***
Сандор вышел на террасу. Вид пустыни под синим, безоблачным небом завораживал, создавая ощущение слияния двух вселенных: внизу лежал его мир, выжженный мир будущего, а сверху, легким куполом висела беспечная чистота неба мира сегодняшнего. - Если тебе нужно на ту сторону, - подошедший Моралес, как и он смотрел на юг, в сторону мексиканской границы, - то недели через две здесь будут люди, которые в состоянии с этим помочь. Могу свести, если хочешь. Старик с его наблюдательностью и опытом, не мог не догадаться. Клиган кивнул. - Их помощь стоит денег, но если они берутся, то гарантированно обеспечивают переход. А вот грузовик ты через границу не протащишь, это без вариантов. Желающих купить можно найти, как раз хватит на оплату перехода, а если поторговаться, еще и останется. Опять же, если хочешь. С учетом того, что Сандор никого не знал в Эль-Пасо и плохо ориентировался в ценах, это было отличное предложение. - Спасибо, - ответил он от всего сердца. - И еще. Мальчик. Сколько он уже без сознания? - Четыре дня. Два дня назад приходил в себя. Ненадолго. - То что приходил, это хорошо. Значит, его дух еще здесь, рядом с телом. В больницу ты его отвезти не можешь, иначе уже бы это сделал. Сандор снова кивнул, не видя смысла отрицать очевидное. - Надежных докторов, умеющих держать язык за зубами, у нас тут поблизости не водится. Можно отвезти его к шаману, в резервацию, но это далековато, в 150 милях отсюда. - Если в ближайшие дни не придет в себя, - Клиган не очень хорошо представлял, насколько шаманы сведущи в медицине, но если лучше Брандону Старку не станет, придется принимать меры. - Как мне вас отблагодарить? - спросил он прямо. - Крыша мастерской подтекает и стропила подгнили в одном месте, - добродушно усмехнулся старик, с хитрецой взглянув на Сандора. - Пацан собирается их заменить, но одному ему не справиться, а я в таком деле уже не помощник, силы не те. - Будут вам новые стропила, - усмехнулся Пес в ответ.***
Когда первые дни острой скорби миновали, на смену слезам пришли мучительные раздумья. Поверив Сандору, Санса спасла себя, Брана и Арью. Игра стоила свеч, теперь ее слепое доверие практически незнакомому мужчине уже не казалось таким безумием, как раньше. Но в мыслях Санса снова и снова возвращалась к вопросу: а могла ли она спасти маму и папу? Арья винила Пса в том, что он не спас родителей, а Санса в глубине души считала, что это могла сделать, но не сделала, она. Делиться с сестрой этими своими мыслями девушка не спешила, понимая, что при Арьином взрывном характере та будет упрекать ее всякий раз, когда разозлится, а пока Сансе с лихвой хватало и собственных мук совести. Если бы в тот день она все же разбудила мать и все ей рассказала, убедила повлиять на отца, тогда, возможно, мама с Браном уехали бы в какое-нибудь тайное убежище, их с Арьей и Риконом отправили бы к тетке или к дедушке, старшие братья остались бы в Чикаго, а папа... папа все равно погиб бы. И дядя Бенджен - он бы ни за что не оставил отца в такую минуту. Выходит, единственным человеком, которого Санса могла бы спасти, но не спасла, была мама. И то, лишь в том случае, если бы они уехали сразу, тем же вечером, что маловероятно - чтобы собраться требовалось время, а значит, отъезд, скорее всего, отложили бы до утра, и тогда они бы все, не просыпаясь, погибли при взрыве. Санса вздохнула. Можно сколько угодно пытаться рассуждать логично, оправдывать и утешать себя, но правда в том, что эта червоточинка в сердце, это чувство вины не исчезнут уже никогда, ей предстоит уживаться с ними до самой своей смерти. И еще очень долго, возможно никогда, она не увидит Робба, Джона и Рикона. Для их же блага, но ведь от этого не легче. Место, где они остановились, казалось Сансе еще более странным и еще менее удобным, чем предыдущее. Она выросла среди зеленых газонов и садов Миннеаполиса. Для нее, любившей деревья, траву и цветы, вид потрескавшейся земли, расстилающейся до самого горизонта, куда ни глянь, лишь усугублял боль и тоску, вызванные смертью родителей. В мотель, хотя бы, можно было заказать пиццу, здесь же приходилось довольствоваться блюдами мексиканской кухни, приготовленными старым индейцем или его внуком. С другой стороны, комната в мотеле была чужим, грязным, много повидавшим местом, в то время как дом при автомастерской был личным пространством одной конкретной семьи, и разница ощущалась