Головокружительно

Это было не «папа». Я не думаю, что меня и вправду узнавали. Скорее всего, слог «па» просто ассоциировался у Люка со мной, потому что даже если иногда он использовал «па» и «папа», также было много «папапапапапапа». Но Дебби настояла, что это всё равно считается его первым словом. Я был так охуительно горд. Дафне пришлось заткнуть меня три раза в трёх разных разговорах. Новый зуб Люка не показывался аж до утра четверга, а это значило, что он капризничал ещё два дня. В понедельник я писал тест по матанализу и, — результат двух пропущенных дней, — ужасно отставал от класса. Мой проект по биологии отнимал кучу времени. Мои экзамены должны были состояться уже через полтора месяца, а я не решал пробники уже больше недели. И, несмотря на весь этот внушительный список, я откопал где-то время, чтобы волноваться за приближающийся воскресный обед. — Не то чтобы я думал, что я им не понравлюсь, — пытался объяснить я Дафне, которая должна была проверять меня по матанализу. — Просто... они уже думают, что я недалёкий пацан. В лучшем случае, я казался им забавным. Но с Люком... Все шансы проявить себя в лучшем свете только что выпали из окна. Теперь я просто дурной мальчишка с прошлым и без будущего. — Забавным? — нахмурившись, переспросила Дафна. — Это вроде они тебя жалели что ли? Я потряс головой. — Нет, не совсем жалели. Я просто был интересным. Как будто они думали, что может... — Что? Может, Брайан Кинни наконец-то встретил кого-то подходящего. Но я не произнёс этого вслух. Это в любом случае было неправдой — просто мои несбыточные мечты. И даже если я, может быть, подходил Брайану Кинни, это не имело никакого значения — я всё равно не мог его получить. — Ты разве не должна проверять мою домашнюю работу? — спросил я её. — Это ты всё не затыкаешься про свой обед, — парировала Дафна. Она положила карандаш и облокотилась на спинку дивана. — С каких пор ты вообще хочешь завести друзей? Я понимаю, почему ты хотел им понравиться раньше, но теперь, когда ты решил отказаться от Брайана, какая разница? — Я... я не знаю. Но я знал, и слова полились из меня быстрее, чем я осознал, что говорю: — Я просто, блять, устал, что все думают обо мне как о ребёнке! Бедненький малыш Джастин — втюрился в Короля Либерти-авеню. Бедненький малыш Джастин — его достают в школе. Бедненький малыш Джастин — папочка его не любит. Бедненький малыш Джастин — он не знает, чего на самом деле хочет, он запутался, у него такой период, папочка его выгнал, ему некуда идти — он даже не может содержать своего чёртова сына! Тишина. У меня вздымалась грудь, в крови бурлила злость, заставляя сердце колотиться. Гнев немного угас, когда Дафна потянулась ближе и забросила руку на плечи, мягко меня обнимая. Блять. — Я бы смог, знаешь, — упрямо сказал я. — Я нашёл бы работу, платил бы за няню... я смог бы. — Я знаю, — сказала она — и это было правдой. Я знал, что она знала. Я слышал в её голосе. — Но я не могу расхаживать и кричать это всем подряд — и транспарант на шею не повесишь! — я растерянно обернулся к ней; руки сжались в кулаки. — Всё, что они увидят — глупого мальчишку, живущего за счёт Деб, не способного нести ответственность за свои поступки. Но это не я, Даф. Не я. — Джастин, если они попробуют узнать тебя получше, то ни за что так не подумают, — нежно сказала Дафна. — Но они не станут узнавать меня получше! Они просто осудят меня и спишут со счетов, как тупого тинейджера. Дафна молчала, думая. Я обхватил голову руками, пальцами сдавливая виски. — Блять. Блять. — Хорошо, вопрос. — Какой? — спросил я, подняв взгляд. Я уже остыл, и теперь чувствовал что-то, больше похожее на тоску. — Ты бы что угодно сделал для Люка, так? — спросила Дафна. — Я имею в виду, всё. Отказался от образования, рисования, Брайана, дома... — Я уже это сделал, — сказал я. — Так ты можешь отказаться от своей гордости? Я выплюнул неровный смешок. — Так я вот чем занимаюсь? — Ну, нет. Ты занимаешься тем, что раздуваешь проблему на пустом месте и волнуешься о чём-то, над чем у тебя нет власти, но если... — Сучка, — буркнул я, пихнув её локтем. — Ой, заткнись. Ты знаешь, что я права. Я вздохнул и уселся обратно на диван, закрывая глаза. — Я правда не хочу идти на этот обед, Даф. — Притворись, что заболел, — предложила Дафна. — Дебби не обманешь. — Тогда заболей по-настоящему! — Я ненавижу болеть. Да и я не стал бы подвергать Люка и Вика опасности. — Аллергическая реакция? — Но... — я открыл глаза. — А вообще-то, это неплохая идея. — Хочешь, посмотрю, нет ли в ванной тайленола? — спросила Дафна. — Нет, я от него могу в больницу загреметь, — принял я во внимание. — Честно, любая из аллергических реакций может уложить меня в койку. Бля, думаю, тогда это не вариант. — Скажи им, что твоя бабушка умерла? — Не сработает: Дебби позвонит маме и поймёт, что я соврал. Дафна вздохнула. — Я не знаю. У тебя срочная... фигня... связанная с рисованием? — Я могу сделать так, чтобы меня случайно заперли в Музее Искусств Карнеги. — Почему у меня такое чувство, что ты планировал провернуть подобное в любом случае? Она меня слишком хорошо знает. Я ухмыльнулся. — Надо ещё поработать над деталями, но это было бы охуительно. — Ты