Закрытые настежь

– Отдай мою палочку, Нотт. Гермиона сделала несколько стремительных шагов по направлению к кровати, на которой развалился слизеринец. Протянув руку ладонью вверх, она ожидала, что тот незамедлительно вернет ей волшебную вещь, выпавшую из пальцев после нападок Малфоя. Только вот Тео явно не планировал исполнять просьбу. – А как же волшебное слово, Грейнджер? Или в семьях маглов не учат элементарной вежливости? – Он, кажется, не собирался ничего ей возвращать. – Отдай мою палочку! – Повторила Гермиона и через силу пробубнила. – Пожалуйста. – Уже лучше, – он постучал её кончиком по подбородку. – Но я не верну, пока не пообещаешь помочь кое с чем. – Вот ещё! – Гермиона окинула его плещущимся недовольством взглядом. – Мне обратиться к профессору Макгонагалл по этому поводу? – И что же ты скажешь? – Тео поправил сбившуюся подушку и улегся обратно, от чего вокруг головы образовался тёмный, кудрявый ореол из его волос. – Профессор, я настолько безответственная, что разбрасываюсь самой необходимой для волшебника вещью направо и налево? – Скажу, что ты наглым образом выкрал её у меня. – Соврешь старушке? – Он театрально приложил ладонь ко рту, а по смуглому лицу пробежала тень улыбки. – Да ты преступница, Грейнджер! – А когда тебя вынудят вернуть мне палочку, наложу на тебя парочку заклинаний, – Гермиона теряла терпение, а Нотт продолжал издевательски играть магическим предметом. – Интересно, каких? Сделаешь меня менее остроумным и привлекательным? – Куда ещё меньше? – Не сдержалась от колкости Гермиона. – Не знал, что ты с факультета врушек. – Тео цокнул языком, пробегаясь глазами цвета виноградной лозы по фигуре Гермионы. – Лучше наколдуй себе сексуальный наряд. – Слушай, Нотт, у меня есть более важные дела, чем обсуждение с тобой моего гардероба, – девушка попыталась выхватить палочку, но тот ловким движением перекинул её в другую руку. – Я уверен, что под этой убогой бабулиной юбкой скрывается отличный зад! – Гермиона скривилась от очередной пошлости, сорвавшейся с уст Нотта. – Покажи его миру! – Я уверена, что в твоей пустой голове скрывается хоть одна извилина! – Подражая его интонации, воскликнула гриффиндорка. – Покажи её миру! – Ну же, Грейнджер, ты можешь обиднее, – его губы растянулись в широкой самодовольный улыбке, которую тут же захотелось стереть. – Уколи так, чтобы я разрыдался. – Я не смогу обидеть тебя сильнее, чем это уже сделала природа. – Немного лучше, но все не то, – он охватил подбородок пальцами и принял задумчивый вид. – Ты отдашь мне палочку или нет? – Ты поможешь мне или нет? – Хватит отвечать вопросом на вопрос! – Раздражение превысило допустимый уровень, и Гермиона с трудом отогнала прочь мысль придушить Нотта подушкой. – Хватит избегать ответа, – он пожал плечами. – Чем быстрее ты согласишься, тем быстрее получишь свою палочку-выручалочку. – Я не собираюсь помогать тебе, чего бы ты там не хотел натворить. Мне это не интересно. – Ты даже не выслушала, а уже сделала поспешные выводы, – слизеринец осуждающе покачал головой. – Я предлагаю тебе незабываемое приключение, Грейнджер. – Тёмные глаза, с практически затерявшихся в них зрачками при тусклом освещении больничного крыла, заговорщески блеснули. – И когда я говорю "незабываемое", это значит, что ты никогда не сможешь его забыть. – Спасибо за пояснение слова "незабываемый", Нотт, но аргумент слабый, чтобы я пообещала тебе свою помощь, – Гермиона скрестила руки. – Даже если я взамен пообещаю не рассказывать Малфою, кто забрался в подземелье прошлой ночью? – Слова ударили поддых. Так он знал? – Как ты... – Догадался? – Тео