надеюсь, сер, Вы не решили там свести счеты с жизнью? Я конечно ни на что не намекаю, но для таких целей больше подошел бы мост Золотые ворота в Сан-Франциско. Он красивый... — Я плачу не за психолога, а за такси, — огрызнулся брюнет. — Поехали или мне пересесть к другому? — Как прикажите, — таксист ниже натянул свою кепку и в полном молчании направил машину по указанному адресу. Расплатившись за дорогу, Саске направился к подножью моста. Он был длинным и высоким. Зелёная краска сильно выцвела от солнца и порядком облупилась под проливными дождями. «Да, совсем, как я…» — подумал младший Учиха и полез на верхушку сооружения. Он так сильно любил жизнь, любил петь и играть на гитаре, любил своих родителей, что такие мысли никогда не должны были зародиться в этой светлой голове. Орочимару вывалил на него такие небывалые трудности, к которым судьба тоже не подготовила Саске. Он не мог спокойно принять такую правду. Единственным верным решением было уйти. Не причинять родителям боль, не видеть брата, не видеть эту змею, что сейчас наверняка сладко отсыпается в номере, предвкушая свой триумф. Ноги неуверенно шагали по шаткой перекладине, а проезжающие под ним машины останавливались и тревожно сигналили. Люди выходили из своих автомобилей, кричали ему что-то снизу. Но Учиха поставил перед собой чёткую цель и твёрдо шёл к ней. Вода в канале была абсолютно спокойна, словно не подозревая, что на уме у подростка. В последний раз взглянуть на этот город, подаривший ему столько счастья и отнявший всё в один миг. Город, расколовший его душу.* * *
Хидан возвращался из отпуска, который он благополучно провёл у родителей в Сан-Клименте. Его новенький внедорожник встал в пробку на мосту. Люди выходили из машин и толпились у края, смотря вниз. Сидеть тут без дела было сомнительным удовольствием, да и в пути он провёл уже пару часов. Было решено пройтись посмотреть, в чём дело. Подойдя к толпе, он услышал крик мужчины: — Здесь есть врач? Вызовите скорую! — О, как! Ну, допустим, я врач, — он распихал зевак и пробрался в самую гущу событий. Мужчины пытались привести в чувства какого-то мокрого паренька, судя по всему, не так давно искупавшегося в здешней водице. — Что тут у нас, малолетка-самоубийца? Ради Великого Дзясина, ну зачем же было ему мешать? Парень к успеху шёл, а вы... Ну что за люди пошли! Все в ужасе взирали на седовласого мужчину, который ругался, но всё же принялся осматривать пострадавшего. Он живо откачал воду из лёгких и стал проверять зрачки брюнета. Парень был жив, здоров, но явно не торопился вернуться к реальности. Хидан взвалил обмякшее тело на плечо и понёс его в машину. Взволнованная толпа негодовала, женщины переживали, что этот ненормальный выбросит парня где-нибудь по пути, так и не доставив в больницу. — Дамочки, я дипломированный специалист. Уж если кто окажет ему помощь, то только я. Так что, расчищайте дорогу, мне торопиться нужно с новым «багажом». Все живо освободили дорогу внезапному спасителю, всё ещё с опаской поглядывая в сторону его машины. Хидана забавляла подобная реакция. Страх — вот чего ему так недоставало в отпуске! Мальчишку было решено везти в «гнездо», а там он уже разберётся, что с ним делать.* * *
На месте мужчина ещё раз проверил пульс, зрачки, прошёлся по карманам, чтобы найти хоть какие-то документы. Однако вместо них он нашёл пару старых снимков. Бумага пострадала от воды, но изображение было различимо. С фотографии на него смотрел вполне довольный Андерсен, лет так на десять моложе. И на втором, тоже был он, только уже чуть старше. Не узнать напарника Хидан не мог, ведь пришлось столько лет проработать бок-о-бок. — Ну и дела… Выходит, я не зря его подобрал то, — он почёсывал в затылке, подыскивая в арсенале подходящие ампулы для дорогого пациента. Закончив играть в хорошего доктора, он набрал номер коллеги: — Эй, Андерсен! Как дела? Нет, ну ради Дзясина, какая работа!! Я тебе по другим делам звоню. У меня для тебя есть посылка, доставлю лично на дом. Хидан вошёл в квартиру с обещанной посылкой на руках, чем настолько сильно выбил из привычной колеи хозяина дома, что Итачи не знал радоваться ему или плакать. Саске же не мог стать его «клиентом»? Мужчина прошёл в спальню и уложил хрупкое тело на постель. — Я вколол ему пару лекарств, чтобы он быстрее набрался сил. Но нашатырём будить не стал, а то вряд ли бы ему удалось живым покинуть «гнездо». — Где.. где ты его встретил? Что случилось, Хидан? — Итачи, наконец, пришёл в себя после увиденного и принялся осматривать брата. — Не задавать вопросов, я полагаю? — на что он получил утвердительный кивок. — Я спокойно возвращался из Сан-Клименте, как попал в пробку на мосту Винсента Томаса. Потом услышал, что кому-то нужен доктор и вышел посмотреть, что случилось. Твой паренёк сиганул с моста, Андерсен. Уж не знаю, какие черти его туда понесли. Ей богу, выбрал бы Золотые ворота! Это было бы хоть красиво!!! — Хидан! Ты ещё дай ему совет на будущее... не знаю, что у этого подростка в голове, — Учиха устало опустил руку на плечо коллеги и проводил его в прихожую. — Спасибо, что помог ему. Я не ожидал от тебя такой щедрости во имя твоего Дзясина. — Во имя Великого Дзясина я должен прикончить свою жертву! — мужчина выпрямился во весь рост. – Но, твоему пацану повезло, что он не мой клиент. Ладно, Андерсен, бывай. Хидан покинул этот дом так же быстро, как и ворвался, разрушив карточный домик спокойствия. Итачи присел на постель к Саске и не мог понять, что же он сделал неправильно, раз маленький брат не пришёл нему, а выбрал такой ужасный путь. Все проблемы всегда можно уладить. Сердце бешено колотилось при виде бледной кожи мальчика. Он взял его тонкую кисть и поднёс к губам: — Как же ты меня напугал, Саске. Надо было сразу прийти сюда, позвонить, — поцелуи покрывали прохладную кожу ладони. — Если с тобой что-то случится, как я это переживу? Глупый маленький Отоуто... — Даже после смерти я попадаю в этот кошмар, — младший осторожно открыл глаза и устремил вялый взгляд в потолок. — Скажи, Андерсен... зачем ты врал мне? — Не понимаю, о чём ты? — сердце Итачи пропустило удар, молясь, услышать что угодно, лишь бы не правду. — Всё ты понимаешь, — слабая рука достала из кармана намокшую фотографию и протянула старшему. Учиха взял снимок десятилетней давности дрожащими пальцами и встал с кровати. Два счастливых лица улыбались: старший брат держал маленького Саске за руку, от фотографии веяло таким теплом, что душу начинало сворачивать и терзать на куски. У него ещё не было тех морщин, которые залегли сейчас под усталыми глазами, а младший был так беззаботно рад вниманию брата. Простой лист бумаги выворачивал все чувства и страхи наизнанку. Старший стоял спиной к постели и не мог найти в себе силы, что бы всё объяснить. — Значит, это правда. Мама много плакала ночами. В нашем доме есть одна комната, дверь которой закрыта навсегда, — он говорил еле различимо, но Учиха всё впитывал, ощущал спиной всю горечь. — Вот и посыпались скелеты из шкафа, мистер Андерсен. Это твоё имя не принято называть в нашей семье, нет ни единой фотографии, ни упоминания. Учиха Итачи, лучший во всём. Ха, кто бы мог подумать, что на краю света я встречу именно тебя и всё так сложится. Его монолог прервал звонок на сотовый Итачи. На дисплее мелькали буквы, кричащие о том, что такие вызовы нельзя пропускать. Лидер всегда требовал быть на связи. Учиха развернулся в пол-оборота к брату и попытался не смотреть на измученное лицо: — Саске, я должен ответить. Мне... — Уйди, Итачи. Исчезни... — бледная ладонь накрыла глаза парня.* * *
