Закрытые настежь

Сто тридцать пять. Сто тридцать шесть. Сто тридцать семь... Пересчитывание ступенек астрономической башни в одночасье стало самым занимательным занятием на свете. С невиданным для самого себя усердием Тео фиксировал в сознание никому ненужные цифры. Но это никак не помогало избавиться от нахлынувшего волнения. Черт, да он даже перед первым разом так не волновался, как сейчас! Тео прислушивался к тихому эху от собственных шагов, выстукивающих по монолитным глыбам. Сто шестьдесят три. Он остановился и упёрся руками в колени, проклиная того, что умудрился вытесать в каменном цилиндре эти гребанные ступени. И вот, рваное дыхание и забитые мышцы – итог его поспешного рывка к вершине. Первую сотню Нотт передолел практически бегом. После порывистого желания поскорее добраться до назначенного места он также резко замедлился, а затем и вовсе остановился. На самом деле эта заминка была не из-за усталости, хотя, если задуматься, Тео терпеть не мог лестницы, и весь его организм протестующе требовал немедленно взять метлу и не издеваться над собой. Но нет, физический дискомфорт не шёл ни в какое сравнение с бушующим водоворотом мыслей и моральным линчеванием самого себя. Тео был абсолютно уверен, что поступает глупо и опрометчиво, но внутренний голос, обычно пребывающий в полусонном состоянии вместе с во всю храпящей совестью, призывал его не слушать доводы разума и логики. Внутренний голос всегда заставлял творить херню, и сегодняшняя ночь не была исключением. Поэтому он стряхнул с футболки несуществующие пылинки и вновь устремился к вершине. К вершине... Да уж, в голове это звучало куда лучше, чем выглядело на самом деле. Он запыхался, и мышцы на ногах слегка свело. Несмотря на огромную любовь к квиддичу, его с трудом можно было записать в атлеты, хотя фигура и была сложена именно так. "Ты выглядишь, как божество, сошедшее с небес" – сказала однажды Пэнси, когда он вышел из душа без полотенца. Тогда Тео понял хитроумный план девушки и нисколько не смутился, что пришлось самолично забрать полотенце из её рук. Конечно, на тот момент оно полетело на пол вместе с её одеждой, но Нотт принял слова Паркинсон на веру. Да и не только сокурсница придерживалась такого мнения, он в целом не был обделен женским вниманием. Да и мужским тоже. Тео до сих пор помнил, как на одной из студенческих вечеринок какой-то пуффендуец пытался пригласить его на танец. Было неловко, но забавно. Особенно, когда Забини, подслушавший этот нелепый разговор, в котором Тео стал краснее гриффиндорского галстука, схватил его за руку и со словами "это моя кудряшка-обояшка" утащил в толпу танцующих. Драко, проходящий мимо, потом долго издевался над друзьями, планируя пышную свадьбу во всех их высокородовитых традициях. Перед последней ступенькой Тео снова остановился и попытался привести дыхание в порядок. Пара мгновений ушла на то, чтобы успокоить сумасшедшее биение сердца. Он искренне надеялся, что это от нагрузки, а не от осознания, что в нескольких метрах уже стояла она. Повернутая спиной к нему, девушка выглядела трагически одиноко посреди мрачной широкой площадки астрономической башни. Тёмно-каштановые волосы были разбросаны по хрупким плечам, то и дело вздрагивающие от порывов тёплого сентябрьского ветра. В сознании не кстати пробежала успокаивающая мысль, что он может не волноваться, что та простынет. Встретиться на башне Астрономии в этот момент показалось удивительно тупой идеей. Впрочем, эта идея принадлежала ей, так что никоим образом не могла быть тупой. Тупой здесь только он, ведь на полном серьёзе решил попросить помощи у девчонки Грейнджер. Девчонки, которая вопреки всем ожиданиям смогла поразить – она согласилась. – Ты