Негероическое фентези

На кухне уже вовсю витали аппетитные запахи. Куринный суп, аккуратные бифштексы, печёный ямс, грибы в соусе, три вида салатов, сырное и мясное ассорти, креманки с взбитыми сливками и мороженным с фруктами. Но прежде, чем приступить к трапезе, Баст обработала и заговорила рану так, что плоть срасталась на глазах. Оззи знал, что у сильных некромантов отличная регенерация, но ему пока что такое вмешательство не повредило. Баст во время обеда смотрела на него во все глаза. Некромант! Настоящий! Конечно, в наше время не то что триста лет назад и в просвещённых землях никто не тащит первого попавшегося некроманта на костёр (а потом в ужасе разбегается от поднятых благодарным магом покойников разной степени свежести), но всё равно, в их королевстве нечасто можно было встретить служителя Тьмы и Смерти, в отличии от того же Дагората. После обряда инициации тьмы Оззи неуловимо изменился. Тех, кто отдаёт себя стихии, видно сразу – так у них в школе училась девочка, посвященная огню – фаерледи, и когда она была на первом курсе, выпускался водный маг – аквалорд. Ей и после случалось видеть таких, но посвященных Тьме – никогда. Оззи не похудел, не побледнел – словно ушла какая-то мутная пелена, окутывавшая его. Непонятно, почему, но глядя на его графитово поблёскивающие волосы, серо-зелёные глаза и ногти, которые теперь навечно залил тёмный багрянец, словно он опустил пальцы в венозную кровь, Баст неожиданно поймала себя на мысли, что, в общем-то, нелишне было бы нормально причесаться и надеть что-нибудь поприличнее. «А ну, не будь дурой! - мысленно отвесив себе оплеуху, приказала Баст. – Не сегодня завтра сюда подтянутся толпы желающих заполучить волшебный плод, а ты… Ведёшь себя как… как твоя сестрица!» Кухня мыла посуду. Оззи наблюдал, как Баст кормила смертельно обиженного Немо. Как ни странно, он чувствовал себя очень спокойно. Выбор был сделан раз и навсегда. День клонился к вечеру. Они ещё раз проверили сад, Баст поколдовала над некоторыми растениями. Гномики продолжали нести свою боевую вахту, фламинго сменили козодои, цветочные феи гонялись за черепами, перекрикиваясь звенящими, как серебряные колокольчики, голосами «Чисто? - Чисто! Горизонт на пять часов пуст!». - Эмм.. – Оззи не знал, с чего начать. Этот день был слишком… Слишком особенный. Помимо того, что он, наконец-то обрёл себя во Тьме, он просто… Ему было хорошо. С Баст можно было говорить обо всём. О магии, книгах, музыке – это было так не похоже на светскую болтовню, когда весь разговор сводится к тому, чтобы перещеголять самого себя в тонких комплиментах. Баст знала жизнь, которая была недоступна ему, второму сыну одного из самых знаменитых семей. Раньше его жизнь в древнем замке Оберонов казалась ему скучной и нудной, но теперь он выяснил, что может рассказать множество интересных и забавных вещей об аристократах вроде того, как двоюродная тётя намертво рассорилась с его матерью, после того, как материна любимая кошка Леди насмерть задрала тётушкину собачонку, или тот случай, когда дядюшка Гуррод привёз на игру в гольф свою молоденькую любовницу, которую выдавал за родственницу – полную деревенщину, которая во время игры в гольф ухитрилась ударить его клюшкой по «семейным драгоценностям». А после попыталась обворовать замок и сбежать с конюхом. Разозлённый Гуррод потребовал пороть обоих до смерти, но отец поступил мудрее – тут же обвенчал незадачливых преступников и выслал их в дальнее имение, где они, по редким донесениям друг другу жизни не давали. Оззи как будто увидел себя в зеркале и понял, что не так уж он и некрасив, не так уж скучна его жизнь. Просто раньше… Раньше, что? Он посмотрел на Баст. Они находились в лаборатории ведьмы. Накинув резиновый халат и на лицо – стеклянную маску, Баст ловко что-то переливала, измеряла, взвешивала, делая записи в толстой книге – журнале эксперимента. Точные, уверенные жесты. Баст была ведьмой, квалифицированной ведьмой, но не как не злой. Можно подумать, нельзя быть злой и просто так. «Если бы я был королём - вдруг подумалось ему – я бы полностью отменил все эти идиотские предрассудки» - «Ээм» что? – Баст с наслаждением