такой ботан. — Ты меня всё равно любишь, — счастливо сказал я, кладя голову ей на плечо. Было бы очень круто, если бы меня заперли в Карнеги. Я бы нашёл, как включить свет, чтобы нормально рассмотреть картины. Там было несколько работ Пикассо, на которые я мог, — иногда я так и делал, — смотреть часами. Я обожал рисовать их, передавая своими глазами, наблюдая, как мои чувства переплетаются с плоскостями и тенями шедевра... Я резко выпрямился и сел. — Нахуй их, — сказал я. Дафна моргнула. — Что? — Знаешь? Пошли они на хуй, — снова сказал я, и на этот раз в моём голосе прибавилось уверенности. — Я гениальный. Я сексуальный. Я охуительный отец, и я взрослее, чем большинство людей, которые старше меня на десяток лет. Хотят осуждать меня — ну и зря, им же хуже. — Ах, — сказала Дафна через пару секунд. — А я только начала беспокоиться о твоей самооценке. Я просиял. Моя самооценка проснулась и бодрствует, спасибо большое. Я офигительный. А все, кто с этим не согласны — могут отправляться на хуй. — Точно не хочешь, чтобы я с ним посидела сегодня? — спросила Дафна. Мы стояли в коридоре и собирались разойтись. У неё была встреча модели ООН*, а я направлялся к парковке. Я кивнул. — Да, точно. — Может, завтра? — Ты почему так отчаянно хочешь остаться наедине с моим сыном? — спросил я, приподнимая бровь. — Вы что-то замышляете? Дафна пожала плечами. — Я просто подумала, что тебе захочется погулять. Больше недели прошло с тех пор, как у тебя был свободный вечер. Даже если ты больше не бегаешь за Брайаном, разве нельзя пойти потанцевать? Пятница же! — Я в порядке, — непринуждённо отозвался я. — Ну ладно, как хочешь. Я тебе позвоню в субботу, соберёмся и в срочном порядке порешаем математику? Я закивал. — Ага. Звучит суперски. Мы разошлись, но я сделал всего пару шагов от Сент-Джеймс, когда меня заметили Крис Хоббс и его дружок Райли. — Эй, пидрила! — заорал Крис, направляясь ко мне. — Возвращаешься в приют для бомжей? — Отъебись, я не живу в приюте, — крикнул я ему через плечо, ускоряя темп шагов. — Тогда с одним из твоих жопоебливых дружков? — спросил Крис. — Сосёшь хуи за койку и харчи? — Нет. Я этим для развлечения занимаюсь, — парировал я. Они почти нагнали меня. Смысла бежать уже не было. — Разве тебе не надо беспокоиться о ребёночке? — спросил Райли. — А ты что, не слышал? — Крис наконец настиг меня и впечатал локоть мне в бок, а я не успел вовремя уклониться. — Его из-за этого папочка выгнал из дома. Застал, как он домогается к маленькому мальчику. Вы же, педики, любите это делать? Я стиснул зубы, протискиваясь мимо него и уходя прочь. Они, глумясь, следовали за мной. — Ты поэтому растишь ребёнка? — издевался Райли. — Ждешь, пока он станет для тебя достаточно взрослым? Сколько там, вам, уродам, нравится? Пять лет? Шесть? — Это же пиздец, больная ты мразь, — выплюнул Крис. Если бы я шёл хоть немного быстрее — я бы уже бежал. В ушах гудела ярость, я хотел заорать и развернуться к ним, но знал, что не могу позволить себе ввязаться в ещё одну драку — особенно, если нет никого, кто смог бы оттащить Криса. Кроме, конечно, Райли, но этот скорее присоединится. Я мог видеть машину Сары. Я был совсем близко. — Конечно, мелкий, скорее всего, уже пидор. Он же отпрыск Тейлора. — Блять. Я бы лучше сдох. — Если повезёт, то так и случится, прежде чем его папочка решит потрогать его во всех «странных местах». Я пытался достать ключи от машины, но у меня от гнева тряслись руки. Не говори ничего, не говори, не говори.... — Слышишь, Тейлор? Лучше отдай пацана на усыновление или что-то типа, прежде чем к нему пристанет твоё пидорское дерьмо — или лучше окажи ему услугу и придуши во сне, чтобы ему не пришлось расти с отцом-педиком. — И пока ты этим занимаешься, окажи услугу и нам — прикончи заодно и себя. — Уёбищный хуесос. Я не смел взглянуть на них, пока открывал машину, и они медленно удалились в сторону футбольного поля. Наверное, чтобы трахнуть на пару каких-нибудь чирлидерш. Я долго сидел в машине Сары, пытаясь взять себя в руки, чтобы доехать до Дебби. Я вбежал в дом, схватил Люка и прижал его к груди, зарываясь лицом в мягкие светлые волосы. — Всё в порядке? — спросил Вик с дивана. Я даже не посмотрел на него. — Да. Вик не стал давить. — Солнышко, тебя к телефону, — крикнула Дебби. Было субботнее утро. И звонить мог только один человек. Я отпустил гиппопотама, которого мы Люком перетягивали, как канат, и Люк неловко зашатался на ногах, вцепившись в игрушку обеими руками. Он смотрел, как я встаю, выпуская недовольное: «Папапапапапапапа!» — Я вернусь, — пообещал ему я, а потом отправился на кухню. — Папа должен сказать Дафне, чтобы она пришла помочь с домашней работой по матанализу. — Папапапапапапапапа! Он уронил гиппопотама, падая на пол и ползя за мной. Я взял у Дебби телефон. — Привет, Даф. — Джастин? Я моргнул. — Мама? — Привет, милый. Как дела? — Э-э, хорошо. Ты почему звонишь? — Мне нужна причина, чтобы поговорить с единственным сыном? Люк наконец-то настиг меня и обхватил мою ногу, подтягивая себя в стоячее положение. — Да, — прямо ответил я. Мама вздохнула. — Джастин, серьёзно. — О. Ты имеешь в виду, что папа ещё от меня не отрёкся? — поинтересовался я. — Твоему отцу