опоздал. – Даже не оборачивается, продолжая всматриваться в сумрак перед собой. – Ждал, пока опустеет гостиная, у меня же нет мантии-невидимки. – Пожимает плечами, делая несколько уверенных шагов вперёд, но осекается. Впервые в жизни, наверное, не знает с чего начать разговор. – А у меня есть? – Почему-то голос Грейнджер становится заинтересованным, хотя она по прежнему не поворачивает головы. – Ну, я-то думал, что у вас с Поттером и Уизли всё общее. – Итак, – она резко поворачивается, пробегаясь взглядом от его лица вдоль тела до кроссовок, а затем возвращается к карим глазам напротив. – Ты решил выкрасть маховик времени. Я не стану спрашивать зачем, потому что мне, если честно, плевать, но... – Грейнджер мгновение молчит. – Ты должен пообещать мне, что я смогу воспользоваться им. – Ты? – Нотт прищуривается. – И зачем, позволь спросить, тебе это нужно? Получила низкую оценку впервые в жизни и теперь хочешь вернуться в прошлое и исправить это? – Я надеялась, что если не стану спрашивать о твоих мотивах, ты сообразишь, что и я не стану отвечать. – Зря надеялась, – усмехается Тео, прикидывая в голове, зачем Грейнджер понадобилось отматывать время вспять. – Ладно, мне тоже все равно. – Откровенная ложь, но ей не стоит знать, насколько его подмывает в мельчайших подробностях вытрясти из гриффиндорки правду. И он бы непременно сделал это, если бы одним из последствий такой необычной заинтересованности не было раскрытие его истинных чувств. Так уж вышло, что Тео научился блестяще скрывать это ото всех, и уж тем более от Грейнджер. – Прекрасно, – она уперлась спиной в перила и сложила руки на груди. – Какой у тебя план? – План? – Глупо переспросил Тео, словно не он предложил совершить что-то из ряда вон. – Да, план. Он же у тебя есть? – Надежда и сомнение в её голосе, а затем усмешка. – Серьёзно? Ты просто так это ляпнул? – Когда я предлагал, даже подумать не мог, что ты согласишься. – Значит, без меня ты бы не стал искать возможность заполучить его? – Рна обхватила тонкими пальцами перила по обе стороны от себя и слегка приподнялась на носках, заглядывая за спину в зазывающую пустоту под собой. – Стал бы, но в моём плане не было места тебе. – Тео встал напротив, не сводя внимательного взгляда с бедного лица Грейнджер. Она выглядела устало и слегка болезненно. Под глазами пролегли тени, а и без того растрепанные волосы сейчас разлетались в разные стороны, то и дело опускаясь на лицо Гермионы. Тео поборол в себе желание убрать с её лба и щёк волнистые прядки и, закусив губу, продолжил осматривать Грейнджер на наличие изменений. С их возвращения с Запретного леса прошло всего несколько часов, а складывалось впечатление, будто она прошла первую магическую войну. – И благодаря какой заслуге ты отвёл мне место в своём несуществующем плане? – Девушка приподняла бровь. – Я знаю, что ты умеешь пользоваться им. На третьем курсе мы вместе ходили на нумерологию, но, как выяснилось, ты параллельно посещала ещё и прорицание. Было не сложно догадаться, каким образом тебе удавалось быть в двух местах одновременно. – Тео уловил в глазах девушки удивление и плохо скрываемые нотки...уважения? – Ну и как-то раз я увидел, как ты возишься с оборотами, даже показалось, что ты слегка переборщила. – А разве ты не знаешь, как пользоваться маховиком? – Его причина показалась высосаной из пальца. – Только в теории. На практике же может случиться что угодно. Всегда нужен тот, кто может подстраховать. – Я думала, что твоя страховка – мулат и блондинчик. – Грейнджер продолжала удивлять. Тео отбросил мысль о том, как странно звучало подобное описание Блейза и Драко из её уст. Обычно гриффиндорка предпочитала называть его друзей по фамилии