Прорыв Дракона

Сон — это маленькая смерть, сны — это шёпот Иного, который затянет всех нас в свою вечную ночь. Джордж Мартин. Танец с драконами

Слейн безумно устал быть в западне. Устал от бессмысленного течения времени, которое он ощущает практически корнем языка: оно приторно-сладкое на вкус, как медовая патока - Слейн ненавидит сладкое. Его деятельному разуму требуется пища, но новостей с той стороны стен так мало, что он готов бросаться на стены, в бессильной злобе - но Троярд лежит на жесткой кровати, бездумно наматывая цепочку на кулак. Звенья перекликаются серебристым звоном, Слейн меланхолично поглаживает рельефный бок медальона. Легкие шаги он узнает еще издалека - кровать прогибается, когда на нее садится Кайзука. Он закидывает ногу на ногу и пропускает пепельные пряди сквозь пальцы. - Опять ничего не ешь? - Отстань, Оранжевый, - вяло протягивает Слейн, пиная Инахо пяткой в бедро и переворачиваясь на другую сторону - чтобы не видеть внимательного багрового взгляда. Сзади раздается вздох и перед носом бывшего графа падает сладко пахнущий оранжевый шарик. Слейн хлопает глазами. Это апельсин. - Да ты издеваешься! - подрывается Троярд, собираясь бросить ненавистный фрукт в своего соперника - желательно, с попаданием в лицо - но тот своей легкой походкой уже давно ушел. Слейн подбросил в воздухе апельсин и вновь упал головой на подушку. Уже закрывая глаза, он слышит глухие потрескивания и гулкий рев. *** - Слейн! Не спи на уроке! От неожиданности тот подпрыгивает на стуле и больно бьется коленками об парту - медальон глухо бряцает на груди. Инахо молча подсовывает ему тетрадь с решением. - Прошу прощения, учитель! Больше такого не повторится! С колотящимся сердцем Слейн садится на место, Инахо успокаивающе хлопает его по плечу - темные пряди небрежно растрепаны порывом ветра. Слейн улыбается ему в ответ, но тут же его улыбка меркнет, стоит ему вспомнить детали сна. Теплая рука Инахо сжимает его и Слейн откладывает свои странные видения на потом. Они выходят из школы шумной толпой: Лемрина старается держатся поближе к Слейну, что-то шутит Калм, девушки хихикают, сзади бежит как всегда отставший Харклайт на пару с Кранкайном. Инахо задумчиво смотрит на Троярда взглядом цвета киновари. Слейн гладит пальцы Кайзуки, пока они идут домой - ему нравится мягкая гладкость кожи маленькой руки, но его странный сон никак не хочет уйти из его головы. Он мягко касается губами костяшек пальцев на прощание - Инахо как-то особенно грустно вздыхает. Когда Слейн касается головой подушки, глухой треск и гулкий рык завладевает его сознанием. *** - Рядовой Слейн Троярд! Троярд быстро вытягивается в струнку, согнав в себя вынужденную дремоту - капитан устало вымучено улыбается и хлопает его по плечу. - Тяжелая выдалась ночка, да? Слейн кивает, хмуря брови - эти странные сны сбивают с толку, да и не дело это засыпать на посту - все-таки это война, а не летний лагерь. Приходит смена - и Слейн забивается в угол окопа, бесчисленное количество раз проверяя свое оружие - старый добрый автомат Калашникова. Он гладит рукой приклад и устало кладет голову на грудь. Рядом раздается тихий лязг и с ним садится Снайпер. Темные багровые глаза внимательно смотрят за танцем пальцев по гладкому прикладу. - В ином мире ты стал бы музыкантом. Троярд усмехается. - Мечтать не вредно, Снайпер. И с какого времени ты гуляешь по моим снам? Тот неопределенно пожимает плечами - дескать, у меня и так дел по горло, а тут к тебе еще ходить. Пуля стальной змеей вгрызается под лопатку и Слейн сначала не понимает этого - только чувствует, как плечо вдруг взорвалось жаром и часто-часто забилось сердце. Снайпер мгновенно вскидывает винтовку на плечо и одним точным выстрелом снимает стрелка. Троярд никогда не знал, что