Первая работа Казамы

      С тех пор, как Казама перешел в старшую школу, его старшая сестра стала приходить с работы после полуночи и зачастую в приличном подпитии. Парень чувствовал, как от нее несет спиртным на полметра, даже через закрытую дверь спальни. Это изрядно его бесило, он постоянно срывался и ругался с ней по мелочам, вел себя как отъявленный хулиган в школе, но не мог открыто сказать о главной причине такого поведения — работе Каоруко в хост-клубе.       Конечно, парень прекрасно понимал, что по-другому так и не окончившей даже средней школы Каоруко не заработать денег на их жизнь. Да и он ничем не мог помочь ей — школьникам запрещалось подрабатывать. Что и говорить, тяжело приходилось сестре и брату после смерти матери, которая растила детей одна. И вот теперь Каоруко приходит каждый раз пьяная во втором часу ночи... Рэн никак не мог с этим смириться!       В который раз поругавшись с сестрой, он заперся в комнате и мрачно принялся рассматривать газету, что еще вчера утром упер из почтового ящика соседей. Раздел вакансий — столько разных возможностей заработать, что аж глаза разбегаются! Правда, есть одно но. Шестнадцать лет. Школьник. Жалкий сопляк — вот кто он! Позволяет Каоруко работать в таком месте, потому что ему, видите ли, нужно школу закончить... Решение пришло мгновенно — Рэну было не в первой подправлять оценки в дневнике с помощью подручных средств, а теперь вот на письменном столе его небрежно лежал паспорт. Не то чтобы парню не было боязно, но на кону стояла жизнь его единственной сестры. Час усилий, взмокшая рубашка, трясущиеся руки, но результат вышел потрясающим — вместо шестнадцати девятнадцать.       — Отлично! — вслух чуть испуганно произнес Рэн больше для успокоения себя. — Отлично! — повторил он чуть громче и более дерзко. А затем уверенно раскрыл шкаф и достал оттуда единственную приличную рубашку — не то цветное неформальное нечто, что носил он обычно, а самую настоящую классическую белую рубашку. А ведь как противился, когда сестра купила эту рубашку для него в начале учебного года. В ней Рэн выглядел почти взрослым молодым человеком, что ему сейчас и требовалось для столь важной миссии, как поиск хоть какой-нибудь подработки.       Окрыленный своей смелостью и сообразительностью Казама тут же позвонил по одному из телефонов, указанных в разделе вакансий в лежащей перед ним газете, и договорился о собеседовании. Мойщик посуды в вечернюю смену — вполне себе подходящая и не такая уж и сложная работа. Дома Рэн с детства мыл посуду — сестра готовила, а его обязанностью было убирать после еды со стола, и никаких скидок на возраст. Впрочем, парень и не жаловался — не такого он был склада, чтобы ныть по всяким мелочам. А то, что работа в вечернюю смену, гарантирует, что никто не узнает о ней.       Собеседование прошло за каких-то пять минут — старший по кухне окинул Казаму взглядом, заглянул в паспорт, ничего особо придирчиво не изучая, поинтересовался деятельностью — тут уж пришлось соврать, что Рэн — студент, нуждающийся в дополнительном доходе, и вуа-ля — работа в кармане. Одно смутило парня — мыть посуду ему предстояло на кухне хост-клуба — и пусть он относился с некоторым предубеждением к заведениям данного типа из-за сестры, но достаточно высокая почасовая оплата сыграла решающую роль. Вот так и началась первая в жизни подработка Казама Рэна.       Впрочем, достаточно скоро оказалось, что не так-то это просто — мыть посуду на кухне ресторана. Все, кому не лень, то и дело подгоняли парня, особенно часто это делал старший по кухне. «Ты слишком медленный», «На тарелке осталось моющее средство», «Этот стакан недостаточно чистый» — то и дело приходилось выслушивать Рэну подобные замечания в свой адрес. И никакой возможности проявить свой взрывной характер так, как он это обычно делал в школе. Извиняться и прилагать еще больше стараний — вот все, что мог делать Казама. Эта работа досталась ему слишком высокой ценой.       Зато когда дали первую зарплату — 5000 йен за первые же три дня работы — Рэн не мог поверить своему счастью. Ну теперь сестре не придется работать хостесс, не придется возвращаться так поздно и пить с совершенно незнакомыми приставучими мужиками! Однако радость парня была недолгой — его конверт с честно заработанными деньгами Каоруко обнаружила до обидного быстро и заявилась с ним прямо в школу — для разбирательств со своим непутевым младшим братцем.