Сансой достаточно остро. Во всех комнатах пахло табаком и еще чем-то очень мужским, чему Санса затруднялась подобрать название. Повсюду стояли, лежали, висели чьи-то вещи, обладавшие яркой индивидуальностью изношенности и долгого использования, к которой Санса была не привычна. В особняке Старков вещи всегда были новые и целые, а если и встречались старые, то это был антиквариат или чья-то дорогая, бережно хранимая память. Сначала Сансе показалось, что в доме, где жили одни мужчины, слишком грязно, но уже через день девушка поняла, что пыль и песок, которые ветер носит по пустыне, оседают повсюду намного быстрее, чем два работающих человека успевают их вытирать. Прислуги, чтобы заниматься уборкой днями напролет, в автомастерской не было, как не было и такой энергичной, умелой хозяйки как Кейтилин Старк. Когда Санса увидела, как Джендри, самолично, без всякого смущения и долгих упрашиваний, моет пол, - это повергло девушку в культурный шок. Она не могла себе представить со шваброй в руках не то что Джоффри, но даже собственных братьев. Джон бы сразу обиделся, решив, что это Кейтилин так над ним издевается, а Робб заявил бы, что это девчачья работа, а он не девчонка. За те три дня, что они провели в доме Тобхо Мото, у Сансы успело накопиться грязных вещей - Брана, своих и Арьиных (которые на самом деле тоже были Сансины). Никогда раньше Сансе не приходилось заниматься стиркой, но еще более неловко было бы просить об этом кого-то из мужчин. Поэтому, она лишь попросила мистера Моралеса показать ей как пользоваться допотопной стиральной машиной, стоявшей в подвале. Загружая в стирку вещи, Санса не на шутку расстроилась - футболки и шорты, которые она одолжила Арье, успели покрыться пятнами и затяжками. Несколько пятен вообще смахивали на смолу и, вероятнее всего, отстирать их, нечего было и надеяться. Если так пойдет и дальше, Арья оставит их обеих без приличной одежды. Надо поговорить с Псом на предмет покупки вещей для сестры. Да и ему самому не мешает обзавестись еще хотя бы одной парой джинсов и футболкой, чтобы были про запас, а не одни в стирке, одни на нем, как сейчас. Писк и мигание машинки, завершившей цикл, оторвали Сансу от раздумий. Девушка попыталась открыть дверцу, но та не поддалась, а писк усилился и стал практически непрерывным. Испугавшись, что сломала машину, Санса решила больше ничего не нажимать и поднялась наверх. В доме стояла тишина - Сандор со стариком-хозяином куда-то ушли. Видимо, не слишком далеко, иначе Пес бы предупредил ее, но в то же время достаточно далеко, потому что со двора их не было ни видно, ни слышно. Санса вздохнула и зашагала к мастерской. Оттуда слышались тихие звуки радио, а еще, к удивлению Сансы, негромкие голоса, один из которых принадлежал Арье, а второй - Джендри. - Вот так, что ли? - спросила младшая сестра. - Ну да, типа того, - ответил парень. Послышалось знакомое Арьино фырканье, которое сестра издавала, когда ей было весело, оттененное другим звуком - видимо, смешком парня. Что их развеселило, Сансе понять не удалось - скорее всего, оно находилось в одной из спущенных вчера с чердака коробок и осталось вне зоны ее видимости, даже когда девушка вошла в мастерскую. Арья и Джендри, подняв головы от содержимого коробки, резко замолчали, уставившись на Сансу. Девушка почувствовала себя неловко, словно нежданная гостья, явившаяся без приглашения. Обычно приятели Арьи вызывали у нее чувство раздражения, смешанное с пренебрежением, но с другой стороны, Санса еще ни разу не заставала сестру хихикающей в компании симпатичного парня. - Кажется, стиральная машина сломалась. У меня не получается достать белье. Джендри вытер руки об комбинезон и спустился с ней в подвал. - Она не открывается. Возможно, я что-то не так сделала... - девушка отступила на шаг, давая парню подойти к стиральной машине поближе. - Я просто никогда раньше не пользовалась этой моделью, - признаваться в своей полной неопытности в деле стирки не хотелось. Джендри что-то там покрутил, подергал, и дверца машины открылась. - Надо просто жать и дергать сильнее, - пояснил он. - Вот оно что... - Санса почувствовала себя дурочкой. - Спасибо за помощь и извини, что оторвала тебя от работы. - Да ничего, не страшно, - пожал плечами Джендри. Если Джоффри был Сансиным идеалом красоты блондина, а Лорас Тирелл - шатена, то Джендри Уотерс вполне тянул на то, чтобы занять