Лабиринт

* * * Когда сон уже ушёл, она несколько минут лежала, пытаясь собрать мысли воедино и вспомнить, почему кругом так темно, всё тело мучительно ноет и ужасно хочется пить. Одна за другой перед глазами вставали картинки: опустевший двор монастыря, подземелье, обвал, глинн Масет… А где он? Резко сев, Напрем провела рукой вокруг себя. Пальцы нащупали лишь пустоту. Горло сжало колючим спазмом, она принялась шарить по полу, пытаясь отыскать фонарик. Вот он, кажется, на сумке… Напрем судорожно стиснула твердый цилиндрик, но прежде, чем она успела зажечь свет, из-за поворота вынырнул серебристый лучик. Следом за ним показался и кардассианец. - Вы проснулись, Тора? – голос бодро прокатился по коридору. Фонарь осветил её лицо, и Масет опустился рядом с ней, стараясь не наваливаться на больное колено. – Всё в порядке? - Да, всё хорошо, - отозвалась она. Масет с сомнением хмыкнул: - У вас были такие глаза, как будто вы увидели шестиногую кардассианскую крысу. - Крыс я не боюсь, - Напрем слегка улыбнулась. – Просто вас не было, и я подумала… - Что я ушёл и вас бросил? Это был бы глупый поступок. Одному здесь ужасно скучно – не говоря уж о том, что меня было бы некому согревать. Прохладные пальцы легонько сжали её ладонь. - Надеюсь, вы также наслаждаетесь моей компанией и не бросите кардассианца с больной ногой мёрзнуть в одиночестве, - со смехом добавил Масет. - Я вас не брошу, - тихо, серьёзно сказала Напрем. – А куда вы ходили? - Выбирал, какой из боковых коридоров приспособить под уборную. Заодно вернулся к обвалу, проверил, не слышно ли чего сверху. Его рот скривился в слабой усмешке. - Знаете, Тора, мы достаточно здесь просидели. Думаю, больше нет смысла терять время. Она невольно вздрогнула. - За вами не придут? Масет развёл руками: - Видимо, кое-кто в Центральном Командовании решил, что каменная ловушка – моя достаточная награда за службу великой Кардассии. Но я с ними, разумеется, не согласен. Поэтому вставайте, приводите себя в порядок – и пойдём. Напрем прочистила пересохшее горло. - Я б водички попила. Масет протянул ей фляжку. - Очень досадно, что мы никак не можем отмечать пройденные коридоры. Легко заблудиться. - А я думала, у вас, кардассианцев, фотографическая память. - Боюсь, моя память может нас и не выручить: коридоры очень похожи. Слишком мало чётких зрительных образов. Но, разумеется, я буду стараться запоминать дорогу, - он пожал плечами. Закрутив крышку фляги, Напрем вернула её кардассианцу. - Масет, у вас есть нож? Он слегка приподнял надбровные гребни, но сунул руку за пояс и протянул ей длинный узкий клинок в кожаных ножнах. Подавив вздох, Напрем спустила с плеч шерстяную кофту, вытащила нож и поднесла лезвие ко шву. - Что вы делаете? - Распарываю, - она поёжилась от прикосновений холодного воздуха. – Распущу кофту, и у нас получатся несколько клубков путеводной нити. Масет, помогите мне сматывать. * * * Кардассианец шагал небыстро – пожалуй, если бы они ускорили шаг, Напрем недолго смогла бы идти, не сбивая дыхание – но походка его казалась уверенной, и он даже не прихрамывал. Лишь по плотно сжатым уголкам губ Напрем угадывала, как нелегко ему приходилось. Коридоры, на их счастье, разветвлялись редко и всё время тянулись под уклон. Идти было легче, но Напрем никак не могла отделаться от мысли, что они уходят всё глубже в гору, всё дальше от мира наверху. - Знаете, - выдохнула она, - я никак не могу понять, что случилось. Этот монастырь простоял века, и сам по себе обвал не случился бы. Но кто мог устроить взрыв, если здесь вовсе нет отрядов Сопротивления? Неужели ваши солдаты настолько глупы, что взорвали бомбу, рискуя самими оказаться под обломками? Масет усмехнулся: - Зачем им это? А вот террористы ваши рассчитали неплохо: провинция, в которой никогда ничего не случается, безлюдное место… Охраны я с собой взял достаточно, но, как видите, это мне не сильно