Они...

Днём он… Серьёзный парень с каменным лицом. Белоснежно-белая идеально выглаженная рубашка, красный плащ без каких-либо пятен, дырок или торчащих ниток. Волосы всегда идеально уложены, даже если на улице сильнейший ураган. Говорит он витиевато, но по делу. Он читает книги, вместо того, чтобы ввязываться в драку. Он сперва пропустит девушку, но если впереди опасность — заградит её собой. Он не будет перебивать, даже если его сокомандница говорит чушь, он выслушает до конца, а потом тактично поправит. Он предан. Он послушен своему командиру. Он не любит мучить, но если командир скажет — таков приказ. Пусть Лаксус не прав, пусть лишь повёлся на эмоции, но перечить ему он не может: он главнее. Остальное придёт со временем — он подождёт. Его так приучили — он так воспитан. Вечером он… Не выпьет ни капли. Будет следить внимательно за сокомандниками, любивших выпить. Он следит за их количеством выпитого, готовясь остановить их в любой момент. Он служит их совестью. Не поморщится, если Бикслоу, дыша перегаром, свалится на него. Не обидится, если Лаксус опять запустит в него слабый разряд. Не скажет ни слова, когда придется тащить брыкающуюся Эвергин домой. Он не мог поступить иначе — ему не позволяла совесть. Днём она… Милая девушка с вечной улыбкой. Платье, какое бы оно не было, всегда длинное, ниже щиколоток. Ни намёка на то, что она снималась в купальниках. Волосы не уложены, лишь небрежно завязана в хвостик слишком длинная чёлка. Говорить она не любит, но если что-то скажет, то с любовью и нежностью. Она не любит ходить на задания — лучше лишний раз протереть стакан, наблюдая за малым счастьем семьи и друзей. Она никогда не остановит начинания друзей, будь то песня или драка, она с радостью поддержит. Она выслушает всё, искренне желая помочь. Она непоколебима. Она бесстрашна, если дело касается жизни и счастья своих друзей. Она не любит драки и разрушения, но если надо — уничтожит город, разгромит всех. И пусть её старания лишь капля в море, она знает, что она — один из кирпичиков фундамента. Она не могла быть другой — жизнь её проучила. Вечером она… Разливает всем спиртное. Следит внимательно за тем, кому надо ещё подлить, но себе выпить не дает — непозволительно. Сама приносит из подвала тяжёлые бочки. Сама убирает гильдию после очередной пьянки или масштабной драки, лишь иногда соглашаясь на помощь Лиссаны и Эльфмана. Лишь бы все были счастливы. Она не могла им отказать — они верили в неё. При всех они… Были лишь согильдийцами, которые периодически перекидывались парой слов: он отчитывался ей о задании, она рассказывала последние новости. Потом он брал несколько бутылок вина и три кружки и уходил на второй этаж к сокомандникам. Они не искали друг друга глазами, не сталкивались случайно в проходах. Он не предлагал ей помощь, а она не относила на второй этаж ещё пару бутылок. При встрече она ему мило улыбалась, так же как и всем, а он лишь сдержанно кивал. Никто на них не взглянет — они просто согильдийцы. Но… Наедине они… Не говорят. Зарывают руки в длинные волосы. Целуются до разноцветных пятнышек в глазах — к чёрту воздух! Срывают одежду. Неаккуратно, резко. Оставляют засосы и царапины — всё равно никто не увидит. Двигаются немного в разнобой. Бешено, страстно. В своём собственном сумасшедшим ритме. Не нужны кровать, свет, даже воздух. Достаточно лишь жара, оборванного дыхания и неповторимых ощущений. Они не говорят — это излишне.