просто нужно время, Джастин. Он тебя любит. — Он меня любит, пока я не голубой и не опекун своему ребёнку, — спокойно сказал я. — А если ты звонишь, чтобы я его простил, то я сейчас повешу трубку. — Ну, честно, Джастин, не то чтобы ты его не провоцировал. — Что за хуйн... — Я не говорю, что твой отец был прав. Я просто говорю, что ты не абсолютно невинен. Но... слушай, я позвонила не для того, чтобы ругаться, милый. Расскажи мне о своей неделе. Как школа? Я посмотрел вниз, на Люка, который пристал к моей ноге, словно банный лист, и довольно жевал деним моих джинсов. Я подумал рассказать матери о его первом слове, но сдержался. — Мам, мне пора. Я жду звонка от Дафны. — Я уверена, что ты можешь поговорить пару минут. Я вздохнул. — Я нормально. Школа нормально. Я почти нагнал всё, что пропустил за два дня, в понедельник тест по математике, к которому мы с Дафной будем сегодня готовиться — поэтому я и жду её звонка. Как бы вот прямо сейчас. — Тебе хорошо живётся у Дебби? Всё в порядке? — Потрясающе. Люку здесь очень нравится, и Дебби шикарный повар, — сказал я, может, даже чересчур честно. — Мы бы с радостью... О, Джастин. Почему бы тебе не прийти на ужин на этой неделе? Я приготовлю фахитас. Тебе они всегда нравились, помнишь? — Я не буду сидеть за одним столом с человеком, который пытался убить Брайана, — ровно произнёс я. Люку надоело пытаться прогрызть дырку в моих штанах своими тремя зубами, и он снова плюхнулся на задницу, влезая рукой в мой левый носок и что-то лепеча. — Ты пропустил день рождения Молли, — внезапно сказала мама. — Я был уверен, что Люка не приглашали. — Ты не мог попросить Дебби, чтобы она приглядела за ним один час? — спросил мама. Я стиснул зубы. — Я был не в курсе, что чек, который ты выписала, покрывает и услуги няни. Слушай, мне пора. Дафна должна позвонить. — Ладно, ладно, — наконец вздохнула мама. Звучала она устало. — Я тебя люблю. Перезвонишь мне в ближайшее время? — Ага. Конечно, — сказал я, абсолютно не имея этого в виду. — Пока, милый. — Пока, мам. Пять часов воскресенья наступили слишком быстро, как по мне. Но с другой стороны, они могли бы вообще не наступать, и тогда я был бы чертовски счастлив. Но Эммет появился первым. Я хотел спрятаться в ванной, но, к несчастью, Дебби назначила меня открывать дверь и забирать верхнюю одежду, пока она возилась на кухне. Так что, встав поудобнее и перехватив Люка на бедре, я отворил дверь и улыбнулся. — Детка! — взвизгнул Эммет, притягивая меня в объятия. Люк запротестовал, и Эммет отступил на шаг. — И... э-э... ещё одна детка, — добавил он с куда меньшим энтузиазмом. — Ну разве он не очаровательный? Я подвинулся, позволяя Эммету войти. — Спасибо. Его зовут Люк. — Так и сказала Дебби, — Эмметт, у которого никогда не получалось спрятать эмоции, сейчас звучал почти нервно. Неуверенно. Откладывает оценку происходящего на потом или боится показать, что он уже её провёл? «Нахуй их», — подумал я, позволяя уверенности просочиться в кровь. — Он мой сын, — добавил я, поднимая его чуть повыше, и буквально впиваясь в Эммета этим выражением лица «только-посмей-сказать-что-нибудь-не-то». Он расплылся в улыбке. — Как-будто он мог быть чьим-то ещё, с такой копной волос. Я улыбнулся. Неуверенность из Эммета пропала. — Что, чёрт возьми, на нём надето? — внезапно вопросил он, просовывая палец под ремешок комбинезона. — Милый, это же чудовищно! Ты повредишь психику ребёнка ещё до того, как ему исполнится два. — Тогда купи ему что-нибудь новое, — ответил я. — Мне всё равно, что он носит. Знаешь, сколько сейчас стоит детская одежда? Люк не обращал никакого внимания на Эммета, он был слишком занят, пихая пальцы мне в грудь, словно был уверен, что если только надавит достаточно сильно — то проткнёт меня сквозь футболку и грудную клетку. Что было удивительно жестокой мыслью для малыша. — Может, придётся, если меня будут видеть рядом с ним на людях, — серьёзно сказал Эмметт. Я закатил глаза, а потом протянул руку. — Я должен принимать пальто. Пальто Эммета, конечно, было вопиюще бирюзового цвета с пушистой белой подкладкой вокруг капюшона. Я предположил, что просто должен радоваться отсутствию на нём переливающихся стразиков. — Заставляют тебя отрабатывать проживание? — спросил Эммет, сбрасывая с плеч пальто. — Давали на выбор либо это, либо рубить дрова, — признался я, понижая голос. — А ещё Деб угрожает чем-то вроде больших рекламных щитов, которые мне придётся носить сзади и спереди, и новыми способами раскрутки закусочной... Эммет рассмеялся, и я забрал его одежду. Но для того, чтобы повесить пальто в шкаф, нужны были обе руки, а значит, Люку придётся куда-то деться. — Не хочешь его подержать? Глаза у Эммета немного расширились. — Э. Знаешь, кажется, лучше обойтись без чего-то очень извивающегося и очень ценного в моих руках. Спасибо. Я пожал плечами и наклонился, усаживая Люка на землю. Люку это не понравилось. Он взвыл целым набором гласных и вскинул голову вверх, поднимая руки. — Да подожди минутку, моя маленькая истеричка, — буркнул я, просовывая вешалку в плечи пальто. — Па! Папапапа! Папа! — Эммет! — позвала Дебби с кухни. — Иди сюда и начинай накрывать на стол. Истерика Люка разрослась в