Слабый запах больничных медикаментов был первым, что коснулось обоняния Гермионы, когда она начала приходить в себя. Голова все ещё раскалывалась, в горле отчего-то саднило, а тело при этом не покидало ощущение скованности и слабости. Было просто отвратительно. Складывалось впечатление, что по ней пробежало стадо кентавров, причем туда и обратно.
– Гермиона, как ты себя чувствуешь? – над кроватью раздался обеспокоенный голос Джинни. – Ты здорово нас напугала.
Язык прилип к нёбу, и пару мгновений девушка не могла ответить на вопрос. Когда подруга все-таки догадалась приложить к ее губам стакан с водой, та, преисполненная благодарностью, наконец дала ответ:
– Так, словно меня скинули с астрономической башни без парашюта. – Гермиона откашлялась и осмотрелась вокруг. – Что произошло?
– Я не знаю. Ребята с собрания старост сказали, что ты внезапно потеряла сознание. Но ни преподаватели, ни мадам Помфри так и не выяснили причину. – Уизли пожала плечами.
–Даже мадам Помфри? – Удивилась Гермиона, это показалось ей максимально странным. – Мне всегда думалось, что она найдёт диагноз на любой симптом.
– Представь наше удивление, когда она развела руками и сказала, что ты абсолютно здорова, на тебе нет никаких проклятий, и даже сильный стресс не смог бы вызвать такой реакции организма.
– Значит, я упала в обморок без всяких на то причин? – Гермиона потерла подбородок, приподнимаясь на подушке, которую Джинни заботливо помогла поправить.
– С медицинской точки зрения, да. Может... – Рыжеволосая внезапно усмехнулась и приподняла брови. – Может быть ты упала в обморок при виде Малфоя?
– Что? Что ты несёшь! – Возмущению Гермионы не было предела. – И с чего вообще тебя посетила мысль, что самовлюбленный хорёк может лишить меня чувств?
– Ну, судя по тому, как ты вцепилась в его свитер, когда падала, он был тебе жизненно необходим. – Продолжала подкалывать гриффиндорка.
– Вот именно, что я
падала. – Гермиона сделала акцент на последнем слове. – На тот момент даже вонючая рука горного троля показалась бы мне спасительной соломинкой.
– Ты сжимала его кофту всю дорогу до лазарета, – Джинни была довольна эффектом, который произвели её слова. Грейнджер округлила глаза и уставилась на свои разжатые пальцы, как на что-то инородное. – Мы уже подумали, что придётся либо отрезать клочок от его одежды либо отпиливать тебе руку, чтобы разлучить вас.
– Ох, Мерлин! – Взмолилась Гермиона, запуская пальцы во взлохмаченные волосы, а затем громко расхохоталась.
– Ничего смешного, – хмыкнула Джинни. – Твой блондинистый принц, между прочим, тебя сюда и принёс.
– Малфой меня принёс?! – Гермиона подавилась воздухом.
– МакГонагалл заставила, – пояснила Уизли, решив, что шокирующих вестей для Грейнджер на сегодняшний день достаточно.
– Наверное, после этого он искупался в антисептике мадам Помфри, продизенфицировав все свои даже самые потаённые места. – Гермиона поерзала на кровати, представляя подобную картину.
– Да, напевая себе под нос что-то про "вонючую грязнокровку", – подхватила подруга. – А затем сжёг всю свою одежду.
– Было бы славно, если бы он сделал это, не снимая, – мечтательно пробормотала Гермиона.
– Тогда ходящие по замку слухи, что он "
огонь" приняли бы совсем иную окраску.
– А где Рон и Гарри? – Поинтересовалась Гермиона, поправляя спутанные волосы.
– Они опять выбесили Снейпа, и он оставил их после занятий оттирать котлы и пересчитывать лягушачьи лапки.
– Могла бы не спрашивать, – хмыкнула Грейнджер, массируя виски, в попытке прогнать головную боль и тяжесть. – А когда меня выпишут?
Словно почувствовав попытку своей пациентки улизнуть из под её всецелого и тотального контроля и опеки, в больничное крыло фурией ворвалась мадам Помфри. Строгая на вид женщина лет пятидесяти была настроена серьёзно, о чем свидетельствовала твёрдая походка и взгляд, буквально кричащий "я излечу даже то, чего у тебя нет". Человек, не знающий о огромном и добром сердце этой целительницы, мог бы подумать, что она из тех, кто с радостью огреет тебя скалкой. Но это лишь с виду. Однако, на всякий случай ученики побаивались перечить, чтобы не получить двойную порцию отвратных на вкус и запах микстур.