скинула балахон, перчатки и маску и теперь мыла руки под струей воды. Раковина была сделана из малахита и украшена тонкой резьбой – подарок горных гномов её бабуле. – Ты что-то хотел сказать? - Я… Ну не знаю, просто вечер уже, ну и с моей стороны это немного не невежливо, но… Слушай, можно я у тебя переночую? Баст постаралась отвернутся, чтобы скрыть радость. Она и сама думала, как бы половчей предложить Оззи остаться – и не потому, что боялась нападения. Благодаря активированным амулетам едва ли можно бояться нападения на сад, а попытавшийся пройти через дом неприятно удивится, узнав, что тен-куны – сторожевая порода, да и сама Баст умеет постоять за себя. Просто ей… «Просто я скучаю здесь одна. Всё равно, я бы позвала сюда всех своих друзей, как и бывает, когда остаёшься одна в большом доме. И позову. Послезавтра» - Конечно! А знаешь, что? Мы сейчас перекусим, а как стемнеет, устроим рядом с деревом пикник! Не бойся, я умею делать так, чтобы оно переставало быть ядовитым. - Ооо, ну это… Конечно, будет круто! – Оззи и сам не знал, насколько ему не хотелось уходить. Этот день дал ему слишком многое. Он не просто подложил братцу изрядную свинью, как собирался изначально. Он приобрёл что-то для себя. Что-то очень важное. Зайдя в свою комнату Баст не удержалась и бросила на себя взгляд в зеркало. Да уж, семнадцать лет одно и тоже. Обычные рыжевато-каштановые волосы. Самые что ни на есть типичные карие глаза, которые даже цвет по настроению не меняют. То ли дело Моргана! Платиновые волосы, изумрудные глаза, лицо словно прелестная фарфоровая маска, точёные кисти рук, тонкая талия, длинные ноги и голос, как пенье райской птицы. Фея! Надежда и гордость семьи. А, да пошло всё к Тьме! Баст взяла расчёску, побрызгала её специальным патентованным средством для волос «Быстрошелк», подаренным кем-то тысячу лет назад (и так толком и не использованным) и провела несколько раз по волосам, делая пушистые пряди блестящими и упругими. Покосилась на набор косметики (подаренном тогда же), но потом покачала головой и лишь слегка тронула губы почти бесцветной помадой. Переодеваться не стала, только сменила старую рубашку на вполне милую футболку с вышитой блёстками ящерицей («я просто провела в этой рубашке целый день, да и вообще она давно не стирана). И старалась не сильно смотреть на себя в зеркало, пока не спустилась вниз. Кухня уже извлекла корзинку для пикника (надо же, Баст и не знала, что у них такая есть) – большую, квадратную и лакированную, и теперь укладывала туда бутерброды и маленькие пирожные, а ко всему к этому – бутылочку смородинового вина. Порывшись в кладовой, Баст нашла вполне приличное одеяло. Край неба медленно остывал, лишь пара лилово-розовых туч обозначила далёкий горизонт. Мелодично стрекотали цикады, им басовито подпевали жабы с ближайшего болота. Над раскрывшимися ночными цветами танцевали светлячки, в одном из укромных уголков вдруг засветилась целая коллекция разнообразных поганок. Баст, тихо поговорив с деревом и погладив его по стволу, расстелила одеяло. Оззи сел и принялся любоваться ночными чёрными лилиями, чем-то смахивающими на летучих мышей. - Осторожно, они кусаются, - предупредила Баст, - Они даже бабулю иногда кусают, особенно спросонья! - Не меня, - тихо сказал Оззи и с его пальца стекли капельки Тьмы. Растение жадно их глотало, ластясь к его пальцам. – Это цветок Тьмы, а все растения, животные, бестии и артефакты подчиняются некромантам. Конечно, тут всё зависит от уровня силы и опыта. Едва ли я смогу подчинить костяного дракона или поднять целое кладбище, но цветок – вполне. - А можно, - Баст говорила тихо-тихо, едва слышно сквозь пение цикад, - можно я дотронусь? Ты можешь сделать?.. - Конечно, - с пальцев Оззи слетело ещё несколько капелек Тьмы. Потом он, немного поколебавшись, взял Баст за руку, чувствуя, что его сердце замирает и подкатывает к горлу. Баст перестала дышать. Ей было немного страшно, здравый смысл, свойственный каждой ведьме, кричал, что это глупая авантюра и риск не стоит того, но сейчас, ночью, среди танцующих светлячков, пенья цикад и благоухании растений, Баст было плевать на здравый смысл, только так, как