вакантное место по брюнетам. Из общего со стариком-индейцем у него были разве что смуглость кожи и черные, слегка курчавые волосы. Черты же лица - аккуратные, вполне себе европейские, ровный прямой нос, мужественный, но не тяжелый подбородок, черные густые брови под которыми очень выразительно смотрелись яркие синие глаза - все это вместе, вкупе с высоким ростом и хорошей фигурой, складывалось в образ, который впечатлял несмотря на скудость антуража - поношенные, линялые футболки и джинсы, из которых по Сансиным наблюдениям, состоял весь небогатый гардероб парня. Если уж он так впечатляюще выглядел в этом, то одетый прилично - вполне мог составить с Джоффри и Лорасом трио, от которого у большинства девчонок дух захватит. - Ну, я пойду, - Джендри выжидающе уставился на нее. Честно говоря, Санса ожидала от него попытки продолжить беседу, но сама вовлекать парня в продолжение разговора сочла неудобным. - Да, конечно, извини, что отвлекла... Джендри кивнул и осторожно, стараясь не задеть, обошел Сансу. «Он стесняется. Как мило», - подумала девушка.***
По утрам, Кончита выражал свое возмущение понаехавшими, долгим, противным мяуканьем. Собаки лениво отгавкивались, а Дед Джендри шикал на них и гонял Кончиту веником, подметая террасу. Потом он или Джендри принимались готовить завтрак, и Кончита возвращался, в ожидании кормежки осторожно заглядывая в окно. Собак Арья кормила лично, с рук, никому не доверяя заботу о них. После завтрака Арья с Ним шли гулять. Нимерия умудрялась ловить каких-то жуков, а ее хозяйка просто размерено переставляла ноги. Пес сказал, они пробудут здесь какое-то время, и Арья, как ни странно, не имела ничего против. Если нельзя быть дома, с братьями, то какая по большому счету разница, тут или в каком-то мотельном клоповнике? В этом месте хотя бы было что-то успокаивающее, неспешный простой ритм жизни, грубая, своеобразная красота, находившая отклик в душе. Арья не любила понтов и пафоса, зазнаек и выпендрежников. Наверное, поэтому она никак не могла найти общий язык с учителями и учениками престижной школы «Сент-Эндрюс», куда по традиции Старки отправляли учиться своих отпрысков, поскольку именно эта школа соответствовала их статусу одной из богатейших семей Миннеаполиса и всего штата. Арью раздражали все эти тупые негласные соревнования типа: «за кем приедут на самой крутой тачке» или «кто из преподов искуснее вылижет задницы членам попечительского совета». А еще, девочку бесили модно начёсанные и накрашенные Сансины подружки-дуры, типа Джейни Пуль и Маргери Тирелл, смотревшие на Арью свысока и обзывавшие ее «лошадкой», и в особенности Сансин мерзкий бой-френд Джоффри. Санса, предательница по натуре, никогда слова поперек не говорила, когда они начинали дразнить Арью. Да она и над собой позволяла снисходительно насмехаться, делая вид, что ей совсем не обидно, лишь бы они не вытурили ее из своей компании. Сама Арья предпочитала играть в одиночестве, чем прогибаться под каких-то смазливых дур и дебилов. Но ей все равно становилось обидно, когда Санса, стремясь отделаться от сестры, небрежно и снисходительно помогала ей делать уроки, нетерпеливо поглядывая на часы в ожидании возможности поболтать со своими идиотскими подружками хотя бы по телефону. В отличие от Сансы Арья предпочитала иметь дело с мальчиками. С братьями, конечно, в первую очередь, но и в целом, - мальчишки были проще, понятнее, меньше заморачивались всякой фигней вроде непричесанных волос или грязи под ногтями. Хотя встречались среди парней и такие мудаки как Джоффри или такие меланхоличные голубки как Лорас Тирелл, но Томмен Баратеон, например, был вполне нормальный пацан, и Джендри тоже. Во внуке старого индейца ей нравилось, что он не кичился своими умениями или тем, что старше Арьи, не выпендривался и не задавался, несмотря на симпатичную внешность, и открывал рот только чтобы сказать что-то коротко и по существу дела. Дед у него тоже был ничего, хотя любил поворчать себе под нос, то ли по-испански, то ли по-индейски. Он называл Арью «поко лоба». Джендри перевел это как «маленький волчонок», и Арья, подумав, решила, что обижаться вроде не на что. У старого индейца, похоже, была мания давать всем, включая внука, собственные прозвища. - Гендрито... - медленно протянула девочка, проверяя свою догадку о том, что Джендри не нравится испанский эквивалент его имени. Парень оторвался