помогло. - Говорю же вам, нет здесь Сопротивления, - вздохнула Напрем. – Я живу в Хедрикспуле всю жизнь и ни разу не слышала ни об одном отряде. - Что с того? Разве не мог сюда перебраться отряд из Дахкура или Роканты? Напрем тихонько хмыкнула. - Интересно получается… Ячейка Сопротивления пробирается в чужую провинцию, подбрасывает кардассианцам какую-то приманку, устраивает взрыв в монастыре – ради того, чтобы убить глинна и его взвод охраны? Её нога налетела на камешек, и, споткнувшись, Напрем едва не растянулась на полу. Пальцы Масета твердо стиснули её руку, удерживая. - Аккуратней, Тора. Под ноги смотрите. - Спасибо, - она перевела дыхание. – Это всё ваша загадочность, Масет, она меня отвлекла. Может, конечно, вы в самом деле глинн… глинн, за которым охотится Сопротивление, который на особом счету у начальства… но тогда не иначе как ваше начальство – Обсидиановый Орден. - Ещё чего не хватало, - буркнул Масет. - А может, вы гал. А то и легат. И о делах ваших баджорцы наслышаны достаточно, чтобы вас возненавидеть. Я даже не удивлюсь, если вы префект какой-нибудь провинции, - хихикнула Напрем. - Видимо, мне остаётся только восхититься богатством вашей фантазии. Не хотите присесть? Нам пора бы уже подкрепиться. В животе у неё давно уже неприятно скребло, и она обрадовано кивнула: - Давайте отдохнём. Масет опустился на пол, тяжело завалившись на здоровую ногу. Напрем присела рядом с ним: - Я посмотрю ваше колено. - Да что вы там без трикодера увидите, - отмахнулся он. Её пальцы осторожно коснулись его лодыжки, отворачивая ткань брюк, и он обречённо вздохнул: - Ладно уж, любуйтесь. Похоже, регенерация у кардассианских организмов развита на славу: вчерашняя рана уже затянулась плотной коркой. Но колено вспухло, и кожа вокруг потемнела. - Гематома большая, - озвучила свои мысли Напрем. – Ходить вам сейчас, конечно, не следовало бы, но у нас нет выбора. С переломом или трещиной вы не прошли бы столько, вы бы просто свалились. Так что постепенно опухоль спадёт, и всё будет в норме. - Жить захочешь – пойдёшь и с переломом, - иронически отозвался Масет. Достав влажную салфетку, Напрем легонько провела ей вдоль края раны. Лёгкая блуза закрывала её руки лишь до локтей, и теперь, когда уже не было тепла от ходьбы, Напрем почувствовала, что дрожит. Придвинувшись ближе к Масету, она обняла его свободной рукой. - Кофта бы сейчас очень пригодилась, - вырвалось у неё. - Я думаю, вы нашли ей правильное применение, - Масет задумчиво потеребил шерстяную нитку. – Но нам нужно как-то согреться. Напрем нервно улыбнулась: - Я предложила бы побегать или попрыгать, но лучше беречь силы – не говоря уж о том, что у вас болит нога. - Разумно, - он повёл плечами, потягиваясь. – Я, пожалуй, пока с предложениями повременю. Крепче прижавшись к нему, Напрем протянула руку за фляжкой. - Ох, мы, кажется, пьём слишком много. - Думаю, лучше пить чаще, но по капельке, - задумчиво кивнул Масет. – Это вам. Напрем повертела в руке половинку пайка… нет, явно не половинку: в ладони у Масета осталась куда меньшая часть плитки. - Вы неровно разломили. Давайте я отломлю вам ещё. Кардассианец мотнул черноволосой головой. - Ешьте, вам нужно больше. Вы ведь слабее меня. - Вы меня начинаете пугать, Масет, - усмехнулась она. – Кардассианская щедрость обычно за собой что-то скрывает. - Ну разумеется, - Масет подавил зевок, приложил ладонь ко рту. – Я пытаюсь вас очаровать и привязать к себе – обычно еда в этом помогает неплохо. Но если вы боитесь моих недобрых намерений, я с вашего позволения возьму себе лишнюю дольку мобы. - Берите, как раз последняя осталась… Как думаете, далеко нам ещё идти? - Вероятно, дольше, чем нам довелось пройти, - устало улыбнулся он. – К сожалению. * * * Лампочка мигнула, на пару секунд оставив их в кромешной темноте и вновь вспыхнув. Напрем с испугом взглянула на своего спутника, и он повернулся к ней, не сбавляя