с мощными нотками неприязни и отчуждения. – Почему не попросишь их? – Я думал, что ты умная девушка. Очевидно, если я предлагаю это тебе, а не им, значит, у меня есть веская причина. – Тем не менее озвученная причина остаётся бредовой. Да, я умею пользоваться маховиком, – Мари, конечно же, не умела, но уверенность исходящая от Нотта и страх того, что, узнав правду, он откажется от её участия, заставляли держать язык за зубами о столь "незначительном" факте. – Но мы вроде как по разные стороны баррикад. – Ты о цвете наших галстуков? – хмыкнул Тео. Вот уж кому было плевать на эти нелепые стереотипы среди волшебников. Он никогда не обращал внимания на форму, беспокоясь лишь о том, что из себя представляют окружающие его люди. Но за годы учёбы Тео как-то привык, что его факультета сторонятся, а за их спинами тянется шлейф из нелицеприятной славы, что большинство выпускников Слизерина становятся тёмными волшебниками. Это было даже забавно – смотреть, как часть учеников других факультетов шарахается от них, как от прокаженных. Сначала это задевало, ведь какой одиннадцатилетний мальчишка будет рад тому, что его попытки подружиться встречают недоумение и отвержение? А затем свыкся. Свыкся и с тем, что его когда-то лучший друг – Дин Томас – в первый же учебный день прошёл мимо, проигнорировав приветствие. Тео изумленно похлопал ресницами, попытавшись догнать и расспросить, что же такого натворил, на что получил однозначный и исчерпывающий себя ответ – попал в Слизерин. – Я о том, что ваша компания терпеть не может нашу, – усмехнулась Гермиона, складывая руки на груди. – И это, как ты успел заметить, взаимно. – Это мы так скрываем свою безумную любовь, – Грейнджер закатила глаза, а Тео в который раз поблагодарил Мерлина, что та даже не догадывается, сколько правды сейчас в его словах. Во всяком случае, к одному человеку. Человеку, стоящему сейчас напротив и сверлящему его дотошным взглядом. Надо же! Столько внимания к его персоне за один день. – У вас отлично получается. – Я прикладываю уйму усилий, чтобы не завалить Поттера у вас на глазах, эх... – мечтательным голосом проворковал Тео. – Я передам Гарри, чтобы присмотрелся к тебе. – Его стукнули Конфундусом или она поддержала шутку? Тео несколько раз моргнул. – Только сильно не наседай, а то не выдержит накала страстей и сдастся Тёмному Лорду под щедрую Авадку. Она слегка улыбнулась, и сердце Тео подпрыгнуло в груди. Ему очень повезло, что у всех органов имелось строго отведенное для них место, иначе пришлось бы искать непослушный механизм для перекачивания крови по всему Хогвартсу. В лучшем случае сердце стартануло бы с астрономической башни прямо сейчас под её невъебически-умопомрачительным янтарным взглядом. Тео вслед за ним. Трагический герой, мать вашу. Но, конечно же, он не прыгнет. Тео скорее сбросит оттуда Грейнджер, чтобы перестала пялиться на него с такой внимательностью и играющей на тонких губах улыбкой. Двести сорок одна ступенька и сердце в ошметки. Двести сорок одна ступенька и несколько рваных ударов в пустоту. Двести сорок одна ступенька и конец его страданиям. До чего же заманчиво! – В эти выходные в Хогсмиде буду ждать тебя в "Кабаньей голове". Оттуда трансгрессируем. – Взять себя в руки оказалось на удивление сложно. Да что ж с ним такое? Впрочем, ответ пришел незамедлительно – она сделала несколько твёрдых шагов к нему и оказалась в нескольких жалких сантиметрах. – Э-э, Грейнджер, резко стало плохо со слухом? А то я могу говорить погромче. – Куда трансгрессируем? – Делает ещё шаг и заглядывает в глаза, отчаянно рискуя погубить трёхлетний план по избеганию и мастерскому игнорированию её существования. – В Министерство Магии. – Тео непроизвольно