от возни с каким-то очередным механизмом, подняв на нее глаза. Так и есть, не нравится. Зато самой Арье понравилось, что она угадала и теперь знает точно. Откуда знает, Арья бы затруднилась ответить, возможно, дело было в собственном опыте - ей ведь тоже не нравилось, когда ее называли «лошадкой». А вот Пса она называла исключительно Псом, досадуя, впрочем, что его кличка оскорбляет благородных мужских особей собачьего рода в лице Лето, Лохматого песика, Призрака и Серого ветра. Дед Джендри, как назло, не придумал ничего лучше, чем называть Пса «большой парень». Вдвоем, Пес и Джендри спустили с чердака груды всякого хлама, окончательно заставив и без того полное инструментов и станков помещение, но хлам на чердаке все не заканчивался, поэтому было решено временно складывать его снаружи, чтоб не мешал. Джендри с Псом принялись перетаскивать тяжелые коробки, запчасти и мебель, а Арья носила всякую мелочь. Уж лучше так, чем помогать на кухне старому индейцу. Чтобы сократить количество ходок она взяла брезент, накрывавший что-то в углу, сложила в него небольшие коробки и всякую мелочь, соорудив мешок, который удобно тащить. - Эй, ты что делаешь? - увидев мешок из брезента, вскинулся Джендри. - А ну верни обратно. - Чей это? - спросил Пес, глазами показав на красный мотоцикл, как выяснилось, бережно хранившийся под брезентом, который стянула Арья. - Мой, - ответил Джендри, и по голосу было понятно, что эта железяка для него особенная. - Байкеры оставили пару лет назад, разбитым в хлам. Но я его потихоньку восстанавливаю, - парень принялся раскладывать обратно содержимое импровизированного Арьиного мешка. Пес подошел и, наклонив голову, осмотрел мотоцикл поближе. Джендри, судя по всему, довольный проявленным к любимому детищу вниманием, разговорился: - Это Fat Bob 1979 года. Я называю его «Эль Торо» из-за рисунка, - впереди на мотоцикле отчетливо виднелась нарисованная голова быка. - Он не на ходу, никак не попадается подходящий двигатель, - с сожалением добавил парень. - Свой у него сгорел во время аварии. Пес, как бы про себя, чему-то усмехнулся. Арья тут же разозлилась, она не любила, когда насмехались над дорогими кому-то вещами. Мужчина развернулся и вышел из мастерской. Девочка тут же поинтересовалась у Джендри: - Нафига тебе мотоцикл? Что ты с ним будешь делать? - Просто нравится и все, - пожал плечами парень, аккуратно набрасывая брезент обратно. Во дворе раздался металлический грохот, и они оба вышли на звук. Пес открыл кузов грузовика, на самом краю которого теперь стоял мотоцикл, очень похожий на тот, что восстанавливал Джендри. Арья открыла рот в досадливом изумлении. Передняя стенка кузова была подвижной, за ней располагался потайной отсек, а она, дура, не догадалась. Арья сердито шмыгнула носом, представив, как памятным утром своего похищения выехала бы из грузовика на мотоцикле прямо на Пса. Хрен бы он тогда поймал ее за шкирку. Джендри тем временем забрался в кузов и принялся осматривать «сюрприз». - 1982 года выпуска... Кевларовый приводной ремень… - в голосе парня слышалось восхищение. - Немного помятый, шины лысые и тут царапины, но это мелочи... Можно? - парень поднял глаза на Пса. Тот кивнул. Джендри оседлал железного коня, сдав назад, насколько позволяла длина кузова, разогнался и мягко приземлился во дворе. Останавливаться парень не стал, сделал пробный круг по двору, потом еще один, более широкий, а потом сходу перелетел через автомобильный остов, стоявший особняком. Зрителей у него к тому времени прибавилось - привлеченные шумом на террасу вышли дед Джендри и Санса. - Движок что надо. Тормоза чуть отрегулировать... - с довольной улыбкой сообщил Джендри, остановившись напротив вылезшего из грузовика Пса. - Вот и займись на досуге. Он твой, - сказал Пес. Недоверчивая радость отразилась на лице парня. - Но он же стоит кучу денег... - С тех, кто мне нравится, я денег не беру, - ухмыльнулся Пес, повторив слова старого индейца. - На что только не идут некоторые, лишь бы не чинить крышу, - усмехнулся подошедший старик в ответ. - Я сказал, будет крыша. Значит, будет, - ответил Пес. - Спасибо, сэр, - от души поблагодарил улыбающийся Джендри. - Я из них двоих такую конфетку соберу, вот увидите.***