– Куда-то собираетесь, юная леди?
– Как раз хотела узнать, когда могу вернуться в башню Гриффиндора? – улыбнулась Гермиона, слегка приподнимаясь на локтях, в попытке разглядеть что же такое медсестра сжимает в руках.
– Не слишком ли Вы торопите события? – Поппи нахмурилась и щедро плеснула содержимое принесенного лекарства в стакан. – Для начала необходимо выпить это, чтобы стабилизировать процессы в организме и избавиться от последствий вашего обморока. Далее я намерена повести ещё несколько тестов, чтобы удостовериться, что вам ничего не угрожает.
– Но Джинни сказала, что вы уже провели осмотр, и со мной все в порядке, – попыталась возразить Гермиона, но под строгим взглядом женщины тут же смиренно опустилась на подушку. – Конечно, раз это необходимо.
– Не стоит сомневаться в моих методах, мисс Грейнджер, – мадам Помфри расплылась в довольной улыбке. – Уже завтра вы сможете отправиться восвояси, а пока... – Она на минуту замерла, задумавшись о чем-то, но тут же продолжила. – Я хотела бы познакомить вас со своим новым ассистентом.
Джинни и Гермиона обменялись недоуменными взглядами. Никогда раньше больничное крыло Хогвартса не нуждалась в усилении, и тем более ни о каком наборе помощников не сообщалось. Девушки молча ждали, появления вышеупомянутого ассистента, пока в просторное, пропахшее настойками и микстурами помещение, не вошёл тот, о ком и говорила целительница.
Одетый в красно-белую медицинскую форму, идущую вразрез с подтянутой фигурой и, что куда удивительнее, с личностью обладателя, в палату вошёл никто иной, как Теодор Нотт. Гермиона чуть не поперхнулась лекарством, которое ей уже успели всучить, и глубоко закашлялась.
– Полегче, деточка! Его нужно пить маленькими глотками! – Заворковала над ней медсестра, пока девушка во все глаза смотрела на немного смущённого, но не перестающего быть занозой в заднице, слизеринца.
– Я уже могу поставить диагноз, – Тео скрестил руки на груди и с глубоко философским выражением лица изрёк. – У неё кашель.
– Тебе уже вручили награду, как самому выдающемуся молодому целителю всего волшебного мира? – Поддела его Джинни. – Такие светлые умы должны быть вознаграждены.
– Ты же вроде сестра близнецов, думал, тебе знаком термин "сарказм", – усмехнулся Нотт. – Мадам Помфри, от чего я должен излечить этих двоих? От гриффиндорского зазнайства?
– Немедленно прекратите балаган! – Отрезала женщина, окидывая ребят взглядом не терпящим возражений. – После окончания школы, Теодор планирует заниматься целительством, а стажировка под моим руководством станет неплохим стартом для поступления на медицинский факультет.
– Ты? Целитель? – Гермионе казалось, что этот день не сможет поразить её ещё больше, но Теодор Нотт хоть каплю смыслящий в медицине? Это что-то за гранью.
– Так же сложно представить, как тебя на вечеринке, а не зарытую с головой в библиотечных томах? – Ухмыльнулся парень. – Ты многого обо мне не знаешь.
– Можно хотя бы меня будет лечить не он? – Взмолилась Гермиона, под закатывание темно-карих глаз Нотта, который не вызывал у неё ни капли доверия, ровно, как и весь их змеинный факультет.
– Вашим осмотром всецело займусь я, – заверила её Поппи, возвращая стакан, который Гермиона с непосильным трудом осушила. – А мистер Нотт будет наблюдать и набираться опыта. А теперь вам необходимо немного поспать, вечером я проведу повторный осмотр.
Спустя пару минут Тео удалился, но перед этим парень многозгачительно поиграл бровями и помахал перед лицом Гермионы огромным шприцем, наводящим ужас на любого, кто его увидит. Он наклонился к девушке и шепнул, чтобы готовила "булочки" к скорому уколу, который он ей, непременно, обеспечит на правах её лечащего врача, за что был любезно послан в эти же самые "булочки".