опускает взгляд, проклиная себя на чем свет стоит, когда тот замирает на её приоткрытых губах. Чёрт, чёрт, чёрт. Прыжок с башни уже не кажется таким бредовым. – А ты думала маховики на рождественских елках висят? – С трудом возвращается к глазам цвета топленого шоколада. – Отдел тайн. – Не вопрос, а утверждение. – Откуда знаешь? – Хмурится, выискивая в тёмной радужке ответ. – Я не раскрываю свои источники. Мари игнорирует зудящее под кожей желание убрать со лба стоящего напротив парня непослушную черную прядь. Она чувствует исходящего от Тео напряжение, но не до конца понимает его природу. Он насторожен или же пытается что-то скрыть? Не то, чтобы тот изьявлял желание делиться с ней самым сокровенным, нет. Его мотивы оставались туманны, да и в целом не особо интересовали, но в глазах тёмного дерева было что-то ещё. Что-то неуловимое и...притворное? – Что ж, Грейнджер. – Он не даёт докопаться до истины и, делая шаг назад, убирает руки в карманы джинсов, переступая с пятки на носок. – Наше рандеву на этом закончено. Чтобы продлить удовольствие, придётся показать задницу. – А я думала, у тебя фантазии о Гарри. – Позволяет ему включить режим клоуна, мысленно ставя галочку на пункте "вытрясти секретики из слизеринского казановы". – Поттер на сладкое. Уверен, что у него классная, крепкая задница, которой он ловит снитчи, – Нотт фыркнул, а затем зашагал по направлению к лестнице. – Но через неё я не смогу отправиться в прошлое. Мари проводила его долгим взглядом, понимая, что ворвавшись в Отдел Тайн, они рискуют угодить прямиком в Азкабан. И это в лучшем случае. В худшем – поймать парочку смертельных заклинаний. И в самом херовом – добиться поставленной цели. Интересно, понимал ли Тео, к чему может привести их обоюдное желание разворошить прошлое?

***

Эфимерность бытия наваливалась на Драко удушливой субстанцией, превращая его мысли в густую кашу. Точно такую же, в которую он превратил свой завтрак, несчадно водя по нему ложкой, даже не удосужившись притронуться. Поперев голову кулаком, он слушал очередную небылицу из уст Блейза, пытавшегося расшевелить друга, хотя в данной ситуации требовалось расшевелить его мозги. А это, как оказалось, было бессмысленной затеей. Драко был зол, раздражен и растерян. Скрыть столь радужное настроение стало непосильной задачей, впрочем, он даже и не пытался. Пэнси пару раз предприняла попытку поговорить о походе в Хогсмид, но, наткнувшись на стену из равнодушия, оставила свои старания, переключившись на Дафну, которая с удовольствием слушала подругу. Драко мысленно поблагодарил последнюю, что взяла удар на себя, и снова вперился взглядом в спину гриффиндорки. И какого хрена она решила пересесть? Войдя утром в Большой зал, Драко больше всего жаждал посмотреть в глаза Грейнджер, которая вчера в час ночи вытрясла его лучшего друга из постели. Что он хотел в них увидеть? А хрен его знает. Может быть ему бы удалось поймать её с поличным, когда та станет бросать многозначительные взгляды в сторону Нотта. Но грязнокровка не доставила ему такого удовольствия, заставив весь завтрак созерцать её, обтянутую идиотским розовым свитером, спину, вдоль которой водопадом спадали густые каштановые пряди. Драко попытался игнорировать мысль о том, что, к его привеликому удивлению, Грейнджер решила уложить свои лохматые патлы. По её лопаткам аккуратными, идеальными волнами струились чуть переливаюшие локоны. Драко чертыхнулся и снова уткнулся в тарелку, продолжая размусоливать еду по бортикам. Нотт на завтрак не пришёл. Неужели настолько выдохся и обессилил, вытрахивая из святоши остатки правильности? Другого объяснения их внезапному ночному свиданию Драко найти не мог. Это даже в мыслях звучало