хмыкнул, удовлетвореный заинтересованностью гриффиндорки. – Не нужно быть гением, чтобы сложить дважды два. Во-первых, ты подслушала наш с Драко разговор в коридоре, и только слепой бы не заметил, как тебя подтряхивало от интереса. Во-вторых, ты подружка Поттера, которого я, по счастливой случайности, спалил в Хогсмиде в мантии-невидимке ещё на третьем курсе. – Гермиона вскинула брови, и он хмыкнул. – Не нужно так удивляться. Скрытность никогда не была сильной стороной шрамоголового. Он разгуливал по деревне, оставляя свои косолапые следы на снегу. И да, видеть, как избранный рыдает на каком-то пне – жалкое зрелище. – И кто ещё за кем следит? – Гермиона злилась на себя, что не заметила в тот день по близости слизеринца. Не сильно-то они осторожничали. – Ну и, конечно же, в-третьих, – он замер в нерешительности, словно размышляя стоит ли озвучивать последнюю причину. – Шоколад и корица. – Что? – Если предыдущее хоть как-то укладывалось в голове, то последнее казалось полнейшим бредом. – Твой аромат, Грейнджер. – Нотт выглядел до странности смущенным, когда говорил это. – Когда я шёл обратно в гостиную, чуть не задохнулся от запаха, которым ты пропитала подземелье. Старайся есть поменьше шоколада, – он тут же вернул себе невозмутимую улыбку. – А то в следующий раз не пролезешь в гостиную, чтобы продолжить своё маленькое расследование. – Откуда тебе знаком мой аромат? – Нахмурилась Гермиона. – И почему ты решил, что это именно мой? – У меня прекрасное обоняние, и я знаком со многими ароматами, – он внезапно стал до жути серьёзным. – Например, твоя обожаемая Джинни источает запах апельсинов и моря, а Поттер, если не ошибаюсь, сандаловое масло и портянки Волан-де-Морта. – Кажется, серьёзный тон давался парню с большим трудом, и он снова расплылся в беззаботной улыбке. – От Уизли несёт идиотизмом и бедностью. До сих пор не могу отойти от его парадной мантии на четвёртом курсе. – Хватит лирических отступлений, ближе к делу, – перебила его Гермиона, все же считая странным, что Нотт знает наизусть её запах. – Подожди, – он поерзал на кушетке, прикрывая глаза. – Я ещё не закончил. Значит, Хагрид у нас, словно золушка, обожает тыквы, а ещё от него постоянно несёт чем-то паленым. Снейп излучает могильный холод и аромат безысходности с ноткой клубнички. – Безумно интересно, чем же пахнет Филч и профессор Трелони, – сракастично проворчала Гермиона, а Тео сделал вид, что не уловил её тона. – О, наш завхоз явно каждое утро купается в моче миссис Норис, в свободное от поимки нашкодивших школьников и раздачи им тяжких наказаний время. Старик соскучился по крикам. – Он приоткрыл один глаз, удостоверившись, что гриффиндорка уже близка к нервному тику или его тотальному уничтожению. – А аура Трелони затуманена точно также, как башня, в которой она явно палит что-то потяжелее шалфея и благовоний. Она точно употребляет, перед тем, как выдать очередное пророчество. – Пожалуй в этом я с тобой соглашусь. – Неприязнь к учителю по прорицанию плотно укоренилась в девушке, и она ничего не могла с собой поделать. – Флитвик бочками хлещет "растишку", только, как видишь, ему не особо помогает. – Не унимался Нотт, собираясь описать всех и каждого в замке, чтобы окончательно замучить её своими остротами. – Старушка МакГонагалл – вискас и виски, – он поймал вопросительный взгляд Гермионы, и пояснил. – Выдерживать вашу троицу на своём факультете столько времени? Тут без выпивки не обойтись! – Я поражена, что Снейп не лишился печени, неся ответственность за вас с Блейзом и Малфоем, – не оставила его без ответного выпада