***

      Весь 3-Д класс столпился за дверью учительской, все учителя с любопытством прислушивались к разговору между классной руководительницей Казамы и его старшей сестрой. А сам он с кислым видом сидел за тем же столом — аккурат между Каоруко и Янкуми — и, независимо скрестив руки на груди, делал вид, что к нему это все не имеет абсолютно никакого отношения.       А тем временем маразм крепчал и цирк набирал обороты — мало удивленной Янкуми, которой Каоруко подала по ошибке не ту визитку — не с приличной «дневной» работы помощником стоматолога, а с той другой — хостесс в клубе, так теперь еще и завуч приперся. Этот пыльный идиот, как оказалось, был постоянным клиентом Каоруки, вот же ж! И какой бред начал тут же нести — это он-то, Казама Рэн — «веселый и энергичный молодой человек»?! Во заливает! Теперь делать вид «меня это не касается» у Казамы получалось не так хорошо. Удивление, а затем возмущение и недовольство промелькнули на его лице.       Но долго быть безучастным зрителем Рэну не пришлось — Каоруко достала из сумочки конверт с деньгами — его конверт! — и сурово вопросила:       — Рэн, что это?       — Почему ты рылась в моей комнате? — тут же подобрался и с возмущением поинтересовался Казама, понимая, что вот-вот будет раскрыт.       — Что это за деньги? Ты возвращаешься домой поздно, — продолжала безжалостно давить аргументами сестра. Да уж, когда надо, она умела быть такой!       Сдвинув брови и потупив взгляд, Рэн признался:       — Эти деньги я заработал, подрабатывая на полставки... — впрочем, несмотря на кажущуюся сговорчивость, сдаваться он был не намерен, хотя сестра тут же поспешила пообещать завучу и Янкуми, что Рэн уйдет с работы.       — Вот еще! Кто это тут уйдет с работы? — возмутился Рэн в ответ на это заявление. — Я собираюсь экономить и зарабатывать сам, не могу же я вечно полагаться на свою сестру!       — Казама, что ты сказал о Саре-чан?! Тьфу, я имел виду, о своей сестре? — некстати снова влез завуч.       — Да заткнись ты! — не выдержал Рэн.       — Что ты сказал?! — вскипел завуч.       — Проблем хочешь, Горо-чан? — уже закусил удила Рэн, мгновенно преображаясь в местного хулигана и заводилу. «Ласковое» обращение, так случайно вырвавшееся из уст сестры при встрече с завучем, Рэн тут же превратил в оружие и не забыл даже издевательски улыбнуться при этом.       Слово за слово — и вот уже Казама вскочил, а завуча окружила свита из любопытствующих учителей, не желающих пропустить не единой секунды этой схватки. Потасовка грозила вылиться во что-то серьезное, Рэн принялся наскакивать на противника, как заправский бойцовский петух, и даже старающаяся удержать его от драки Янкуми беспомощно отлетела к учительскому столу. Но тут Каоруко не выдержала и показала свой не менее бойцовский и далеко не женственный характер — со всей силы ударила по столу ладонью и прикрикнула на непутевого братца:       — Остановись! — и добившись внимания, продолжила: — Жить в одиночку? Самому зарабатывать? Ты не можешь делать что-либо по своему усмотрению! Не смеши меня!       И тут Рэн совершенно ничего не мог ей возразить — как ни крути, она была его старшей сестрой, его официальным опекуном. Скривившись, Рэн взял себя в руки, а затем и покорно последовал за Каоруко — не устраивать же семейных разбирательств в учительской на глазах у всех.

***

      Впрочем, даже после такого Рэн и не подумал оставить свою работу, даже в два раза больше стал прилагать на ней усилий — в один из дней пришлось задержаться допоздна. Домой парень явился во втором часу ночи — ну прямо как сестра — а она уже поджидала его в дверях с недовольным видом.       — Добро пожаловать домой, братец! Что, на работе допоздна задержался?       Рэн, намеренно игнорируя Каоруко, демонстративно молча взял бутылку воды из холодильника и направился прямо в свою комнату.       — Я тебе уже говорила, чтобы ты уволился! — полетел в спину парня недовольный крик сестры.       — А я тебе сказал, что не собираюсь! — огрызнулся Рэн, не оборачиваясь.       — Ты работал в месте, где торгуют алкоголем? — подозрительно поинтересовалась Каоруко. И вот тут Рэн, наконец, сорвался:       — Кто бы говорил-то, а? — процедил он, оборачиваясь и подходя к сестре.       — Я не работала по ночам, пока мне не исполнилось восемнадцать! — тут же охладила его пыл она. На это парень не нашелся что ответить, сумрачно смерил ее взглядом и молча развернулся, чтобы уйти.       — Стой! — успела схватить его за руку Каоруко. — Мы еще не поговорили!       — От тебя несет алкоголем! — обернувшись, с ненавистью выпалил Рэн прямо ей в лицо, а затем хлопнул дверью своей комнаты.

***

      А по школе, тем временем, ходили самые невероятные слухи — кто-то видел, что Казама заходит в хост-клуб, и теперь одноклассники дружно завидовали ему — вот же ж счастливчик, хостом смог устроиться! Когда все настигло апогея, Янкуми решительно подбила своих коллег женского пола пойти в этот клуб под видом клиентов, дабы убедиться совершенно точно, что ее ученик работает хостом в клубе. В этот же вечер изрядная часть одноклассников поперлась в тот же клуб, чтобы тоже попробовать устроиться там хостами. Эти две компании встретились, а затем наткнулись и на Казаму — совсем не в роли сиятельного хоста, а лишь скромного мойщика посуды. Так раскрылся обман парня насчет возраста и пришел конец его первой в жизни подработке.