нелепо, а уж озвучивать вслух он бы никогда не решился. Нотт и Грейнджер? Вот уж дудки! Хотя какое ему, собственно, дело? Даже если Тео решил замарать хрен об чёртову грязнокровку, пощекотав нервишки, разве это может волновать его? К большому стыду, волновало. Попытка убедить себя, что соображения Драко касаются исключительно репутации Теодора, слегка расслабила натянутые до предела нервы. Взгляд снова мазнул по спине Грейнджер. Ты для него вырядилась, сука? Словно почувствовав его взгляд, фигура в уродском розовом свитере качнулась в бок, а голова слегка повернулась в сторону слизеринского стола. Её взгляд пробежался по их компании, не задерживаясь ни на ком определённом. Ну, конечно, твоего любовничка тут нет! Злорадство, прикрытое равнодушием, поворочалось в груди, а затем снова опустило голову на сложенные перед собой лапки, уступая место опостылевшему раздражению. – Твою мать! – Выругался Блейз, пробегаясь глазами по расписанию. – Три совместных занятия с Гриффиндором. МакГонагалл в этом году явно решила посмотреть, кто кого вперёд прикончит, сталкивая нас с такой периодичностью. – Через час зелья, – выглянувшая из-за его плеча Астория, мечтательно улыбнулась. – Спорим на двадцать галеонов, что сегодня гриффиндорцы лишатся всех набранных баллов, спустя одно занятие. – Асти, ты говоришь очевидные вещи, – усмехнулся Блейз. – Давай лучше поспорим, кто из них облажается. Чур, на Долгопупса не ставить. Это непреложная истина. – Финниган опять что-нибудь взорвет, – предположил сидящий напротив Гойл. – Ты бы за своим котлом следил, Грегори, – фыркнула Пэнси. – В прошлый раз нам с Драко пришлось за тобой подчищать. – Я не виноват, что один лишний боб устроил там ядерный взрыв! – Насупился парень. – Всё равно котлы драили Поттер с Уизли, – Блейз направил в рот кусочек яичницы и покосился на Драко. – А ты что думаешь? – Все же попытался вырвать друга из кокона мыслей. – Плевать. Пусть хоть всем факультетом обделаются. – Уу, кто-то сегодня встал не с той ноги. – Понимающе потянул Забини. Драко не посчитал нужным ответить. Он уже намеревался подняться и отправиться в гостиную, как рядом приземлилось нечто, отдалённо напоминающее его лучшего друга. Нотт с размаху запрыгнул на скамейку, на ходу подхватывая кубок с тыквенным соком, делая несколько мощных глотков, осушая его. Затем под недоумевающими взглядами присутствующих отправил в рот бекон и внушительный кусок яичницы. Туда же отправились сосиска и несколько огромных ложек пуддинга. Тео не обращал внимания на сокрусников, которые с интересом наблюдали за его незатейливой попыткой суицида путем передоза едой. – Тео, полегче! – Присвистнул Блейз, отодвигая от Нотта тарелку с кашей, к которой тот уже тянулся ложкой. – Наколдовал себе второй желудок или просто решил лишить половину студентов завтрака? – Умираю с голоду! – Нотт все же выхватил свою ненаглядную тарелку, отправляя за щеку ложку. – Не будь таким жадным, Блейзи. – Да я за тебя волнуюсь, впервые вижу столь отчаянную попытку выпилиться из жизни подобным способом. – Я бы придумал какой-нибудь умопомрачительно-пиздатый ответ, но, увы, тороплюсь! – Тео чмокнул воздух у носа Забини, а затем выскочил из-за стола и унесся в неизвестном направлении. – Вы тоже заметили, что он неправильно надел форму? – Дафна взглянула на Драко, который все ещё смотрел вслед удирающему из Большого зала Нотту. – Я больше смотрел на то, как он паразитирует на столе. – Улыбнулся Блейз. Драко задумчиво перевёл взгляд на гриффиндорский стол. Из-за этой суматохи он упустил момент, когда Грейнджер покинула зал. Умчалась вслед за женишком? От чего-то эта мысль вызвала тошноту. И без того отсутсвующий аппетит трансгрессировал в пустоту.