Гермиона. – Кстати, о Блейзе, моя мулатка-шоколадка пахнет настоящим мужиком. – Тео сжал кулак и поиграл бицепсом на руке. – Ну и, конечно, огневиски с бананами. – Ты когда-нибудь замолчишь или нет? – Взмолилась Гермиона, окончательно убедившись, что первостепенная задача Нотта – заболтать её до смерти. – Говори, что тебе нужно или я ухожу. – Без своей палочки? – Тео приподнялся на локтях и помахал ей в воздухе, словно Грейнджер могла забыть такой незначительный факт, как своя полная безоружность и беззащитность. – Мне надоело слушать о том, как ты обнюхал всю школу. – Но я не дошёл до Малфоя, – он пронаблюдал за реакцией Грейнджер, делая пометку, что на имени друга она напряглась. – Ты ведь пробралась ради него в гостиную ненавистного Слизерина. – Я пробралась туда, чтобы узнать, что он скрывает, ни больше и ни меньше. – Отрезала Гермиона, хотя в голове все также носились картины недавнего прошлого, когда она чудом избежала поцелуя, который, к своему глубочайшему стыду, самая потаенная часть её души жаждала. – Тем не менее, ты сбежала с больничного крыла посреди ночи, чтобы выяснить, что я должен был передать Драко, – он выглядел чрезвычайно довольным, будто разгадал все тайны человечества. Невероятно раздражающее выражение. – Неужели тебе не интересно, чем он пахнет? – Высокомерием и злобой, – отрезала Гермиона. – И ничем больше. – Всё же уже успела его обнюхать? – Нотт поиграл бровями и слегка прикусил нижнюю губу. – Шалунья. – Не имею привычки пихать свой нос в чужие... – Тео не дал ей договорить. – Тела? – Он вновь окинул её внимательным и дотошным взглядом из под полуопущенных тёмных и густых ресниц. – А вот я бы с удовольствием сунул в твоё тело не только нос. – Фу, Нотт! Ты отвратителен! – Гермиона поморщилась и встряхнула головой. – В твоём арсенале нет ничего, кроме шуточек ниже пояса? – Ниже поясе у меня не только шуточки, – не унимался слизеринец. – Ещё и мозг, – осадила его девушка. – Давай закончим на этом урок по анатомии и вернёмся к тому, с чего начали. Палочку, Нотт! Живо! – Мою или твою? – Он недоуменно похлопал глазками и приподнял уголок губ. – Волшебную или мегаволшебную? Одна может доставить тебя на противоположный конец мира, а другая на вершину блаженства. – Парень вцепился взглядом в лицо Гермионы и весело подмигнул. – Неужели это срабатывает с кем-то, помимо Паркинсон? – Гермиона закатила глаза. – Или ей хватает твоего запаха, чтобы упасть в объятия? – А ты проверь. Тео, не дождавшись ответа, ловко перехватил запястье Гермионы и с силой потянул на себя. От неожиданности девушка не удержалась на ногах и полетела прямиком на кровать, с развалившимся на ней сокрусником. Её тело мягко соударилось с грудной клеткой парня, а тёплые большие ладони Нотта моментально обхватили талию, лишая возможности подняться. Первая попытка Гермионы принять вертикальное положение тут же встретила сопротивление со стороны, о чем свидетельствовало лёгкое сжатие свитера длинными пальцами. Она уперлась кулаками в крепкую грудь, попытавшись отстраниться, но Нотт тут же переместил одну руку на лопатки, прижимая ближе. От этой манипуляции кончик носа Гермионы столкнулся с его, а густые каштановые пряди волос беспорядочно упали, закрывая большую часть лица. Её кожу обдало горячее дыхание с лёгким ароматом мелиссы и ванили. – Отпусти, немедленно! – Потребовала девушка, в очередной безуспешной попытке встать, чем Гермиона сделала только хуже. – Нет. – Тихо ответил Тео, перемещая широкую ладонь с лопаток во вьющийся непослушные волосы, не позволяя девушке отстраниться. – Если ты продолжишь ползать по мне, то я не отпущу