плач, пока я вешал пальто, он смотрел вверх и тянул ко мне руки. Я подхватил его, закатывая глаза, и принялся шептать что-то успокаивающее. К тому времени, как на пороге появились Майкл и Дэвид, он уже утих, а Дэвид настоял, что он сам повесит их с Майклом куртки. Так что я присел на диван и начал играть с Люком и его гиппопотамом. Дэвид хотел подержать Люка, но когда попытался поднять его на руки, Люк разразился рыданиями и начал, плача, звать меня. — Прости, — извинился я, когда обеспокоенный Дэвид вернул его обратно на мои колени. — Он сегодня как прилип ко мне. Даже странно. Дэвид чуть улыбнулся. — Всё в порядке, я понимаю. У моего сына Хэнка постоянно были такие периоды. Обычно, правда, он так цеплялся к матери — плакал часами, когда она уходила на работу и оставляла его со мной. — Ну, я всё, что у него есть, — пожал плечами я, кругами поглаживая спину Люка. Дэвид приподнял бровь, словно ждал, что я скажу что-то ещё, но, к счастью, дверь снова отворилась, и в дом ввалились Линдси и Мелани, с зажатой между ними детской переноской. Я удивлённо моргнул: я не ожидал, что они возьмут с собой Гаса. Я быстро глянул на Люка, который уже восстановился после своей травмы, когда его почти (боже упаси) взял на руки другой человек. — Привет, Джастин, — сказала Мелани, подходя к дивану. — Рада тебя видеть. Я попытался усадить Люка на пол, но он начал капризничать, так что пришлось примириться с тем фактом, что, похоже, я проведу остаток вечера с ребёнком на руках. Маленькая королева драмы. — Деб рассказала нам, в чём дело, — оповестила меня Линдси, глаза у неё бегали с меня на Люка. — Мы рады, что у тебя получилось встать на ноги — тебе очень повезло встретить кого-то, как Деб. Где-то глубоко внутри взорвался дух противоречия, но я запихнул этот всплеск как можно глубже. Неважно, смог бы или не смог бы я справиться без помощи Деб. Неважно, если они думают, что я пользуюсь её щедростью, что я не способен сам позаботиться о себе и Люке. Мне придётся просто проглотить свою гордость, улыбнуться и вытерпеть. — Да, нам очень повезло, — согласился я, смотря на Люка. — Мы принесли Гаса, хотя он пока и не выказывал никакого интереса в других детях, — сказала Мелани, ставя переноску на диван. Она была заполнена одеялами, но я предположил, что лёгкое шевеление — и есть Гас, запрятанный внизу. Наверное, он уже начал перегреваться, учитывая, что в помещении не было кусачего ноябрьского ветра. — Что думаешь, Люк? — мягко спросил я, слегка его покачивая. — Хочешь завести друга? Линдси принялась вытаскивать одеяла из детской переноски, и я предложил Мелани забрать её пальто, но она меня отшила. — Спасибо, но нет, спасибо. Я могу сама повесить своё чёртово пальто, шкаф прямо тут. — Обед готов! — крикнула Дебби с кухни. А потом, ещё громче: — Вик! Спускайся есть! Я внезапно понял, когда Гаса полностью высвободили из-под одеял, что у нас только один стульчик и целых два ребёнка, которых нужно накормить. Но мне пришлось оттолкнуть от себя эту мысль, так как более срочная проблема внезапно объявилась на пороге. Брайан. Я сглотнул, убедительно напоминая себе, что с ним покончено, что я от него отказался ради Люка. Я не могу его заполучить и не буду даже пытаться. — Вы только взгляните, кого принесла нелёгкая, — сухо сказала Мелани. — Я себя сам принёс, — холодно ответил Брайан, прищуриваясь. Его глаза моментально метнулись к Гасу, которого Линдси вытаскивала из переноски, а потом ко мне. — Хотя если бы я знал, что тут будет так много детей... — И чего вы все ждёте? — поинтересовалась Дебби, высовываясь. — Идите и садитесь. И самое время тебе начать приходить на эти обеды, засранец. Солнышко, возьми его пальто. О, и Гас здесь! Привет, милашка! Да-а, приве-ет! Мелани и Брайан выглядели словно близнецы с этим их одинаковым выражением отвращения к воркованиям Дебби, и мне пришлось согласиться, хотя я уже почти привык за последнюю неделю — с Люком, к сожалению, обращались точно так же. — Взять твоё пальто? — спросил я, подходя к Брайану. Он приподнял бровь: — Деб уже тренирует тебя быть хорошей домохозяюшкой? — Ну, ты меня знаешь, — саркастично проговорил я. — Всегда подчиняющийся и тихий. Это только вопрос времени, когда мой член отвалится, и я отращу себе пизду. Брайан усмехнулся. — И где же такая крошка, как ты, понахваталась этих грязных слов? — От жутких стариков, которым так нравится меня совращать. — Лучше тебе не использовать такую лексику сегодня за столом с детишками. — Эй, вы двое! Может, перестанете флиртовать и уже притащите свои задницы сюда? — грозно вопросила Дебби. — Тут уже всё стынет. — Сам своё пальто вешай, — сказал я Брайану, прежде чем отправиться к столу. Я заметил Линдси, подтаскивающую стульчик, но когда её взгляд наткнулся на меня, она внезапно осознала ту же проблему, что и я пару минут назад. — О, — сказала она, останавливаясь. Её глаза забегали между детьми. — Я могу просто подержать Люка, — быстро сказал я. — Пусть Гас сидит в стульчике. — Ты уверен? — переспросила она. Я закивал. — Да, всё в порядке. Может кто-нибудь его немного подержать, пока я достану его обед? Он там, на столешнице... — Давай я, Солнышко, — объявила Дебби, направляясь обратно в