это может делать сильный, смелый, целеустремлённый человек. Наконец её пальцы коснулись чёрных лепестков – в отличии от ожидания, они оказались тёплыми и приятными на ощупь. Цветок не вполне доверял ей, но Оззи продолжал питать его Тьмой, и тот разрешил себя погладить – как это делал Немо, высказывая расположение, но не допуская фамильярности. «Я погладила Ночную Лилию! С ума сойти! Даже бабуле это не всегда удавалось, тем более ночью» Рассказать – никто не поверит!» - Она запомнила тебя и будет откликаться. Только осторожнее – Оззи отнял руку и теперь Баст сама кончиками пальцев водила по странным лепесткам, - не надоедай ей. «Бабуля умрёт от зависти» Небо окончательно потемнело. Баст и Оззи с удовольствием уплетали сэндвичи, Оззи рассказывал о домашней обсерватории и старике-звездочёте, который давал им с братом начатки астрологии. - Сам Альберт Германий? Он очень известный учёный! Он рассчитывает гороскопы для правящего дома! Он, наверное, многому вас научил. – Баст лежала на одеяле, глядя вверх, на звёзды. – У нас была астрология, но её вела какая-то странная тётка, что не гороскоп – то несчастье. Впрочем, ничего удивительного. У нас что ни семестр, так обязательно что-нибудь да случалось. То бестии вырвутся, то кто-нибудь откопает пару запрещённых заклинаний, то ещё какая напасть… - Научил, как же. Мой братец влепил ему жевачку в бороду… - Жевачку?! - Ага. Ну тот его и отлупил, как было принято в годы обучения самого Германия . Отец рассвирепел и выкинул его из замка, а тот.. Оззи вдруг вздрогнул, как от холода. - Что? – Баст даже забыла про недоеденный сэндвич с угрём. - Он сказал… Он сказал, что наступит день и оба его сына уйдут от него, один – по пути безвестности и тоски, влекомый миражами, а другой – по пути любви, славы и путь его будет путём, что затмит славу всего его рода. Теперь понятно, что он имел в виду… - Ну… Предсказания штука такая… Они сбываются, если ты сам в это веришь… Вот, выпей, - Баст протянула ему стаканчик с вином, - и… Она забыла, что хотела сказать. В это мгновение кружащие над садом черепа ринулись в одну точку, цветочные феи загомонили, козодои выстроились клином, а гномики повскакивали со своих мест. - Кто-то пришел! Бросив еду (из стаканчиков не пролилось ни капли, вся ведьминская посуда зачарованна так, чтоб не проливалось ни капли, неважно, сидишь ли ты за столом или летишь на метле задом наперёд, распевая песню про ёжика) Баст и Оззи рванулись к тому участку ограды, куда устремились их волшебные стражи. Баст на бегу кастовала заклинание прозрачности, которое работало только для семьи владельцев сада. А посмотреть было на что. За забором собралась целая толпа. Видимо, прибыв, они собирались выяснить в поединке, кто из них более достоин, но теперь им пришлось столкнутся с общим врагом. Цветочные феи, злорадно хихикая, рассыпали вокруг ядовитую пыльцу. Козодои пугали лошадей. Попытки перебросить через забор зачарованные факелы заканчивались ничем – черепа хватали их на подлёте, а один-единственный перелетевший факел был немедленно затоптан гномами. - Ха, а этого я знаю, - Баст кивнула на одетого в голубое рыцаря со шпагой. – Один из самых завидных женихов по версии «Магистра Мод». - Норман де Борлен? Ага, знакомая рожа. Мы с ним поссорились на прошлом Йольском балу. Я тогда сидел в библиотеке, играл в шахматы, а он, - Оззи с наслаждением смотрел, как серебряный череп раз за разом откусывал от его шпаги куски, как будто это не закалённый стальной клинок, а сухая макаронина, - явился и давай нести всякую чушь, а потом вообще стряхнул все фигуры с доски. Я тогда так разозлился, что швырнул в него мраморной ладьей, так он потом ходил и синяк запудривал. А ну! – он изобразил в воздухе какое-то движение, и серебряный череп, повинуясь его воле, облетел рыцаря сзади и совсем неблагородно вцепился ему в одежду пониже спины. Баст радостно засмеялась и к черепам присоединились козодои. Кто-то пытался сесть на лошадь и ему дали это сделать – и в следующую секунду та шарахнулась от пригоршни ядовитой пыльцы, скинув всадника, а черепа и козодои рвали уже подпруги остальным лошадям. Баст запалила в руке маленький фаербол и