***
Леви покорно ожидала свой неприятной участи. Руки ее болели — Проло был так разгневан на гордую жрицу, что как только его дом опустел, велел привязать дочь Гельветии к крюку на стене за одни только руки так, что бы ноги ее едва касались пола. Сейчас просторные рукава скрывали багровые полосы, что оставили после себя жестокие волокна, раздирая нежную кожу и вгрызаясь в плоть. Молчаливые служанки расторопно сновали вокруг синеволосой девушки, тщательно приводя ее в порядок. Волосы под цветочным венком замысловато переплелись тонкими косами, оставляя остальные пряди свободно струиться по плечам до талии, словно водопад. Белое платье с золотистой вышивкой было словно частью самой жрицы. Ни у кого и язык бы не повернулся назвать Леви отребьем — сейчас она могла сравниться по красоте с любой царицей и была бы краше каждой из них. Но в карих глазах девушки были лишь боль и злость на собственное бессилие. Луна ночью кое-как залечила ее раны, и это все, на что сейчас была способна великая жрица. Лишенная воли и сил, она была подобна детской кукле, которой распоряжается капризное дитя. И все же… Девушка гордо расправила плечи. Она дитя своего бога, своих земель. И они ее не оставят, не предадут. Она сделает все, чтобы не попасться просто так всем тем зверям, что сейчас готовы были разодрать ее в клочья. Она не сдастся…***
— Азир! — Фигура в капюшоне стояла в тени площади, на которой собирались люди. Вот вот должно было начаться посвящение Жозе. — Готов ли наш небольшой сюрприз? Не будет ли накладок? — Мой повелитель, — Азир, что стоял рядом, поклоном поприветствовал мужчину. — У нас гости. Кажется племя, что мы разорили, не хочет просто так отдавать этих девчонок. Они могут все испортить. Фигура в плаще недовольно цокнула языком. — Они уже в городе? — Голос незнакомца стал напряженным. — Да, мой господин. — Азир вел себя сдержанно, но сердце его билось нервно, словно испуганная птица. Ни одна живая душа не хотела бы злить того, чей лик скрывал капюшон. — Но их не много. Небольшой отряд. — Передай ей, что придется поспешить с сюрпризом. — Усмешка скользнула в голосе гостя из тени. — Устроим этим грязным отродьям праздник в лучших традициях Рима…***
POV Гажил Этот Проло идиот. Как только можно быть столь безрассудным, что бы оставить минимум охраны у входа в крепость? Неужели он так верит в свою силу и договор с Нарбоном, что решил оставить город без защиты? А ведь в первую встречу этот странный сантонец произвел на меня впечатление человека умного, продуманного. Но сейчас… Сейчас я пытаюсь двигаться в тени домов, прикрыв лицо плащом, дабы не быть замеченным кем-либо раньше времени. Людей много, и все они ждут того же, что и я — когда на помост в центре площади взойдут великие жрицы. Леви… Сердце в моей груди рвется наружу от одной лишь мысли о том, что я вот вот верну тебя. Жрица души моей, я украду тебя сегодня, надеюсь, в последний раз. Верну домой и буду оберегать до тех пор, пока время наше не выйдет. Правда отец… Отец жаждет видеть меня. Я в смятении. Душа моя жаждет остаться с тобой навеки, а разум зовет к родным берегам, зовет к дому, где отец и племя, что я предал… Жизнь непредсказуема в своих поворотах, не так ли, Леви? Мог ли кто-то из нас с тобой вообразить, что однажды она столкнет нас лбами, а затем разведет в разные стороны, вырывая кусочки души. Пусть и только из моего сердца, но все же… Воин-тигурин, что в ярости своей не знает пощады, очарован голубокрылой бабочкой, что заново