Let me tell you how I want it And exactly what I need.
Устало выдохнув, Ойкава недовольно прищурился. Его тело неистово ныло от неимоверных перенагрузок, а голова гудела от любого неприятного звука. Последний год старшей школы выбивал из сил, отчего переутомление брало верх, и многие валились от него с ног. Тоору был не исключением. Он шумно выдыхает и падает на кровать, издавая приглушённый болезненный стон. Такой способ расслабления давно перестал помогать. Истощение организма плохо сказывается на парне, посему он постепенно терял интерес ко всему и засыпал через день. С трудом перевернувшись на спину, юноша искажает лицо в гримасе адской боли. Ему чертовски неприятно, но это ощущение намертво въелось в него, растекаясь ядом в крови. Хотелось обхватить крепкую шею пальцами и, сильно надавливая на нежную кожу, попытаться сломать её. Насколько бы она не была крепка, чувство отвращения было сильнее. Хотелось нанести себе тяжёлые увечья, лишь бы избавиться от всего. Ему больше ничего не нужно. Ойкава быстро ломается. Он каждый день мечтает принести себе удовольствие и наконец умереть от собственной руки. Услышать хруст ломающейся кости шеи, что будет опьяняющей мелодией для его слуха; почувствовать тепло, что будет отдавать кровь, на своих руках и ощутить её вкус на языке… Ему рвёт крышу от окружающей обстановки, поэтому в его голове крутятся самые разнообразные мысли, имеющие негативное значение. Это ненормально. Переведя взгляд на прикроватную тумбочку, Тоору протягивает руку к ней. Цепко хватается за мобильный телефон. Мышцы ноют от напряжения. Закусывает губу и пытается приподняться. Парень хочет расслабиться от повседневности. Окунуться в свой собственный мир. Музыка ему в этом поможет. Рвано выдыхает. Есть идея, от которой он блаженно улыбается. Через силу встаёт с кровати, дабы закрыть дверь, попутно захватив нужные вещи. С недавних пор он опьянён голосом солистки одной группы. Её умение смешивать скрим и чистый вокал превосходит все ожидания. Ему это нравится. Тяжёлая музыка и лирическое меццо-сопрано голоса солистки придаёт некий шарм всем песням, что имеют грязный характер. Это доводит его до экстаза. Всё тело дрожит, как только он слышит её чарующий голос. В нём появляется буря невиданных доселе чувств. И он тонет в них. Задыхается.I crave excess, Turning wine into sweat dripping down my neck.
Надевает наушники, подключая их к телефону. Быстро находит нужную песню среди заполненного плейлиста, тут же включая её. Закусывает губу. Достаёт баночку смазки из-под кровати. Ему рвёт крышу только от начальных аккордов. Он не может это объяснить, но его возбуждает эта песня. Упирается спиной в холодную стену, глухо об неё ударяясь. Издаёт гортанный звук. Вдох. Выдох. Постепенно сходит с ума. Задирает майку, оголяя накачанный торс. Проводит подушечками пальцев по разгорячённой плоти, отчего тело покрывается «гусиной кожей». Медленно проводит вдоль живота, расслабляясь. Бегло опускается к пряжке ремня, попутно расстёгивая и стягивая его. Вожделение начинает застилать глаза лёгкой дымкой, отчего Ойкава еле себя контролирует. Такой вид расслабления доставляет ещё больше удовольствия. Он горит. В буквальном смысле. И ему плевать на всё. Стягивает с себя штаны. Становится неудобно, но он продолжает себя томить. Пальцами задевает резинку трусов, отчего она неприятно бьётся об нежную кожу бёдер. На повторе играет одна и та же песня, но это не портит атмосферу. Тоору лишь заводится ещё больше. Голос… Такой манящий и чертовски приятный. Надрывно выдыхает и закусывает губу до крови. Железный привкус сладостью отдаёт на языке.Right here, right now, Adrenalize me.
Выдыхает. Снимает предмет нижнего белья, кинув его в глубь комнаты. Он сильно перевозбуждён, отчего быстро открывает банку, намазывая вязкое вещество на руку. Он знает, что мокрый способ более эффективный. Проводит рукой по всему члену, откидывая голову назад. Больно ударяется о стену, сдавлено шипит. Обхватывает половой орган кольцом, не сильно сдавливая. Большим пальцем руки касается самой чувствительной части члена — головки. Поддаётся вперёд. Крепко хватается зубами за майку, томно выдыхая. Чертовски хорошо. Водит круговыми движениями по головке, отчего его пробирает на мелкую дрожь. Нервно сглатывает, понимая, что постепенно приближается к пределу. У него нет ни малейшего опыта в этом. Но ему всё равно. Зажмуривает глаза от незнакомого ощущения. Тоору приятно. И очень непривычно. Но нет желания останавливаться, даже если его услышат. Пускай. Ему нечего терять. «Чёртов извращенец». «Знаю». Её голос. Его тембр. Он прекрасен, отчего можно сойти с ума. По-другому невозможно. Оттягивает крайнюю плоть ниже. Постепенно. Доставляя удовольствие от простых движений. Натирает полностью смазкой, дабы было удобней. Приоткрывает рот и царапает ногтями пальцев свободной руки кожу шеи, оставляя на ней багровые следы. Слишком сладострастные ощущения. Хочется продолжать. Больше нет сил терпеть. Он срывается.Make me feel like a God Adrenaline and sex.
Начинает ускорятся, вконец срывая некогда плотно выстроенные планки. Сдавленно мычит от наваждения, глубоко вдыхая воздух. В комнате становится слишком жарко и душно. Это начинает ещё сильнее давить на голову, поэтому всё плывёт перед глазами. Ойкава выгибается словно кот, ещё ритмичней двигая рукой. Стискивает зубы, скрипя ими. Из груди вырывается хриплый стон, полный наслаждения. Он, как казалось парню, разбивался об стены тысячами… нет, миллионами осколков и впивался в его разум. Да, он пьян всего лишь песней, отчего довёл себя до извращений. Никто не безгрешен. Хочется побыть и в оковах разврата. Никто не может устоять ему, падая прямиком в руки дьявола-искусителя. Так уж заведено. Пересыхает во рту от учащённого дыхания, отчего его осиплый голос еле слышен. Лишь пошлое хлюпанье и скрип кровати. В лёгких не хватает кислорода. Он заместился на углекислый газ, отчего казалось, что клетки мозга начинали отмирать. Это странное ощущения забавно наслаивалось на сладострастие, но юноша не замечал. Он на пределе. Его ноги поджимаются к телу, а незанятая рука комкает простынь. Он готов отдать всё, лишь бы ощущать всё это вновь и вновь. Это безбожно. Быстрые движения руки доводят его до самого настоящего оргазма. Ещё пару резких движений, и он кончает, искажая лицо в гримасе удовольствия. Издаёт протяжный гортанный стон и облокачивается о ледяную стену. Майка прилипла к телу, а мокрые волосы обрамляли его лицо. Семя стекало на руку и на постельное бельё некрасивыми пятнами. Он истощён. И в физическом, и в моральном плане. Но это стоит того, даже если за это будут осуждать. Ему катастрофически это нужно. Он не может справиться с таким. Даже если оно вызвано обыкновенной песней. Тоору она слишком нравится. Абсолютно всё. Он готов упиваться этой тяжёлой музыкой, грубым голосом солистки. И это будет доводить его до того, что он будет буквально биться в экстазе. Всегда. Ему не надоест. Сносит крышу.Adrenalize me…