кухню. — Ма! — запротестовал Майкл. — Доктора сказали не напрягаться. — Я и не напрягаюсь, — настояла Дебби. Майкл зыркнул на меня. — Ну, ну, Майки, — сказал Брайан, становясь позади меня. — Твоя мама годами растила чужих детей. Не думаю, что ещё парочка её убьёт. Блять. Даже Брайан думал, что я живу за счёт Дебби! Было больнее, чем я себе это представлял. — Она не растит ни меня, ни Люка, — упрямо сказал я, подтягивая ближайший стул и усаживаясь. Я силой заставил себя остановится на этом и не вдаваться в подробности гневной тирады об отстаивании своей независимости, которую мне так отчаянно хотелось продекларировать. Брайан присел на стул рядом со мной. Всё ещё бесясь из-за его шпильки в сторону моей самостоятельности, я был скорее раздражён, чем взволнован. — Верно, — согласилась Дебби, возвращаясь с тарелкой, которую я приготовил для Люка до того, как меня определили на пост дворецкого, и бутылочкой смеси. — И, кстати, Солнышко гораздо лучше воспитывает своего ребёнка, чем ты. — А он его вообще не воспитывает, — сказала Мелани, бросив на Брайана злой взгляд. — Он просто донор спермы. Брайан наклонился ближе, ткнув в щёку языком. — И всё же, по какой-то причине, я плачу абсурдное количество денег каждый месяц за страховку жизни из-за своих крошек-пловцов. Самая дорогая эякуляция в моей жизни. — Видите, мы именно поэтому хотели, чтобы отцом был Брайан, — слабо улыбаясь, вмешалась Линдси. Эммет фыркнул. — Потому что у него нелепо большая зарплата? — Потому что он самый эгоцентричный мудак из всех, кого мы знаем, — как само собой разумеющееся сказала Мелани. — Мы предполагали, что он не захочет иметь с ребёнком ничего общего. Кажется, это было общее мнение сидящих за столом, и, прежде чем осознал, что делаю, я выпалил: — Это неправда, — запротестовал я. — Брайан любит Гаса! — Брайан сидит прямо здесь, если вдруг вы все забыли, — вмешался Брайан, заглушив смешки, вызванные моим комментарием. — И, чудо из чудес, может говорить сам. Последнее было явно адресовано мне, причём вкупе с особенно недоброжелательным взглядом. Я с вызовом уставился на Брайана в ответ, абсолютно не желая брать свои слова обратно. Я знал, что они были правдой. Я видел, как у Брайана смягчается взгляд, как всё его тело словно начинает вращаться по новой орбите, вокруг крошечного малыша на его руках, я рисовал эту картину бессчётное количество раз. Он любит Гаса, даже если трусит это признать. Брайан в конце концов оторвал от меня свой взгляд, когда Дебби передала ему хлебницу. Я нацелил своё внимание на Люка, который тянулся к своей еде, но не мог достать с моих коленей. Я пересадил его чуть ближе, чтобы он мог кушать, придерживая его одной рукой, а другой аккуратно накладывая запеканку, стоявшую посредине стола. — А где Тед? — спросила Линдси. — На какой-то опере, — ответил Эммет смиренным тоном. — Он просил меня пойти с ним, но, к сожалению, у меня аллергия. — На оперу? — спросил Вик, приподнимая бровь. Эммет закивал. — Каждый раз покрываюсь сыпью. Я усмехнулся и зачерпнул Люку яблочного пюре. — А какую оперу он смотрит? — спросил Дэвид. Эммет пожал плечами. — Только не говори мне, что ты любишь оперу, — недоверчиво сказал Майкл. Дэвид неопределённо качнул головой: — Обычно нет, но я люблю всё, что написал Моцарт. — Я внезапно вспомнил, почему избегаю подобных сборищ, — сказал Брайан справа от меня. — Все эти увлекательные диалоги. Для меня даже почти чересчур. — Кончай уже с сарказмом и ешь, — гавкнула на него Дебби. Брайан тяжело вздохнул. — Да что ж такое, Деб. То кричат, чтобы кончал. То чтобы не кончал... — Да и вообще ты очень умелый любовник, — сказал я. Зазвенела пауза. Все на меня уставились. Брайан усмехнулся, наклоняясь ко мне и взъерошивая волосы. — Вот это мой мальчик. Я отдёрнул голову, коротко на него взглянув. — Папапапапапа! — наклонился вперёд Люк, размахивая руками и пытаясь поймать мою руку, которая держала его еду. Я быстро донёс её до его рта. — Так сколько твоему сыну? — спросила Линдси, меняя тему. — Девять месяцев, — ответил я, продолжая его кормить. — Год исполнится 27 января. — Ты его сам растишь? — спросила Мелани. — Ага. — Большая ответственность, — подметила Линдси. Я прищурил глаза, в первый раз чувствуя толику неодобрения в её голосе. То, как она избегает встречаться со мной взглядом. Линдси растили так же, как и меня, в загородном клубе, где никогда ничего не говорили напрямик. Я мог сказать это по тому, как она сидела, сложила салфетку, как она периодически возвращала приборы на изначальные места. А теперь она сообщила мне, прямо как подружки моей мамы, о своём неприятии к тому, что я воспитываю собственного сына. Нахуй её. — Ну, как-то я справлялся, — холодно ответил я, поглубже заглатывая обиду. Было не так уж сложно. Линдси внимательно посмотрела на меня, не упустив тона моего голоса, а потом принялась кормить Гаса гороховым пюре. Я скормил Люку остатки яблочного, а потом разрешил ему есть воздушные палочки, пока сам подбирал с тарелки всё, что осталось от моего обеда. Больше в разговоре я не участвовал. В конце концов, о чём мне было говорить? Майкла возмущало само моё присутствие, Брайан, Линдси и Мелани явно думали, что я просто безответственный