научила его видеть… Люди затихли. Я слышу напевы и вижу, как на помост выходят облаченные в белое фигуры, но нет среди них тебя. Тебя я узнаю из всех с одного только взгляда. Камень сдавил мою грудь. Не может же быть… Ты должна быть здесь! Чувство беспокойства не покидает меня с момента встречи с дочерью гигантов. Словно чей-то внимательный взгляд наблюдает за мной, но я не вижу того, кому он принадлежит. Я знаю, что ты близко, но не видеть тебя — мука. Среди шорохов толпы я еле различаю легкие шаги и замираю, взглядом сверля помост. Даже сейчас я слышу тебя, твое дыхание, легкий шорох сарафана. Ветер доносит до меня едва уловимый запах, что на миг затмевает разум. Это твой аромат, который я не в силах забыть. Вот и ты. Я ошарашен. Ты прекрасна как никогда сейчас. Но я не вижу в глазах твоих той радости, что была у тебя в деревне, не могу хоть на миг увидеть на лице твоем отблеска свободы, что ты гордо всегда несла в себе. Лишь платье на тебе прекрасно и пропитано лживой магией — истинная ты, что скрыта за облаком ткани, несчастна и жаждешь свободы. Потерпи, жрица моя, свобода ближе, чем тебе кажется. Следом за тобой идет твоя белокурая подруга, а за ней… Скулы свело, на лице моем замер оскал. Предатель. Жив и невредим. Гнев в моей душе будит зверя, что до этого лишь наблюдал. И зверь во мне жаждет крови, жаждет битвы. Он требует мести за все, чем провинился этот рыжий…. Меня отвлекает алый отблеск справа. Дитя великанов затаилась на своем месте и внимательно смотрит за каждым моим движением. Взгляд ее строг и холоден и это отрезвляет меня. Сейчас не время для мести. Сейчас я должен вырвать тебя из грязных лап врага, которого я привел за собой, к собственному стыду и позору. А вот и Проло. Гордый и полный презрения взгляд. И как я только мог увидеть в нем что-то мудрое и правильное? Нет, это лишь глупец, что жаждет власти и богатств — не больше. Кто-то что-то говорит, но мне плевать. Я не отрываю взгляда от тебя. Я чую что-то не то. Твой запах… Он слишком острый, обжигающий, болезненный. Я опускаю взгляд на твои руки, что скрыты под широкими рукавами платья и… Застываю, стараясь сдержать гнев. Кровь. Вот что я почуял. Кровь на твоих руках. Молочно-белая кожа словно разодрана до мяса. Никто еще не заметил этого, а я еле сдерживаюсь, чтобы не прикончить ублюдка Проло на месте. Я должен дождаться сигнала. Должен. — А теперь, великие жрицы да благословят тебя, Жозе, и да будет власть и сила твоя равна силе богов! — Словно во сне я слышу эти слова. О боги, дайте мне сил и терпения. Тебя берут за руки и выводят перед толпой. Лучи солнца освещают твой силуэт, заставляя кого-то зажмуриться. Но не меня. Я все так же не отрываюсь от тебя ни на мгновение. В глазах твоих боль и ненависть. Презрение. Я помню этот твой взгляд. Когда-то лишь его я и был достоин. Усмешка прорывается поверх всех моих чувств. Жрица моя, я узнаю твой несгибаемый дух... END POV Гажил***
POV Леви Я смотрю на всю эту толпу и хочу кричать. Неужели никто из них не чувствует опасности, о которой кричит все мое естество?! Неужели все столь слепы, что ждут от нас чудес?! О боги, неужели мы обречены? Кто-то рядом бормочет что-то о Проло, но мне все равно. Я вижу того пса, что угрожал мне. Римскую мразь, что сально улыбается, наблюдая за мной. Нет, я не позволю тебе и подобным поставить родные мне земли на колени! — А теперь, великие жрицы да благословят тебя, Жозе, и да будет власть и сила твоя равна силе богов! — Голос