Никита Легостаев стоял около высокого зеркала в золотой раме — прихоть его мамы. Он уже пятнадцать долгих минут пытался завязать этот чертов галстук. Этот «ошейник» путался в пальцах, а когда узел все же выходил достаточно красивым, обнаруживался косяк с другой стороны: он перекручивался или одна часть галстука была длинней другой. Парню это очень не нравилось и он вновь, закусив губу от досады, переделывал все. Когда уже в тридцатый раз идеальный узел не удался, Никита стянул со своей шеи «удавку», чувствуя оголенной шей мягкую шелковистую ткань. В комнату заглянула одетая по-домашнему Марина. Легостаев всегда с улыбкой вспоминал как эти синие шортики подарил его сестре Андрей, ее парень, и девушка очень сильно смущалась. Впрочем это не мешало их носить дома, где тебя никто не пристыдит.
— О, Никитос. Ты куда это намылился? — Маринка оперлась об косяк, сложила руки на груди и смерила своего младшего брата ехидным взглядом. Легостаев возмущено фыркнул, но вернулся к жалким попытками завязать галстук. Марина подошла, забрала из его рук кусочек ткани и накинула его ему на шею. Девушка умело завязала правильный узел. Галстук не перекрутился, не залез на воротник, а просто идеально лег под него. Никита даже зауважал свою сестру. — Давай расскажи зачем тебе этот кусок культуры, который ты не любишь, потому что на кадык давит.
— Марин, неужели ты до сих пор помнишь этот шестой класс? Я был маленьким и еще ничего не понимал, — Никита вывернулся из цепкого объятия сестры и вновь повернулся всем корпусом к зеркалу. Парень поправил черный пиджак, воротник от белоснежной рубашки и лучезарно улыбнулся. Сегодня он идет на первой свидание с Ксенией.
— Нет, я еще этого не забыла. Но сейчас это меня пугает. Пиджак, выглаженная рубашка, штаны и туфли лакированные (слава богу, хоть не кеды) внушают в меня ужас. — Марина театрально изобразила ужас, а затем приложила правую руку ко лбу. Никита закатил глаза и с легким недовольством вернулся приводить себя в порядок. За спиной парня появилась сверкая глазами Марина. Девушка взъерошила уложенные волосы, и теперь они вновь стали похожи на скоп ежиков. Никита выдохнул сквозь зубы и повернулся лицо к девушке с натянутой улыбкой.
— Мариночка, что ты сейчас сделала? — его голос был пропитан приторной сладостью и гневом, так удачно прикрытым. Марина испугано отпрыгнула от паренька и, споткнувшись об домашние тапочки своего брата, упала на его же кровать.
— Я просто поправила твои волосы. Вместе с этим костюмом эта прилизанность смотрится кошмарно. Слушай, Никита, а с кем ты идешь? В последнее время ты все больше куда-то ходишь с девушками. Сначала была Ольга, — Марина начала загибать наманикюренные пальцы, не обращая внимания на замершего Никиту. — Потом та девчонка… Как ее там зовут… Ты еще с ней на маскарад ходил.
— Тесса.
— Точно! Тесса! Но видя то, как ты прихорашиваешься, я могу сказать со стопроцентной вероятностью, что это не одна из названых мною ранее девушек. Кто она? Твоя новая пассия? — Марина закинула ноги на махровое покрывало и, блаженно вздохнув, вытянулась на большой кровати брата. Ей даже стало завидно: когда она была его возраста, то спала на небольшой кровати.
— Скажем так. Она та, о которой я думаю последние две недели, — Никита счастливо улыбнулся и прошелся до входной двери, звонко стуча туфлями по плитке. Он хотел крикнуть, что уходит, но вспомнила: никого, кроме Маринки не было дома. Сестра уже вылетела из его комнаты и что-то лихорадочно искала на папиной полке. На эту полку ему, Никите, было запрещено что-либо трогать, но иногда такое порочное желание заглянуть туда проявляется с новой силой.
— Какой бы она не была, ей должно это понравится, — сестра пшикнула на него из красивого зеленого флакончика. Сразу запахло чем-то приятным и таким нежным. Запах был похож на яблочный пирог, приготовленный бабушкой. Запах был такой домашний и родной, что уютное тепло окутывало тебя с ног до головы. Никита оглушительно чихнул и громко шмыгнул носом. — Ты только при ней так ни сделай, горе луковое! Я так испугалась. А если бы выронила этот священный флакон?
— А что за флакон? — парень присел и специальной тряпочкой стал начищать лакированные носы. Марина осторожно, держа свою великую ношу двумя руками, вернула вещь на полочку. Только постав на место она картинно вздохнула и села на банкетку рядом с братом.
— Этот флакон передавался из поколения в поколение, из рода в род. Любая девушка из его семьи должна попшыкать парня перед тремя ситуациями: перед первым свиданием с любимой, перед свадьбой и перед роддом. Нашего папу я лично пшикала перед твоим рождением. Тебе ничего не рассказывали? — Марина ехидно сузила глаза, заставив дернуться от легкой досады мальчика.