Нужно было срочно ехать улаживать проблемы, которые так любило приобретать начальство. Погода портилась так же стремительно быстро, как двигалось авто в потоке машин. Мелкий дождь ухудшал видимость, что ещё сильней раздражало Итачи. — Какого чёрта так не вовремя! — он яростно надавил на педаль газа и свернул на другую улочку, чтобы объехать затор впереди. Он был готов отдать всё, что имел, лишь бы сейчас быть рядом с братом, который так нуждается в его поддержке. Лишь бы тот сумел простить, сумел понять, как важен для Итачи. «Исчезни» так резко брошенное ему в спину, прежде чем он отправился на задание. Как больно получать по заслугам. В маленькой тёмной комнатке уже сидела жертва. Поджидавший у двери Кисаме перехватил Учиху за руку и вкрадчиво объяснил, что сегодня нужно просто запугать на долгие годы. Задание проще простого, но в голове у Итачи больно стучали слова, которые брат произнёс перед его уходом. В помещении было темно, и горела одинокая тусклая лампочка под потолком. Запах чужого страха липкими пальцами окутывал затылок мужчины, его уже начинало мутить от всего предстоящего. Толком не взглянув на «клиента», его глаза вмиг перенесли их в мир кошмаров, где правил балом сам Учиха. Семьдесят два часа ада пролетят в реальном мире всего за десять минут, но последствия будут пугающими. Итачи смотрел на корчащуюся в агонии жертву и представлял, что именно он виноват во всём. Это он открыл Саске правду. Это он заставил мальчика прыгнуть с моста. Это он настроил брата против него! Крики разносились по глухим коридорам, раскалывая без того ноющую голову. Впервые Учиха вошёл в азарт и принялся с особой жестокостью терзать этого беднягу. Он не знаком с ним и никогда не узнает в чём была его вина, но свою роль палача парень выполнит безупречно. Мужчина кричал и молил убить его, чтобы это прекратилось, лишь распаляя Учиху. Резкий удар под дых вернул Итачи на землю и растворил всю технику, выпуская жертву из цепких лап смерти. Хошигаки склонился над пленником и пытался вытащить его с того света. Учиха сполз на холодный пол. Перед глазами плясали алые круги, а к горлу подступала тошнота — он совершенно потерял над собой контроль и почти прикончил «клиента». Если бы не Кисаме, простым выговором не отделаться. Тело было абсолютно ватным, даже когда сильные руки подняли и с силой приложили его за воротник об стену. Хошигаки кричал, тряс его. Сквозь пелену Итачи всё же услышал, что от него хотел напарник: — Ты вообще охренел, Андерсен?! Я его еле откачал. Сейчас Хидан получит лишнюю работу и думаешь он скажет тебе спасибо? О чём ты думал, идиот? — становилось труднее дышать от этих рук, что так крепко держали его за рубашку. — Самого сейчас хоть спасай. Зетсу, уведи его с глаз моих куда подальше. Чужие руки подхватили Итачи за талию, и повели по тёмным коридорам на задний двор. Усилившийся дождь и раскаты грома потихоньку возвращали Учиху к реальности. Крупные капли разбивались о бледные скулы, стекая по пересохшим губам. — Вот держи. Пей и не задавай глупых вопросов, — Зетсу, тело которого было ровно наполовину покрыто татуировками так, что не оставалось живого места, заботливо протянул стакан с мутной водой, — ты нам ещё нужен. Дрожащие руки покорно сделали всё, что от него хотели. Жидкость была кислой, но достаточно быстро подняла общий тонус организма. — Лидер не очень доволен твоей выходкой, но он понимает, что тебе тоже нужен отдых, — мужчина прикурил сигарету и протянул её Учихе. — У меня последняя, угощайся. Итачи безропотно сделал несколько долгих затяжек, пропуская едкий дым через лёгкие. Такая внезапная забота со стороны коллег и руководства удивляла. Хошигаки всегда помогал ему, всегда протягивал руку и готов был заступиться. Но сегодня Итачи правда перегнул палку. Этот мальчишка своей безответственностью едва не погиб, выражая разочарования жестокому миру. Действительно, и куда смотрят его родители? Как ни странно, но сигарета, раскуренная на двоих, погасила бушующее пламя злости. — Отправляйся домой, выспись. Тобой уже можно скоро будет детей пугать в тёмных переулках.* * *
