К черту правила

      Все началось достаточно просто, как и в большинстве случаев. Брошенный взгляд, краткое прикосновение, легкий румянец на щеках и несколько неловких фраз между ними. И тот случай, когда она увидела его раздетым, о котором он не знал (Мерида всегда была лучшей, когда необходимо было быстро и проворно скрыться), и который привел к потере возможности смотреть ему в глаза не краснея при этом. Ничего не произошло, ничего и не могло произойти, не тогда, когда они всё еще разбирались с тем тошнотворным южанином, который решил украсть их ведьму, чтобы спасти собственную корону. (Если бы вопрос стоял о спасении его народа, ведьма выразилась предельно ясно, что пошла бы по доброй воле. Но она терпеть не могла эгоистичных мерзавцев, приходящих к ней из желания усилить собственную власть с помощью магии).       Но скоро это закончилось. (Ну, не скоро. Даже с помощью друзей из Других Земель, потребовалось время, чтобы разобраться со всем, и Мерида была хороша в исполнении своей угрозы, что кое-кто понятия не имеет, что его ждет). Смерть короля Фергюса была с честью отомщена, и Артур, Фальшивый Король, был отправлен под суд, его королева осталась истинным правителем Камелота, вместе с Ланселотом, держащим ее за руку, и Мерлином, когда была необходимость в совете. (И не стоит думать, что Мерида не обратила внимания на тот взгляд, который ведьма послала Мерлину. Кто-то был поставлен на место, и она не была уверена, что это была ведьма). Война — какой бы она не была — закончилась, и теперь у нее было время подумать о вещах, справиться с которыми времени раньше не было. Например, как ее глаза расширились, когда она увидела его выходящим из реки после мытья, и, боги, этот мужчина был на редкость хорошо сложен, с правильными пропорциями всего, насколько она могла судить. (Если только в ее памяти это не отложилось лучше, чем было в реальности, она не могла быть уверена). От этого зрелища у нее пересохло во рту, со своего укромного места она следила глазами, как вода струилась по его груди, опускаясь все ниже и… Внизу живота образовывался узел от этой мысли, этого воспоминания, и ничто, чтобы она не делала сама, не могло избавить ее от него.       Так что, было совершенно ясно, что с этим нужно что-то делать. И чем скорее, тем лучше, ради сохранения ее собственного разума, конечно же. Она не была до конца уверена, как именно собиралась поступить во всей этой ситуации, но у нее была одна идея. Ну, не совсем идея, больше… внутренний инстинкт. Обычно он никогда ее не подводил, поэтому она не собиралась противиться ему и сейчас. Вот почему, объяснила бы она матери, если бы та спросила, ей пришла в голову чертовски глупая идея, пригласить Макинтоша в ее личные покои, пока все остальные были на праздновании победы над Артуром.       – Так, чего же Вы хотите, моя королева? — спросил Макинтош, заходя в комнату и закрывая за собой дверь, — Внизу праздник в Вашу честь, на котором мы обязаны присутствовать… — пока он говорил это, Макинтош размышлял о том, что не так уж сильно возражал провести немного времени в тишине, если быть честным. В тишине с Меридой… что ж, это был приятный маленький бонус. Он не отказался до конца от попыток завоевать ее сердце, даже если прекрасно понимал, что, если у него и был шанс прежде, он уничтожил его, когда взял в заложники ее братьев, — Или Вы позвали меня сюда, чтобы у Вас был предлог избегать Ваш новых почитателей в холле?       – Ох, и не напоминай, — Мерида плюхнулась в кресло и закатила глаза, — Чертовы крошечные кланы, выскакивающие из ниоткуда и напоминающие нам, что они присягали на верность и всё прочее, поэтому их сыновья имеют полное право бороться за моё сердце, — презрение буквально сочилось из ее слов, — Я бы не сильно возражала, если бы они помнили о том, что я — их королева, пока пытаются свататься. Ты знаешь того женоподобного коротышку, с вьющимися светлыми локонами? Он пел мне серенаду в ночь после битвы! — Макинтош выдал недоверчивый смешок в ответ на ее слова — очень правильный ответ в подобной ситуации.       – Конечно, ведь у Вас не было других, более важных дел, — прокомментировал он, — маленькая песенка — это именно то, что нужно, чтобы завоевать Ваше сердце, особенно если вложить в нее всю душу, — улыбка на его лице — немного насмешливая и наполненная добродушием — была нечастым гостем в последнее время, и Мерида чувствовала, как ее сердце исполняло интересные кульбиты от ее вида. Чтобы отвлечься, она обхватила руками кружку и уткнулась в нее, стараясь избавиться от странной легкости в груди. Она пила легкий эль, и не потому, что не могла справиться с чем-то потяжелее, но ее желудок сейчас определенно был не в том состоянии. Не тогда, когда думала она совершенно о другом, и увидеть она хотела совершенно иное, – Ну, полагаю, я не могу винить Вас за попытку избежать столь бесполезной траты пространства, в таком случае. Члены кланов не сильно обрадуются, упустив возможность провести время с их королевой, но я прослежу, чтобы они узнали, чья это вина, моя королева, — Макинтош уважительно поклонился и повернулся, чтобы уйти.       – Стой, — Мерида резко поднялась на ноги. Он вновь повернулся к ней, вопросительно поднимая бровь, — Не уходи, пока что. Я… Я позвала тебя сюда, а тебе даже не интересно, зачем, приятель? — у нее пересохло во рту, а в груди все еще было раздражающе легко, и, к черту все, Мерида совершенно ни с чем не могла справиться. Она была Королевой, Правителем Кланов и Защитником Нагорья. У нее не бывает слабости в коленях, когда она пытается справиться с мыслями, что отравляют ее разум достаточно давно для того, чтобы она захотела с ними справиться. Хорошо, да. Она была девицей, но она не была несведущей или слепой! Она выросла в окружении мужчин, расхаживающих без рубашек, не раз видя всё их хозяйство, когда ветер поднимал килты непозволительно развратно. Она смеялась над этим зрелищем, точно так же, как и ее мать — стоит заметить, что смех матери был намного более вежливым, чем ее собственный, но Элинор обладала изяществом, которого, Мерида знала это точно, у нее никогда не будет. И это было нормально. В большинстве случаев.       – Что ж, да, я в замешательстве, — согласился Макинтош, – но, учитывая, что это одна из моих естественных реакций в Вашем присутствии, я не собирался сильно об этом беспокоиться, — мягкий смешок завершил его ответ, — Так зачем же, моя королева? — он уважительно преклонил перед ней колено, прикинув, что, что бы ни было у Мериды на уме, это должно быть что-то чрезвычайно важное, если для поднятия этой темы она намеренно заставила его остаться, когда хотела тишины и спокойствия. Ответа не последовало, и он поднял голову, с любопытством смотря на нее. На ее лице застыло выражение, какого он никогда прежде не видел. По крайней мере, не у нее.       Мерида, в свою очередь, просто была удивлена тем, с какой готовностью Макинтош преклоняет перед ней колени, пока мысленно не отвесила себе пинка за эти мысли. Если у нее были подобные мысли, то вопросов не оставалось. Ей было необходимо с этим разобраться. И чем раньше, тем лучше. Сделав глубокий вдох, она отставила кружку. Никакой эль не поможет ей пройти через это.       – Мне нужно, чтобы ты снял свой килт.       – … Чего?       – Ты оглох, парень? Это не так уж трудно понять! — простонала Мерида. Макинтош откашлялся и вновь склонил голову.       – Прошу прощения, моя королева, но скорее… Я не понимаю, зачем Вам это, – вот, это был правильный вопрос. Серьезно, девица — причем невинная девица — просто приходит к парню и просит снять его килт. Был ли это какой-то странный эффект от ее пребывания в Других Землях? (Он игнорировал тот факт, что его первой реакцией было просто исполнить ее приказ без вопросов. Ее рассудок явно взял отпуск, и, если бы он вправду сделал это, тот бы вернулся к ней достаточно быстро, и меч был бы использован на нем с величайшей точностью). Мерида только вздохнула.       – Ты отравляешь мои мысли, достаточно хорошая причина? — боковым зрением она заметила, как он смотрит на нее, не чувствуя достаточной храбрости, посмотреть на него прямо. Не сейчас, по крайней мере, — Пока мы разбирались с этим уродом, Артуром, я мельком увидела тебя выходящим из реки после мытья, и с тех пор не могу выкинуть этот образ из моих чертовых мыслей, — она сделала глубокий вздох, подготавливая себя к следующей части того, что ей нужно было сказать, — Я даже не могу спать, потому что продолжаю видеть это во сне, — тихо пробормотала она, перед тем как повысить голос — до слышимого уровня — снова, — Поэтому, мне нужно, чтобы ты снял свой килт. И чем скорее, тем лучше.       Макинтош поднялся, не в силах прекратить пялиться на его королеву. Он… отравлял ее мысли. Он отравлял ее мысли. Что ж, он никогда не думал, что услышит подобное. Он сопротивлялся желанию сказать ей, что время для этого было самое подходящее, учитывая, как часто она отравляла его, но она была его королевой, в конце концов. Говоря о ней… Мерида повернулась, наконец поднимая на него взгляд. Она взяла кружку, и села обратно в кресло, смотря на него в ожидании. Что ж, ему был отдан приказ, и не стоит и говорить, что Макинтош никогда прежде не отлынивал от своего долга перед их правителем. Сделав тихий вздох, он начал разматывать свой килт.       Мерида с трудом удержала дыхание при виде снимающего килт Макинтоша. Она всегда в тайне восхищалась его мускулами и тем, как этот нелепый синий военный раскрас притягивал взгляды к его руке, не давая отвести глаз. Его грудь… ну, она не могла сказать чего-то, что уже не было сказано другими девицами. Она подслушала работающих в замке девушек, которые просто обожали обсуждать «привлекательного лорда Макинтоша». И да, он был привлекательным, но она не собиралась когда-либо сказать ему это в лицо. Тяжелый глухой звук падения килта на пол заставил ее взгляд скользнуть вниз, после чего у нее перехватило дыхание в пересушенном горле. Оказалось, что она запомнила все в точности, как это было в реальности.       Макинтош чувствовал себя как совершеннейший болван, и то было самое вежливое выражение из возможных. Одного взгляда на лицо его королевы было достаточно, чтобы это чувство усилилось вдвое. У нее потемнели глаза, и он проследил, как язык пробежался по пересохшим губам, пока взгляд путешествовал по его телу, не пропуская ни дюйма, насколько он мог судить. Он смотрел, как она встает из кресла и ставит кружку на стол. Он смотрел, как она идет вперед — шаги тверды, как никогда — пока не остановилась прямо перед ним, опаляя лицо своим дыханием. Ее рука прижалась к его размеренно поднимающейся груди. Их взгляды встретились. Второй рукой она обхватила его за шею, и он ни на йоту не возражал, когда она притянула его для поцелуя. Руки отреагировали мгновенно, притягивая ее ближе — несмотря на то, что он был раздет, и это была его королева — одна зарылась в ее волосах, вторая крепко обхватывала ее талию. Может он и отравлял ее мысли, но не только в ее мысли вторгались.       Ей не следовало все это начинать, Мерида прекрасно это осознавала. Но она это сделала и не собиралась отступать сейчас. Боги, он умел целоваться! Но просто видеть снова было недостаточно, и прикосновений тоже было недостаточно. Ей нужно было почувствовать его полностью — плотью к плоти, обхватив его ногами. Она была королевой, и знала, чего хочет, и, судя по телу мужчины, к которому она была прижата, не только она одна желала этого. Сделав шаг назад — намеренно, но неохотно — она начала расстегивать платье, не отрывая взгляда от Макинтоша. Может она и была девицей, но она не собиралась краснеть, словно ребенок. Она видела войну и все с ней связанное. Она переступила через упавшее к ее ногам платье, оставаясь в тонкой сорочке. Если бы не огонь, потрескивающий в камине, они бы оба закоченели.       Она всё так же не отрывала от него взгляда, пока снимала сорочку, в последний раз делая шаг через упавшую на пол ткань. Теперь наступил его черед изучать ее, и она отказывалась опускать голову, держа ее высоко поднятой, пока глаза Макинтоша скользили по ее телу. Едва почувствовав желание покраснеть, она затолкала его обратно. В конце концов, стоять обнаженной перед кем-то, с кем ты боролась и получала ранения плечом к плечу, было гораздо менее неловко, чем это могло бы быть с совершенно незнакомым мужчиной. Это заняло всего пару широких шагов, и он снова крепко прижимал ее к себе, целуя с тем же неистовством, которое она замечала за ним на поле боя. С этим? С этим она могла справиться. Это не заняло много времени, чтобы поцелуй — несмотря на то, насколько потрясающим он был — перестал казаться Мериде достаточным, поэтому она развернулась, подталкивая Макинтоша к оставленному ей же креслу.       – Мери– начал он было говорить, но быстро замолчал, когда она села к нему на колени, кусая его шею зубами. Из его горла вырвался низкий рык, а руки еще крепче сжали ее талию, — Красавица, лучше бы тебе знать, что ты делаешь, потому что я не уверен, смогу ли еще хоть сколько-нибудь сдерживаться… — предупредил он. Его рука пробежалась по ее позвоночнику, чувствуя, как она дрожит под его прикосновениями. Все было совершенно не так, как это должно было бы быть, даже по рассказам. Девица, собирающаяся лечь в постель с мужчиной в первый раз, должна быть застенчивой, и краснеющей, и нуждающейся в мужчине, показывающем ей путь. Да, так оно и было для других девиц где-то там, но для его королевы? Для Мериды из клана ДанБрох? К черту эти правила, она проложит свой собственный путь. И, боги, желание сводило его с ума.       – Мак, — сказала Мерида, сжимая руками его волосы, — Либо закрой свой рот, используя его для чего-то получше, либо просто закрой его, — с этим она оттянула его голову за волосы, запечатывая на его губах голодный, отчаянный поцелуй. Руки Макинтоша нашли ее грудь, мозолистые пальцы пробежались по невероятно чувствительным соскам, судя по стонам Мериды, утонувшим в глубинах его рта. Она переместилась у него на ногах, придвигаясь ближе. Она помедлила — недолго — перед тем, как приподняться и замереть над его промежностью. Макинтош посмотрел на нее, изогнув бровь.       – Ты уверена? — двух слов было более чем достаточно. Мерида одарила его взглядом, словно спрашивающим, о необходимости столь глупого вопроса. Ее пальцы сжали его член, от чего он простонал, а его бедра дернулись навстречу ее прикосновению. Ее смех огласил комнату, и она опустилась, направляя его в нее, и выдохнула сквозь стиснутые зубы. Ей вторил низкий хриплый стон Макинтоша, по-прежнему твердо держащего ее за талию, пока она сидела не двигаясь, уткнувшись ему в плечо и вцепившись ногтями ему в спину. Он хотел бы что-нибудь сказать, но у него не было слов. Вместо этого он поступил так, как она предлагала, и использовал рот для чего-то получше, посасывая и покусывая ее шею.       Мерида, в свою очередь, тихо охнула. Безмолвие последовало от всепоглощающего чувства совершенной целостности. Да, она не ожидала этого, и сейчас, когда она чувствовала это, она понимала, что не было никакого шанса, что мысли перестанут отравлять ее разум. Было ли хоть что-то, что могло бы это прекратить? Они собирались стать только хуже после этого. Но у нее было чувство, что Макинтош не откажется помочь ей справиться с самой собой, когда они оба будут чувствовать слишком много. Ее пальцы снова зарылись в его волосах — было легче привлечь его внимание потянув за них — когда она попробовала качнуть бедрами. Он толкнулся внутри нее в этот момент, и, о да, это было новым приятным ощущением. Она продолжала медленно двигаться вверх-вниз, находя для себя ритм, который было легко поддерживать.       Макинтош бросил взгляд вниз, смотря на то, как Мерида оседлала его, на то, как он последовательно входит, выходит, и снова входит в нее, и думая о том, существует ли такое зрелище, ради которого, вы убеждены, вы бы с радостью умерли, только бы видеть его снова и снова. Она выгнула спину, двигаясь на нем, руками упираясь в его ноги для равновесия. Выгнутая спина привела к тому, что ее грудь находилась в позиции, когда, наклонившись, он мог достать одну губами, накрывая сосок и слегка прикусывая плоть зубами. Он услышал, как она заскулила от удовольствия — так же, как и еще парочку иных звуков, которые собирались задержаться в его голове на какое-то время — и сделал это снова, рукой скользя по изгибу ее бедер, пока его собственные двигались навстречу ее движениям.       – О, черт возьми, Мак, — пробормотала Мерида. Ее глаза были закрыты, голова откинута назад, волосы налипли на влажный от испарины лоб, — Этого недостаточно, — пробормотала она, двигая бедрами сильней и быстрей, создавая между ними невыносимое трение. В ответ, он обхватил ее талию обеими руками, помогая ей, ускоряя темп снова, едва почувствовав, как ее мышцы готовятся сжаться вокруг него, – Да, именно так, — пробормотала она еще раз, наклоняясь, чтобы поцеловать его, долго и беспорядочно, пробежавшись пальцами по его щекам, — Сильнее, Мак, — она вся прижалась к нему, от чего ее голос звучал глухо. Ее рука скользнула между ними, сильнее прижимая ее плоть к нему, — Я… Я просто… Мне нужно… — слова потерялись где-то в горле, и она простонала, когда он укусил ее.       Он переместил руки, одной крепче сжимая ее талию, так как они оба двигались вдоль друг друга на скорости, что оставила бы синяки на обоих без должной заботы. Вторая проследовала за ее рукой, пробежавшись по пальцам, прижатым к ее собственной плоти, и смещаясь ниже. Глаза Мерида широко распахнулись, и она сжала его плечо.       – Да, да, прямо там, — простонала она, двигаясь вслед за его пальцами, насколько могла. У него пророкотало в груди, когда он засмеялся, играя пальцами с обнаруженным им комком нервов, пока они продолжали синхронно двигаться. Их стоны сопровождались громкими звуками шлепающихся друг о друга тел, и то была большая удача для них, что празднество внизу было достаточно громким, чтобы заглушить любые другие звуки, в противном случае их бы давным-давно обнаружили, — Черт, Мак — она тяжело дышала, — Я так… это просто… — у нее не было слов, чтобы это описать сейчас, не то, чтобы она потеряла дар речи.       – Позволь этому случиться, — пробормотал он ей на ухо, целуя мочку, делая особенно сильный толчок на этих словах. Он знал, что она имела в виду, и тоже чувствовал, как это растет внутри него. Он массировал этот маленький комок, лаская быстрее и врываясь в нее сильнее. Мерида прикусила его плечо, выпуская сдавленный крик, когда ее мышцы сжались вокруг него, и задрожала. Через несколько мгновений, он испустил низкий стон, чувствуя давление ее мышц, достигая собственного пика и содрогаясь под ней. Вокруг застыла тишина, не считая их тяжелого дыхания, которое они пытались восстановить достаточно, чтобы суметь произнести хоть слово. Мерида обрела дар речи первой.       – Я думаю, — начала она, сглатывая ком в пересохшем горле, — Я думаю, у нас могут возникнуть некоторые проблемы, — Макинтош посмотрел на нее, убирая волосы с ее лица. Она наклонилась, вытягиваясь на нем, наслаждаясь ощущением его тела под своим, – Да, у нас точно возникла проблема. Это будет отравлять мои мысли еще больше, чем тот короткий взгляд, — она ухмыльнулась, смотря на него. В этот раз она почувствовала рокот от его смеха.       – И что Вы предлагаете для решения этой проблемы, моя королева? — спросил Макинтош уставшим, но счастливым голосом.       – Что ж, для начала, ты можешь прекратить заигрывать с другими девицами, — ответила ему Мерида, — Я думаю, нам необходимо повторить это еще не единожды, и я не потерплю, чтобы кто-то брал то, что принадлежит мне, — ее голова покоилась у него на плече, глаза были закрыты, пока она говорила. Ей был удобно, и, несмотря на то, что она ощущала тяжесть в конечностях, она чувствовала, что тот непонятный тяжелый узел в животе исчез. Макинтош был лекарством в той же самой мере, в какой он был и причиной, забавно, как это работало.       – Так, я принадлежу тебе, а? — услышала она его слова, чувствуя, как его пальцы вырисовывают узоры у нее на спине, – Да, думаю, я смогу справиться с этим фактом.       – Лучше бы тебе суметь, — ответила она. Затем она зевнула, — А сейчас дай мне пару секунд передохнуть…, а потом тебе лучше бы быть готовым. Как я и сказала, ты отравлял мои мысли, и я не позволю тебе уйти, пока ты не отработаешь за все те ночи, что я провела без сна, — Макинтош рассмеялся в ответ. Мерида усмехнулась и потянулась поцеловать его еще раз. А это? Это она могла бы сохранить для себя. Его она могла бы сохранить для себя.       Кончено, еще оставалось то, что нужно было проверить. Еще один раунд никому не повредит, просто, чтобы убедиться…