— Ладно, хранительница флакона, я пошел. Буду поздно или не приду.
— Родителям говорить?
— Нет, но ты все равно скажешь. Лучше сразу, — Никита ушел, закрыв дверь перед довольной Мариной.
***
Ксения лежала на большой кровати в своей комнате. Занавески поднимались и опускались под порывами ветра, проникающие в комнату через открытое окно. Рядом лежала шаль и пару туфель на высоком каблуке. Лицо девушки было красным и она прятала его в подушке.
— Ксения, наверное, это будет неожиданно, но все же, — Никита смущенно потупил взгляд и, коснувшись рукой своего затылка, посмотрел в лицо Воропаевой. — Ты пойдешь со мной в ресторан?
— Свидание? — удивленно уточнила Ксения, недоуменно хлопая длинными ресницами.
— Именно.
— Ксю, ты здесь? — в комнату размашистым шагом зашел ее отец, Павел Васильевич. Мужчина сел рядом с дочкой и внимательно посмотрел на ее красные уши, на платье и туфли, на столик, который был завален всякой косметикой и бижутерией. Он давно просек про свидание, осталось только выведать все у дочери лично. - Ну, на свиданку намымлилась? — уши Ксении заалели еще больше.
— Нет.
— Врешь.
— Да.
— Ты будешь самая красивая там. Я уверен, такая красавица есть только у меня, — Ксения подняла голову и посмотрела на своего отца. Тот миролюбиво улыбался, стараясь поддержать свою дочь. Девушка кинулась в объятия отца и уткнулась носом в его плечо. Павел Васильевич погладил ее по спутанным волосам, а затем поцеловал в лоб. — Так куда вы идете?
— В ресторан.
— Куда?
***
Никита нервно смотрел на часы и понимал, что девушкам положено опаздывать. Он еще раз оглядел себя в ближайшей витрине свою внешность и ужаснулся: парень еще никогда так долго и часто не смотрел в зеркало. От него до сих пор пахло яблочным пирогом, домом и уютом. Мимо проходили большое количество девушек, которые оборачивались, глупо хихикали и обсуждали его персону с подругой, что шла рядом, держа очередной пакет со шмотками. Легостаев закатывал глаза, но мило улыбаться не переставал, из-за чего все новые новые девушки кидали на него красноречивые взгляды.
— Эмм… Извините, мне и моей подруге вы очень понравились. Можно с вами познакомится? — миловидная блондинка протянула парню визитку со своим телефон. благополучно забыв написать еще и телефон подруги. Вот она женская дружба. Никита протянул руку в сторону визитки, но тут увидел
ее.
Ксения выглядела просто шикарно в этом легком светло-голубом платье, в белых туфлях, что звонко цокали по асфальту, с сумочку, висевшей на ее красивом плече, с этой ярчайшей улыбкой. Никита выронил визитку с номером той блондинки, забыл о тех двух подругах и быстрым шагам двинулся в сторону девушки. За спиной досадливо цыкнули добрая половина девушек, но Легостаева не интересовала не одна из них, кроме той, что остановилась перед ним в нескольких шагах. В нескольких коротких шагах, но таких недоступных, таких далеких для него шагах. Никита больше не мог стоять на месте. Подорвавшись, добежал до девушки и крепко-крепко обнял.
— От тебя пахнет домом…
— Что? — Никита разорвал такие приятные ему объятия и удивленно посмотрел на девушку. Он заметил тонкий слой косметики, ровные стрелки на глазах, немного туши и яркий блеск в этих глазах.
— Ты пахнешь яблочным пирогом. Ты пахнешь уютом… — Ксения смущенно потупила взгляд и уткнулась парню в плечо. Легостаев впервые за последние два месяца подумал о сестре как о чем-то хорошем, а не о монстре, крушащего все на своем пути. Может Марина и убила бы его за такое сравнение, но Андрей спорить с ним не стал и просто бы согласился с таким точным определением.
— Пошли? — девушка кивнула и они зашли в богатое заведение.
***
— Никита, это было прекрасный вечер! — они вышли на крышу этого ресторана. Никита счастливо смотрел на девушку и сам себя нахваливал: мол, имеешь правильные связи. Ему поход достался по блату.
— Я рад, что тебе понравилось.
Девушка с радостным визгом подлетела к парню и села рядом с ним на лавочке. Подол воздушного платья поднялся, а затем грациозно опустился. Легостаеву нравилась такая жизнерадостная Ксения, такая добрая и позитивная. Девушка положила голову ему на плечо и начала рассказывать ему про ночное небо, звезды и яркую луну. Никита резко повернулся и поцеловал Ксению в алые губы, подведенные помадой. Глаза девушки распахнулись, и она перестала что-либо говорить. Она перестала дышать.
Ее окутал запах яблочного пирога, домашнего уюта и ее Никиты. Ее Никиты, только ее…