малолетний пиздюк, пользующийся добротой Дебби. Остальным было всё равно. А мне просто нужно было пережить этот обед, а потом уединиться с Люком в своей комнате. А завтра, в школе, я увижу Дафну... Я вдруг осознал, что Люк съезжает с моей ноги слишком далеко, и подтянул его ближе к центру колена. И только потом я заметил, что Люк крепко ухватился руками за запястье Брайана, и самозабвенно разглядывал повязанный на нём браслет из ракушек. А Брайан... позволял ему смотреть. Я уставился на эту картину, наблюдая, как он разрешает Люку потянуть за браслет, всунуть палец между ракушками, скользнуть ладошкой под нитку, и, в конце концов, притянуть руку Брайана на его колено — и, следовательно, и на моё. Мы с Брайаном разделили долгий взгляд. Я не был уверен, что именно читаю в его глазах, но это было точно не осуждение. И не снисходительность. А что было? После обеда мы переместились в гостиную, пока Дебби и Эммет возились с десертом, которому необходимо было «ещё пару штрихов, прежде чем поместить его в духовку». Что бы это ни значило. Я был на полу с Люком, который, наконец-то, осознал, что ему совсем не обязательно постоянно находиться со мной, так что он решил поиграть в свою любимую игру встань-и-упади. И безумно хихикал каждый раз, приземлившись на попу. — Твой ребёнок чудной, — выдал наблюдение Брайан. Мелани держала Гаса на коленях с таким выражением лица, словно боялась, что если подпустит своего сына чуть ближе к Люку, то он непременно заразится «странностью». Я пожал плечами. — Он так делает с тех пор, как научился стоять. В конце концов он поймёт, что ходить гораздо веселее, чем падать на задницу. — Я всегда говорю, первые два года их жизни ты учишь их ходить и говорить, — проорала Дебби с кухни, — а следующие шестнадцать говоришь им сесть и заткнуться! — Ма! — заныл Майкл, и все закатили глаза. — И какой у тебя план, Джастин? — спросила Мелани, усаживаясь обратно в кресло. — Ты в выпускном классе, верно? О, этот разговор мне явно был не по душе. Мне он не нравился совершенно-совсем, хотя ещё даже не начался. — Ага, — сказал я, кивая. — Так что для начала мне нужно закончить школу, прежде чем делать... что угодно, на самом деле. — Ты всё ещё думаешь про художественную школу? — спросил Линдси. — Не знаю, — пожал плечами я. — Знаешь, есть стипендии для родителей-одиночек, — вмешался Дэвид. — Я уверен, ты сможешь получить такую, если наберёшь достаточно высокие баллы. — И даже если ты попадешь в техникум, средне-специальное образование лучше, чем никакое, — сказала Мелани. — Думаю, то же самое можно сказать и про профучилище. Я сковано закивал. — Ну, Джастин знает, что ему дозволено оставаться у нас так долго, как ему захочется, — сказал Вик, а потом, улыбнувшись мне, добавил. — Ну, или пока ему не надоест сестрёнкина готовка. — Так это две недели займёт, — пробормотал Брайан. Майкл запротестовал, но Дэвид ввернул что-то про историю какой-то пасты, которой я и не знал, и вскоре разговор превратился в диалог Вика и Дэвида, они сравнивали различные рестораны, в которых когда-либо обедали. Я прервал их ровно настолько, чтобы попросить Вика посмотреть за Люком, а потом извинился и пошёл наверх, в ванную. Я силой заставил себя идти по ступенькам спокойно, и позаботился о том, чтобы не хлопнуть за собой дверью, когда я наконец-то оказался в туалете. Я сполз на крышку унитаза; меня слегка трясло. Меня ударило внезапно. Техникум. Меня и вправду ждёт подобное будущее? Это максимум, на что я могу теперь рассчитывать в жизни? Я не смогу жить с Дебби пять лет. Моя мама ни за что не сможет платить за нас с Люком так долго и, в любом случае, я не смог бы ей так пользоваться. Мне нужно будет найти собственную квартиру. Найти работу, а Люку — оплатить няню или садик. О художественной школе и речи быть не может. Слишком большой риск. Несмотря на то, что я сказал родителям о поступлении в ПИФА, это так и останется недостигнутой мечтой. Может, профучилище — не такая уж и плохая идея. Я бы быстренько выучился какому-нибудь ремеслу и начал работать с зарплатой чуть выше среднего, потом, может, чуть выше... Но блять. Профучилище? На кого я буду учиться? На сварщика? Пробные тесты показали, что я наберу как минимум 1450 баллов на экзаменах. У меня до нелепого высокий средний балл аттестата, целая куча изученных углублённых курсов и почти незапятнанное нарушениями школьное дело. Я мог получить академическую стипендию, может, в школе в Питтсбурге, выбрать практичную профессию... Но придётся вкалывать целыми днями, а я в любом случае свободен только частично... Блять! Я подскочил с сиденья, пытаясь вытряхнуть эти мысли из своей головы. Ничего нового. Я знал всё это и до обеда — просто сегодня мне вдруг стало болезненно очевидно, что далеко я в жизни не пойду и, наверное, уже никогда. Итак, моё будущее в полной жопе. Из-за Люка никто не воспринимает меня всерьёз. Я абсолютно и полностью один в этом мире. Поднялись слёзы, стремительные и горячие, но я сглотнул, повернул кран и брызнул водой на лицо. Я не какой-то там плаксивый педик. Я Джастин Тейлор, и я самый взрослый, ответственный и бесстрашный человек из всех, что я знаю. Я глубоко вдохнул, проверил в зеркале, полностью