Равновесие

      По палате разносились заглушаемые кляпом и перевязками стоны и хрипы. Если бы не сковывающие тело руки – Нагаи бы даже на столе не удержался.       Больно. Или нет? Его уже убили? Он снова ожил? Который раз он воскресает?..       – Так ты предлагаешь… сотрудничество? – Тосаки не скрывал своего скепсиса. Кей в ответ даже не поднял глаз.       – Я всего лишь учащийся. Я пока даже не совершеннолетний. Что я могу сделать, будучи под вашим контролем? Не попади я под машину, я, возможно, даже не узнал бы никогда, что стал адзином.       Голос звучал приглушённо. Почти равнодушно. Хотелось кричать до срыва голосовых связок. Что он сделал этим людям? Он просто мечтал о нормальной жизни. Он не хотел ненавидеть этот мир и грести людей под одну гребёнку. Но Кей почти сдался. Он хочет просто защитить себя. А его уже почти сломали. Разве он так много просит?       От самоконтроля зависит всё. Стоит только сорваться, нет, просто повысить голос, дать прорваться своим боли и гневу – и в ближайшие месяцы о переговорах нечего и думать.       – Мне некуда идти. Мать от меня отказалась. Ни один университет меня больше не примет. Хорошей работы я теперь не получу. Вы мало у меня отняли?       – Ты пытался скрыться.       – Разве это не нормальная реакция напуганного подростка, который просто не знал, что ему делать?       Мужчина холодно улыбнулся. Он явно был впечатлён выдержкой парня, но идти на его поводу совсем не собирался. Он слишком хорошо знал породу бюрократов и политиканов, чтобы не почуять в подопытном прирождённый дар к манипулированию и лицемерию. Кажется, этот адзин собирался учиться на врача? Какая горькая ирония. Была бы достойная смена, не окажись он монстром.       – Мы подумаем насчёт твоего предложения. Но не слишком на это надейся. Увести, - коротко приказал Тосаки охранникам.       Кей и не верил особенно в успех «сделки». И это смирение пугало больше всего. Что ещё с ним могут здесь сделать? Подожгут? Растворят в кислоте? Отрежут-таки наконец голову и даже не один раз? Будут морить голодом и изнурять физическими нагрузками? На что ещё хватит фантазии его палачей? Что им это даст? Захотят создать бессмертие искусственно? Смешно. Они слишком боятся этого. Иначе бы пошли с адзинами на контакт, а не охотились на них.

***

      Как Кей допустил мысль, что людям можно верить? Без сомнения, ролики с его пытками наверняка бьют все рекорды просмотров. Министерство охотно радует своих граждан новыми развлечениями и свежими новостями по части адзинов, не забывая освежать контент новеньким. В узкое окошко его камеры Кей мог разглядеть лишь верхушку сакуры. Уже четвёртый раз отцветает.       За дверью раздались шорох и позвякивание.       – Нагаи, на выход.       Кей привычно двинулся за охранниками. В комнате переговоров его ждал Тосаки, такой же собранный и одетый с иголочки.       – Министерство решило удовлетворить твою просьбу, – сухо сообщил мужчина. Кей даже не сразу понял, о чём идёт речь. А когда вспомнил, то сердце, кажется, на несколько секунд остановилось.       – Ты ведь осознаёшь, чем чревата будет попытка сбежать?       – Я понимаю.       – Тебе вошьют чип и местоположение будут отслеживать. Искренне не рекомендую лишаться этой руки и игнорировать наши вызовы. Это также будет расцениваться как попытка к бегству. По приказу в лаборатории или в любой указанный участок являться должен будешь незамедлительно. Условия понятны?       Кей кивнул. Вряд ли он смог бы сейчас сказать хоть слово.       После того, как в лаборантской Кею под кожу вшили маленький датчик, его отвели в одну из раздевалок для сотрудников, где уже ждали его старые вещи. Даже просто во время переодевания пальцы Кея дрожали. Он до сих пор не мог поверить. Может, это и есть сумасшествие? Когда в охватившем тебя безумии вдруг находится просвет, и ты начинаешь верить, что всё идёт как надо?       