***

– Гермиона, ты ли это? – Рыжеволосый долговязый друг Грейнджер смотрел во все глаза. – Отлично выглядишь. То есть...не то, чтобы ты обычно выглядела плохо,нет.. – он запнулся под внимательным взглядом карих глаз. – Просто... Ты уложила волосы? – Ты чертовски наблюдателен, – усмехнулась девушка, пока тот пристраивался рядом, то и дело бросая заинтересованно-удивлённый взгляд в её сторону. – Тебе так правда очень идёт! – Уизли продолжал сыпать комплименты, что, впрочем, слегка льстило Мари. На самом деле, привести волосы Грейнджер в порядок оказалось сложной задачей. Магловские методы ухода не работали на непослушной копне, поэтому пришлось немного попотеть, накладывая чары, после которых каштановые дебри все же приняли должный вид и аккуратными локонами легли на спину. Она покопалась в одежде волшебницы и отрыла миленький розовый свитер, который приятно прилегал к телу. Ещё пара минут ушла, чтобы слегка подкрасить ресницы и наложить на губы блеск. Придирчиво осмотрев себя в зеркало, девушка сменила тёмные джинсы на юбку и, довольная собой, спустилась в гостиную. Восхищенный вздох рыжего стал показателем того, что девушке удалось добиться нужного результата. Она не перестаралась и, вовремя опомнившись, не стала усердствовать с макияжем и длинной юбки. Шокировать всех своим эффектным выходом она не могла, хоть и безумно хотелось лицезреть, как у друзей отвиснут челюсти, когда она спустится вниз. А ещё до дрожи в пальцах хотелось вызвать этот пресловутый вздох восхищения у парня, что так и не явился на завтрак. Нотт опаздывал, и Мари, нехотя, ковыряла завтрак вилкой, перебирая в голове возможные причины его отсутствия. Отправился в Министерство без неё? Вряд ли. Не за этим он несколько дней крутился рядом, чтобы озвучить свой "грандиозный план" по добыче магического артефакта. Проспал? Вполне возможно, ведь они разошлись около двух ночи. Спустя ещё десять минут, Мари захотелось встать и убраться подальше от Большого зала, потому что между лопаток, пытаясь пробраться сквозь толщу кожи и мышц, ввинчивался чужой взгляд. Не было нужды поворачиваться, чтобы удостовериться в догадке. Де Лакруа на сто процентов знала, кто буравит её серыми грозовыми облаками. Белобрысый выскочка. Драко Малфой, кажется? Знакомая фамилия, с представителями которой ей так ни разу не довелось пересечься. До этого момента. Отец часто упомянал о Люциусе Малфое, который работал в отделе международного магического сотрудничества. Был важной шишкой в магическом мире и имел особое влияние, не говоря уже о внушительном капитале и десятке имений, главным из которых являлся Малфой-Мэнор. Их семья была приглашена на семнадцатилетие Драко, только вот от щедрого предложения пришлось отказаться из-за гребанного проклятия, уничтожающего