Не сахарные

— Съездим завтра в торговый центр за продуктами или закупимся в нашем ресторанчике? — Что? — удивилась Наён, отложив почти пустую кружку с кофе на кофейный столик. — Завтра Новый год, ты забыла? — улыбнулся Сехун и скрылся в спальне, забыв, похоже, надеть галстук. Наён поджала губы и нажала на разблокировку телефона, который лежал на диване, чтобы посмотреть число. И правда. Завтра Новый год. Как же она могла о таком забыть. — Ну так что? — вновь вернулся в гостиную О, как и предполагала Ким, с чёрным галстуком в руке. — В ресторанчике? — пожала плечами она, совершенно не имея понятия, потому что даже желания отмечать этот праздник не было. Да и трудно так нагло врать Сехуну о завтрашнем дне. Она как бы сегодня улетает. Её мать даже вчера звонила, чтобы спросить её решение, хотя, наверное, и так знала про её выбор. В конечном итоге она всегда делает то, что велит ей мать, как бы она ни хотела, что бы ни говорила, чего бы ни желала! Наён всегда думала, что это Сехун был её самым заклятым врагом, но на самом деле им всё время была её мать! В первую очередь ставила свои мечты в приоритетах и никогда у школьницы ничего не спрашивала. Всё началось с её решения начать играть на фортепиано и закончилось тем, что она забирает у неё счастье, которое у неё наконец-то появилось, пугая её взрослой жизнью, в которой любовь обязательно сделает больно. А жизнь обязательно преподнесёт тебе какой-нибудь кусок дерьма. Да, может, Наён прожила не так много времени, как её мать, и, может, она не вправе винить женщину в том, что так она всего лишь пытается сделать её счастливой. Но безумно обидно, что у той всё-таки получается на неё давить. Хотя всегда проще обвинить в своих проблемах кого-то другого, чем самого себя. Ей давали выбор, она могла быть с Сехуном, но, боясь последствий, всё-таки решила сделать так, как велит ей мать. — Завяжешь? — спокойно отвлекает её от мыслей блондин, взглядом показывая на запутанный галстук. Девушка встаёт с дивана и подходит к блондину, берёт в руки ткань галстука, начиная его выпутывать, и вдыхает родной запах, прекрасно понимая, что это, похоже, в последний раз. Господи, просто не верится, что сегодня она улетает. Девушка как могла оттягивала эти два дня, стараясь как можно больше быть рядом с Сехуном, а сейчас она улетит, убежит от своих проблем и предаст не только блондина, но и саму себя! Наён уже представляет его глаза, когда тот осознает, что она от него ушла. Наверное, самое страшное — возвращаться в дом, в котором ты думаешь, что тебя ждут, но на самом деле там уже никого нет. Шатенка готова хоть сейчас зареветь, но сдерживается, чтобы Сехун хотя бы в последний раз не увидел её слёзы. — Что мне сделать, чтобы ты мне улыбнулась, Наён? — тихонько спросил О, и Наён, почти завязав галстук, остановилась, потому что в этот момент, кажется, остановилось её сердце. Она нашла в себе силы поднять на него глаза и улыбнуться. — Настоящей. — Что? — не поняла Ким. — Настоящей улыбкой, Наён. Может быть, когда парень вернётся домой и не застанет Наён, всё сам поймет. Наверняка сначала не поверит, а потом, когда увидит, что в шкафу не стоит её чемодан, поникнет, сразу начнёт звонить своему отцу, а тот скажет, что Наён от него ушла. И как ни в чем не бывало продолжит о том, что девушка — не последняя его любовь, и даст ему неделю отгула на то, чтобы он вернулся к работе. Наён уверена, так и будет, родители через время сделают вид, что ничего не было, а потом будут приглашать шатенку каждый год на Рождество, упрямо игнорируя то, как странно ведут себя брат с сестрой.  — Купить нам что-нибудь на вечер? — спросил парень, понимая, что школьница никак не может ответить на его слова. Ким отрицательно покачала головой. — Лучше поцелуй, — и действительно в этот раз искренне ему улыбнулась, как в предыдущие дни, когда родители еще ничего не знали и когда она была счастлива, что его полюбила. Сехун улыбается в ответ, целует девушку, моментально ее обнимая, а девушка старается как следует запомнить этот последний поцелуй, уже догадываясь, что Сехун не раз будет ей сниться. Она поджимает губы, когда Сехун прекращает поцелуй, смотрит тому в глаза долго, удивляясь тому, как блондин еще ничего не заподозрил. Наверное, просто верит Наён очень и не думает, что та способна того предать. От этого пробирает невероятная тоска. Школьница наконец-то завязывает парню галстук и, не отпуская его, поднимается на носочки, чтобы чмокнуть блондина, но тот, похоже, не желая короткого поцелуя, снова притянул Наён к себе ближе, по-настоящему её поцеловав. Как же всё-таки не хочется, чтобы это прекращалось, наверное, это даже хуже какой-либо смерти. Ведь какой тогда в этом смысл? Люди живут, чтобы любить, чтобы быть любимыми. Разве сможет она чувствовать что-то подобное без блондина? — Мне уже пора, — довольно отпрянул от неё он, смотря время на наручных часах. — Хорошо, — снова улыбнулась Ким и пошла за ним в коридор, чтобы проводить. С болью на душе она смотрела, как тот обулся и надевал пальто. — Я пошёл, — уголками губ слегка улыбнулся Сехун и, чмокнув девушку в щёчку, начал открывать дверь. — Подожди. — Что такое? Я что-то забыл? — снова повернулся к ней парень, а Наён молчала, как глупая не желая с ним прощаться. — Поцелуй еще раз, — вытянула губы она, чтобы не показаться серьезной, и тут же почувствовала на губах ленивый поцелуй. — Еще раз. Опять поцелуй. — Еще хочу. — Боже, Наён, — уже смеется парень. — Ну ладно, — выдохнула Ким. — В последний раз меня поцелуй. — Обещаю, что как приеду домой — зацелую тебя до смерти, — и снова довольный поцелуй в губы. — Ну всё, в этот раз правда ухожу. Парень открывает дверь, выходит из квартиры и поворачивается к девушке, легонько махая рукой, а Наён всеми силами старается прямо сейчас не сказать парню, что его любит, считая это настоящим эгоизмом. Лишь кивает ему и закрывает дверь, тут же поворачиваясь к железной двери, прикасается к ней спиной и сползает вниз, тут же начиная хаотично рыдать, прикрывая всхлипы рукой. Сейчас она просто до жути себя ненавидит!

***

— То есть как улетаешь? На Наён сейчас смотрели три пары удивлённых глаз, и девушка, в принципе, ожидала такую реакцию. — Вот так вот, — грустно опустила взгляд в пол девушка. Сразу после того как ушёл Сехун, школьница, еле успокоившись, написала друзьям, что у неё к ним серьезный разговор, и Чанёль предложил встретиться у него дома. А когда они обеспокоенно все сели на диван, Наён им об этом рассказала, считая неуместным уезжать и не сказать об этом хотя бы своим близким друзьям. — Почему так рано? — обеспокоенно спросила Сын А, заметив заплаканное лицо девушки, и дотронулась своей рукой до руки школьницы. — Так получилось, — поджала Ким губы. — Не хотела уезжать, не предупредив вас. — Ну ты предупредила, блин. Вообще-то, о таком за неделю предупреждают, а ты уже через полтора часа выезжаешь! — возмутился Чонин и кивнул на вещи Наён, которые стояли в прихожей. Друзья сначала подумали, что девушку выгнали из дома, и как истинные друзья уже вовсю обсуждали, у кого-же всё-таки она будет жить, но Ким поспешила сказать им правду. — Точно, — согласился Чанёль, кивая другу. — Нет, серьезно, Наён, что случилось? — не переставала беспокоиться, спросила подруга. — Еще же даже выпускного не было! — Да блин, понятно, что она что-то натворила, смотри, какая она грустная, еще ж недавно говорила, как хочет побыстрее свалить из дома, а тут радости ни в одном глазу! — проговорил Ким. — Блин, Чонин, замолчи, — толкнул его Чанёль. — Слушайте, давайте хотя бы напоследок вместе покурим! — тут же воодушевилась Наён, не желая рассказывать, что у неё произошло в