Если бы Сандор умел рыбачить, то несомненно, согласился бы с тезисом о том, что людям лучше давать удочку, чем рыбу. Но и как телохранитель трех Старков он придерживался аналогичной точки зрения. Мало ли что может случиться: его могут убить, он может облажаться. Дети Старков должны уметь защитить себя сами хоть в какой-то степени. Найденные на чердаке автомастерской мишени и старый, ржавый пистолет с игрушечными пулями укрепили Пса в его намерении. Джендри пояснил, что когда-то при мастерской был тир, где клиенты коротали время, пока их авто приводили в порядок. Тиров в мире Сандора не было, но суть и смысл этого слова он уловил на уровне интуиции. Как раз то, что нужно, чтобы научить девчонок, а заодно и занять их. Клиган попросил разрешения у хозяина дома и, получив его, обустроил место для тренировок далеко на заднем дворе, там, где это не бросалось бы в глаза случайным проезжим, появись они тут. Пока, впрочем, за все время, что они оставались здесь, в мастерскую заехал всего один клиент - забрать починенный ягуар. Арью звать не пришлось, она все время торчала в мастерской, так что видела, как Сандор чистит пистолет и по-новому раскрашивает мишени, украшая человеческие силуэты красными и синими кругами, и точками. Она даже помогла ему с пистолетом, разумеется, состроив снисходительную и равнодушную мину. А вот для Сансы тренировка стала неожиданностью. Пес коротко объяснил что, к чему и зачем. Сказал, что красные круги обозначают уязвимые места иноробота, а синие - человека, показал как заряжать пистолет и целиться. Арья уверенно взяла оружие в руки, точно следуя его указаниям, зарядила и расстреляла всю обойму. Насколько можно было судить по отскакивающим от красных и синих зон пулькам, девчонка показывала очень даже неплохие результаты. Более чем неплохие для первого раза. А вот рыженькая...***
Когда Пес привел их в самый дальний угол заднего двора и спокойным, уверенным тоном заявил, что обеим предстоит научиться выживать и обороняться от роботов в кратчайшие сроки, Санса нервно дернулась. В отличие от Арьи, жадно ухватившейся за идею вступить в бой с инороботом и отомстить за родителей, Санса со стыдом и ужасом осознала, что боится. Младшая сестра всегда была более решительной и склонной к вспышкам агрессии, к тому же, она не сидела тогда в кадиллаке. А Санса сидела, поэтому сейчас понимала, что повторно этот ужас пережить не в состоянии. Руки дрожали, а обычно прекрасная память упорно отказывалась фиксировать, как собирать тяжелый пистолет и заряжать его. С третьей попытки, отбив себе пару пальцев и прищемив кожу на ребре ладони, девушка зарядила оружие, наконец прицелилась и зажмурившись выстрелила. - Кто стреляет с закрытыми глазами? - услышала она комментарий сестры. Санса повторила попытку с открытыми глазами, но даже не поняла, куда попала и попала ли вообще. Девушка сделала еще пару выстрелов, но судя по поднявшимся с земли рядом с мишенью столбикам пыли опять промазала. - А я думала, у тебя хуже всего с математикой, - хмыкнула Арья. - Мда... Так не пойдет, - Сандор встал с капота старого авто, откуда наблюдал за стрельбой, и подошел к девушке. - Встань удобно. Расставь ноги, чтобы земля по-настоящему стала опорой. Вот так, да. Теперь руки. Распредели тяжесть пистолета между обеими руками. Спусковой крючок тоже можешь давить двумя пальцами, если тебе так удобно. Теперь прицеливаемся... - Санса почувствовала, как пальцы Клигана легли поверх ее собственных, как тогда, на заборе. - Не торопись. Ты сама почувствуешь, что готова, - послышалось над самым ухом. - Оружие дарит ощущение силы даже самым слабым. Ощути его. И стреляй, - палец Сандора надавил на ее пальцы на крючке, но не настолько сильно, чтобы выстрелить, лишь направляя, поощряя. Санса прищурилась и выстрелила, не особо прицеливаясь, просто представив на мгновение, куда хочет послать пулю. И у нее получилось, во всяком случае этот выстрел попал намного ближе к нарисованным на мишени кругам, чем все предыдущие. - Видишь, уже лучше, - воздух, пришедший в движение от этих слов, Санса ощутила виском и кончиком уха. Стоять вот так, в объятиях Клигана, было уютно и безопасно, совсем как в детстве, в папиных руках, с той разницей, что отец никогда не учил ее стрелять, а она никогда так не нуждалась в том, чтобы выплакаться, уткнувшись лицом в его плечо в поисках защиты и утешения. Только вот делать этого нельзя. Девушка напряглась, стараясь незаметно отстраниться от высившегося за ее спиной Пса. - А теперь попробуй сама, - сказал Сандор, отойдя на шаг назад. Санса