Его довели до выхода. Кей неуверенно шагнул наружу, за большую стальную дверь. Никто за ним не последовал. Парень медленно, шаг за шагом, брёл по забетонированной дорожке к главным воротам. Вечернее заходящее солнце казалось ослепительным, но Кей, покинув ворота своей тюрьмы, долго смотрел на него, не замечая остывающих солёных дорожек на щеках.       – Кей!       Юноша вздрогнул, заторможенно поворачиваясь. Уже давно никто не обращался к нему по имени. Но это обращение и этот голос… Светлая беспорядочная копна… И глаза, яркие, как это вечернее солнце. Только слёзы почему-то наворачивались ещё сильнее.       – Кай…       Кей безропотно позволил другу вести себя по остывающим улицам. Рука Кая крепко сжимала сперва запястье брюнета, а потом, пока они стояли на переходе, Кайто нашарил холодные пальцы Кея, переплетая их со своими, тёплыми, и так вёл его до самой своей квартиры. К слову, располагалась она не очень далеко. Хотя Кей всё ещё был не в себе, но даже в своём ошеломлённом состоянии он понял, что это всё не может быть совпадением.       – Кей, ты как? – наконец подал голос Кайто, когда они оказались наедине и в относительной тишине. – Кей? Ты меня слышишь? Кей? Ты… Меня хоть узнаёшь?..       – К-конечно, - выдохнул Кей. – Кай, я точно не сошёл с ума?       Кайто усмехнулся и с каким-то горьким смешком покачал головой.       – Прости меня, Кей.       – За что?       – У тебя был третий номер?       Во рту у адзина пересохло.       – Ты… Ты смотрел?..       – Ты, можно сказать, интернет-звезда. А я… Я столько времени смотрел, что с тобой вытворяют, ничего не в силах предпринять. Оправдывался тем, что охрану мне не пройти, а если меня схватят, то тем более ничем не помогу. Я тебя практически бросил, Кей. Как дурак каждый день ходил к Министерству, не зная, что предпринять… Прости, Кей. Это то, что я хотел тебе всё это время сказать. Прости, что не смог стать полезным и защитить тебя, как обещал.       Горечь растекалась в груди жгучими кислотными нитями, обжигая и сжимая сердце. Кей хотел что-то произнести, но не смог и слова вымолвить, чувствуя, что как будто задыхается. Он шагнул вперёд, схватив Кайто за плечи, помотал головой, а потом просто осел на пол, дав волю той истеричной агонии, что уже столько дней пожирала его. Кайто опустился рядом, притянув к себе темноволосую голову, обхватив Кея и на этот раз готовый защитить друга от чего угодно. Кей уткнулся ему куда-то в живот, вцепившись в футболку, ткань которой лишь изредка заглушала прорывавшиеся рыдания и мало вменяемые вскрики.       Когда спустя долгое время Кей так и затих и уснул, даже не поднявшись и не оторвавшись от него, Кайто бережно и аккуратно перенёс его на кровать. На губах наконец появилась почти прежняя улыбка. Он был рад этому выплеску эмоций и скопившей боли, после которого Кею должно хоть немного стать легче.       А потом Кайто какое-то время ещё стоял, пережидая свой собственный, смотря в потолок и кривя дрожащие губы.       В голове после пробуждения было совершенно пусто. Затем в ней возник знакомый размытый солнечный образ. А незнакомая стена перед глазами дала понять, что это не галлюцинации. Кей повернулся на спину. И тут же заметил, что лежит на кровати не один. Сбоку, на самом краю, прямо поверх одеяла, подложив под голову локоть и даже не переодевшись, спиной к нему лежал Кайто. Кей осторожно дотянулся до него ладонью. Нет, точно не сон.       – Проснулся? – почувствовав прикосновение, Кайто тут же завозился, приподнимаясь и оценивающе глядя на соседа.       – Кажется, мне лучше.       – Надеюсь, достаточно лучше, чтобы съесть растворимый рамен. В магазин я не успел сходить.       Губы Кея впервые за долгое время растянулись в попытке улыбнуться.       – Съем, что угодно.       Вкуса еды Кей почти не почувствовал – присутствие друга волновало куда больше.       – Кай…       – Окей, давай поговорим.       Но заставить себя говорить оказалось значительно труднее. Не хотелось портить этот момент сообщением, что его в любой момент могут попросить вернуться в лаборатории для очередной серии опытов. И отказаться нельзя, если он не хочет в итоге остаться там насовсем. Поняв, что не в состоянии думать о своём заключении, Кей, стиснув зубы, только помотал головой. Кайто спохватился и тут же отставил собственную полупустую тарелку.       – Прости. Не будем об этом.       – Да, не будем.       Кайто, помедлив, на этот раз гораздо более осторожно взял Кея за руку. На этот раз более чем целенаправленно и никакой толпой прикрыться он не мог. Пальцы рассеяно поглаживали потеплевшую кожу. Гладкую, чистую, без единого следа перенесённых страданий. А в голову невольно лезла непрошенная мысль – сколько бы этих следов могло остаться? Только на вот этом, одном, открытом ему запястье?       Кей, затаив дыхание, искоса наблюдал за ним, не торопясь прерывать эти действия. На коже следов не осталось, хотя в сознании отпечатался, кажется, каждый заживший и исчезнувший шрам. Но сейчас прикосновения друга исцеляли их лучше любой регенерации. Помня, что ему ещё придётся возвращаться в лаборатории, Кей закусил губу.       – Тебе неприятно? – тут же заметил Кайто.       – Приятно… – как же сказать ему об этом? Кайто ведь уверен, что с вернувшимся пленником больше ничего не случится…       – Меня отпустили временно.       Хватка тут же стала жёсткой и почти болезненной.       – Что ты сказал?       – Мне придётся иногда возвращаться.       Кайто молчал.       – После всего, что с тобой сделали, им ещё не достаточно? – сквозь зубы наконец процедил блондин, едва держа себя в руках.       – Иначе меня бы вообще не выпустили.       – Я думал, что тебя больше не увижу. А теперь, когда ты снова рядом…       – Я вернусь, Кай.       Он не стал пояснять, что ему больше не к кому и некуда возвращаться. Что он почти готов был сломаться. Кайто это всё и сам понял. Если бы Кай не ждал его всё это время, что бы с ним стало?       Когда началась та история, от Кея отреклись все. Зато появился Кай, которого бросил он сам. Сейчас же, спустя почти несколько лет заключения, у него тем более никого не осталось.       – Я буду ждать, – заверил Кайто тоном, в котором ясно угадывалось невысказанное «а лучше никуда бы не отпускал». На язык адзину также просились извинения, но что с них толку? Он не в силах извиниться за всё, что сделал. Предал. Бросил. Использовал. Сломал другу жизнь. Как можно позволять чувствам так ослеплять себя, чтобы не вспоминать об этом? И после всего Кай ещё по-прежнему что-то обещает… В горле у Кея вновь комом поднялась тошнотворная волна горечи. Ну и дерьмовый же из него друг. Кайто обеспокоенно смотрел на него. И ухватился за вторую руку, словно боясь, что тот снова может сорваться.       – Кей. Я тебя не оставлю. Никогда. Ты же не дурак, сам всё понимаешь. Я тебя люблю. Даже не сомневайся во мне, слышишь?       От искренности парня на душе стало чуть легче, а в словах его Кей ни на миг не усомнился. Сможет ли он сам так когда-нибудь? Тёплые знакомые пальцы продолжали по-прежнему ласково поглаживать ладонь. Уверенность и ободрение Кайто словно с каждым прикосновением потихоньку проникали внутрь, даря долгожданное успокоение. И равновесие, которое, тот непременно поможет сохранить, какие бы еще испытания адзину не предстояли.