Джинни, пообещав заглянуть к подруге позже и взять шквал тупых шуточек Тео на себя, отправилась на занятия, а Грейнджер осталась одна.
Ее неумолимо клонило в сон, и Гермиона решила не противиться внезапному желанию.
***
Холодно.
Ужасно холодно.
Тело разрывает пульсирующая боль, проникая в каждую клеточку, сцепляясь с нейронами и образуя прочную, ничем неделимую связь. Она расползается и паразитирует внутри, заставляя крепко сжимать челюсти, от чего воздух разрезает скрежет и едва уловимый выдох, отдалённо напоминающий жалобный вой.
Ему больно.
И страшно.
А что ещё страшнее – больно ей.
Он тянет липкую, покрытую вязкой темно-бордовой субстанцией руку, в попытке дотронуться окоченевшими пальцами её ладони, но силы стремительно покидают, оставляя место лишь придавливающей к полу беспомощности.
Он чувствует, как передавливает горло, и с губ срывается тихий хрип, который тонет в звуке крупных капель, разбивающихся о мертвый камень подземелий. Он хочет в последний раз позвать её по имени и посмотреть в медово-шоколадные лабиринты глаз, но темнота накрывает с головой.
Он задыхается.
Его пальцы замирают в паре миллиметров от её.
Это конец.
Спасения больше нет.
***
Драко откровенно скучает. Вечеринка в честь начала учебного года в подземелье Слизерина в самом разгаре, но единственное, о чем мечтает парень, это – чтобы она поскорее закончилась. Стойкий запах огневиски и шум, разрывающий барабанные перепонки, действуют на нервы. Он не любит этот гам, но на протяжении всей жизни посещает каждое дурацкое сборище, лишь бы поддержать статус слизеринского принца.
Ему необходимо держать марку, даже если последнее, что сейчас хочется – наблюдать, как напившиеся Крэбб и Гойл мутузят друг друга, а прямо перед ним, не теряя надежды получить парочку оргазмов, крутит задницей Пэнси Паркинсон, которая с утра вроде как состояла в отношениях с Тео. Тот, в свою очередь, упорхал в больничное крыло, впитывать "бесценный опыт" мадам Помфри, которая пыталась поставить на ноги гриффиндорскую зубрилку, вцепившуюся сегодня в него, как в хрен своего долговязого рыжего дружка. Драко пришлось выбросить кофту, после того, как эта грязнокровная дура его облапала.
И все же ему было интересно, от чего Грейнджер сегодня потеряла сознание? Наверное, произошёл передоз информацией, когда она попыталась собрать в своей лохматой голове все знания мира. Или же вязаный свитер в тридцатиградусную жару, вот так сюрприз, оказался не по погоде и вызвал удушье. Если честно, Драко и сам был не против задушить эту всезнайку, прямиком её раздражающим до скрежета зубов красно-золотым галстуком.
Грейнджер до чёртиков бесила своим умением выставить себя самой умной, сообразительной и идеальной. Она была повсюду. На каждом занятии с гриффиндором её рука то и дело взмывала вверх. Если бы в мире сломалось все ветряные мельницы, грязнокровка могла с таким же успехом заменить их. Он только и успевал наблюдать, как она тянет свои длинные тонкие пальцы в воздух, нетерпеливо подскакивая на месте, словно если ответ прозвучит из уст другого ученика, она никогда себе этого не простит. Заносчивая и назойливая.
– Драко, ты не хочешь выпить? – Низкий голос Пэнси вывел Малфоя из раздумий, и он, нехотя, обратил взгляд на девушку.
– Нет, – отрезал парень, на что Паркинсон поджала пухлые губы, но интереса к его персоне не потеряла. Ну,
ещё бы, Тео на "работе", а ведь кто-то же должен трахнуть её сегодня.
– Тогда может потанцуем? – Она кокетливо улыбнулась, поманив его пальцем.
– Пэнс, я устал, найди себе другой хрен на этот вечер. – Это было грубо, но ему было насрать.
Она фыркнула и покачивающейся походкой направилась в другой конец гостиной, оставив своё недовольство для тех, кому было не плевать.
Драко был не из их числа.
Она не смела во всеуслышание заявить о том, какой Малфой мудак, потому что, как и все, побаивалась влияния его семьи. Хотя, наверное, дело было и в том, что Паркинсон испытывала чувства к тому, кто лишь периодически её использовал. Она была хороша в постели, не более, об этом знали многие парни в школе, но только идиоту Нотту взбрело в голову строить отношения с той, кто перевидал больше членов, чем общественный сартир.
