Капитолийка на Голодных играх

      — Теперь мне не страшно умереть.       — Что ты такое говоришь?! — взвизгнула я, отворвчиваясь в сторону ручья. — Ты не можешь умереть. Не можешь!       — Посмотри на меня, — Гейл рукой повернул моё лицо к себе, но я зажмурмлась. — Ну же! Разве я похож того, кто может выжить?       Я открыла глаза. Темно-серая футболка справа на груди окрасилась в красный из-за его крови. Куртка издавала запах горелого, а на левом боку появился огромный волдырь от ожога. Страшное зрелище. Была бы тут Прим, наверняка бы что-нибудь придумала. Эх, пока что надо утащить его в безопасное место, а потом уж думать, как ему помочь.       Я с огромным трудом подняла Гейла, радуясь, что ноги у парня целы. Но, судя по его лицу, передвижение давалось ему явной болью по всему телу.       — Потерпи чуток, скоро ты выйдешь отсюда победителем, — прошептала я.       Ухмыльнувшись, парень принялся усерднее передвигать ногами по земле. А спустя пять минут он рукой указал на наше новое укрытие — пещеру.       Хотя назвать это пещерой было трудно. Каменный выступ над таким же каменным полом мог скрыть разве что от дождя, но подходы к укрытию были перекрыты колючими кустарниками. Можно было найти что получше, но Гейл таких нагрузок просто не выдержал бы.       Я положила парня на камень и хотела сделать из своей куртки подушку, но почему-то снять её не удалось. Зато Гейл протянул ко мне руку и ласково произнёс:       — Это как ты меня на себе тащила, со стрелой в плече? Эх, тебя не изменить. Спасаешь других, забывая о себе.       Парень выдернул стрелу из плеча, из-за чего я вскрикнула. Закусив губу, я всё-таки сделала из куртки подушку и положила на неё Гейла, прикоснулась губами к виску и тут же отвернулась. Моё лицо вовсю краснело, словно я совершила что-то очень постыдное.       — У тебя жар, поспи немного, — сказала я. — А я пока еды найду.       Я вышла из пещеры и улыбнулась своей победе. Гейл рядом, живой и все такой же добрый. Защищать его теперь станет гораздо проще. А у меня даже получилось его поцеловать. Хоть какие-то плюсы.       Но можно сделать кое-что ещё. Я могу принять удар Капитолия на себя. Хватит притворства. Пора раскрыть карты.       — Жители Панема, — начала я, прекрасно осознавая, что все камеры сейчас направлены только в мою сторону. — Я обращаюсь к вам. Моё настоящее имя Элизабет Монтроуз. И я капитолийка. Многие зададутся вопросом: почему я здесь? Да потому что мне не все равно, что люди умирают. Я говорю от лица тех, кто не может видеть смерть детей. Капитолийцы, жители Дистриктов — все мы равны. У каждого из нас есть чувства, есть семья… Так почему же Капитолий отбирает у семей их детей и обрекает всех на страдания? Ради чего? Ради справедливости? Так неужели нельзя просто наладить жизнь в Дистриктах, чтобы не бояться восстания? Одумайтесь, капитолийцы! Мы наблюдаем за Играми с огромной радостью. А теперь представьте, что ваши дети попали на арену и убивают друг друга, чтобы выжить. Неприятно? Страшно? Двенадцать Дистриктов переживают все это год за годом семьдесят с лишним лет подряд, а Капитолий радуется. И знаете, я скажу вам, что устрашение — не самый лучший способ власти. Мы заботимся только о себе, забывая, что на нас лежит ответственность за простых жителей. Но настало то время, когда и в Капитолии появились люди, которые помнят об этом. Они ненавидят Игры и хотят их отменить. Даже если я такая одна, я не сдамся. Президент Сноу, знайте, меня вам не напугать. Я до конца буду бороться за тех, кто живёт в страхе перед Голодными играми. Меня не сломить. Играм придёт конец, уж это я вам обещаю!       Мне показалось, что даже ветер смолк после такой пламенной речи. Хеймитч это не одобрит. Да и поделом. Я очень хочу верить, что эти Игры будут последними в истории.

Во дворце президента Сноу

      — Сер, нам прислали информацию по поводу этой девушки, — сказал Крейн.       — И что у нас там? — спросил Сноу.       На большой экран вывели фотографию блондинистой девушки с серыми глазами и самые важные личные данные.       — Элизабет Монтроуз, 16 лет. Капитолийка, но числилась на обслуживании комнат для трибутов в поездах. Стаж работы шесть лет.       — Девочка слишком много общалась с трибутами. Они смогли пробудить сострадание, возможно, это станет большой проблемой.       — Простите, но никакой угрозы эта особа нам не представляет, — вмешался распорядитель игр.       — Ошибаетесь, Сенека Крейн, — покачал головой Сноу. — Восстала она — восстанут и другие. Возможно, Элизабет ещё слишком юна, но вполне может начать революцию. Нужно её устранить.       — Все будет сделано в лучшем виде, — заявил распорядитель и вышел из комнаты.