облегченно выдохнула. Она готова была воспринимать и воспринимала Клигана как друга и защитника, но не как своего мужчину. Пусть он сказал, что не тронет ее ближайшие пять лет - и Санса ему верила - но сама перспектива добровольно-принудительного зачатия с ним ребенка пугала ее, даже если относилась к отдаленному будущему. Этот страх вытеснил часть того инстинктивного доверия, что она испытывала к Сандору с самого начала. В присутствии мужчины Санса теперь «закрывалась», стараясь не смотреть ему в глаза и свести любой эмоциональный контакт к минимуму. Возможно, дело было в том, что в глубине души она чувствовала, что для него принять Сансу в качестве партнера будет на порядок легче, чем ей принять его, и считала это несправедливым. А возможно, то, как круто и жестоко изменилась ее жизнь за последнее время, было просто слишком для девушки, которой через 21 день должно исполниться лишь 14-ть. Она выстрелила еще раз, но снова промазала. Пистолет ощущался в потных руках ненужной тяжестью. Запах железа, смешанный с запахом автомобильного масла вызывал тошноту. Пес снова сделал шаг к ней, но прежде чем он приблизился, Санса протянула ему пистолет. - Я не могу, простите... Клиган едва успел подхватить оружие, - Санса разжала пальцы раньше, чем коснулась его руки. Девушка развернулась и практически бегом направилась к дому. Арья насмешливо хрюкнула ей вслед и поинтересовалась у Пса: - Когда дашь нормальное оружие вместо этого отстоя? У тебя ж стопудово в тайничке припрятано. - Иди, собери пули, - ответил тот. - Патроны надо беречь, даже если речь идет о тренировочном пистолете.***
Оказавшись в ванной, Санса с маниакальной тщательностью принялась отмывать руки. Раз за разом она подносила ладони к лицу, снова ощущала неприятный металлический запах и снова набрасывалась на мыло. Запах все не исчезал, а боль внизу живота обозначила еще один возможный его источник - у Сансы начались «критические дни». Приведя себя в порядок и застирав вручную испачканное белье, девушка со слезами на глазах зарылась лицом в постель. Чужую постель в чужом, полном чужих запахов доме. Прокладки она с собой на всякий случай захватила, а вот обезболивающее забыла. Кто же знал, что они застрянут в дыре, где даже аптеки нет? Да и потом, лекарства ей всегда покупала мама... Безнадежную тишину Сансиной скорби через пару часов нарушил скрип двери. Арья с ходу приземлившись на свою кровать, сбросила кроссовки Брана и уселась в позу «лотоса», скрестив ноги. Санса с раздражением ощутила затылком взгляд сестры. - Значит, у тебя с Псом будет ребенок? Бран ведь так сказал? Санса напряглась. Арья нащупала больную мозоль и со свойственной ей бестактностью собиралась на ней потоптаться. - То, что он сказал, слишком туманно, чтобы делать окончательные выводы, - вздохнув и повернувшись лицом к сестре, намеренно так, ответила Санса, зная, что Арья любит выражаться попроще, и ее раздражает высокопарный слог. - Да ладно? - подняла брови младшая сестра. - Если все так туманно, чего ты тогда от Пса шарахаешься, а? - Я не шарахаюсь, - слишком быстро, с головой выдавая собственную неспокойную на этот счет совесть, отреагировала девушка. - Санса, ты дурища, - покачав головой с видом мудрой старухи сказала Арья. - И для такой дурищи как ты, он еще вполне ничего. У него хоть мозги есть, в отличие от тебя. - Тебе легко говорить, - Санса предпочла пропустить оскорбление мимо ушей, слишком взволнованная мыслями, что пугали и беспокоили ее с того самого дня в мотеле. - Да, он хороший, но взрослый и... страшный. Как с ним можно целоваться? - девушку передернуло, едва она попыталась представить поцелуй, не говоря уже о чем-то большем. - Если бы у меня был парень и у него было бы что-то не так с лицом, я бы его все равно любила. И целовала, - с вызовом и глубокой убежденностью ответила сестра. - Как ты можешь знать, ты ведь еще даже ни с кем не пробовала? - фыркнула Санса. Она-то уже знала, что такие вещи могут быть намного красивее, когда их воображаешь, нежели в реальности. Джоффри был красавец. Санса мечтала о нем и была влюблена, но все равно, ощущения от их поцелуев уступали той эйфории, которую она испытывала, представляя и предвкушая их. - Ну, целовалась ты со своим таким прекрасным, а внутри полным дерьма Джоффри, и что? По-твоему, если целовать дерьмо через конфетную обертку, то оно перестанет быть дерьмом? - Арья?! - только