семье. — Ты же бросила, — удивлённо поднял брови Ким. — Ну ради вас, покурю. — С ней точно что-то случилось. Наён тяжело выдохнула, краем губ улыбнувшись. Всё-таки она очень будет скучать по друзьям и не жалеет, что сейчас к ним приехала попрощаться. Как же в такие моменты её спасают их шутки! Заставляют её еще немного продержаться, потому что как только она сядет в самолет, окончательно возненавидит себя. — Ну ладно-ладно, — улыбнулся Чонин. — Давайте хотя бы обнимемся все! Они все встали с дивана и обнялись, Наён поцеловала Чонина и Чанёля в щёчку, еще долго не могла прекратить обнимать с Сын А, стараясь хотя бы ну тут не заплакать! Но всё равно проронила несколько слезинок, но тут же вытерла их пальцами, не желая, чтобы её друзья расстраивались. — Да ладно, она в любом бы случае уехала, — проговорил друг. — Чонин! — возмутились друзья. К дому Чанёля через двадцать минут приехала машина, которую прислала мать, чтобы точно удостовериться, что дочка села в самолёт. Школьница в последний раз попрощалась с друзьями и села в знакомый автомобиль, пока водитель занимался багажом. А когда они уже направились в аэропорт, она вовсе не сдерживала слёзы. Уже сейчас хотелось безумно увидеть Сехуна, хотя бы услышать его голос, но понимала, что обратного пути нет. У её матери наверняка сейчас просто отличное настроение! К приезду в аэропорт девушка немного успокоилась, водитель помог сдать багаж, а когда объявили её рейс, Наён с готовностью снова начала плакать. Шатенка выключила телефон, сдала билет стюардессе и села, наконец, на своё место, а на соседнем сидела пожилая женщина. Люди пока только начали садиться, но всё равно скоро объявят о взлёте. Девушка не могла перестать думать о том, что Сехун в это время уже должен был вернуться, поэтому закрыла руками лицо и, не обращая внимание на то, что рядом сидят люди, снова начала плакать. Ей больше всего сейчас плевать на чужое мнение! Да она в принципе сейчас сама виновата, сама выбрала и сама решила судьбу за них двоих. Остаётся только надеяться, что О её за это не возненавидит. Хотя она полностью этого заслуживает. — Боже, дорогая, самолёт еще не взлетел, а ты уже плачешь, не стоит бояться, — отозвалась пожилая женщина, которая сидела с ней рядом, и Ким подняла на ту заплаканные глаза. — Извините, — шмыгнула носом школьница. — Или ты не из-за этого плачешь? — подняв бровь, поинтересовалась женщина. Наён кивнула, поджав губы и не зная, что ей ответить. — Наверное, с кем-то тяжело прощаться? — С любимым человеком, — кивнула Ким, сама не понимая, почему рассказывает это совсем незнакомому человеку. — И что же тебе мешает с ним остаться? — спросила она. — Родители, — ответила девушка. — Не разрешают нам быть вместе, грозятся у нас всё забрать, поэтому делаю, как они мне велят, пока не стало всё еще хуже, пока еще можно что-то изменить, — тяжело выдохнула она, снова чувствуя, как слезятся глаза. — А твой парень об этом знает? — Нет, — облизнула пересохшие губы Наён. — Что же тогда ты решила за вас двоих? — тут же возмутилась женщина. — Знаешь, улететь сейчас, наверное, будет самой твоей огромной ошибкой. Потому-то ты очень будешь жалеть всё время, представляя, как же бы было, если бы ты осталась. — Но родители? — Если они не понимают, что вы хотите быть вместе, значит, вы не слишком старались. За любовь нужно пытаться бороться, нужно доказать, что ты любишь, а не уезжать по первому зову, даже не попытавшись. Наён опустила глаза вниз, очень сомневаясь, хотя абсолютно понимает, что незнакомка говорит ей чистую правду. — И ты не должна бояться из-за того, что вы останетесь вдвоем и у вас всё заберут, в любом случае, когда бы пришло время, родители перестали бы тебе помогать. — И что же мне тогда делать? Девушка подняла на женщину умоляющий взгляд о помощи, потому что у неё всё это время