у их Снайпера такие удобные колени - или знал, но совсем в другом мире. Ладони в жестких перчатках обхватывают его овал лица, Слейн тщетно пытается приподнять голову, но чуть не захлебывается вязкой соленой кровью. Слейну трудно дышать и он судорожно цепляется за потайной карман, где лежит отцовский медальон. Темный силуэт стрелка заслоняет все небо, глаза цвета киновари сияют угольками в темноте подступающего смертного сна. Накрапывает мелкий осенний дождь, смешивая кровь с грязью. Где-то за гранью рассвета - глухой треск и гулкий рык. *** Когда Слейн в очередной раз просыпается, то он с неожиданно кристальной ясностью понимает, что все что было до - все это правда. Менялись люди, роли, судьбы, но лишь одно оставалось неизменным - он, медальон и Инахо. Который сейчас сидит на окне и улыбается ему. - Что происходит? - в горло будто насыпали дробленого стекла. Слейн твердой рукой сжимает воротник свитера Инахо и требует: - Отвечай. Инахо хмыкает и скользит руками по шее вверх. Смоляные пряди-кудри перекатываются под пальцами - Слейн вопреки себе любуется темными отблесками света на прядях. - Прорыв Дракона, - просто отвечает Инахо. И перегибается через окно, утягивая с собой Слейна. Они летят вниз, будто единое существо, бесконечно быстро приближаясь к мощеной мостовой. И когда спина Инахо вот-вот коснется холодных плит, слышится тихий треск. И мир взрывается потоками синих нитей под музыку гулкого рыка. *** Они зависают в покрове из синих светящихся нитей, Свет тянется со всех сторон. Троярду безумно хочется спросить про это место - но он не может открыть рта. А у него когда нибудь был рот? А что он такое? Слейн практически забывается в теплом потоке, но острая боль в груди заставляет скинуть путы оцепенения. Инахо смотрит на него пристальным взглядом нечеловеческих змеиных глаз. "Это Безвременье" Голос Кайзуки (хотя вряд ли это его настоящее имя) звучит одновременно везде и нигде. "Если заснешь - больше не проснешься" Медальон Слейна пульсирует, как настоящее горячее живое сердце - хотя, похоже, это и есть чье-то сердце. "Самое время вернуть его на место" С каждой секундой пребывания Инахо теряет человеческие черты - а Слейн не может оторвать от него взгляда. "Чего же ты ждешь?" Слейн хватается за острый гребень и следует за своим проводником - его талисман заходится мелкой дробью в руке. Они двигаются так странно, что невозможно понять - то ли это они летят, то ли движется мир под ними. Слейну ужасно хочется спать. Медальон сам рвется к своему месту - но Слейн будто знает, что стоит ему его отпустить, и этот пласт мироздания поглотит его полностью. Чешуйчатое тело Инахо ровно двигается под ним. Сияние становится ярче - и они оба знают, что только достигнув его Начала, Время Безвременья наконец закончится. Серцевина Плана Времени жжет огнем, у Слейна слезятся глаза. Он протягивает руки - кожа на них слезает буквально за секунды - и, наконец, отпускает "сердце". В тот же момент, как будто спустив невидимый рычаг, время начинает бежать с бешеной скоростью, сметая их и сплетая растрепанные нити в один единый узор. Сердце пульсирует, обрастает плотью, гулкий рев наполняет пространство. Слейн падает вниз вместе с Инахо, с которого на лету облетает чешуя. Свою миссию они выполнили - понимает Слейн и крепче сжимает руки на тонкой талии. Темнота гулко сглатывает их тела, принимая в свои объятья. *** Слейн просыпается от назойливого писка будильника, жизнерадостно напоминающего о наступлении утра. Выключив исчадие седьмого круга Ада, он перекатывается на другой бок и подтягивает к себе обнаженное тело, мерно уткнувшись в теплое плечо. На столе, где раньше лежал медальон, лежит пустая цепь и несколько черных чешуек. Глухой треск и гулкий рык замолкают где-то в тишине.