Дома его встретила полнейшая тишина. Дождь барабанил по стёклам, и на душе оседала серая пелена страха. Маленький брат ушёл. Он оставил его, как когда-то исчез и сам Итачи. В голове мелькали жуткие образы, что он мог с собой сделать. Учиха в панике набирал его номер, но телефон не отвечал. Он прислонился лбом к холодному стеклу. Слёзы начинали больно жечь глаза, скатываясь по щекам. Он не мог потерять его снова, только не сейчас. Внезапно, призрачная надежда натолкнула на странную мысль: «А что если Отоуто поднялся на крышу? Об этом месте знали только мы вдвоём». Учиха бежал вверх по лестнице, забыв обуться, не разбирая ступеней. Дверь на крышу была приотворена, и от неё тянуло сырым, промозглым ветром. Полоска света манила призрачной надеждой на то, что брат может быть там. Итачи бежал так быстро, как только мог. Холодная высь крыши встретила его проливным дождём. Было так темно, словно на город опустилась ночь. Поблекли краски сырых домов и небоскрёбов, превращая его в серое месиво. Машин не было на когда-то шумных улицах. Вокруг всё словно замерло, притаилось и выжидало. Итачи быстро пробежался взглядом по крыше. Ничего. Темно и пусто. В голову начинали закрадываться жуткие мысли о том, что парень мог запросто спрыгнуть и отсюда. Ведь чем это место хуже? Уже отчаявшись найти мальчика, он, было, побрёл к двери, как вдруг, резкая вспышка молнии с раскатистым громом озарила одинокую фигуру, сидящую на самом краю крыши. Саске. Сердце жалобно ёкнуло в груди, вырвав из неё горестный вздох. Стук крови в висках глухо доносился до ушей, словно под водой. Хотелось броситься к этому капризному избалованному мальчишке, но, вопреки порыву, он медленно приближался, шлёпая босыми ногами по мокрой холодной крыше. Он боялся. Боялся спугнуть его, потерять. Потерять снова и уже навсегда. Дождь беспощадно колотил огромными каплями по бледному телу. Тучи сейчас настолько близко, что, кажется, можно дотянуться рукой и на тебя сверху польются все слёзы неба. Мальчик едва повернул голову в сторону брата. Его рваное дыхание слышалось даже сквозь шум ливня. Итачи остановился в паре шагов от него, держа приемлемую дистанцию: — Саске, что ты здесь делаешь? — голос дрожал от пережитого страха. — Я еле нашёл тебя. Тот окинул гостя безразличным взглядом и отвернулся обратно. — Чтобы быть одному, не нужны причины. Я же не просил тебя нянчиться со мной, — замёрзшая ладонь смахнула с края крыши капли. — Но раз пришёл, присаживайся. И невозможно не повиноваться этому желанию. Как послушная кукла, Учиха присел рядом на холодный край мокрой крыши, свешивая босые ноги вниз. Сегодня небо было страшным. Где-то вдали оно чернело, сливаясь в грозную синеву на горизонте. Холодный сентябрьский дождь вымочил одежду до нитки, смывая с лица слёзы, которые вновь застилали глаза. — Зачем ты убежал? — больше рассуждал, чем спрашивал Итачи, зная, что младший не ответит. Яркая вспышка и эхо раската грома наполняет город. Так громко, что дребезжат стёкла домов и закладывает уши. Краем глаза он наблюдал, как Саске дрожит с каждой каплей, упавшей на его плечи. Несмотря на то, что вчера было жарко, в этом месяце дожди в Городе Ангелов холодные. Они как манна небесная — падают, чтобы смыть всю грязь, которую мы оставляем за собой, увязая всё дальше в зловонную греховную жижу, затягивающую нас всё глубже с каждым разом. Мокрые чёрные волосы прилипли к лицу, и вода безжалостно струилась с них на тело. Завораживает. Даже в таком виде Саске казался прекрасным. Не в силах удержаться, он опустил свою ещё тёплую ладонь на замёрзшую руку брата. Лёгкое, невесомое касание пальцев. — Я беспокоился, — шёпот в дождь, не стараясь, чтобы он это услышал. Для чего? Ведь ему всё равно безразлично, что