и смогла возмутиться старшая сестра. - Курица ты, Санса. Безмозглая курица, - с сожалением сказала Арья. - И даже ни разу не воспитанная. - Арья!!! - задохнулась Санса от несправедливости обзывательств. Раньше, Санса никогда ни о чем таком не откровенничала с младшей сестрой. Для этого у нее были подруги постарше, такие как Маргери, которыми она гордилась и которым стремилась подражать. Или на худой конец ровесницы-одноклассницы, такие как Джейни Пуль. Единственный раз в жизни Санса доверилась сестре, рассказала о самом сокровенном… А Арья в ответ, как всегда поерничала и обозвала. Маргери и ее кузины посочувствовали бы, дали бы совет. Даже с Джейни, Санса бы поохала на пару за чашкой шоколада и уже стало бы легче. Но сейчас рядом только Арья. И почему ей в сестры не досталась одна из кузин Маргери! И вообще, хорошо рассуждать со стороны. Что-то самой Арье понравился Джендри, а не Сандор. Посмотрела бы на нее Санса, если бы это младшей сестре предстояло выйти за Клигана. Разумеется, Санса много раз представляла себе свое замужество в деталях: белую резную беседку в саду, увитую кремовыми розочками, в которой будет приносить клятвы; воздушное, с пышными рукавами, как у принцессы Дианы, платье; изящные, украшенные бантами стулья, на которых разместятся родственники и гости; пятерых подружек невесты, главными из которых будут Маргери и Джейни (насчет Арьи Санса временами не была уверена, как сейчас); белый лимузин с надписью «новобрачные», который увезет их в закат; и медовый месяц где-нибудь в Италии, в похожем на замок отеле на берегу Средиземного моря. Жениха, правда, она представляла не так отчетливо, как все остальное (лишь в последнее время он обрел черты Джоффри), но всегда была уверена, что в беседке ее будет ждать прекрасный, любящий и ласковый, если не принц, то просто хороший молодой человек. И вот теперь выясняется не только, что к алтарю вместо отца ее не поведет ни дедушка, ни старший брат (при мысли об этом на глаза опять навернулись слезы), но и что ей суждено стать парой изуродованному мужчине вдвое старше себя. Это несправедливо. Она не подписывалась спасать мир ценой собственной личной жизни. И вообще, почему именно она всегда кому-нибудь что-нибудь должна. Должна вести себя безупречно, как леди, чтобы подавать пример сестре, потому что Санса старшая. Должна терпеть и прощать все Арьины выходки и обидные слова, потому что сестра младшая. А теперь вот еще должна дать жизнь спасителю человечества. И никому никогда не интересно, что чувствует, чего хочет она сама.***
Сестра повернулась лицом к стене, демонстрируя нежелание продолжать разговор. Арья решительно не понимала Сансину идиотскую привычку чуть что обижаться на нее и вставать в позу. Устав сидеть и пялиться на спину старшей сестры, девочка встала и выходя хлопнула дверью, зная, что это разозлит Сансу еще больше. Подумаешь, назвала ее дурищей, так ведь дурища и есть. Арья, между прочим, пришла специально, проверить как там Санса. И если бы не пришла она, пришел бы Пес, уж Арья-то заметила, как он поглядывал на дом, с тех пор, как в нем скрылась Санса. А это понравилось бы обидчивой и безмозглой «курице» куда как меньше, чем Арьины обзывательства. И вообще, Сансе, значит, можно тыкать Арью носом в то, что она ни с кем еще не целовалась, а Арье говорить, что сестра дура - нет? Если уж на то пошло, ей поцеловаться с кем-нибудь - раз плюнуть, а вот Сансе поумнеть - это вряд ли. Девочка вспомнила, как несколько месяцев назад Санса с Джейни Пуль дразнились, говоря, что никто не захочет целовать такую «лошадку» и неряху как Арья, от этого кулаки сжались сами собой. А вот и захочет! Если Арья сама захочет, она кого угодно захотеть заставит. И поцелуется! А Сансе останется прикусить свой язык. - Дрыхнет. У нее месячные, - в ответ на вопросительный взгляд Пса, мазавшего во дворе деревянные брусья какой-то вонючей гадостью, поделилась Арья подробностями, чтобы он не вздумал соваться к ним в комнату. Ну да, рожа, конечно, страшная. Но с другой стороны, так Сансе и надо. Подумаешь, старше она и вся такая опытная, целовалась с Джоффри перед столовкой на виду у всей школы. Джоффри даже больший урод, так что пусть еще спасибо скажет, что теперь вместо него Пес. Приняв решение, Арья не любила откладывать его исполнение в долгий ящик. Она зашагала в мастерскую, где Джендри, как приклеенный, возился со