единственную дочь Де Лакруа изнутри. Мари не испытывала по этому поводу сожалений, только вот стало любопытно, как Малфой мог отнестись к девушке из знатного рода, а не из магловской семьи. Судя по презрительности и неприязни, их отношения с Грейнджер не заходили дальше двусторонних оскорблений изо дня в день. И тем сильнее сейчас напрягал его чёртов взгляд, приросший к её позвоночнику. Мари слегка повернула голову, пробегаясь по слизеринцам глазами, стараясь не зацикливаться на напряжённо сжатой челюсти и серым прищуренным омутам на бледном лице с упавшей на лоб чёлкой. Гарри пытался вовлечь в беседу, но все на что её хватало – не зевать. А когда разговор зашёл о квиддиче, её внезапно вспыхнувший интерес заставил ребят удивленно вскинуть брови. – Когда говоришь отборочный тур? – Она откинула с лица упавшую прядь и с любопытством заглянула в лесные просторы глаз напротив. – В эту пятницу. – Неуверенно потянул Гарри. – А что? – Я хочу попасть в команду. – Услышавший это Рон чуть не упал со скамейки. – Я-то думал, что ты не умеешь шутить, Гермиона! – Уизли открыто рассмеялся, но, заметив серьёзный взгляд напротив, решил уточнить. – Ты ведь шутишь? – Я хочу на отборочные, – повторила Мари. – И кем же, позволь спросить, ты хочешь быть в команде? – Нахмурился Гарри. – Охотником, – как само собой разумеющееся ответила Мари, вспоминая свою игру в сборной Шармбатона. Кажется, таланты Гермионы были далеки от её умений, другого объяснения шоку, отразившемуся на лицах друзей, она не нашла. – Я тренировалась. На каникулах. – Кажется, ты станешь частой гостей у мадам Помфри. – Рон недоверчиво окинул её взглядом и, свесившись через стол, серьёзным тоном произнёс то, что в одно мгновение выбило почву из под ног. – Кто ты и куда дела Гермиону? – У Мари на мгновение сбилось дыхание, а мысли хаотично забегали внутри черепной коробки, но девушка тут же расслабилась, когда на веснушчатом лице парня появилась широкая улыбка. – Хотя... Не отвечай, ты мне больше нравишься! – Гермиона, ты сейчас серьёзно? – Если Уизли быстро расслабился и теперь весело смотрел на неё с полуулыбкой, то Поттер продолжал сверлить её взглядом. Да что ж такое! Может хватить уже всем пялиться на неё, как на диковиный экспонат? – Да, Гарри. – С нажмом произнесла Мари. – Или ты боишься, что я займу твоё место капитана? – Нет, я просто... – Гарри слегка смутился. – Просто волнуюсь. Мы думали, что ты терпеть не можешь квиддич. – Всё меняется, – она подскочила на ноги и, оправив подол юбки, устремилась к выходу. – Тебе не кажется, что с ней что-то не так? – Задумчиво пробормотал Гарри, глядя девушке вслед. – Переходный возраст? – Выдвинул предположение Рон. Гарри покачал головой, стараясь отогнать от себя щупальца тревожных мыслей.