тебя быстрее. – Это веселило и возбуждало одновременно. – Нотт, – предостерегающе начала Гермиона, впиваясь ногтями в его грудную клетку, от чего тот невольно зашипел. – Нотт, – передразнил Тео, проводя кончиком языка по своим пересохшим губам. – Хватит ерзать Грейнджер, иначе я не выдержу и траху тебя прямо здесь. Гермиона опешила. Щеки предательски вспыхнули от стыда и возмущения, когда в янтарной радужке напротив засквозило такое откровенное желание. Её обдало жаром, а сердце забилось пойманной птицей в клетке. Воздуха стало критически мало. Он ведь не сделает этого? Тео был так близко, что Гермиона с лёгкостью могла пересчитать каждую ресничку и родинку на красивом, украшенном небольшими порезами и шрамами лице, по которому безостановочно метался её взгляд. Паника в жгучем коктейле с интересом и неверием притупляли чувство самообладания. Да, черт, его и вовсе не было! Прикосновения властных и сильных рук к талии и затылку посылали толпы иголок в центральную нервную систему, делая из сдержанной и уверенной в себе гриффиндорки пороховую бочку, готовую в любой момент взорваться. Взорваться и разнести к хренам эту самодовольную смазливую мордашку. Гермиона тяжело вдохнула, запуская в лёгкие терпкий древесный аромат. Тео пах лесом. Он пах кедровой хвоей и орехом. Он пах прогулкой под густыми кронами в ясный погожий день. Он пах свободой. Тело Гермионы было напряжено до предела, а мысли лихорадочно метались в голове, не давая сосредоточиться на пути к отступлению. Да и был ли этот путь? Что-то настойчиво заставляло сознание вновь и вновь возвращаться к прожигающим даже через свитер большим ладоням и тёмным, практически чёрным от перекрытого каштановыми прядями волос потока света, глазам. Гермиона в очередной раз собрала волю в кулак и дернулась. Тео расслабил руки, что позволило Грейнджер обрадоваться мимолетной победе, но лишь до тех пор, пока девушка не оказалась под ним. Ловким движением Нотт перевернулся и подмял под себя охнувшую от неожиданности гриффиндорку. – Слезь с меня, идиот! – Сначала согласись помогать мне, – не унимался слизеринец, нависая над Грейнджер и щекоча дыханием уголок её рта. – Не дождёшься! – Она попыталась ущипнуть его за бок, но тот лишь поморщился, продолжая придавливать её к кушетке весом своего тела. – Тогда полежим тут до прихода мадам Помфри? – Он усмехнулся, заметив испуг в глазах примерной девочки. – Я скажу, что ты напал на меня. – А я скажу, что мы резвились. – Он провел кончиком носа по её щеке, от чего мурашки нестройными рядами пробежались вдоль позвоночника. – Тебе никто не поверит. – Не слишком уверенно пробормотала Гермиона, понимая, в какое положение поставит её данная картина, открывшаяся взору школьной медсестры. – Хорошо, что ты от меня хочешь? – Ощущая тяжесть поражения, практически прорычала Грейнджер, что пришлось по душе Нотту, который что-то нечленораздельно промурчал ей в копну волос. – Нотт?! Он некоторое время молчал, явно взвешивая все за и против. Этого времени хватило, чтобы Гермиона снова почувствовала накатывающую на неё тяжесть. И если бы голова сейчас не лежала на подушке, она непременно бы упала, отключившись. И если бы Тео сейчас видел взгляд Гермионы, то обязательно заметил бы что-то странное в её резкой перемене, но и тогда вряд ли бы догадался, что сознанием Грейнджер уже завладел другой человек. Человек, который был готов на любую авантюру, и которого лишь слегка удивил внезапный приход в себя под каким-то красивым парнем, что уже оторвался от её волос и с бешенным азартом посмотрел прямиком в глаза Мари. – Мы украдем маховик времени.