шаг: - Давайте ваш фонарь. В моём сейчас сядет заряд. Она поспешно полезла в сумку, протянула ему цилиндрик. - Его на пару часов хватит. - Ну что ж, потом нам останется ещё трикодер, - спокойно отозвался Масет. – Посмотрим, сколько он протянет. А дальше… что ж, пробираться можно и наощупь. Тем более, у нас есть нитка. Напрем молча кивнула. - Тора, скажите мне – только не нужно стесняться – вы боитесь темноты? Она тряхнула головой. - Я не боюсь. Просто мне вспоминается один случай. - Из детства? Напрем слегка улыбнулась: - Десять лет мне было. К нам в деревню пришли солдаты – забирать тех, кому их компьютерная система определила отбывать трудовую повинность на шахтах. Взяли и меня. Нагнувшись, она на ходу подтянула ослабший шнурок ботинка. Отбросила волосы со лба, вновь повернулась к Масету. - В шахте было очень темно, и баджорцы, которых я видела, все были худющие, бледные, как тени. Надсмотрщики огрызались, толкали нас вперёд, а я всё думала: вдруг я никогда больше не увижу солнца? Вдруг не смогу вернуться? Я пообещала себе, что обязательно сбегу, - её голос дрогнул, как она ни старалась говорить ровно, отстранённо. – А потом нас привели в блок, начальник посмотрел на меня, как на какую-то неведомую диковинку, и сказал своим, что новый префект издал указ об отмене детского труда. Так что на шахты нельзя брать тех, кто младше шестнадцати. И меня вывели на поверхность. Не знаю, сколько я там лежала в траве, ревела… Напрем развела руками. - С тех пор без света мне неуютно. Понимаете, если бы не гал Дукат – одни Пророки ведают, пережила бы я эту трудовую повинность или нет. Масет усмехнулся уголком рта: - От баджорцев редко услышишь добрые слова о гале Дукате. - Было бы странно, если бы мы любили главу оккупации, - вздохнула Напрем. – Но его указ спас мне жизнь, и я этого никогда не забуду. Рука Масета крепко пожала её пальцы. - Должен признаться, мне нравится ваше здравомыслие. Его и в кардассианце-то не в каждом сыщешь. Он опустил фонарик ниже: в слабом свете трудно было различить очертания предметов уже в нескольких шагах впереди. - Когда мы выберемся на поверхность, кое-кому из Отдела Безопасности придётся долго объяснять, почему они должным образом не организовали операцию по спасению. Представляю, какой у них будет глупый вид. А выберемся мы скоро. Быть может, всего несколько коридоров осталось… Масет не договорил: плечом он едва не врезался в стену. - Тупик, - пробормотала Напрем сквозь зубы. - Ну что ж, - Масет пожал плечами. – Вернёмся к последней развилке и начнём всё с начала. * * * Ботинки, не предназначенные для таких долгих переходов, ужасно натирали в пятке. Напрем хотелось снять их и пойти босиком – пол был почти ровным, но она прекрасно представляла себе, что с ней будет после того, как она пройдёт голыми ногами по холодным камням. Масет слегка припадал на левую ногу, но шагал так же широко, размашисто. - Знаете, Тора, я далёк от суеверных мыслей, но ваша планета порой меня удивляет. Она как болото. Ты приходишь взять своё, делаешь, что хотел, потом решаешь идти дальше – а тебя уже затянуло по колено. И попробуй-ка вырвись. Вот и этот монастырь… Кто знал, что я здесь так надолго застряну? - Сами виноваты, - отозвалась Напрем. - Виноват, что спустился в подвал? - Что вторглись туда, куда вас не приглашали. Сначала вы жжёте наши дома, убиваете, грабите, а потом разводите руками: почему в нас бомбы кидают, что мы плохого сделали? - Меня всегда удручала неспособность Баджора увидеть и оценить по достоинству добрые намерения, - хмыкнул он. – Зачем сопротивляться прогрессу, движению вперёд? Но я сейчас даже не об этом. Вы видели когда-нибудь ригелианского паука? Она со смешком мотнула головой: - У нас таких не водится. - Паутину, которую он плетёт, очень трудно разглядеть даже на ярком свету. Она очень лёгкая, тонкая, и ощущаешь её не сразу. Я видел пару раз мелких зверьков, опутанных