старший пережил за эти минуты. Безразлично и то, нашёл бы он его или нет. Но вспыхнул этот огонёк аметистовых глаз, обращённых на него, совершенно сбивая с толку Учиху. — Посмотри мне в глаза, Итачи. Посмотри и скажи это ещё раз, — настойчивость, власть и сила — вот она проклятая кровь Учиха. Нарочно медленно он вновь повернулся к брату, изучал его мокрые локоны, прикушенные в ожидании губы, бледную кожу, капли, бегущие по ней, но старательно избегал глаз, что так настойчиво жаждут ответа. — Я беспокоился за тебя, Саске, — он еле шевелил губами, всё же попадая в плен этого взгляда. Мужчина осторожно протянул пальцы и убрал мокрую прядь с его лица. Такой простой и, в тоже время, значимый жест. Он мог повторять это столько, сколько будет необходимо. Лишь бы Саске хотел. Лишь бы он был ему по-прежнему нужен. И мальчик улыбался. Бледные губы дрогнули в мягкой улыбке. — Давай вернёмся, а то мы совсем промокнем, — и брат с улыбкой принял протянутую руку.* * *
Мокрые ботинки сиротливо валялись у входа. Белая рубашка прилипла к телу и противно щекотала спину. Махровое полотенце пыталось спасти длинные волосы, но всё было тщетно. В искусственном камине приятно потрескивали дрова, наполняя тёмную комнату домашним уютом. Итачи сидел на стуле, закрыв уставшие глаза, и слушал, как в ванной включилась вода, как что-то громыхнуло, затем шорох двери, тихие шаги босых ног. Они остановились. Тело вздрогнуло от его рук, погрузивших холодные ноги в горячую воду. Младший брат заботливо принёс тазик из ванной с какими-то травами. — Саске не стоило, я... — Выдумал тоже. Пошёл в такую погоду, да ещё и босиком. Итачи, а мне казалось, ты старше и умнее, — эта ворчливая забота позабавила Учиху. Брат сейчас был настолько домашним, настолько земным. — Я сюда настойку из лотоса добавил. Нашёл у тебя на полках. Мама в детстве, когда я болел, делала мне из неё компрессы. «Мама… Её сложно забыть. Но как мог ты забыть меня?» — тяжелый осадок ложился на плечи Учихи, возвращая боль. Тонкие изящные пальчики нежно ласкали замёрзшие ноги, омывали их ароматной водой. Ему было невыносимо приятно ощущать эту заботу, которую он потерял так много лет назад. Весь мир: организация, бандиты, живопись, убийства и пытки, люди, чёрное небо — всё исчезало, и разум сосредоточился только на этих руках. От горячей воды на лице брата выступил румянец. Итачи растворялся в каждой секунде нежности этого вечера. С чёрных волос на разгорячённую кожу капали ледяные капли, возвращая к реальности, швыряя в ту бездну, которую создали они сами. Взяв полотенце, старший промокнул взлохмаченную чёлку брата. — Ты сам ещё не обсох. Позволь мне, я помогу, — Саске прикрыл глаза и замер, стоило махровой ткани коснуться кончиков мокрых волос. Итачи зарывался в них глубже, по лбу младшего текла холодная струйка воды, укрывшаяся где-то в локонах. Пламя огня причудливо играло в этих алмазах на юном, прекрасном лице. Как здесь говорят — Fallen angel. Ангел, погрязший в этом городе. Необыкновенная картина. Учиха наклонился к его лицу и стёр размазанный под глазом след от карандаша. — Маленькая мокрая панда. Эти глупые твои модельные привычки, — палец старательно стирает краску. — Бросай краситься, ты итак прекрасен. — Должно быть, ты хочешь знать, почему я сейчас всё это делаю? — столь бестактно перебил его Саске, подозревая, что попал прямо в цель. – Нет, я не жду ничего взамен. Просто хочу хоть как-то загладить свою вину перед тобой, Итачи. Ты же мог простудиться. Итачи был поражён до глубины души таким поворотом событий. Он намеревался вновь призвать на помощь всю свою глупость и по привычке сказать, что здесь нет вины маленького брата, но тот поднёс палец к тонким губам. — Молчи. Не надо ничего сейчас говорить. Я итак всё понимаю. Там, сидя на крыше, я успел многое осмыслить. Ты поступил ужасно, переспав со мной... Но, от