ли исчезли остатки моих слёз, и открыл дверь. Брайан улыбнулся. — Приветик, Солнышко. — Прости, — извинился я, быстро выходя в коридор. — Я не знал, что ты ждёшь, пока я освобожу туалет. — Я не туалета ждал, — ответил Брайан. Его улыбка внезапно стала хищной. — Но был ты там прилично... Решил позаботиться о маленькой проблемке? Я моргнул. Он чего, подумал, что я убежал наверх подрочить? — Нет, — коротко ответил я. — И, прежде чем ты спросишь, у меня также нет никаких проблем, которые ты мог бы разрешить в данный момент. Так что либо заходи туда и писай, либо иди обратно вниз. Брови у Брайана взлетели. — Кажется, кто-то сегодня очень вспыльчивый. — Ты меня не интересуешь больше, — флегматично заявил я. Ага. Щ-щас. Брайана мне тоже обмануть не удалось. — А даже если и да, то мне неприятно быть с кем-то, кто меня жалеет, так что отъебись, — рявкнул я и попытался протиснуться мимо него, но он легко толкнул меня обратно. — От жалости у меня не стоит, — рыкнул Брайан; его руки впились мне в плечо, а его лицо оказалось ближе ко мне, чем того позволял тёмный коридор. — Ты горяч, и я хочу тебя трахнуть. А если ты думаешь, что в этом есть что-то большее, позволь мне вытрахать подобные мысли из твоей прелестной белокурой головки. — Мне не нужно было, чтобы ты просил Дебби взять меня под крыло, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Мне не нужна была твоя блядская помощь. Я и сам хорошо справлялся. — Клёво. Спальня в ту сторону. Брайан оттянул меня от стены и направил дальше по коридору, прямиком к старой комнате Майки. — Погоди, ты меня что, собираешься трахнуть? В смысле, прямо сейчас? Брайан ущипнул губами моё ухо, вталкивая меня в спальню. — Нет, если продолжишь болтать всякую чушь. — Но... но, я же тебе солгал, — отчаянно сказал я. У меня кружилась голова, а член каменел против моей воли. Бля, бля, бля! — У меня есть сын! — И ты очень быстро сбросил килограммы, набранные во время беременности. Я пытался сопротивляться, но он притянул меня к своей груди, ладонью проходясь по животу, приникнув ртом к моей шее, слегка выкручивая пальцами моё кольцо в соске. Каким-то непостижимым образом, другая его рука расстёгивала мои джинсы и в то же время пробиралась внутрь, обхватывая яйца и легко сжимая. Наслаждение прокатилось вниз по позвоночнику и прямо в пах. Блять. Я застонал и навалился на него всем телом. — Ненавижу тебя, — задохнулся я. Но к тому времени, как он толкнул меня на кровать и повалился следом за мной, из-за наших сплетённых вместе ног, все мои протесты выскочили из головы, и всё, о чём я мог думать, было: Ещё. Мы с Брайаном умудрились довести друг друга до оргазма меньше, чем за пять минут. Но мне семнадцать, и я не трахался уже две недели, так что у меня снова встал уже через пару секунд, а Брайан... ну, просто Брайан, так что у него встал тоже. Он как раз делал мне минет, к которому, я думаю, должен был присоединиться ещё и первоклассный фингеринг, если судить по тому, как рука Брайана ползла за мои яйца, когда забарабанили в дверь спальни. И Брайан, наверное, проигнорировал бы стук, даже после того, как голос Майкла проверещал: — Эй! Богом клянусь, если вы там делаете то, что я думаю, вы делаете... Но в короткую паузу, когда Майкл на мгновение замолчал, я уловил звуки плача. Плача Люка. И похоже было на то, будто он доносился из коридора. — Блять! — выругался я, поднимаясь на локтях; все мысли о сексе мгновенно испарились из моей головы. Брайан вскинул голову. — Чего? — Люк, — пробормотал я, выскальзывая из-под него и оглядываясь в поисках своего белья. — Блять, блять, блять... — Я открою дверь через три секунды, — предупредил Майкл из-за двери, перекрикивая завывания Люка. Я подхватил трусы, быстро натянул их, а потом решил, что Люк гораздо важнее, чем моя скромность, и распахнул дверь. Майкл выглядел раздражённым, и после того, как он узрел мой внешний вид, его недовольство только усилилось. Но мои глаза сразу метнулись к Люку, которого очень неловко держали, и то, что он неуклюже болтался в неумелых руках Майкла, совсем не играло ситуации на пользу. — Что случилось? — требовательно спросил я, забирая Люка, прежде чем его бы уронили. — Серьёзно, Майки? Не мог ещё пару минут подождать? — проворчал Брайан. Всё ещё находившийся в полностью обнажённом состоянии и бросавший в сторону двери злые взгляды. — Ребёнок не переставал плакать. Вроде всё было в порядке, а потом он как начал орать, — защищаясь, проговорил Майкл, складывая руки на груди. — Знаешь, отец из тебя не очень. Ты не можешь скидывать ребёнка на Ма каждый раз, когда тебе приспичит поебаться. — Да что ты вообще знаешь о хороших отцах? — психанул я, немного покачивая Люка и пытаясь его успокоить. К счастью, это работало. Скорее всего, он просто испугался, когда осознал, что совсем один в комнате, переполненной незнакомцами, а меня нет в поле зрения. Блять. Блять, я и вправду ужасный отец. — Ты вниз возвращаешься? — спросил у Брайана Майкл; но больше было похоже на нытьё. — Ну, через окно я уходить не собирался, — сухо ответил Брайан. — Давай, одевайся и иди на кухню. Ма почти приготовила пирог. Глаза Брайана метнулись ко мне, стоящему в одном нижнем белье, с утихомирившимся