Драко знал, что и Тео плевать на неё хотел, но брюнета забавляло играть в подстреленного в голову Купидоном. К слову, Нотт уже скоро должен был вернуться, а значит, отдать то, что Малфой так долго хотел.
Сегодня он получит это, а значит, выиграет немного времени для своего плана.
***
"Что я творю?" - эта мысль блуждала по сознанию Гермионы всю дорогу до подземелья. Она пыталась найти причину, по которой решилась отправиться вслед за Тео в мантии-невидимке, позаимствованой у Гарри, чтобы попасть в гостинную Слизерина и узнать, что же такое хочет заполучить Малфой. Это была самая бредовая идея из всех, но тем не менее, она бесшумно кралась за Ноттом по пятам, пока тот шёл из лазарета к их змеинному логову.
Пару раз парень останавливался и прислушивался к тёмным мрачным коридорам, пока Грейнджер старалась не дышать и даже не моргать, чтобы не выдать себя. Спустя минут двадцать они все же дошли до портрета, за которым скрывался проход в мир самодовольных кретинов, которые только и делают, что творят всякие гадости. Во всяком случае, для Гермионы они выглядели именно так, и она не собиралась убеждать себя в обратном.
– Чистая кровь, – проговорил Тео. Ну, ещё бы! Какой ещё пароль может быть у отмороженой горстки аристократов, помешанных на чистоте своей родословной?
Девушка прошмыгнула следом за Тео и окончательно убедилась, что слизеринцы напрочь отбитые. Пьяная вечеринка в первый же учебный день? Профессора МакГонагалл на них не хватает!
Около получаса Грейнджер пришлось наблюдать, как они напиваются, дерутся и зажимаются по разным углам гостиной. Парочку раз Гермиона чуть не стала жертвой разносящих гостинную прихвостней Малфоя, который при этом вальяжно сидел на диване, окидывая взглядом творившийся вокруг беспорядок. Он чувствовал себя вполне комфортно, в то время, как гриффиндорку тошнило от увиденного. "Напыщеный индюк" – фыркнула про себя Гермиона, прижимаясь к стене, когда Гойл очередной раз зашвырнул шарообразную тушу Крэбба через гостиную.
Спустя ещё полчаса помещение начало пустеть, пока на диване, развалившись по разные стороны, не остались только Драко и Тео.
– Ну что, излечил Грейнджер от недотраха? – Противная усмешка прилипла к лицу Малфоя, пока Гермиона молилась Мерлину сохранить её терпение, чтобы не расцарапать его наглую физиономию.
– Оставил эту пыльную работенку для тебя, – улыбнулся Тео, потягивая свой огневиски.
– Неужели у неё там завелась паутина? – Изо рта Малфоя продолжали сыпаться мерзости, а Гермиона чувствовала, как отвращение поднимается в ней, словно пульсирующий вулкан, в любой момент готовое к извержению.
– Как только заглянешь под юбку зубрилы, дашь мне ответ на этот вопрос, – Нотт прикрыл глаза и откинулся на душку, немного помолчав, он произнёс . – На самом деле она ничего.
–
Что?! – Драко и Гермиона озвучили это хором, только из-за сложившейся ситуации, Грейнджер пришлось поражаться мысленно. – Ты сколько выпил?
– Я серьёзно. Если отбросить то, что она невыносимая всезнайка, дурацкие юбки ниже колен и её дружков-идиотов, Грейнджер очень даже ничего. – Тео заметно повеселел, наблюдая за выражением глубочайшего шока на лице Малфоя.
– Сделаю вид, что этого не слышал. Тебя там Помфри ничем не напоила, а то говоришь, как обдолбанный.
– Да иди ты! – отмахнулся Тео.
– Нигде так больше не скажи, – посмеялся Драко. – После неё хрен только ампутировать.
Гермиона едва сдерживалась, чтобы не превратить Малфоя в футбольный мяч, а затем пинать его изо всех сил. Мерзкий, наглый, отвратительный урод! Она не заметила, как в своей злости случайно задела одну из полок.
Громкий грохот, эхом прокатившийся по гостиной, и был звуком её полнейшего безоговорочного провала.
Ей конец...
