Капитолийка на Голодных играх

      Зеленое море колыхалось под слабым ветерком. Такое чудесное утро и такой мрачный день. День Жатвы. Мне всего тринадцать, поэтому наслаждаться природой мне нравится больше, чем работать.       Из-за угла дома советов внезапно вынырнул мальчишка с темными волосами. Он постоянно озирался по сторонам, и, завидев меня, словно испугался.       — Эй, — окликнула я его. — Ты в порядке?       — Д…да, — осторожно ответил он. — Ты ведь слуга Капитолия? Не собираешься сдавать меня миротворцам?       — А зачем? — недоуменно уставилась я на брюнета.       — Ну, я вроде как нарушаю правила. Ходил в лес за тем, чтобы поохотиться. Обычно это карается.       — Но для этого у тебя есть причины, не так ли?       — Да, — кивнул брюнет. — Я просто помогаю родителям прокормить братьев. И мне пора бежать. Жатва начнется меньше, чем через час. Пока.       Его самоотверженность заставила мое сердце биться быстрее. Так, словно это не он рисковал собой, а я. Очень странный юноша.       Я услышала колокольные звоны. Но тут картинка теряет четкость…       Первое, что я почувствовала, когда проснулась, — это облегчение. Никакой боли или тяжелого воздуха. И все же мне не давал покоя этот мальчишка из ведения. Не значит ли это, что я где-то уже видела его? И было ли это сном?       Стены мрачной камеры сменились на светлые стены комнаты. В одну стену было вставлено зеркало. Я подошла к гладкой поверхности и взглянула на себя.       Отражение отличалось от моих воспоминаний. Некогда милое личико теперь было искажено в зловещей ухмылке из-за шрама, пересекающего правую щеку и задевающего губы. На шее виднелся едва заметный рубец. Я хотела коснуться своего лица, но обратила внимание на свою руку. Багровый шрам полностью скрыл кисть, и кожа на ней вообще ничего не чувствовала. Именно этой руки коснулась тогда на арене «Лесли» — ловушка Капитолия. Все мои раны затянулись. Теперь только косые шрамы напоминали о тех ужасных днях, проведенных на Голодных играх.       Дверь в мою комнату отворилась. Через порог переступили Гейл и какая-то девушка. Оба в невзрачных серых комбинезонах. За их спинами спряталась невысокая светловолосая девочка в белом халате. Трибут двенадцатого дистрикта семьдесят четвертых голодных игр.       — Привет, Прим, — улыбнулась я.       Она растолкала людей и повисла у меня на шее, пытаясь скрыть непрошеные слезы на моем плече.       — Элизабет, я так рада, что ты жива! — всхлипывая, произнесла девочка.       — Я тоже рад, — к нам подошел Гейл и тоже чуть приобнял меня. — Теперь я обязан тебе жизнью.       — Вы совсем с ума посходили? — буркнула шатенка, что пришла вместе со всеми. — Она может быть опасна. Если ее так долго держали в Капитолии, но позволили ее забрать, то, может быть, она запрограммирована на наше устранение? Вы об этом не думали?       — Заткнись, Китнисс, — прервал парень. — Она бы ни за что нас не убила. Элизабет рисковала всем, чтобы уберечь нас с Прим от неминуемой гибели. Да и зачем ее держали взаперти? Она представляла опасность им, а не нам.       — Ладно, Гейл, не горячись, — Китнисс подняла руки в примирительном жесте. — Твоя взяла. И все же Элизабет лучше поговорить с президентом Коин. Тогда, возможно, мы сможем ей доверять.       — Спасибо, мисс Эвередин, я и так знаю, что ей мы можем доверять.       В дверях появилась немолодая женщина в сером классическом костюме. Волосы ее по всей длине отливали серебром, а лоб перечеркивали глубокие морщины. Сразу видно, что она многое повидала на своем веку и привыкла много и сосредоточенно думать.       — Здравствуй, Элизабет. Я президент Коин — глава тринадцатого дистрикта. Нам повезло, что никто в Капитолии не знает точного местоположения этого подземного бункера. Так что можешь считать, что ты в безопасности.       — Да, но как я тут оказалась? -спросила я.       — В плену Капитолия была одна очень значимая фигура. Это тот, с кем ты провела почти всю свою службу. Мы не успели спасти Хеймитча во время штурма арены, поэтому была запланирована вторая вылазка. И во время нее, — Коин перевела взгляд на Гейла. — Кое-кто вдруг решил, что ты можешь быть жива. Так что, спасибо мистеру Хоторну, что он вытащил тебя оттуда.       — Да, Элизабет, — встрял брюнет. — Тебя спас я. Сколько сил ты приложила, чтобы спасти каждого из нас? Сначала вместо Прим вышла на арену, потом, когда победа зависела от одного взмаха меча, ты выбрала мою жизнь, а не свою. После всего, что ты для нас сделала, я не мог поверить, что ты умерла. Не мог. Несмотря на то, что я своими глазами видел, как ты пыталась убить себя, я все равно верил, что ты жива. Что же, похоже моя вера не была напрасной.       — Только ты чуть не сорвал операцию, — напомнила женщина.       — Каюсь, каюсь, — тут же сказал Гейл. — Но ведь она не менее важная фигура в восстании, чем Хеймитч. Я думаю, что даже более важная.       — Тут ты прав, — ответила Коин. — Элизабет, ты можешь помочь нам довести дело до конца. И у меня к тебе всего один вопрос: Ты согласна стать символом революции?