своих слов я не отказываюсь. Я действительно не смог бы устоять под твоим натиском, — мягкими движениями ладонь гладила расслабленные икры, поднимаясь к колену. — А на самом деле я поражён твоим терпением. Этот город тебя научил, да, Итачи? Молчи. Не говори ни слова. Так прошли пять минут полной тишины: Саске растирал ему лодыжки, Итачи наблюдал за ним. Эти минуты тянулись, словно часы. Они молчали. Зачем говорить? Саске был абсолютно прав, его взгляд был сосредоточен и полон спокойствия. — Саске, ну почему для счастья нужно обязательно чем-то жертвовать? Неужели мы не можем иначе? Наверное, нет… — Зачем ты нашёл меня, Итачи? Мой опекун запретил нам встречаться и иметь какие-либо отношения, ещё до того, как узнал, кто ты на самом деле, — тонкие пальчики выводили узоры по вздымающейся груди старшего. — Я уже много месяцев желаю с ним познакомиться, — рука перехватила кисть парня и поднесла к губам, чтобы запечатлеть на ней свою нежность. — Один хороший знакомый мне все уши прожужжал о прекрасном японце, который покорил так много журналов, что я не мог не обратить внимание. И каково было моё удивление, когда я увидел своего Отоуто. — Это заслуга менеджера, он пробивал все эти пути и контракты. Но, хуже человека я ещё не встречал. Не думаю, что вам стоит знакомиться. Я пока не придумал, что ему сказать на счёт тебя... что я всё взвесил и решил не отступать. — Мы со всем справимся, — мягкий поцелуй в лоб и Саске действительно ему поверил. Поверил, что всё будет легко и просто. Рядом с Итачи всё действительно было таким. — Пожалуй, ты прав. А я прямо сейчас позвоню ему и скажу, что не приеду ни сегодня, ни завтра. Аники же не против, если я поживу здесь недельку-другую? — хитрые глаза брата походили на лисицу. — Аники... — Итачи был по-настоящему счастлив. — Когда ты так говоришь, я готов на всё. Саске набрал номер Орочимару и приготовился трепать нервы. — Где тебя носит, Саске-кун?! — раздался жуткий вопль на том конце линии. — И тебе добрый вечер, — младший недовольно выдохнул. — Я настолько обескуражен твоим сюрпризом, что мне нужно время, дабы осмыслить всё это. Понимаешь, крутить шашни с родным братом — это не на каждом углу такое встретишь, — Учиха водил ногтями по рёбрам брата, стараясь оставаться спокойным. — Что ты несёшь? Дорогой мой Учиха, тебе нужно в ближайшее время быть в отеле, иначе я очень расстроюсь, — менеджер старался быть сдержанным, но на самом деле ему хотелось разорвать непослушного своенравного мальчишку в клочья. — Очень плохо, надеюсь, виски под кроватью тебя немного утешит. Я хотел сообщить, что мои выходные затянутся на пару недель, так что, отменяй съёмки. Я ещё позвоню, пока! — он быстро отключил телефон, чтобы больше не слышать этот мерзкий голос. Итачи накрыл их обоих сверху одеялом и прижался к губам Саске. После всего пережитого парень не только не отвернулся от брата, он принял его чувства такими, какие они есть, не требуя ничего взамен. Не иначе, как чудом, это было не назвать: Хидан посадил в свою машину именно Саске, и даже доставил домой в целости, хотя его религиозный кодекс учил поступать иначе, Отоуто не повторил страшную ошибку на крыше и, должно быть, простил Итачи за обман. Учиха-старший был восхищён его смелостью. Опекун, конечно, мог рассказать всё Фугаку, но кто ему поверит? Пропавший старший брат находит и совращает бедного Саске? Более нелепой байки, достойной жёлтой прессы, родители в жизни не слышали. — Может, отметим это в ресторане? — Учиха игриво строил глазки брату, наслаждаясь его близостью. — Если ты голоден, можешь угоститься мной, — старший провёл кончиками пальцев по спине, ведя дорожку к самому копчику. Саске ощутимо вздрогнул. — Тогда я, пожалуй, подогрею свой обед! — и одеяло накрыло их полностью, сжимая весь оставшийся мир до размера пылких сердец, делящих одну кровь на двоих.* * *