перекинула его через ограду, туда, где стояло что-то вроде катапульты. В следующую секунду та уже пылала весёлым костром, несмотря на противопожарную пропитку – после столкновения с духом-кровососом Баст решила, что сама помрёт, но это колдовство освоит. Она полгода делала за фаерледи по имени Эйприл руническую магию (не то чтоб та её заставляла, просто у Эйприл она не шла от слова совсем, и Баст скорее освобождала время для себя), а та в благодарность учила её дополнительным огненным заклинаниям, не входящим в основную программу. Оззи, глядя на это веселье не смог не поучаствовать – быстро изобразил пальцем руну, называющуюся «отведайте крови» и к атакующем присоединились полчища комаров. Ругаясь и рыдая, незадачливые рыцари, пытаясь одновременно прикрывать поруганное достоинство и отмахнутся от комаров, побежали в сторону ближайшего жилья. Цветочные феи показывали им неприличные жесты и ругались так, что Оззи аж заслушался – вот чего бы не ожидал от миниатюрных девочек и мальчиков со сверкающими крылышками. - Это они от бабули набрались, не иначе, - Баст провела ладонью, и прозрачность исчезла, остались только толстые, обмотанные стальной проволокой, заострённые столбы «Сада-без-дверей». – Ладно, давай, сейчас плод созреет! Они уселись обратно на одеяло, посмеиваясь и вспоминая самые забавные моменты. Оззи наконец пригубил вино. Голова у него кружилась – не от вина, а от радости, от чувства свободы и казалось, сама Тьма текла по его венам шипучим вином. - Вот оно. Острые железные листья-ножи вновь с звякающим шелестом убрались и вновь показался чудо-плод. Несколько секунд он висел неподвижно, а потом слегка вздрогнул. Вздрогнул ещё раз, уже сильнее и словно трещина пошла по нему. Нет, не трещина. Третий раз вздрогнув, с большим трудом от него принялось отделяться чтото вроде полупрозрачного лепестка, тонкого и сырого. Наконец он свернулся и в небольшом проёме слегка мелькнуло нечто необычное, что именно – Оззи не понял, потолму что рядом вздрогнул ещё один листок. Они покрывали плод, лежа внахлёст друг на друге и, отрываясь от поверхности, скатывались в трубку, тоже довольно изящную, но это Оззи увидел уже потом. А сейчас он смотрел и глаз не мог оторвать от происходящего. Плод был тёмным – но не просто чёрным или тёмно-пурпурным – это была глубокая темнота ночного неба, в которое можно смотреть до бесконечности. И, как и в ночном небе, в нём начали загораться звёзды. - Ох, - только и выдохнул Оззи, найдя руку Баст и переплетая их пальцы, - это удивительно. Одна, две, три… И вот уже, словно всю ночь собрали в одну каплю, чудо-плод висел, даря кругом звёздный свет. Волшебное дерево Квенди, которое, как они считают, недостойно простых смертных, чьё семечко раздобыла ещё совсем юная Маргарита де Шантиклер, тогда больше известная как Маго Фарфоровый Стилет (данное ей за то, что она ухитрилась пробраться в покои к одному чрезвычайно мерзкому господину, обманув его волшебных стражей, чующих любой металл, так как этому бурдюку было предсказано, что его заколют, как свинью), и которая потом перелопатила огромное количество старинных свитков и испробовавшая тридцать три тысячи способов прорастить зёрнышко и заставить плодоносить в этом климате, освещало весь сад, пробуждая в душах присутствующих что-то совершенно особенное. Оззи, младший и нелюбимый сын, вдруг почувствовал, что больше не завидует брату, потому что обрёл свой собственный путь – Гемокрист, Хранящий Кровь, тот, что идёт между Жизнью и Смертью, поддерживая баланс и миря их бесконечную вражду везде, где ему придётся побывать. Баст, старшая и некрасивая сестра вдруг с ясностью поняла, что бесполезно завидовать сестре, которая никогда не сможет выйти за рамки своей природы, в то время как перед ней – целый мир и бесконечная цепь совершенства, если только она устремиться туда, а не останется на месте, злясь и завидуя. Отчего-то им вдвоём вдруг привиделось море – словно на этих звёздах, бывших до Солнца и Луны, отпечаталась песнь волн, которую услышали пробудившиеся Перворожденные. Даже цветочные феи и гномы замерли, любуясь, притихли козодои, лишь черепа продолжали нести свою бессменную вахту.