Синдром Франкенштейна.

Несмело замирая на пороге кабинета, Алекс всё-таки входит, отмечая, как его переделали буквально за неделю. Честно говоря, снести одну стену, чтобы вместо неё поставить стеклянные окна – не такая уж лёгкая работа. Да и подвести все эти настенные мониторы, показывающие процесс миссий, несколько мощных компьютеров для поиска информации по желанию, специальные лампы, заменившие обычные люстры. Бывший кабинет Пёрси мог соперничать с командным центром, и хоть Удинова не представляла, зачем все эти штуки находились тут, она не стала спрашивать. Аманда всегда знала лучше, подстраивая вещи под свой вкус. Порой требовала непонятных поступков по меркам остальных, но они приносили пользу позднее. В отличие от Пёрси, который смотрел в далёкое будущее и только для себя, Аманда видела ещё и ближайшие времена, предугадывая возможные события. – Алекс? – женщина развернулась на крутящемся кресле, скользя глазами по Удиновой, отмечая приятный наряд, который она выбрала. Больше никакого «пацанского» стиля в одежде, каким-то волшебным образом Аманде удалось вклиниться в мозг девушки и провести параллель между одеждой и впечатлением. Если она хотела, чтобы к ней относились как к агенту, она должна была выглядеть как агент. Это Алекс запомнила хорошо. – Совет принял решение? – ухмылка Аманды нисколько не подтвердила подозрений, однако на всякий случай Алекс насторожилась, готовясь к любому ответу. – Да. Они позволили тебе вернуться, как внештатному агенту, – замолчав, женщина побарабанила по столу кончиками пальцев и продолжила, – под мою ответственность. «Отказали», – догадалась Удинова, как поняла и то, что такая формулировка была выбрана специально для неё. Но вот чего она не понимала, так это того, почему Аманда разрешала ей остаться. Инквизитор, безусловно, являлась доброй к тем, кто ей требовался в последствии. За годы работы с убийцами и наркоманами, она могла спокойно ткнуть пальцем в самого отъявленного негодяя и сделать из него идеального агента. Или деактивировать лучшего, отправляя его на уничтожение. Её решения не только не оспаривались, они всегда оказывались верными. – Я не буду выполнять миссии Дивизиона. – Нет? Ладно. Всё, что тебе надо будет делать, выполнять миссии для меня, – не удивлённая Аманда, взяла со стола пульт, нажав на нём несколько кнопок. Первая закрыла оконные жалюзи кабинета, вторая включила один из мониторов на стене, третья погасила лампы, как в кинотеатре, позволяя Алекс свободно насладиться просмотром явно не фильма. – Это Сабина, наш бывший агент. С уходом Пёрси с поста командующего Дивизионом, она решила, что не хочет быть наёмником. – Ликвидация? – Алекс поморщилась, не желая связываться с такими миссиями. Однако спорить особо смысла не было, если она откажется, вряд ли Аманда разрешит ей использовать комплектацию Дивизиона для своих собственных дел. Проще, конечно, купить оружие на рынке и выследить цель самой, но чтобы устранить их все, потребуется куда больше затрат. К тому же, лишь в этом месте она могла получить полную информацию о всех, кто когда-либо затронул её семью. – Да, – наверное, когда работаешь в таком месте достаточно долго, смерть людей тебя больше не трогает. Хотя, учитывая, что Аманда была не только консультирующим психологом, но и допрашивала пленников, её видимо ничего не трогало. – Могу идти? – инквизитор кивнула, давая согласие. Уже взявшись за ручку двери, девушка решилась спросить интересующую её вещь. – Я крот, – она начала с отдалённости, внимательно отмечая реакцию на свои слова. – Предатель Дивизиона, позволивший особо опасному преступнику проникнуть в него, и даже сбежать. – Допустим. – Почему я здесь? Вздохнув, Аманда откинулась в кресле, то ли выдерживая драматическую паузу, то ли подбирая слова. Скорее, конечно, второе, но иногда и она любила красивые постановочные сцены, поэтому Алекс не могла сказать точно. – Потому что у всех людей есть какие-то психологические проблемы, пусть и не видные с первого взгляда. Твоя – зависимость. Алекс нахмурилась, слушая пространный ответ о том, как она никогда не сможет жить нормальной жизнью после этого. Слушая и внутренне соглашаясь с каждым словом. Удинова уже пожалела, что задала этот вопрос, не зная, как выкрутиться из возникшего положения. По крайней мере, прерывать консультанта она не рискнула, примерно представляя её реакцию и решила дотерпеть до конца. – Всё достаточно просто, Алекс. Все мы больны, – закончила женщина, улыбаясь. – Но в этом месте наша болезнь становится силой. Потому ты здесь. И вот тут надо было уйти, всего лишь развернуться и уйти, однако Алекс почему-то полюбопытствовала, хоть и мгновение назад обещала себе другое. – Говоришь все? А чем больна ты? Сперва она думала, что ей не ответят. Прошли долгие секунды, в это время Аманда погасила монитор и открыла жалюзи, но свет так и не включила. И, едва она подняла голову, её глаза сверкнули в полумраке, заставляя Алекс неосознанно дёрнуться и сделать маленький шажок назад. Ей уже не хотелось знать отклик, когда Аманда таки соизволила его дать. – Я влюбилась в собственное творение.