не было человека, у которого можно было бы спросить совета, а сейчас перед ней пожилая госпожа, которая прожила достаточно долгую жизнь и видела больше, чем сама Наён. — Я не могу ответить на этот вопрос, милая, — улыбнулась женщина и легонько дотронулась до её волос, поправляя. — Ты должна сама решить. Но разве не лучше попытаться сделать всё, что в твоих силах? И даже если ничего не получится, ты будешь знать, что сделала всё возможное. Лучше так, чем всё время корить себя тем, что ты могла бы хоть как-то повлиять на свою судьбу, но этого не сделала. У Наён забилось быстро сердце, так, что, кажется, собственных мыслей слышно не было. Просто шатенка прямо в эту же секунду поняла, что очень хочет попытаться! Что сейчас она безумно хочет увидеть Сехуна и рассказать обо всём случившемся, а в самую первую очередь — о своих чувствах. Какая же она всё-таки была эгоистка! Сехун же для неё столько сделал, а она предпочла даже не бороться за них, в то время как блондин пытался для них сделать абсолютно всё! — Ох, моего мужа еще нет, но мы уже скоро вылетаем, — как будто сама себе пробубнила госпожа, и Ким от этих слов резко встала с места. — Спасибо огромное! — поблагодарила пожилую женщину Ким, заметив на лице у той довольную улыбку, и тут же направилась к выходу из самолёта! Как же хорошо, что она успела всё понять до вылета! Как же она, наверное, бы себя корила всю жизнь за такой поступок, за предательство! А Сехун? Всё это время она только думала о себе, только о том, какие же их отношения принесут проблемы. Она быстрым шагом вышла из самолёта, спустившись по ступенькам, и побежала к зданию сломя голову, чтобы как можно быстрее сесть на такси и добраться до квартиры. Она даже думать об оставшихся вещах в самолёте не могла. В каком же сейчас состоянии блондин, зная, что Наён уже от него улетела? Ей больно даже представлять это. Она сама виновата. Надо было думать раньше и, может быть, чуточку больше верить парню. Ким вышла на парковку, где сразу же нашла такси, села туда и приказала водителю быстрее направиться до нужного ей адреса. Дыхание от подобных чувств просто перехватывало. Она тут, она не улетела, она едет к Сехуну, и пусть мать хоть еще раз попробует её напугать! Школьница сделает всё для того, чтобы они с О были вместе! Уже через полчаса её довезли до самого подъезда, она заплатила водителю и с тяжелым сердцем туда зашла. Если честно, было очень страшно, что блондин, когда она зайдет в квартиру, прикажет ей уходить или скажет, что видеть её больше не хочет! Самое страшное, наверное, сейчас — это услышать слова ненависти от парня. Она добралась до нужного этажа и остановилась напротив железной двери, восстанавливая дыхание, закусила губу и открыла дверь ключом, тут же заходя внутрь. Сердце даже сейчас не переставало биться как сумасшедшее, в квартире тишина, каких-либо звуков не слышно. Казалось, что тут совсем никого нет. Она направилась дальше, почему-то даже не разувшись, но когда зашла в гостиную — ужаснулась, по всей комнате были разбросаны вещи, осколки разбитой вазы валялись на ковре. Не трудно догадаться из-за чего. Наён еле как сдержала нахлынувшие слёзы, сглотнула тяжелый ком в горле и направилась в спальню, дверь которой была чуть приоткрыта. Зашла внутрь и увидела сидящего на полу возле кровати Сехуна! Тот был совсем поникший, грустный, просто в ужасном состоянии, от которого у Наён ну просто не могло сердце не ёкнуть. Сехун наконец повернулся на звук скрипящей двери и увидел Наён, которая за всё это время, стоя тут, не проронила ни одного слова, и взгляд тут же сменился на удивлённый, наверное, подобного даже не ожидавший. А Наен, наверное, за последнее время в первый раз выдохнула с облегчением, подошла к парню, сняла с себя жутко давящий шарф и рухнула на пол прямо к Сехуну со словами: — Я вернулась.