Люком в руках, и я почему-то почувствовал себя ужасно уязвимым. — Через минуту, — сказал после долгой паузы Брайан. Майкл тоже бросил на меня недовольный взгляд, который я тут же вернул сполна, почти что рефлекторно. Потом он снова повернулся к Брайану, пожимая плечами. — Ладно, я подожду. Что, тебе нужна минутка обтереться? Брайан вылез из кровати, тяжко вздохнув, и, положа руки Майклу на плечи, медленно потащил его в сторону двери так же, как вёл меня в спальню меньше, чем десять минут назад. — Иди, возвращайся к своему доктору и скушай за меня кусочек пирога. Я уверен, что и сам, своим маленьким умишком, смогу сообразить, где искать гостиную. И я изумлённо смотрел, как, несмотря на протесты Майкла, Брайан вытолкал его из комнаты, а потом захлопнул за ним дверь, закрывая её на замок (хоть её и можно было открыть снаружи ножом для масла или длинным ногтем, думаю, всё дело было в символизме поступка). Майкл не стал продолжать свои громкие протесты из коридора, и Брайан безмолвно прошёл обратно к кровати, плюхнувшись на неё. Люк спрятал голову у меня на груди, и я мог чувствовать, как его сопли и слюни начинали подсыхать, стягивая кожу. Мерзость. — Прости, — пробормотал я. — Он какой-то странно прилипчивый сегодня. — Положи его в кроватку, мы закончим, — ответил Брайан, не поднимая головы. — Ну точно, — я запнулся. — Знаешь, мальчишки в школе думают, что я его домогаюсь. — Нахуй их. Я хотел закатить глаза на его ох-какой-же-полезный совет, но вместо этого попятился к стене и медленно сполз на пол. Брайан внимательно следил за мной взглядом. — Хочу знать, откуда у тебя номер моего мобильника. — Ты один раз его набрал с домашнего, когда не мог найти, — ответил ему я. — Я видел, как ты нажимаешь цифры. Это немного странно — я запоминаю номера как фигуры, не как числа, так что это очень просто. Твой немного похож на косую молнию. Брайан нахмурился и принялся набирать свой номер в воздухе, щурясь: — Молния, да? Я пожал плечами. — Это странно. — Да неужели, бля? — Ты одеваться собираешься? — А ты хочешь, чтобы я оделся? — Ну, нет... Но стоило бы. Тебе надо вернуться вниз, пока не вернулся Майкл с подкреплением. Брайан заворчал, откидывая голову обратно на подушку. Я обратился к Люку, который уже заволновался. Его лицо выглядело ужасно. Оттолкнувшись от пола и от стены, я дошёл к тумбочке, которая использовалась мной в качестве пеленального стола, и взял мягкую тряпочку, чтобы обтереть лицо Люка. Я хотел включить свой обычной голосовой репортаж, сообщающий ему обо всём происходящем и помогающий обогащать лексикон, но я знал, что это выбесит Брайана, поэтому молчал. Я постепенно понимал, что в списке нужных мне в жизни людей Люк был безоговорочным первым номером. Но Брайан прочно устроился на втором месте, и в ближайшее время совершенно точно никуда не собирался. Ага, шикарно я порвал с ним все связи. Но... — Я бы справился и сам, знаешь, — сказал я, поворачиваясь к нему. — Я бы смог. Я хотел бы, чтобы ты в это верил. — Неважно, во что я верю, Солнышко, — внезапно развеселился Брайан. Я нахмурился. — Для меня важно. — Ты будешь себя лучше от этого чувствовать? О, сарказм. — Было бы неплохо, если бы в меня верил хоть один человек, — сказал я, упрямо выдвигая вперёд челюсть. Ну его нахуй, если он собирается шутить об этом шутки. Я тоже умею быть честным. — Это чушь, — беспечно сказал Брайан. — Поверь мне. Полная ерунда. Никто и никогда не будет полностью верить в тебя. Даже твой ребёнок. — Я не говорю об абсолютной вере, Брайан, я говорю о признании ответственности и способностей, — заспорил я. — Или того факта, что я не какой-то там глупый пацанчик, который только и делает, что пользуется добротой Дебби. — Просто говори всем, кто так думает, чтобы отъебались, — просто сказал Брайан. — Ты так думаешь? — Как так? — Что я не могу о себе позаботиться? — Ну, ты же жив, верно? — спросил Брайан. — О боже мой, — пробормотал я, закрывая глаза. — Просто... забудь. Крошечные пальчики пробрались в мой рот. — Па! Я открыл глаза, и увидел, как Брайан тянется к штанам. — Спускаешься к пирогу или отправляешься покорять "Вавилон"? Брайан заворчал и застегнул пуговицы на джинсах. — Одевайся. Деб нас за уши отсюда стащит, если мы не будем внизу к тому моменту, как она вынет из духовки пирог. — Я уверен, никто не был бы против, если бы я просто остался здесь, — угрюмо сказал я. Брайан закатил глаза. — Конечно, прячься в своей спальне весь вечер. Вот это им покажет! — Иди на хуй, — обиженно рявкнул я. И к чему мне было спускаться вниз? К ненависти Майкла? К Линдси и Мелани, которые думали, что я просто малолетний дрочер? Или к Дэвиду, который жалел меня? Я провел с ними весь вечер, и я заебался терпеть. — Ты уже перестанешь быть такой принцессой и напялишь на себя эту блядскую одежду? — вздохнул Брайан, натягивая через голову футболку. Я бросил на него злой взгляд, но усадил Люка в кроватку, чтобы отправиться на поиски остатков моих вещей. Звук ткани, шуршащей в ушах, пока я надевал футболку, почти заглушил тихие слова Брайана: — Ты бы справился. Я стянул футболку так быстро, как только смог, но он уже отпирал дверь и уходил, оставляя меня изумлённо пялиться в его удаляющуюся спину.