своими мотоциклами. - Поцелуй меня. - Чего? – парень выпрямился с гаечным ключом в руках. - Поцелуй говорю, - нетерпеливо повторила Арья. Упрашивать себя дальше Джендри не заставил. Отложив ключ, парень подошел к ней, разглядывая с легким недоумением. Арья с готовностью выпятила губы, и Джендри мазанул по ним своими. - Это что, все? – спросила девочка, не успев толком ничего прочувствовать. - Губы не выпячивай, и глаза закрой, - посоветовал парень в ответ. - Я не выпячиваю, - тут же ощетинилась Арья. – Это ты целоваться ни черта не умеешь, - применила она лучшее средство защиты - нападение. - А на ком бы я, по-твоему, тут практиковался? На Кончите? Признание Джендри в собственной неопытности странным образом успокоило Арью. - Давай еще раз, - девочка закрыла глаза и резко потянулась навстречу Джендри. – Ай! От столкновения в носу болезненно защипало. - Да, ты точно до этого на Кончите тренировался. - А нечего было дергаться, - потирая собственный пострадавший нос, ответил парень. Вздохнув, Арья выпрямилась, закрыла глаза и застыла в ожидании. - Видишь, я не шеве… - губы Джендри накрыли ее рот, а пальцы одновременно обхватили шею, притягивая Арью поближе, заставляя немного запрокинуть голову. - А прикольно, - выдохнула Арья, едва отдышавшись, после того как Джендри отпустил ее. В этот раз ей понравилось все, включая теплую тяжесть его пальцев на задней стороне шеи, плавные, немного щекотные движения языка и легкий запах моторного масла, кажется, навсегда впитавшийся в кожу парня. - Теперь ты не шевелись, - сказала Арья. Чтобы дотянуться до его губ она привстала на цыпочки, но этого оказалось все же недостаточно, тогда девочка сгребла в кулак футболку на груди Джендри и потянула вниз, чтоб он чуть наклонился. Арья пришла к выводу, что целовать самой сложнее, чем расслабившись, позволять целовать себя. Зубы мешали, отвлекала необходимость стоять на цыпочках, собственные движения ощущались неловкими, неуклюжими. Джендри, нарушив запрет, шевельнулся, обхватывая ее талию и отвечая на поцелуй. После нескольких мгновений рассинхрона, они все же нашли общий ритм движений, и думать Арья перестала.***
Закончив с нанесением противопожарной пропитки на стропила, Клиган направился в мастерскую. Кое-что насторожило его уже на подходе - звуки возни и отчетливый влажный «чмок», а при его появлении Арья с Джендри разбрелись по углам автомастерской с видом парочки нашкодивших котов. «Этого только не хватало», - подумал Пес, складывая на полку кисти. В мире Сандора в таких делах каждый решал за себя сам, но там и взрослели раньше. Арья еще маленькая и в прямом, и в переносном смысле. Повзрослеть им с сестрой пока только предстояло, и лучше бы сначала мозгами. Задним фоном замаячили у Клигана и собственные, корыстные опасения - если девчонка успеет сильно привязаться к Джендри, она может и не захотеть уезжать, а Сансе сейчас нужна ее поддержка, несмотря на то, что сестры постоянно ссорятся. Работая, Сандор крутил ситуацию в голове так и эдак, но картинка с любого ракурса смотрелась неважно. С одной стороны, оставаться им тут еще от силы неделю, с другой - и за этот срок два подростка могут много чего накуролесить. Вон, не прошло и четырех дней, а уже целуются. Парню семнадцать, а девочке всего двенадцать, так что, как ни крути, воспитательной беседы не избежать. - Слышал я сегодня вас с Арьей... - закинул Клиган пробный шар, прежде отправив младшую Старк на кухню помогать Моралесу вместо сестры. Джендри ответил молчанием, видимо, ждал продолжения. Пес уселся на табурет у стола с инструментами рядом с парнем. - В общем, хотите целоваться-обжиматься - дело ваше, пожалуйста. Но ты, чтоб руки ниже талии не распускал. И не руки тоже, - на всякий случай, подумав, счел нужным добавить Сандор. - Я и не собирался, - смущенно фыркнул Джендри. - И если сама начнет лезть куда не надо... не поощряй. Мелкая она еще для этого, ты ж понимаешь... Пес помолчал, не зная, что еще сказать. Парень вроде не дурак, дед его воспитывал правильно. Но с другой стороны, гормоны штука серьезная, против природы не попрешь. Сандор вспомнил себя в этом возрасте. - Оно, конечно, хреново, когда стоит, а нельзя, - с чисто мужской точки зрения он понимал Джендри, сочувствовал ему. - Ну да есть старый проверенный способ: дрочить, дрочить и еще раз дрочить. Клиган хлопнул парня по плечу и с чувством выполненного долга встал.