этими нитями. Мне кажется, они так и не поняли до последней минуты, что поймало их в ловушку. Повернувшись к нему, она внимательно вгляделась в его черты, едва различимые в полумраке. - Вам кажется, что вас опутали, Масет? - Не знаю. Может, я сам запутаться умудрился. - Пауков у нас нет, - задумчиво сказала она. – Но здесь, в горах, растут этани – совсем крохотные цветы, их и не приметишь среди камней. Ничего другого на гористой почве и не вырастет, а они живут. Иногда их специально высаживают, чтобы предотвратить обвалы: стебельки так крепко сплетаются между собой, что удерживают на месте глыбы. Светлые глаза Масета с любопытством скользнули по её лицу. - Не помню, чтобы замечал их наверху. Надо присмотреться. А пока, может, присядем и перекусим? Жаль, мобы не осталось. Подавив вздох облегчения, Напрем опустилась на пол прямо там, где стояла. - Мне очень хочется пить. - Мне тоже. Но у нас осталось на два глотка. Подождём. Опустив голову, Напрем уткнула лицо в ладони. - Плакать не надо, - донёсся до неё невозмутимый голос кардассианца. – Потеря жидкости в нашем положении недопустима. - Я не плачу, - сухо сказала она, подняла взгляд. – Я пытаюсь хоть как-то… Осекшись, она прижала руку к стене, к синему пятну, слабо переливающемуся в тусклом свете. - Это краска! Клянусь Пророками, Масет, это краска! Она даже от сырости не облупилась! Здесь кто-то был – совсем недавно! Подойдя ближе, Масет припал на одно колено, направил луч прямо на рисунок. - Похоже на то. Интересно, зачем нашим предшественникам понадобилось это малевать здесь? Штука какая-то знакомая, - надбровные гребни сошлись к переносице. Напрем скептически улыбнулась: - Вряд ли вы вообще знаете, что это такое. - Вы полагаете? – Масет вскинул подбородок. – Это Сфера, артефакт, способный провоцировать у гуманоидов изменённое состояние сознания, влияющий на мозговую деятельность. К сожалению, не похоже, чтобы за этой стеной был тайник – мне придётся довольствоваться рисунком. Напрем ахнула, прижала ладонь ко лбу. - Так вы за ней в подвал пошли, да? – с торжеством вырвалось у неё. – Хотели забрать последнюю Сферу! Ничего у вас не получится: её давно унесли из монастыря. - Куда же? – светским тоном поинтересовался Масет. Она вдохнула глубже, пытаясь успокоиться, заставила себя улыбнуться. - Неужели вы думаете, что я сказала бы вам, даже если бы знала? А пытать меня вы вряд ли решите прямо здесь. - Вообще-то я давно уже никого сам не пытал, - беспечно отозвался он. – Скорее всего, потерял сноровку. Стоило практиковаться время от времени… но не скажу, что я в восторге от этого занятия. - Да вы эстет, - хмыкнула Напрем. - И потом, сейчас я больше думаю о воде, чем о Сфере. - Чего ж о ней думать, - Напрем пожала плечами. – Нет её. А пайков-то много осталось? - Две штуки, - Масет разломил плитку. – Ещё разок мы сможем отобедать с комфортом. Она откусила от своей половинки, машинально прожевала сухой безвкусный кусок, дерущий рот. Зачем вообще было говорить Масету о Сфере? Теперь не отцепится. Слава Пророкам, она и впрямь почти ничего не знала: только видела полную смуглую женщину, приезжавшую к ведеку Эйми и о чём-то долго шептавшуюся с ней. Молоденькие ранжены с восторгом рассказывали друг другу, что это ведек из столицы и они с ведеком Эйми повезут куда-то Сферу – последнюю Сферу, не попавшую в руки оккупантов. Напрем разбирало любопытство, но ведека Эйми она не расспрашивала. Чем меньше она слышала о Сфере, тем меньше смогла бы, случись что, разболтать ложкоголовым на допросе. Масет между тем всё-таки вознамерился найти в стене тайник – или, может, замаскированный проход. Его пальцы скользили по стене, нажимая, постукивая, отыскивая крохотные трещинки. Ничего, разумеется, не помогало. С усилием проглотив последние крошки, Напрем легла, свернулась клубочком на полу. - Масет, как закончите, идите сюда. Не заставляйте меня долго мёрзнуть.