прорвался сквозь пелену моей ненависти. Пришло время. Я делаю шаг к краю. Тысячи восторженных глаз наблюдают за мной, но все это не важно. Я вскидываю руки к небу, и шрамы мои открываются их взору. Я слышу, как толпа замерла в ужасе, как кто-то вскрикнул, а кто-то что-то шепчет в испуге. — Вот одна власть, что есть в руках Жозе! — Голос мой рвется из груди подобно рыку дикой горной кошки, что охраняет свой дом от чужаков. — Вот вся его воля и доблесть! Не более! И боги никогда не признают его! Он позор всего народа кельтского, что горд и несгибаем в своей воле! Услышьте же меня, о жители Алезии! Проло всех нас предал! Сотни глаз испуганно смотрят на меня. Я слышу, как Жозе шипит и рвется в мою сторону, и спешу сказать последнее. — Сантонец за моей спиной продал нас! Он продал нас Нарбону, который держит Жозе за цепного пса! Услышьте меня! Римляне, что похитили нас из родного дома, открыли мне, что уничтожат каждого кельта, что живет на землях Гельветии! И пусть моя жизнь сегодня оборвется, но не дайте псам с Нарборна уничтожит нас! Во имя Гельветии, во имя Брикты, во имя Белена и Кори, во имя Эпоны — восстаньте, воины родной земли! Железная хватка сковала мою кисть, заставляя раны болеть. Шипя, я пытаюсь вырваться из капкана цепких пальцев. — Мелкая мерзавка! — Жозе плюется и замахивается на меня. Плевать. Я сказала то, что должна. — Дрянь! Я научу тебя хорошим манерам! Я закрываю глаза и жду удара. Боль в руке ноет и нарастает, но я переживу это. Пусть и ненадолго. Пусть позже нарбонские псы растерзают мое тело, но я не отдам им свой дом так просто… Внезапно боль исчезает, и я слышу знакомый до боли голос. — Не смей, Проло. — Этот рык и усмешка в голосе заставляют мое сердце забиться быстрее. Открыв глаза, я вижу перед собой черную гриву волос и знакомый силуэт, что так дорог мне. — Лишь я имею право называть ее мелкой!.. END POV Леви***
Гажил был доволен собой. Не было в его сердце большей радости, чем сейчас. Лишь пара мгновений прошло с того момента, как Флер подала ему знак, а жрица была уже в его руках. Дело оставалось за малым. Охраной сейчас занимались остальные члены отряда. Тьма — высокий юноша, чьи волосы на свету отдавали зеленью — сейчас сидел на вышке, дротиками и стрелами лишая противника возможности передвигаться. Эва — русоволосая девушка — вместе с Мирой и Элфманом сейчас пробивалась к нему. Остальные распределились по площади, стараясь держать ситуацию под контролем. В толпе буйствовала паника, но для воина это уже ничего не значило. Хрупкая жрица мягко прижалась к нему, тело ее слегка подергивалось, словно стараясь сдержать рыдания. Как будто пытаясь уберечь прекрасный цветок от бури, Гажил склонился над Леви, прикрывая ее собой. — Я пришел на твой зов. — Голос его стал невероятно мягок, отдаваясь эхом и заставляя жрицу вздрогнуть. — Я заждалась… — Срывающимся шепотом отвечает она, еще крепче прижимаясь к своему защитнику. Он лишь улыбается. Победа. Все оказалось так прос… Резкая боль пронзает спину мужчины, и с тяжелым выдохом он едва подается вперед. — Так это ты — Гажил, которого так хвалит Жозе? — Голос этот противен и вызывает лишь отвращение насмешкой, которой он пропитан. — Боюсь, что слухи о тебе гораздо лучше реальности. Снова резкая боль. В попытке защитить Леви, Гажил резко отталкивает девушку от себя. Упав, жрица в ужасе поднимает глаза. Мужчина за спиной воина ей не знаком, но одеяние на нем выдает в незнакомце римлянина. С ядовитой улыбкой он резко выдергивает