***

– Минус двадцать очков Гриффиндору. – Ничего невыражающим голосом отчеканил Снейп, пробегаясь взглядом по густой болотно-зеленой субстанции, расползающейся от котла Грейнджер. Драко едва успел отскочить в сторону, когда зелье гриффиндорки задымилось, расбрызгивая вокруг содержимое котла. Он испытал смятение от некоторой абсурдности ситуации. Грейнджер испортила зелье. ГРЕЙНДЖЕР! Если бы за шесть лет обучения Драко вспомнил хотя бы один подобный случай, то его можно было бы назвать лжецом. Но он таковым не являлся. Поэтому сейчас признавал, что впервые в жизни наблюдал за тем, как всезнайка облажалась. Если раньше подобное могло вызвать внутри откровенное злорадство и удовольствие, то сейчас в душе поселились недоумение и толика интереса. Что могло заставить Грейнджер испортить зелье? Неужели ночь с Ноттом напрочь вышибла ей мозги? От этой мысли захотелось утопиться в дымящемся котле, установленном напротив. Какого хрена он об этом думает? Только вот все сводилось к тому, что не думать Драко не мог. В голове то и дело мелькали картинки того, как Тео забирается руками под приторно-розовый свитер грязнокровки, нагло блуждая по бледной коже, а затем нагибает над столом, задирая юбку и... Драко скрипнул зубами. Какого, мать вашу, хрена?! Ещё не хватало беспокоиться о чести Грейнджер. Желание встряхнуть Тео стало просто непреодолимым. Тот, впрочем, вёл себя так, словно ничего не произошло. Словно не он стал причиной того, что зубрилка уложила волосы, нанесла макияж и надела блядскую юбку. Вдох. Выдох. Драко почувствовал, как ложка, которой он помешивал зелье выносливости, в его руке отчаянно захрустела. Он расслабил пальцы и поправил галстук. – Вы все просрали, – шепнул Блейз одногруппникам. – На Грейнджер никто так и не поставил. Поэтому вся выручка мне. – С хрена ли, Забини? – Проворчал Крэбб, старательно нарезая листочки пырея. – Ты тоже не ставил на неё. – Я вообще ни на кого не ставил, Винсент. – Хмыкнул Блейз, лавируя между своим котлом и огромной лужей на полу. – Я в этот раз выступил незаинтересованным лицом. Драко в полуха слушал, как ребята обсуждают неудачу Грейнджер, мимолетно бросая в её сторону внимательные взгляды. Сначала на неё, а затем и на Нотта, который слегка сотрясался от беззвучного смеха, наблюдая за тем, как та пытается убрать за собой беспорядок. Словно почувствовав взгляд Тео, Грейнджер повернулась в его сторону и изобразила из своих пальцев нечто смутно напоминающее неприличный жест. Тот прыснул в кулак и повернулся к своему котлу. На языке так и вертелся вопрос – понравилось ли Теодору трахать гриффиндорскую выскочку? Прикусив язык, он вернулся к работе, ненавидя собственное сознание тысячный раз за день. Тысяча первый раз пришёлся в тот самый момент, когда он слегка перестарался и выдавил из боба лишний сок, с запозданием понимая, что собственное зелье грозит повторить судьбу гриффиндорского. Драко попытался исправить ситуацию, но над его котлом уже коршуном возвысилась тёмная фигура в раскидистой мантии. – Минус двадцать очков Слизерину, мистер Малфой. – Драко изумленно поднял брови, побоявшись, что ослышался. – Вы с мисс Грейнджер, сегодня, после занятий в моём кабинете. Мари с особым усердием терла свой котёл, с ненавистью буравя взглядом спину декана Слизерина. Отработка по зельям с белобрысым мудаком? Чтоб ему пусто было! Ей хотелось расплакаться из-за несправедливости ситуации. Склонности к зельеварению у неё не было от природы, не говоря уже о том, чтобы поддерживать славу Грейнджер, как вездесущей и сведущей во всех науках. Да, Мари была очень смышленной и хитрой, но никогда не блестала во всех существующих предметах. Особенно в зельях. Чертыхнувшись про себя, девушка обернулась в сторону человека, с которым сегодня предстояло провести несколько увлекательных часов на отработке. Он стоял полубоком, слегка закусив губу и хмуря брови. Правильно, хмурь-хмурь. Ты ещё не знаешь, во что ввязался. Затем взгляд скользнул по фигуре Тео, которого хотелось придушить, когда он не очень успешно прятал улыбку, опустив голову. "Улыбайся, пока можешь, засранец" – фыркнула Де Лакруа, сбрасывая в сумку принадлежности. Её мысли лихо перескачили на ближайшие часы, за которые ей придётся выучить сложное заклинание, чтобы успеть зациклить память Грейнджер на происходящем, пока та хозяйничает в этом теле. Что ж, понеслась!