меч из спины тигурина и смотрит на девушку плотоядно. — Как же вы глупы, галлы. — В голосе чужака презрение и удовольствие. Перешагнув через опавшего Гажила, он делает шаг к Леви, что испуганно жмется назад. — Вас уже ничего не спасет. Ты сделала лишь хуже. Мужчина резко хватает синие волосы и дергает девушку. Крик боли разноситься над площадью. Сквозь слезы Леви видит Алезию. В ворота входят войска в римской броне. Часть из них спешит на стены, часть в неравной схватке сходится с теми, кто пришел за жрицей. — Смотрите, дикари, варвары! — Громко вещает чужак. — Вот они, ваши жрицы! Бессильные и беспомощные! Вы проиграли и ничто вас уже не спасет! Ваши воины падут, как и этот! — Незнакомец небрежно пнул Гажила. Болезненный рык — и тигурин пытается встать, но снова меч нарбонца пронзает его плоть. — Ничто нас не остановит!.. Тяжелые капли дождя ударили римлянина по лицу, заставляя в нелепом молчании открывать рот. Капли падают, заставляя всех поднять головы к небу. Солнце, что еще секунды назад сияло на лазурном небосклоне, заволокло тучами. Синеволосая жрица что-то еле-слышно шепчет, прикрыв глаза, из которых текут серебристые дорожки слез, что смешиваются на щеках ее с дождем. Тонкие руки тянуться к окровавленному воину, что остался у ног чужака неподвижным. — Не может быть… — Шепчет незнакомец…***
Симон стоял за помостом, когда в город ворвались римляне. Не думая ни секунды, он рванул на помощь Жерару, что не видел за своей спиной опасности. Клинок его сошелся с клинком противника в самый нужный момент, высекая искры. — Черт! — Пробормотал он под нос, когда синеволосый товарищ уже развернулся. — Почему я снова тебя спасаю?! — Видимо это судьба, Симон! — Улыбаясь ответил Леусетиус, вступая в битву. — Можем позже это обсудить! Битва приняла неожиданный поворот, что совсем не нравилось синеволосому. Войска не сулили ничего хорошего. Даже его отряду. Сквозь лязг оружия и крики он не сразу различил женский крик, что приближался. — Леусетиус! Мерзкая тварь! Сразись со мной! — Словно тень перед ним возникла черноволосая женщина в доспехах. — Ты должен мне за брата! Из-за тебя он отрекся от меня! — И тебе доброго дня, Кагура! — Жерар едва успел поставить блок. — Между прочим предавать свой народ — худший грех! — Заткнись! — Прорычала девушка, нанося новый удар. — Ты мне задолжал пару жизней! Темноволосая перешла в атаку, стараясь не оставить и шанса противнику… Симон не сразу заметил, что толпа отделила его от друга и соратника. Едва успев осмотреться, он увидел рядом с Жераром знакомый силуэт, и сердце его сжалось. — Кагура…. Не смей, сестра… — С этими словами он рванул было на помощь, как вдруг путь ему перекрыли. — Здравствуй, Симон. — Тихий голос никак не вязался с ее взглядом и алыми волосами, что трепал ветер. — Эльза… — В тон ей ответил воин, когда первые капли дождя ударили его по лицу…***
— Да что, во имя Марса, тут твориться! — Азир метался по стене крепости в ужасе и гневе. Он не мог понять, как небо за секунды заволокли тучи. Бой замирал от этого чуда, а такого допускать было нельзя. — Что за магия тут твориться?! Развернувшись к горизонту, мужчина замер. Глаза его расширились, рот чуть приоткрылся, дыхание сбилось. Не далеко от стен Алезии двигалась армия. Огромная армия галлов. Все они больше походили на тени, чем на людей. Но только у одного из впереди идущих развевалось знамя, что вселило страх в душу Азира. — Призывающие дождь… — Прошептал он, отступая. — Мы проиграли…